Онлайн чтение книги Он никогда бы не убил Пэйшнс или убийство в зоопарке He Wouldn't Kill Patience
Глава 17

Впоследствии они вспоминали свой разговор в течение этих одной-двух минут как нечто хаотичное.

— Ты действительно имела в виду то, что говорила обо мне сегодня? — осведомился Кери.

— Пожалуйста, отпусти меня! Ты меня задушишь!

— А ты возражаешь?

— Нет.

— Так ты имела это в виду?

— Что?

— Не увиливай, черт бы тебя побрал! То, что ты говорила о моем желании причинить тебе вред?

— Нет, нет, нет! — сдавленным голосом ответила Мэдж. — Во всяком случае, не все, что я говорила. — И она быстро добавила, словно стараясь избежать конфликта из-за этого уточнения: — Полагаю, ты пьян, Кери Квинт?

— Что значит пьян? Я весь вечер не пил ни капли и трезв как… — Он огляделся вокруг, но не нашел сравнения, отражающего всю степень его трезвости — по крайней мере, в смысле алкоголя.

— Ты говорил, — напомнила Мэдж, не отрывая лицо от его плеча, — что можешь захотеть поцеловать меня, только будучи пьяным.

Подняв руку в ораторском жесте и набрав воздуха в легкие, Кери сдержался.

Это была явная провокация, на которую он решил не поддаваться, подозревая, что в будущем ему неоднократно предстоит выслушивать напоминания об этих словах. В данный момент его голова была настолько переполнена вопросами и предположениями, что он не мог высказать их достаточно быстро и связно.

— Слушай! — Кери встряхнул Мэдж так сильно, что у нее застучали зубы. Он тут же извинился и поцеловал ее снова. — Что здесь происходит? Где полиция? Почему ты одна? Почему не отвечала на звонок в дверь? И кто… — Будучи не в силах окончить фразу из-за обилия проблем, Кери указал на сидящую на сцене фигуру с каштановыми волосами.

— Неужели ты подумал, что это я?! — воскликнула Мэдж.

— Ты отлично знаешь, что я подумал именно это! И перепугался до смерти! Кто или что это?

— Это манекен, — ответила Мэдж. — Ее зовут Коринна.

— Коринна?

— Когда мой прадед изготовил ее, то назвал Фатимой и она играла в вист. Я переделала фигуру для нового шоу — если оно когда-нибудь состоится. Но принцип тот же самый.

Кери посмотрел на автомат, работающий без проводов, веревок или человека, спрятанного внутри. Его взгляд скользнул по захламленной сцене, софитам и темному залу.

Призраки Эйбела Пэллизера и Честера Квинта могли стоять в кулисах, глядя на двух своих потомков. Кери казалось символичным примирение влюбленных в присутствии манекена, с которого и началась вражда. Он видел, что та же мысль пришла в голову Мэдж.

— Все кончено, не так ли? — спросил Кери.

— Что именно?

— Ненависть, распри, забрасывание грязью и тому подобное.

— Ты сам знаешь, дорогой! — воскликнула Мэдж.

Их объятие было настолько продолжительным, что стоящие внизу призраки наверняка посматривали на призрачные секундомеры.

В этот момент на балконе появилась Луиза Бентон, чей испуганный возглас сменился вздохом облегчения.

— Ну и ну! — воскликнула она, слегка покраснев. — Рада, что вы наконец уладили все разногласия! — Луиза взмахнула фотографией, которую передал ей Кери.

— С вами все в порядке, Мэдж?

— Как никогда в жизни.

— Вы не отвечали на звонок, и Кери…

— Взломал дверь, не так ли? — прервала ее Мэдж. — Я уже начинаю привыкать к его методам.

— Но почему вы не открывали?

— Потому что боялась! — Мэдж вздрогнула. — Старший инспектор Мастерс сказал, что опасности больше нет, поэтому они отозвали отсюда полисмена. Но…

— Отозвали полисмена? Почему?

— Потому что нашли убийцу.

Повисло гробовое молчание.

Впрочем, было ли оно гробовым? Где-то в глубине сознания Кери ощущал какие-то звуки, вибрирующие в стенах театра.

В голубых глазах Луизы светилось любопытство. Ее пальцы крепче сжали фотографию.

— Вы имеете в виду, что они арестовали убийцу?! — воскликнула она.

— Нет, но они знают, кто он, и могут наблюдать за ним, так что охранять меня им больше незачем. — Мэдж снова поежилась. — Едва ли они стали бы мне лгать, но когда я услышала звонок, а потом кто-то взломал дверь и побежал наверх…

Луиза облизнула губы.

— И кто же убийца?

— Не знаю. Они мне не сказали — просто успокаивали меня, как ребенка.

— Даже не намекнули?

— Нет.

— Но ты, случайно, не вспомнила то, что может стать ключом к разгадке? — вмешался Кери.

— Нет. — Мэдж беспомощно развела руками. — Если тебя попросят рассказать, о чем ты думал в прошлую среду в определенное время, ты сможешь это сделать?

— Не смогу, — уныло признал Кери.

— К тому же им вряд ли нужна эта информация. Г.М., кажется, догадался сам…

— Да. Луиза только что говорила мне…

— О чем? — быстро спросила Мэдж.

— О кладовой в холле — что бы это ни значило, телефонном алиби дяди Хораса, мужчине в полицейских ботинках и шляпе-котелке…

— И конечно, о докторе Риверсе? — добавила Мэдж.

Луиза казалась озадаченной. Ее глаза расширились.

— При чем тут Джек Риверс?

— Но вы же были там, Луиза! — воскликнула Мэдж. — Когда Г.М. пришел во время чая и начал переворачивать дом вверх дном, он отвел доктора Риверса в сторону и засыпал его вопросами, не позволив нам слушать.

Луиза задумалась, потом пожала плечами:

— Ах это! Да, помню. Потом Джек сказал мне, что в этих вопросах не было ничего важного.

— Вероятно, Г.М. взял с него обещание помалкивать, — предположила Мэдж.

— Помалкивать? О чем?

— Не знаю. — Серо-зеленые глаза сосредоточенно прищурились. Девушка сердито постучала себя по лбу костяшками пальцев. — Хуже всего, когда приходится решать задачу, не представляя себе, каким может быть ответ! Меня утешает только одно, Кери.

— Интересно, что же?

— Я разгадала трюк с запечатанной комнатой. Пэллизер разгадал его раньше Квинта!

Кери почудилось, будто стоящие в кулисах призраки Квинта и Пэллизера навострили уши.

— Не будет ли излишним указать тебе, дорогая Мэдж, что не ты его разгадала?

— И я тоже, Кери! Ты не можешь это отрицать! Ты слышал, как сэр Генри Мерривейл сказал это!

— Тогда каков же ответ?

— В данный момент я, естественно, не могу тебе его сообщить, — с достоинством произнесла Мэдж. — Но это нисколько не меняет сути дела.

— Почему, черт возьми, ты делаешь подобные замечания, — не выдержал Кери, — прекрасно зная, что твоя теория неверна?

— Ты опять ругаешься, дорогой?

— Нет, дорогая. Я всего лишь пытаюсь доказать, что присущий тебе здравый смысл, похоже, дал сбой.

— Кстати, о здравом смысле, — сказала Мэдж. — Я как раз подумала об одном эпизоде в истории семейства Квинт, который, вероятно, лучше забыть. Разумеется, я имею в виду странное поведение миссис Арабеллы Квинт, жены кузена твоего отца, Эндрю Квинта…

— Пожалуйста, замолчите, вы оба!

Луиза Бентон, перегнувшись через перила, указывала на манекен на сцене:

— Кто это?

— Она не живая, — успокоил ее Кери. — Это Коринна, ранее именуемая Фатимой. Манекен, некогда игравший в вист.

— Это и напомнило мне об Арабелле Квинт, — снова заговорила Мэдж. — Ее успехи в висте на приходских собраниях после того, как муж обучил ее секретам при тасовании колоды и двойном снятии…

— Неужели это та фигура, которую я видела здесь в детстве?! — воскликнула Луиза. — Ее показывали сидящей на стеклянном цилиндре, дабы зрители убедились, что к ней не присоединены никакие провода под сценой…

— Она самая, — улыбнулась Мэдж.

Луиза была поражена. Склонившись над перилами, она разглядывала фигуру внизу.

— Думаю, я говорила вам, что самые счастливые мои воспоминания детства связаны с визитами сюда и в Сент-Томас-Холл. Я помню Фатиму, она казалась мне сверхъестественной. До сих пор не понимаю, как она работала! — Луиза повернулась с виноватой улыбкой. — Конечно, с моей стороны нахальство задавать этот вопрос, но в манекене были скрытые провода?

— Нет, — ответила Мэдж.

— И никто не прятался внутри?

— Никто.

— Я понимаю, что сейчас не время об этом говорить, но это кажется невозможным. Фигура сидит на сцене. Рядом никого нет. К ней не подведены ни провода, ни веревки. Внутри отсутствует часовой механизм. Тем не менее, она двигается и играет в карты, как живой человек! Полагаю, не стоит спрашивать у вас, как она действовала?

— Нет, — с улыбкой отозвалась Мэдж. — Боюсь, это профессиональная тайна.

— Чепуха, — заявил Кери. — Я расскажу вам, как она работала! — При виде возмущенного выражения лица Мэдж он сердито добавил: — Да, знаю! Я предатель! Скажи это!

— Ты предатель! И я это говорю!

— Но чего я не могу выносить, — продолжал Кери, — и никогда не мог даже до того, как стал изучать ремесло фокусника, так это хитрые и снисходительные улыбки на лицах представителей нашей профессии, когда их спрашивают о работе. С посторонними еще куда ни шло, но, когда разговор идет среди друзей, это выводит меня из себя. Может быть, я не вкладываю в работу душу. Может быть, я позорю свою профессию. Я уже признался. Но твоя улыбка меня достала. Я не могу изображать таинственного йога не только на публике, но и в частной жизни. Вот почему я собираюсь подсказать Луизе…

Он внезапно умолк.

Весь театр «Исида» начал вибрировать, как тетива.

И снова послышался отдаленный гул, словно вызванный дрожью земли. Решетка под ногами закачалась. Где-то разбилась электрическая лампочка.

— Возможно, вы не знаете, — с напускным спокойствием заговорила Луиза, — но начиная со второй половины дня бомбят Ист-Энд — в районе доков.

— Но ведь почти ничего не слышно! — запротестовала Мэдж.

— Подождите, пока они подлетят ближе.

Они замолчали и прислушались, как многие лондонцы в тот же момент.

Переложив фотографию все еще неизвестного мужчины в левую руку и сунув ее под мышку, Луиза с тем же небрежным видом посмотрела на наручные часы:

— Я должна возвращаться домой. У меня назначена встреча, о которой я совсем забыла. — Внезапно она подняла взгляд. — Ну разве это не глупо? Никто не знает, какой кошмар надвигается на нас, а все, о чем я могу думать, это как работал манекен.

— Секрет манекена можно объяснить в двух словах, — сказал Кери. — Сжатый воздух.

Луиза ошеломленно уставилась на него.

— Сжатый воздух? — переспросила она.

— Фигура, если помните… — Кери кивнул в сторону сцены, — стояла на полом стеклянном цилиндре, демонстрирующем отсутствие проводов.

— Да.

— Цилиндр действительно был полым и пустым. Но в этом все и дело. Внутри фигуры находились трубки с присоединенными к ним гирями, контролирующие ее руки, пальцы и голову. Сжатый воздух накачивался из-под сцены через пустой цилиндр с разной степенью силы. При увеличении мощи движение гирь поднимало руку, а при уменьшении — опускало. Так же осуществлялись и другие движения. В действительности это искусный механизм с пультом управления под сценой, регулирующим каждый жест.

— И это все?! — воскликнула Луиза.

— Все. Остерегайтесь приспособлений, которые внешне затрудняют трюк — на самом деле они его облегчают. Первый принцип фокусов, если подумать об этом…

Кери внезапно умолк, устремив перед собой невидящий взгляд. Ибо на него снизошло понимание.

— Господи! — пробормотал он, ударив правым кулаком по левой ладони.

— Слушайте! — вскрикнула Луиза.

Несмотря на недавние слова, теперь ее, похоже, не занимал принцип действия манекена. Глядя на потолок, она прислушивалась к гудению тяжелых бомбардировщиков. Оно было куда громче жужжания одинокого самолета, которое они слышали вчера вечером, и словно сотрясало все небо.

Гудение испугало Мэдж, но и поведало ей кое-что.

— Кери! — воскликнула она, тыча в него пальцем, как будто к ней неожиданно вернулась намять.

Потом оба заговорили одновременно.

— Обгорелая спичка! — сказала Мэдж.

— Кладовая в холле! — сказал Кери.

— О чем вы говорите? — почти закричала Луиза.

— Думаю, Луиза, — отозвался Кери, — мы оба знаем, как умер ваш отец и как был проделан трюк.

Шагнув назад, Луиза положила руку на перила балкона. Ее грудь медленно вздымалась и опускалась. Хотя это была иллюзия, вызванная нервным напряжением, но казалось, будто гудение бомбардировщиков заставляет дрожать и балкон, и софиты, и колосники. Даже призраки Квинта и Пэллизера застыли в ожидании.

— И что теперь? — с трудом вымолвила Луиза. Ее губы тоже дрожали.

— Теперь надо постараться найти такси, — ответил Кери. — Мы поедем к вам домой. Но нам нужно поторапливаться!