Глава 1

Онлайн чтение книги Горная кошка
Глава 1

Жарким июньским утром, во вторник, в магазине спортивных товаров Макгрегора покупателей не было, и продавец стоял за прилавком, прислонившись к стойке с рыболовными снастями, и, полузакрыв глаза, предавался приятным мечтам. В своем воображении он всегда рисовал одну и ту же картину, вовсе не помышляя хоть как-то разнообразить ее.

Ему грезилось, что вот открывается дверь и входит покупательница — незнакомая прекрасная блондинка. Она просит показать теннисные ракетки и, выбрав одну, со смущенной улыбкой заявляет, что она совсем чужая в Коуди и не знает в этом городишке никого, кроме своего адвоката, поэтому ей придется довольствоваться кроликом за неимением партнера для игры. И тут он галантно представится: «Марвин Хоппл» — и полушутя заметит, что теперь у нее есть еще один знакомый, причем отнюдь не кролик.

Затем быстрое сближение… ее развод с богатым супругом и солидные единовременные отступные вместо скучных ежемесячных алиментов, связанных с необходимостью регулярно встречаться с бывшим мужем.

Подавив зевок, Марвин вдруг резко выпрямился и вытаращил от изумления глаза. Грациозной походкой в лавку и впрямь входила молодая красивая женщина, хотя и не совсем блондинка. Чтобы произвести впечатление, очень важное с его точки зрения, Марвин моментально придал своему лицу соответствующее выражение. Однако по мере ее приближения эту восторженную мину быстро сменило явное разочарование.

Черт побери! Перед ним стояла не восточная принцесса, а Делия Бранд, которая когда-то училась вместе с ним, в одной школе, здесь же, в Коуди. Правда, поступила она годом позже. Тем не менее, приветствуя гостью, Марвин разглядывал ее с нескрываемым любопытством. Ему еще не приходилось встречаться и разговаривать с Делией после постигшей ее трагедии, которая буквально взбудоражила городок. Страшные несчастья, обрушившиеся на семейство Брандов в течение двух последних лет, никого не оставили равнодушным.

Его поразило бледное лицо девушки, напоминавшее застывшую маску, лишь ее карие глаза горели каким-то странным огнем. От того, что прочел в них Марвин, ему стало как-то не по себе, и его бодрое приветствие перешло в невразумительное бормотание.

Кивнув ему, Делия положила на прилавок сумочку, достала из нее револьвер и, держа за ствол, рукояткой к Марвину, спросила:

— У вас есть для него патроны?

— Разумеется, — ответил он.

Сняв оружие с предохранителя, Марвин крутанул барабан, посмотрел, прищурившись, в ствол и поинтересовался:

— Вам какие патроны? С твердой или мягкой гильзой?

— Не знаю. А какие лучше?

— Зависит от обстоятельств. Для чего они вам нужны?

— Собираюсь застрелить одного человека.

Марвин вновь взглянул в глаза девушки. Ему сделалось неловко и немного досадно. Хотя шутки об убийстве людей допускались даже в приличном обществе и порой выглядели довольно забавно, в устах Делии Бранд эта реплика ввиду последних событий в ее семье показалась ему неуместной и даже до известной степени непристойной. Можно сказать, она задела сильно развитое у Марвина чувство меры и приличия.

И потому он без лишних слов повернулся к нужному ящику, достал коробку с патронами, завернул ее в бумагу, перевязал и вручил девушке.

Пока она убирала револьвер и патроны в сумочку, Марвин с определенной долей иронии посоветовал:

— Не старайтесь попасть в голову, если вы неважный стрелок. Цельтесь вот сюда (он описал пальцем круг на своем животе), в середину туловища.

— Большое спасибо, — кивнула Делия и направилась к выходу.

Сдвинув брови, Марвин смотрел ей вслед, и когда покупательница вышла на улицу под палящее солнце, он вздохнул и пошел в подсобку, где хозяин проставлял цену на только что поступивших товарах.

— Сейчас заходила Делия Бранд и купила упаковку патронов к револьверу 38-го калибра, — заметил Марвин.

Мистер Макгрегор даже не взглянул на него. Закончив надписывать коробки, он поинтересовался, не поднимая глаз:

— Которая из них? Я постоянно путаю сестер.

— Младшая.

— Ну что ж, полагаю, они в состоянии оплачивать свои счета, у обеих хорошая работа.

— Она приобрела патроны не в кредит, а за наличные. У нее с собой был револьвер системы «Хекер» старого образца. Когда я спросил ее, зачем ей револьвер, она ответила, что собирается застрелить человека.

— И поделом тебе, — злорадно хохотнул Макгрегор. — Каков вопрос — таков ответ! Сам напросился. Не будешь задавать дурацкие вопросы! Хотя наш Вайоминг и расположен на Западе, но он уже теперь не такой дикий, как прежде. Правда, слава богу, есть еще любители пострелять по сусликам, зайцам или просто по консервным банкам, и, по-моему, чем больше их будет, тем лучше. Ведь мы, сынок, в конце концов, торгуем боеприпасами.

— Знаю. Я ведь сам стою за прилавком! Но если бы вы слышали, каким тоном она это сказала, ни за что бы не поверили, что она шутит.

— Но ты же сам спровоцировал ее, не так ли?

Марвин Хоппл не унимался:

— Если бы вы видели выражение ее глаз, когда она произнесла эти слова, да и потом тоже…

— Хватит попусту языком болтать — разве не видишь, что я занят! — рявкнул Макгрегор, выведенный из себя настойчивостью юноши. — Отправляйся за прилавок и оставь меня в покое! Иди расскажи о своих бреднях лошади, она заржет от смеха.

— Никому не повредило бы, если бы вы позвонили в полицию и на всякий случай предупредили их.

— О, ради всего святого! — вскричал Макгрегор, выразительным жестом указывая на дверь. — Вон!

И поторопись! В лавке уже, как я слышу, покупатель. Если он потребует мячи для гольфа, не забудь спросить, зачем они ему понадобились!

Марвин Хоппл вернулся к прилавку и увидел старого судью Мериама, который и в самом деле попросил мячи для гольфа.



Делии Бранд пришлось преодолеть около ста ярдов под ослепительным солнцем, прежде чем она добралась до своего изрядно потрепанного автомобиля с открытым верхом, доставшегося ей в числе всего прочего от отца после его смерти два года назад. Уже приготовившись открыть дверцу, она вдруг раздумала, постояла немного и затем продолжила путь пешком в прежнем направлении. Даже в сильную жару жители Коуди часто предпочитали пройтись лишних десять минут, чем мучиться в поисках свободного места для парковки в центре города. Но, очевидно, у Делии была и более веская причина отказаться от машины.

Миновав квартал, она вошла в аптеку, где кроме лекарств торговали всякой мелочью и разнообразными прохладительными напитками. Пересекая торговый зал по пути к бару, девушка чуть-чуть задержалась перед чучелом крупного хищника с оскаленной пастью и сверкающими голодными глазами, готового, кажется, в любое мгновение броситься на нее с подставки, на которой он был установлен. На правой лапе зверя болталась карточка с напечатанным красивыми буквами текстом: «Изготовлено Куинби Пеллеттом. Продается».

Обменявшись приветствием с молодым человеком за стойкой, Делия взобралась на высокий стул.

— Пожалуйста, «Специальный парковый» коктейль с двумя вишенками, — произнесла она.

Взяв вместительный бокал, бармен принялся колдовать: зачерпнул что-то ложкой из двух различных сосудов, затем добавил немного из двух кувшинов и под конец долил недостающее количество жидкости из трех разных краников. Ставя перед Делией бокал с прохладительной смесью и забирая деньги, он сказал:

— Передайте дяде, пусть зайдет взглянуть на койота. У него на правом плече шерсть вылезает.

— Я это заметила, — ответила Делия с рассеянным видом, думая о чем-то своем.

Парень достал тряпку и привычными движениями принялся вытирать стойку. и Выйдя на улицу, Делия дошла до ближайшего угла, повернула направо и, прошагав почти три квартала по Маунтен-стрит, остановилась перед недавно построенным самым высоким зданием в городе, получившим название Саммис-Билдинг. На лифте она поднялась на пятый этаж и, пройдя примерно до середины коридора, нажала на ручку двери, на стеклянной панели которой значилось: «Эскотт, Броуди и Диллон. Адвокаты».

В приемной не оказалось ни души — ни на половине, отведенной для посетителей, ни за барьером, где находился телефонный коммутатор и стояли два письменных стола для стенографисток. Направившись было к двери в барьере, Делия в нерешительности остановилась на полдороге, не зная, как ей поступить, поскольку из внутренних помещений доносились громкие голоса.

Внезапно дверь распахнулась, и оттуда, смеясь, вышли двое: высокий мужчина лет тридцати, спортивного телосложения, с крупным подвижным ртом хорошего оратора и живыми серыми глазами, и худенькая изящная женщина среднего роста, примерно того же возраста, из тех, на кого невольно обращают внимание. Появившись, она сразу будто заполнила собой все пространство — столь велика оказалась излучаемая ею энергетика. Пожалуй, молодую даму можно было бы назвать красивой, однако люди, знавшие ее только по публиковавшимся в печати фотографиям, зачастую не разделяли этого мнения и считали, что ей просто здорово повезло; про нее болтали, что без огромного состояния, которым она владела, ей, мол, туго пришлось бы с такой невыразительной, заурядной внешностью. Обращала на себя внимание ухоженная, нежной белизны кожа женщины. Однако прежде всего поражали ее глаза — желто-зеленые, с коричневой искоркой. Но самое удивительное, что отчетливо можно было видеть только вблизи, представляли собой их зрачки. Сужаясь, они теряли обычную круглую форму и становились овальными — на кошачий манер. Это поразительное свойство неизменно вызывало недоумение у одних и восхищение — у других.

Увидев девушку, мужчина резко оборвал смех и поспешил ей навстречу.

— Дел! Привет! — произнес он, распахивая дверцу барьера. — Ты ведь знакома с миссис Коулс, не правда ли?

Делия не шелохнулась, застыв в весьма характерной позе — слегка склоненная голова, взгляд немного исподлобья, откинутые назад плечи и чуть прикушенная нижняя губа. Однако ее привел бы в ярость даже намек на то, что она подражает известным кинозвездам, поскольку Делия не уставала твердить о своем презрении к карьере в кино и о том, что никак не связывает свои мечты с Голливудом. И тем не менее любой фанат кино сразу уличил бы ее в фальши.

— Я знала ее, когда она звалась миссис Дурошеч, — переведя взгляд на мужчину, ответила Делия холодно, с явным намерением задеть его спутницу. — Или… «пумой», если ей это больше нравится.

— О, как забавно! — воскликнула миссис Коулс, приближаясь к Делии и внимательно разглядывая ее. — Быть может, вы откроете мне… Однако, извините, как вас зовут?

— Делия Бранд, — поспешил представить молодой человек.

— Прошу простить меня, но я нахожу, что запоминать женские фамилии — пустая трата времени: они так часто меняются… Быть может, вы откроете мне, мисс Бранд, кто придумал это прозвище — «пума»? Давно пытаюсь узнать. С удовольствием послала бы тому человеку серебряную уздечку или бутылку хорошего вина. Вы не поверите, но оно последовало за мной в Нью-Йорк, в Палм-Бич и даже во Францию. Прозвище мне нравится. Вам известно, кто его автор?

— Да. — Делия чуть-чуть изменила наклон головы и произнесла тем же холодным тоном: — Это я.

— Неужели? Какая удача! Вы ездите верхом? Вам понадобится уздечка или, возможно, вы предпочтете вино?

— От вас — ни то, ни другое, — резко заявила девушка, вкладывая в свои слова все презрение, на какое была способна.

Затем, отвернувшись, она пересекла барьер и прошла во внутренний коридор, где столкнулась с одной из стенографисток. Войдя в открытую нараспашку четвертую дверь слева, Делия оказалась в просторном кабинете с двумя окнами, полками, заполненными книгами по юриспруденции, письменным столом и удобными креслами. Менее чем через две минуты здесь появился уже знакомый нам молодой мужчина. Остановившись посреди комнаты, он несколько секунд молча смотрел на девушку, потом, обогнув письменный стол, устроился в своем вращающемся кресле.

Некоторое время он сидел сжав губы, затем произнес с раздражением:

— Почему бы тебе не отправиться в Сан-Франциско или в Нью-Йорк, одной… работать или бороться за какую-нибудь идею? Пора заняться чем-нибудь серьезным… Ты всегда вела себя немного экстравагантно, а теперь совсем утратила чувство меры. С какой стати, черт возьми, ты ляпнула Уинн Коулс, что именно ты выдумала прозвище «пума»?!

— Какое это имеет значение? — сверкнула глазами Делия.

— Никакого. Однако если бы я сейчас встал на голову и процитировал Геттисбергское послание, ты была бы вправе спросить, зачем я это сделал. К чему вся эта демонстрация вражды и презрения к ней?

Что, сдали нервы? Это только подтверждает…

— У меня нет нервов. Во всяком случае, в том смысле, какой ты имеешь в виду… Хотя и мне не чуждо ничто человеческое. Ты знаешь. Я пришла повидаться с тобой и спросить… — Делия на секунду прижала ладонь ко лбу, затем опустила руку на колено. — Я пришла и увидела тебя веселым, смеющимся с этой смазливой вертихвосткой. Если бы я не взяла себя в руки и не сдержалась…

— Ха! — Диллон был готов взорваться. — Какие страсти! Неужели ревность? Или соображения высокой морали? В любом случае…

— Пусть ревность, ничего не имею против. Я на это способна!

— Возможно. Но у тебя нет на это никаких оснований. — Он сердито взглянул на девушку. — Однако, чтобы покончить с данной темой и всеми разговорами вокруг Уинн Коулс, давай предположим, что ты права. Кто я такой? Я — Тайлер Диллон, адвокат, работаю в лучшей адвокатской конторе Коуди.

А кто такая Уинн Коулс? Жадная до развлечений миллионерша, известная в светских кругах от Каира до Гонолулу. Два года назад она приехала в наш город, чтобы оформить развод. Теперь она вернулась с той же целью. Первый раз она оставила в Коуди пятьдесят тысяч долларов, и нынче можно ожидать от нее ничуть не меньше. От меня зависит, чтобы она уехала довольной и в случае необходимости опять обратилась к нам.

— Уехала довольной? — насмешливо протянула Делия. — Прекрасно известно, что именно делает ее довольной. Не ты ли собираешься доставить ей удовольствие?

— Почему бы и нет! — с раздражением воскликнул он, схватив карандаш и тут же швырнув его на стол. — Кто мне запретит? Ничто не мешает мне даже жениться на ней. Когда нужно платить отступное при разводе, она бывает очень щедра…

— Тай!

— Ну?

— Диллон Тайлер!!!

С минуту он пристально смотрел на нее, потом поднялся, вышел из-за стола и остановился перед Делией, спрятав руки в карманах брюк.

Наконец уже другим, спокойным тоном Тайлер продолжил:

— Послушай, Дел, я вовсе не пытаюсь тебя одурачить, хотя ты — видит бог — поставила меня в идиотское положение. Ведешь себя как ребенок. Как школьница! Хотя тебе стукнуло уже двадцать лет.

Возможно, и прекрасная Елена из Трои была такой же взбалмошной в твоем возрасте. Но, по-моему, ты лишь делаешь вид, что ревнуешь меня к Уинн Коулс. Тебе известно мое мнение на сей счет… Я не раз высказывал его и раньше. Я не верю, что ты способна на глубокие чувства. Не думаю…

Делия начала подниматься, но Тайлер положил ей руку на плечо, удерживая.

— Пожалуйста, — мягко попросил он, — не нужно уходить с видом оскорбленного достоинства. Ты видела меня на похоронах твоей матери?

— Не помню. Мне кажется, я вообще никого не видела.

— Это я заметил, — сказал Тайлер, снимая руку с плеча девушки. — Необычное поведение, как правило, не ускользает от моего профессионального внимания. В последние два года ты перенесла столько горя, что, не сомневаюсь, любую другую девушку это надолго выбило бы из колеи. В тот день я в кровь искусал себе губы, наблюдая, как ты стараешься сдержать слезы и сохранить присутствие духа.

— Я тебя не видела, Тай.

— Знаю. Ты никого не замечала. Однако если отвлечься от твоих чувств, связанных с гибелью отца, а затем и матери, которые, должен признаться, не могли бы быть сильнее, то можно сказать, что ты — самая натуральная притворщица… Сиди спокойно, не вскакивай… и потерпи: я опять буду жевать одно и то же. Я много размышлял обо всем… Ты завладела всем моим существом, и я не в состоянии изгнать тебя из своего сердца…

— Даже при помощи Уинн Дурошеч? То есть Уинн Коулс, или «пумы»?

— Вздор. Ты снова играешь роль, как тогда, когда делала вид, что любишь меня, но отказываешься выходить за меня замуж, якобы не желая рисковать собственной карьерой. Ты любила меня не больше, чем набитых опилками кроликов твоего дяди. Помнишь, как ты смотрела мне в глаза и с восторгом говорила о Саре Бернар и Элеоноре Дузе? — Тайлер замолчал и с мрачным видом некоторое время смотрел сверху на девушку, затем, тряхнув головой, вернулся к столу и сел. — Мне следовало уже тогда раскусить тебя. Но я не сумел, так как был по уши в тебя влюблен… Я и сейчас влюблен, но теперь у меня появился шанс более внимательно приглядеться к тебе и опомниться. Я искренне верил, что из тебя получится великая актриса… причем только потому, что ты сама постоянно твердила об этом. Я и не догадывался, что стал для тебя подопытным кроликом, что ты просто пробовала на мне свои актерские дарования. Я даже побывал на спектакле вашего университетского самодеятельного театра и с комком в горле послал тебе букет цветов в награду за великолепную игру, хотя, как теперь понимаю, в ней не было ничего великолепного. Ты играла скверно.

Вместо того чтобы прийти в ярость, разбушеваться — нормальная реакция на столь обидную оценку, — Делия лишь слегка усмехнулась.

— Я этого не отрицаю, — спокойно заявила она. — Требуются многие годы напряженного труда и самопожертвования, прежде чем разовьется…

— Ерунда! Извини, но я не зря так долго ломал голову: тебе необходимо начать работать, чтобы достичь чего-то в жизни. Актерских задатков у тебя не больше, чем у меня. Просто ты, как и миллионы твоих сверстниц, бредила сценой, мечтала стать знаменитой актрисой… Довольно распространенная болезнь, как корь в детстве, и вполне нормальное явление. Но ты должна знать, что я полностью раскусил тебя со всеми твоими фокусами. С меня хватит, я больше не желаю быть игрушкой в твоих руках! Видит бог, ты не вправе так поступать со мной.

И вот еще что, как бы жестоко это ни звучало. Я полагал, что случившееся с твоей матерью — а еще раньше и с твоим отцом — образумит тебя, заставит бросить бесплодные мечты и реально взглянуть на жизнь, но вот ты появляешься здесь, в конторе, и встаешь в заученные, неестественные позы и разыгрываешь из себя ревнивую тигрицу, в то время как на самом деле я тебе настолько безразличен, что если бы ты застала меня в окружении тысяч чужих жен, наложниц и шлюх, то и тогда бы не почувствовала ни капельки ревности… — С трудом переведя дыхание и положив сжатые кулаки на стол, Тайлер с жаром докричал: — Молю Бога, чтобы ты куда-нибудь уехала! Как бы мне хотелось, чтобы ты отправилась в Нью-Йорк или в Калифорнию и начала напряженно трудиться! Но ты никогда этого не сделаешь, хотя в глубине души согласна с моими оценками и суждениями.

Прежняя слабая улыбка вновь коснулась губ Делии.

— Возможно, так оно и есть, — кивнула она. — И все же не совсем. Ты, безусловно, прав, утверждая, что я никуда не уеду, чтобы напряженно трудиться и жертвовать собой. Но одна жертва все же принесена. Я уже бесповоротно отказалась от планов относительно актерской карьеры.

— Что?! — выдохнул Тайлер, вытаращив глаза. — Что ты сказала?

— Я не буду актрисой.

Вспыхнувший было в его глазах огонек надежды так же быстро погас, и он с подозрением спросил:

— В чем дело? Почему?

— Считай, что я притворялась, — ответила Делия спокойно. — Надеюсь, Тай, что ты не будешь сожалеть и чувствовать себя несчастным, вспомнив когда-нибудь те горькие слова, которые сказал мне сегодня. Очень хотелось бы… И если ты в самом деле женишься на Уинн Коулс… — Делия умолкла и махнула рукой. — Во всяком случае, я пришла не для того, чтобы публично демонстрировать свою ревность — притворную или настоящую. Мне необходимо посоветоваться с тобой. Хочу задать тебе один вопрос как адвокату.

— Не исключено, — вздохнул Диллон, не сводя глаз с Делии, — что я все-таки набитый дурак.

— Мой вопрос чисто юридический, — покачала она головой.

— Но ты сама отказалась… Ну хорошо. Давай советуйся. Какой вопрос не дает тебе покоя?

— Я должна его тщательно сформулировать, — ответила Делия и, помолчав несколько секунд, открыла сумочку и начала рыться в ней, разыскивая листок с записью. — Это так называемый гипотетический вопрос. Я изложила его в письменном виде. — Револьвер, который ей мешал, Делия положила на колени. Наконец она нашла записку, развернула ее и монотонным голосом зачитала: — «Вопрос Тайлеру Диллону. Если какое-либо лицо решит совершить убийство по соображениям, которые оно считает вполне законными и оправданными, и если оно намерено не скрывать свое деяние, а, наоборот, признаться в нем и строить свою защиту ссылкой на те обстоятельства, которые послужили причиной совершенного деяния, то что в данном случае целесообразнее для этого лица: заранее подготовить официальное заявление с описанием этих обстоятельств и передать его адвокату или же только потом, после ареста, рассказать адвокату относительно причин, побудивших к убийству?» — Сложив листок, Делия вместе с револьвером положила его обратно в свою сумочку и, взглянув на Тайлера, резюмировала: — Такова суть вопроса.

Несколько секунд ошеломленный Тайлер смотрел на девушку.

— Дай мне твой листок, Дел, — наконец попросил он.

— Мне нужен только ответ, — покачала она головой.

— Откуда у тебя револьвер? — Он продолжал есть ее глазами.

— Он принадлежал моему отцу.

— Револьвер заряжен?

— Еще нет, но сегодня утром я купила пачку патронов.

— Дай мне взглянуть на него.

Делия опять отрицательно качнула головой.

— Кого ты собираешься убить? — Диллон встал и, обойдя письменный стол, остановился рядом с девушкой. — Не пожалел бы правого глаза, — произнес он с расстановкой, — лишь бы узнать наверняка: реальные ли беды, обрушившиеся на твою семью, лишили тебя душевного равновесия или же ты опять избрала меня объектом своей тренировки? Независимо от наличия или отсутствия у тебя актерских дарований, я не раз имел возможность убедиться в твоем несравненном умении драматизировать события и сопутствующие обстоятельства. Ей-богу, не пожалел бы и правой руки…

— Ты как-то объяснил мне, — прервала его Делия, слегка откинув голову назад, чтобы видеть его лицо, — дабы не ставить адвоката и себя в неловкое положение перед законом, обсуждая щекотливую проблему, лучше всего изложить ее в форме гипотетического вопроса. Вот я и последовала твоей рекомендации.

Диллон буквально застонал от отчаяния.

— Разве не ты сам учил меня?

— Отдай мне этот листок… и револьвер. — Он протянул руку.

— Не устраивай сцены и не драматизируй ситуацию, Тай, — отстранилась Делия, не выпуская из рук сумочки. — Ты прекрасно знаешь: я не склонна действовать очертя голову.

С минуту он молча смотрел на нее, плотно сжав губы, затем вернулся к письменному столу, причем сел на его краешек, не отрывая ног от пола, и, сложив руки на груди, начал тоном профессионального адвоката:

— Хорошо. Я — твой адвокат, и ты задала мне гипотетический вопрос. В данном конкретном случае я бы посоветовал изложить письменно все обстоятельства в виде подтвержденных под присягой показаний и передать документ адвокату. В документе не должно быть ничего, что указывало бы на намерение кого-то убить, а лишь детальное описание предшествующих обстоятельств. Закон обязывает адвоката информировать обо всех известных ему готовящихся преступлениях.

— Информировать? — удивилась Делия.

— Да, сообщать.

— Кому?

— Соответствующим властям.

Тогда, значит, я хорошо сделала, что обратилась к тебе всего лишь с гипотетическим вопросом.

Когда Делия была уже почти у порога, Тайлер бросился за ней и схватил за руку.

— Делия! Дел! Ради бога…

— Разве я не просила тебя не устраивать сцены? — вырывая руку, холодно бросила она и вышла.

Сперва Диллон рванулся, словно пытаясь догнать ее и остановить, но вместо этого, подождав, пока Делия скрылась за дверью приемной, устремился в противоположном направлении — к последнему кабинету по коридору. Диллон уже поднял руку, чтобы постучать, но дверь внезапно распахнулась, и он оказался лицом к лицу с плотным мужчиной в рубашке с закатанными рукавами, на которой выделялись красные подтяжки.

— Ты ко мне, Тай? — спросил он.

Однако, взглянув на хитрую, циничную физиономию старого Фила Эскотта, Диллон понял, что сначала ему следует самому попытаться хорошенько во всем разобраться, а потому ответил:

— Ничего срочного. Хотел сообщить, что дело миссис Коулс продвигается вполне успешно. Она только что ушла от меня.

— Прекрасно. Извини меня. Тороплюсь.

Старший партнер фирмы затопал к выходу, а его младший коллега вернулся в свой кабинет. Просидев неподвижно с четверть часа за письменным столом, Диллон пробормотал:

— Она или действительно отличная актриса, или помешавшаяся на театре взбалмошная девчонка… стопроцентная воображала и зазнайка, или обыкновенная психопатка. А быть может, она просто девушка, которую я люблю, от горя потерявшая голову и готовая на безрассудный поступок, грозящий ей несчастьем?

Повернувшись на винтовом кресле, Диллон достал телефонную книгу, полистал и, пробежав глазами перечень фирм, предлагавших свои услуги, задержался на строчках: «Детективное агентство Коула. Вирджиния-стрит, 3656». Выпятив губы, Диллон некоторое время задумчиво разглядывал номер телефона, затем, отодвинув книгу в сторону, отрицательно замотал головой.

— Нет, не пойдет, — пробормотал он. — Если все это вздор, я буду выглядеть порядочным ослом, а если она говорила серьезно, то все слишком опасно. — Диллон тихо застонал. — Но как же быть, черт возьми? Нужно что-то делать!

Через пять минут он снова открыл телефонную книгу, нашел нужную страницу, нахмурился и снял телефонную трубку.

— Мисс Вайн, пожалуйста, узнайте номер телефона Куинби Пеллетта, живущего на Фресно-стрит.

В книге он почему-то не значится.

Ожидая звонка, он продолжал терзать мозги в поисках приемлемого решения, раздираемый противоречивыми чувствами и сомнениями; минут через пять мисс Вайн доложила о результатах своих поисков.

— Что? — удивился Диллон. — У него нет телефона? Невероятно… Премного благодарен.

Бросив трубку на рычаг, адвокат схватил шляпу и поспешно вышел.


Читать далее

Рекс Стаут. «Горная кошка»
Глава 1 04.04.13
Глава 2 04.04.13
Глава 3 04.04.13
Глава 4 04.04.13
Глава 5 04.04.13
Глава 6 04.04.13
Глава 7 04.04.13
Глава 8 04.04.13
Глава 9 04.04.13
Глава 10 04.04.13
Глава 11 04.04.13
Глава 12 04.04.13
Глава 13 04.04.13
Глава 14 04.04.13
Глава 15 04.04.13
Глава 16 04.04.13
Глава 17 04.04.13
Глава 18 04.04.13
Глава 19 04.04.13
Глава 1

Нецензурные выражения и дубли удаляются автоматически. Избегайте повторов, наш робот обожает их сжирать. Правила и причины удаления

закрыть