Онлайн чтение книги Гузла
Предуведомление

В 1827 году я был романтиком . Мы говорили классикам : «Ваши греки вовсе не греки, ваше римляне вовсе не римляне. Вы не умеете придавать вашим образам местный колорит . Все спасение — в местном колорите ». Под местным же колоритом подразумевали мы то, что в XVII веке именовалось нравами ; но мы очень гордились этим выражением и полагали, что сами выдумали и это слово и то, что им выражалось. Что касается стихов, то мы восхищались только произведениями иноземными и, возможно, более древними: баллады шотландского рубежа[1] ...баллады шотландского рубежа — народные шотландские баллады, относящиеся, очевидно, к XIV веку и ставшие очень популярными в начале XIX столетия, в эпоху романтизма., романсы о Сиде[2] ...романсы о Сиде. — так назывались короткие эпические песни, возникшие в Испании в XIV—XV веках и повествующие о национальном герое испанского народа Руи Диасе, прозванном Сидом Кампеадором (XI в.). представлялись нам несравненными шедеврами, и все из-за того же местного колорита .

Я умирал от желания поехать туда, где он еще сохранился, ибо сохранился он далеко не везде. Увы! Для путешествий мне не хватало только одного — денег; но поскольку мечтать о путешествиях ничего не стоит, я и предавался этому со своими друзьями.

Нас интересовали не те страны, которые посещали туристы; Ж. Ж. Ампер[3] Ампер , Жан-Жак (1800—1864) — сын знаменитого математика и физика Андре-Мари Ампера, один из близких друзей Мериме, его школьный товарищ по коллежу Генриха IV, историк и литературный критик. и я желали уклониться от дорог, наводненных англичанами; поэтому, быстро миновав Флоренцию, Рим и Неаполь, мы должны были отплыть из Венеции в Триест и оттуда двигаться вдоль побережья Адриатики до Рагузы. Это был действительно самый оригинальный, самый прекрасный, самый необычный план. Оставался только денежный вопрос!.. Размышляя о способах, которыми его можно было разрешить, мы напали на мысль заранее описать наше путешествие, продать свой труд повыгоднее и с помощью вырученных денег убедиться, насколько верны были наши описания. Тогда эта идея была нова, но, к сожалению, мы от нее отказались.

Когда мы разрабатывали этот проект, занимавший нас некоторое время, Ампер, знающий все европейские языки, поручил, уж не знаю почему, мне, полнейшему невежде, собрать подлинные произведения поэтического творчества иллирийцев. Готовясь к этому, я прочел Путешествие по Далмации аббата Фортиса[4] Фортис , Альберто (1741—1803) — аббат, итальянский ученый-натуралист; в 1774 году он выпустил свое двухтомное «Путешествие по Далмации»., а также довольно хорошую работу по статистике старых иллирийских провинций, составленную, кажется, одним из видных чиновников министерства иностранных дел. Я выучил пять или шесть славянских слов и в течение каких-нибудь двух недель написал все свои баллады.

Сборник был тайком отпечатан в Страсбурге и снабжен примечаниями и портретом автора. Тайна тщательно сохранялась, успех был огромный.

Правда, было продано всего двенадцать экземпляров, и у меня до сих пор сердце обливается кровью, когда я думаю о несчастном издателе, за чей счет проделана была вся эта мистификация, но если французы читать меня не пожелали, то иностранцы и некоторые компетентные лица отдали мне должное.

Через два месяца после выхода в свет Гузлы г-н Бауринг[5] Бауринг , Джон (1792—1872) — английский литератор и поэт-переводчик, автор большого числа переводов и переложений народных песен многих европейских стран, главным образом славянских., автор славянской антологии, написал мне, прося дать ему возможность ознакомиться с оригиналами песен, так прекрасно мною переведенных.

Затем господин Гергардт[6] Гергардт , Вильгельм (ум. в 1858) — немецкий фольклорист-любитель, собиравший и переводивший на немецкий язык образцы народных песен различных европейских стран, в том числе и славянских. Его двухтомный сборник «Вила. Сербские народные песни» вышел в свет в конце 1827 года, уже после появления книги Мериме., советник и доктор в одном из германских государств, прислал мне два толстых тома славянских песен, переведенных на немецкий язык; он включил в них и перевод Гузлы , переложенный им также в стихи, что сделать ему, как он писал в предисловии, было вовсе не трудно, так как в моей прозе он уловил метрику иллирийского стиха. Как известно, немцы часто делают удивительные открытия; этот же просил меня прислать ему еще новых баллад, чтобы составить из них третий том.

Наконец, г-н Пушкин перевел на русский язык некоторые из моих вещиц, и это можно сравнить с Жиль Бласом , переведенным на испанский язык, или с Письмами португальской монахини [7] «Письма португальской монахини» (1669) — блестящая мистификация французского писателя и дипломата Габриэля де Лаверня де Гийерага (1628—1685), выданная им за подлинные пять писем португальской монахини Марианны Алькофорадо к французскому офицеру де Шамильи. в португальском переводе.

Такой блестящий перевод не вскружил мне голову. Опираясь на отзывы господ Бауринга, Гергардта и Пушкина, я мог хвастать тем, что удачно справился с местным колоритом , но это было так просто и легко, что я стал сомневаться в достоинствах этого местного колорита и охотно простил Расину, что он цивилизовал диких героев Софокла и Эврипида.

1840