Цитаты Унесенные ветром завершён
Я смастерила красивый костюм и влюбилась в него. А когда появился он, такой красивый, такой ни на кого не похожий, я надела на него этот костюм и заставила носить, не заботясь о том, годится он ему или нет. Я не желала видеть, что он такое на самом деле. Я продолжала любить красивый костюм, а вовсе не его самого.
Человек не может двигаться вперед, если душу его разъедает боль воспоминаний.
О том, что будет завтра, я подумаю завтра.
Хорошо, когда рядом мужчина, когда можно прижаться к нему, почувствовать крепость его плеча и знать, что между нею и безмолвным ужасом, наползающим из мрака, есть он. Даже если он молчит и лишь неотрывно смотрит вперёд.
Столько есть всего, о чём надо подумать. Зачем забивать себе голову тем, чего уже не вернёшь, — надо думать о том, что ещё можно изменить.
Наверное, можно закрасить пятна у леопарда, но, сколько их ни крась, он всё равно леопардом останется.
Оказывается, ей надо было потерять их всех, чтобы понять, как она любит Ретта, — любит, потому что он сильный и беспринципный, страстный и земной, как она.
Каждый человек думает по-своему, и каждый имеет право на своё мнение...
Почему девушка непременно должна казаться дурой, чтобы поймать жениха?
Обманывать себя — удел натур слабых.
— Не прижимайте меня к себе так крепко, капитан Батлер. Все на нас смотрят.
— А если бы никто не смотрел, тогда бы вы не стали возражать?
Ещё не родился тот мужчина, которого бы я испугалась.
Никогда не буду оглядываться. Слишком это больно, слишком терзает сердце, так что потом ты уже не на что не способен — все и будешь смотреть назад.... Вот что получается, когда оглядываешься назад — на то время, когда ты был счастлив, — одна боль, душевная мука и досада.
Я не должна думать об этом сейчас. Я обо всем подумаю потом, когда найду в себе силы это выдержать… Когда не буду видеть его глаз.
Завтра будет совсем другой день.
Я никогда не принадлежал к числу тех, кто терпеливо собирает обломки, склеивает их, а потом говорит себе, что починенная вещь ничуть не хуже новой. Что разбито, то разбито. И уж лучше я буду вспоминать о том, как это выглядело, когда было целым, чем склею, а потом до конца жизни буду лицезреть трещины.
— Я люблю вас.
— Это ваша беда.
Ничто в целом свете не может нас подкосить, а вот сами мы себя подкашиваем — вздыхаем по тому, чего у нас больше нет, и слишком часто думаем о прошлом.
Жизнь не обязана давать нам то, чего мы ждём. Надо брать то, что она даёт, и быть благодарным уже за то, что это так, а не хуже.
К чему мне всё это, если я не могу иметь того, кого хочу?
Неужели я так много для тебя значу? — В общем, да. Ведь я вложил в тебя столько денег — мне не хотелось бы их потерять.
Сколько я вас знаю, никогда в тяжёлые минуты жизни у вас не бывает носового платка.
Я не должна рыдать, я не должна просить. Я не должна делать ничего такого, что может вызвать его презрение. Он должен меня уважать, даже если больше не любит меня.
Вам кажется, что, если вы сказали: «мне очень жаль», все ошибки и вся боль прошедших лет могут быть перечеркнуты, стерты из памяти, что из старых ран уйдет весь яд...
Я хочу обладать вами — ни одной женщины я не ждал так, как вас, и ни одной не ждал так долго.
И взмах её ресниц решил его судьбу.
Сильные люди не любят свидетелей своей слабости.
Никто с таким жаром не доказывает свою правдивость, как лжец, свою храбрость – как трус, свою учтивость – как дурно воспитанный человек, свою незапятнанную честь – как подонок.
Какое же это тяжкое бремя — скромность и деликатность.
Никогда не упускайте случая испытать нечто новое. Это расширяет кругозор.
И когда происходит что-то неприятное, а ты ничего не можешь поделать, какой смысл кричать и колотить по полу ногами.
От слёз может быть толк, когда рядом мужчина, от которого нужно чего-то добиться.
Плох тот человек и плох тот народ, который сидит и льёт слёзы только потому, что жизнь складывается не так, как хотелось бы.
А когда слишком долго откладываем признание, его все труднее сделать, и наконец наступает такой момент, когда оно просто становится невозможным.
Но я-то люблю его. Я любила его многие годы. А любовь не может в одну минуту превратиться в безразличие.
Она не сумела понять ни одного из двух мужчин, которых любила, и вот теперь потеряла обоих. В сознании её где-то таилась мысль, что если бы она поняла Эшли, она бы никогда его не полюбила, а вот если бы она поняла Ретта, то никогда не потеряла бы его.
Джентельмен всегда делает вид, что верит даме, даже если он знает, что она говорит неправду.
Если это бремя досталось мне, значит, оно мне по плечу.
— Целовать меня я вам тоже не позволю.
— Зачем же вы тогда так смешно выпячиваете губки?
— Я вам нравлюсь, Скарлетт, признайтесь?
— Ну, иногда, немножко, — осторожно сказала она. — Когда вы не ведёте себя как подонок.
— А ведь я, сдается мне, нравлюсь вам именно потому, что я подонок.
— Ступайте прочь! Прочь от меня! Уходите, слышите? Я не желаю вас больше видеть. Никогда. Я буду счастлива, если вас разорвет снарядом! На тысячи кусков! Я...
— Не утруждайте себя подробностями. Основная мысль ваша мне ясна.
Когда же вы наконец перестанете по каждому пустячному поводу ждать от мужчин комплиментов?
И если можешь, старайся не быть большей дурой, чем ты есть на самом деле.
Я люблю младенцев и маленьких детей, пока они еще не выросли, и не стали думать, как взрослые, и не научились, как взрослые, лгать, и обманывать, и подличать.
Вы рождены, чтобы быть чьей-то женой. Так почему бы не моей?
Она любит вас. Так что придётся вам нести и этот крест.
Если я был когда-либо сильный, то лишь потому, что она стояла за моей спиной.
Она была моей единственной сбывшейся мечтой, — с трудом произнес он, — она жила и дышала и не развеивалась от соприкосновения с реальностью.
Женщины обладают такою твёрдостью и выносливостью, какие мужчинам и не снились — да я всегда так и считал, хотя с детства мне внушали, что женщины — это хрупкие, нежные, чувственные создания.
— О нет! Я не могу! Вы не должны меня приглашать. Моя репутация погибнет.
— От неё и так уже остались одни лохмотья...
Женись для удобства, а люби для удовольствия.
Слёзы истощали душу, но когда они не могли пролиться, было ещё тяжелее.
Вы ведь любите говорить правду о других — почему же не любите слышать правду о себе?
Когда женщина не может плакать, это страшно.
Прошлого не вернуть. Мертвых не воскресить. Пути обратного нет, надо идти только вперед.
В конце концов с нами произойдёт, видимо, то, что происходит всегда, когда рушится цивилизация. Люди, обладающие умом и мужеством, выплывают, а те, кто не обладает этими качествами, идут ко дну.