Глава пятая

Онлайн чтение книги Привет, я люблю тебя Hello, I Love You
Глава пятая

Я могу описать его только как больничную «утку», встроенную в пол. И у него совершенно отсутствует сливной механизм. Как, черт его дери, я должна здесь писать? Производители сильно переоценили мою способность сохранять равновесие.

Может, стоит потерпеть, пока мы не вернемся в общежитие?

Нет. Пора встретиться с ужасом лицом к лицу. У тебя все получится, Грейс. Ты сможешь.

Минуту я внутренне готовлю себя, затем передвигаю свою сумку вперед – естественно, ее не на что здесь повесить, – и спускаю трусики до щиколоток. Вознеся благодарственную молитву за то, что сегодня я надела платье вместо чего-то такого, что можно было бы случайно описать, я присаживаюсь на корточки. На одно жуткое мгновение я теряю равновесие, но быстро выравниваюсь и принимаюсь за дело. Мне удается не замочить ни туфли, ни что-то еще существенное.

Только сейчас я понимаю, что здесь нет туалетной бумаги. Я мысленно ругаю себя за то, что не заметила этого раньше, и задерживаюсь над «толчком» чуть дольше, чем нужно, в надежде, что дующий снизу ветерок немножко меня подсушит.

Я вылетаю из кабинки и вижу у раковины Софи. Она поворачивается ко мне и усмехается.

– Дай-ка отгадаю – ты жалеешь, что не пошла в другую дверь?

– А там обычный унитаз? – Я заглядываю в кабинку, куда ходила Софи, и, действительно, вижу знакомые формы. Я издаю стон.

Она весело, без капельки сочувствия, смеется и говорит:

– Ну что ж, хорошее начало для знакомства с азиатской культурой.

– Ага, но я бы предпочла начать его с чего-нибудь другого, – морщась, отвечаю я, и это вызывает у нее новый приступ смеха.

К нашему возвращению ребята уже расплачиваются по счету, мы выходим из ресторана и направляемся к автобусной станции. Из этой части города до остановки невозможно добраться переулками, поэтому мы выходим на широкие оживленные улицы. Ребята идут, опустив головы, Джейсон даже надел солнцезащитные очки, несмотря на то что уже стемнело.

Нас, как обычно, ведет Софи. Тэ Хва догнал ее и теперь они идут рядом. А мы с Йон Джэ и Джейсоном плетемся за ними в неловком молчании. Я решаю воспользоваться моментом и изучить улицы Инчхона и толпы местной молодежи, которая тут тусуется. Парни хорошо одеты, у всех красивые и стильные прически, девочки выглядят так, будто сошли с обложек модных журналов. Глядя, как они прохаживаются по тротуару на высоченных каблуках и виляют тощими задницами, я чувствую себя типичной американкой и очень толстой.

Мы хотели было зайти в пару магазинов, где меньше всего народу, но после истории с толпой фанатов ни у кого на это нет сил. Когда Йон Джэ предлагает двигаться прямиком к автобусной остановке, мы все быстро соглашаемся.

На автобусной станции толпятся пассажиры. Софи встает в очередь, чтобы купить билеты, а я вместе с ребятами отхожу в дальний уголок, где мы не так заметны. Однако, где бы я ни стояла, меня все равно то пихают локтями, то задевают сумками, и по моим ногам все равно то и дело проезжают колесики багажа.

Этот полный народу зал ожидания вызывает у меня воспоминания о последнем концерте Нейтана, на котором я побывала. Там меня тоже окружали тысячи вопящих фанатов, заплативших огромные деньги только за то, чтобы услышать, как поет мой брат. Это было колоссальное шоу, и я хотела смотреть его как нормальный человек, пусть и в первом ряду.

Мы с моей подругой Марси заняли свои места у входа задолго до того, как открыли двери и впустили зрителей. Все шоу толпа прижимала нас к металлическому заграждению, однако смотреть из зала было значительно интереснее, чем из-за кулис. Меня охватил восторг зрителей, мне передался их энтузиазм.

Естественно, восторг превратился в ужас, когда Нейтан в середине концерта упал в обморок. Тогда я впервые поняла, что пристрастие Нейтана к наркотикам может быть опасным, что оно может погубить карьеру.

Я стряхнула с себя воспоминание, затолкала вглубь вызванные им чувства. Здесь не место для такого рода мыслей. Я не могу дать им волю, когда вокруг столько народу. Нельзя, чтобы кто-то увидел, как я теряю контроль над своими эмоциями.

Особенно после того, как я уже много месяцев не общалась с Марси. По сути, я не общалась ни с кем из своих друзей с начала лета. В какой-то момент они перестали звонить мне, писать эсэмэски и электронные письма – вероятно, они поняли, что я никогда не отвечу им.

Софи возвращается с билетами, и мы спешим к автобусу. Осталось два свободных места в первом ряду и три – в последнем. Софи устраивается в кресле у окна, Тэ Хва садится рядом с ней, и получается, что Джейсон, Йон Джэ и я вынуждены занять места сзади. Я каким- то образом оказываюсь между ними и слишком поздно понимаю, что мне придется целых два часа сидеть рядом с Джейсоном.

Йон Джэ принимается шепотом рассказывать мне истории про обезумевших фанатов на концертах и о жестких условиях, которые им поставил продюсер, когда они подписывали контракт. Я хочу спросить, как образовалась их группа, но тут у него в кармане начинает вибрировать телефон. Он смотрит на номер и бледнеет. Он слабой улыбкой просит у меня извинения и, приняв звонок, говорит по-корейски.

Мне хочется посмотреть в окно, но для этого мне придется смотреть мимо Джейсона, а он может подумать, будто я смотрю на него, поэтому я поворачиваю голову в другую сторону. И вижу, как две девчонки рядом с Йон Джэ фотографируют ребят. Они хихикают, но как только они замечают, что я смотрю на них, на их лицах появляется невозмутимое выражение.

Потрясающе. Только не это.

Я готовлюсь к новой атаке толпы, но Джейсон перегибается через меня и что-то шипит девчонкам на корейском. Те бледнеют, а я могу только смотреть на его руку, которой он опирается на спинку сиденья, и с наслаждением вдыхать аромат его одеколона, когда его шея оказывается невозможно близко от моего лица.

На следующей остановке девчонки резко встают.

Обе принимаются кланяться и в унисон бормотать: «Чве сон хамнида» – «Прошу прощения», прежде чем рвануть к выходу.

Йон Джэ все еще говорит по телефону, повернувшись ко мне спиной, и в его голосе все отчетливее звучит напряжение. Автобус едет дальше, и я спрашиваю у Джейсона:

– Что ты им сказал?

Он пожимает плечами.

– Я просто сказал, чтобы перестали глазеть. Они смутились.

– Ага. – С каких это пор вежливая просьба не глазеть вынуждает людей бежать прочь при первой же возможности?

Мы погружаемся в молчание, но Джейсон первым нарушает его:

– Они смеялись над твоим платьем.

– Над моим платьем? – Я опускаю взгляд на тонкую ткань, которая, как я считала, должна оттенить цвет моей кожи. – А что с ним не так?

Он пожимает плечами.

– Они говорили, что оно слишком длинное.

Я от изумления выпучиваю глаза.

– То, что я не ношу коротюсенькие юбчонки и не открываю на всеобщее обозрение свои прелести, еще не делает из меня скромницу.

На его лице появляется полуулыбка, и он ловит мой взгляд.

– А еще им не понравилось, что я сижу рядом с американкой.

Я настолько поражена, что на секунду лишаюсь дара речи.

– А что, они предпочли бы, чтобы я была кореянкой?

– Наверное.

– Интересно. – Хотя на самом деле ничего интересного нет, просто это единственное слово, которое я смогла произнести, во всяком случае вслух. – Можно подумать, будто они не знают, что ты полжизни прожил в Америке, – задумчиво произношу я.

Приветливое выражение на его лице гаснет, и я вдруг осознаю, что между нами только что состоялся разговор, в котором не было ни единого оскорбления.

Джейсон поудобнее пристраивает свои длинные ноги.

– Прошло несколько лет, как я вернулся из Америки.

Наша до сих пор корректная беседа вселяет в меня уверенность, и я отваживаюсь спросить:

– А почему вы вернулись в Корею?

Его взгляд леденеет, лицо превращается в холодную маску, лишенную каких-либо эмоций, и он снова становится тем парнем, с которым я познакомилась в школьной столовой. Такое впечатление, будто он полностью отсек все чувства.

– Можешь поговорить об этом с Софи, – говорит он.

Через несколько минут автобус пересекает мост, и мы оказываемся на острове Канхва. Но вместо того чтобы ехать через город, а потом вверх, в горы, автобус заезжает на автостанцию, и водитель глушит двигатель.

Пассажиры встают, забирают свои вещи и выходят. Я озадаченно смотрю на Джейсона, но по его бесстрастному лицу ничего нельзя понять.

Мы встаем и продвигаемся к выходу, и когда мы минуем Софи и Тэ Хва, она что-то говорит Джейсону по- корейски.

– В чем дело? – спрашиваю я, но близнецы продолжают свой разговор.

Впереди меня Йон Джэ сердито фыркает, но сдерживает свой гнев.

– В такое позднее время автобус туда не ходит, – говорит он мне, оборачиваясь.

– Но как же мы доберемся?

Он проводит рукой по волосам, и они встают у него дыбом, как хохолок какаду.

– Пойдем пешком.

У меня с языка рвутся тысячи возражений, но я сдерживаю их из страха показать себя ноющей иностранкой, которая никак не может привыкнуть к новой стране и к новой культуре. Однако, когда туфли натирают мне пятки, я начинаю всерьез подумывать о том, чтобы все же высказать свои жалобы.

По моей спине ручьем катится пот, и я понимаю, что мы еще не подошли к подножию горы, поэтому, чтобы отвлечься, я поворачиваюсь к идущему рядом со мной Йон Джэ и спрашиваю:

– Кто тебе звонил?

Он чешет затылок и улыбается, только его улыбка не такая лучезарная, как обычно.

– Отец.

Путь в гору кажется бесконечным. Мы идем по тротуару вдоль проезжей части, но мне кажется, что это совсем не тротуар, а горный карниз. Я вынуждена постоянно смотреть под ноги, чтобы не оступиться.

Я решаю, что все опасности позади, когда мы сворачиваем с дороги и проходим под аркой на территорию школы, но неожиданно цепляюсь мыском туфли за камень и осознаю, что падаю. Я понимаю, что сейчас встречусь лицом с асфальтом, но в последний момент меня подхватывает чья-то рука.

Я выпрямляюсь и смотрю на Йон Джэ.

– Ты в порядке? – спрашивает он.

– Ты мой рыцарь в сияющих доспехах, – говорю я с нарочитым южным акцентом.

Йон Джэ радостно улыбается, но со стороны Джейсона доносится пренебрежительное хмыканье.

Мы уже подходим к общежитию, когда я замечаю группу учеников у здания столовой. Они стоят кружком, а из середины этого круга звучит тяжелый бас. Мы подходим поближе, и я, приподнимаясь на цыпочки, вижу, как двое ребят в центре круга танцуют брейк со всеми акробатическими примочками. Не хуже, чем танцевальное шоу по телевизору.

– Подождите, – бросаю я через плечо и ввинчиваюсь в круг.

Танцоры в буквальном смысле поддразнивают друг друга: сначала один выполняет какое-то па, затем жестами предлагает другому повторить. У одного из них лучше получается футворк[13]Футворк – элемент брейк-данса, в котором танцор держит вес тела на руках. (Прим. ред.), у другого – нижний брейк, вращение на голове и хождение на руках. Песня заканчивается, и толпа взрывается бурными аплодисментами.

Звучит новая мелодия, и в круг выходит новая фигура, она движется резкими толчками точно в такт музыке. Я понимаю, что это такой танец, и одновременно соображаю, кто танцует – Йон Джэ! Он настоящий профессионал, его тело причудливо гнется и извивается, со стороны кажется, будто от него не требуется никаких усилий. Первые двое ребят тоже вступили в танец, и баттл[14]Баттл (англ. Battle – бой, битва) – в хип-хопе, брейке, хаусе и т. д.: танцевальное сражение между участниками для выявления сильнейшего. (Прим. ред.) начался.

Я чувствую, что Джейсон стоит рядом, и поворачиваюсь к нему.

– А я не знала, что Йон Джэ умеет танцевать. Вы все трое так умеете?

– Только Йон Джэ, – отвечает он. На его лице непривычное для него выражение тревоги. – Он хотел быть идолом.

– Кем?

Он сжимает и разжимает кулак, как будто пытается схватить нужное слово.

– Поп-идолом… э-э… суперзвездой.

– А разве вы уже не суперзвезды?

– Он хотел выступать в поп-группе, где поют и танцуют, а не в инструментальном коллективе.

– А. – До меня начинает доходить. – В бойз-бэнде.

Джейсон пожимает плечами.

– Они здесь зарабатывают большие деньги.

Мы выбираемся из толпы, отходим на несколько ярдов, и я не перестаю удивляться, что Джейсон до сих по не оборвал наш разговор.

– И как же он оказался в вашей группе? – спрашиваю я. – Все начиналось с тебя и Тэ Хва, да?

– Его для нас подобрала звукозаписывающая компания. – Взгляд Джейсона следует за Йон Джэ, и в нем отражается тоска, как будто Джейсон… завидует? – Мы с Тэ Хва пришли на прослушивания вдвоем, и продюсер захотел добавить еще одного музыканта, поэтому они определили Йон Джэ к нам ударником.

Это объясняет, почему на недавнем концерте у Йон Джэ недоставало огня. Парень хочет выражать себя в энергичном танце, а не задавать ритм для поп-рок-группы.

– Он взбесился из-за того, что мы не танцуем в нашем новом клипе, – так тихо, что я едва слышу его за криками толпы, произносит Джейсон.

Я оглядываюсь на танцоров и вижу, как Йон Джэ идет лунной походкой, копируя Майкла Джексона. Толпа в восторге.

– В каком смысле? – спрашиваю я.

Джейсон долго молчит, и я решаю было, что наше короткое перемирие закончилось. Но тут он удивляет меня:

– В следующем месяце мы начинаем снимать музыкальное видео. Он хотел танцевать, но я сказал нет.

– Вы снимаете музыкальное видео?

Память уносит меня в прошлое, когда я из-за спин съемочной группы смотрела, как Нейтан и его группа снимают свой клип. Хотя я сомневаюсь, что в клипах «Эдема» будут большие грузовики, девицы в ковбойских шляпах или бочонки с пивом.

Джейсон кивает.

– О, вот здорово!

Его губы складываются в усмешку.

– И это говорит девчонка, которая считает нас не музыкантами, а просто милыми мордашками?

Я краснею, но выдерживаю его взгляд. Я проглатываю саркастическую реплику, которая готова сорваться с моих губ. Софи хотела бы, чтобы я относилась к нему по-хорошему. Держи монстра в узде, Грейс.

– Прости меня за это, – говорю я, и покорность обжигает мне горло, как кислота. – Это было грубо, не должна была этого говорить.

Он запрокидывает голову и смотрит в небо, где вместо звезд ослепительным светом горят небоскребы.

– Нет, ты была права.

– Что? – Я смотрю на него, открыв рот.

– Насчет нашей музыки, – без всяких эмоций уточняет он. – Она ужасна.

Йон Джэ продирается сквозь толпу и так суетится, что налетает на меня. На его щеках румянец, на висках выступил пот, он широко улыбается нам.

– Извиняюсь, – говорит он. – Прикольно я выглядел, да?

– Нет! – Я пытаюсь стряхнуть с себя ступор, в который вогнали меня слова Джейсона, и хочу уделить все свое внимание парню, которому, кажется, по-настоящему приятна моя компания. – Это было потрясающе, ты отлично танцевал. Уверена, фанам понравилось бы.

Он краснеет еще сильнее.

– Спасибо.

Джейсон молча отходит к Софи и Тэ Хва, стоящим у учебного корпуса. Мы с Йон Джэ догоняем его.

– Мы хотим посмотреть фильм в комнате Тэ Хва, – говорит Софи. – Ты с нами?

Наша пешая прогулка вымотала меня, но у меня тут мало друзей. Быть доброжелательной с теми, кто у меня есть, – это хорошая идея.

– А как же, – отвечаю я.

Тэ Хва открывает дверь общежития своим пропуском, и мы поднимаемся на пять – пять! – лестничных пролетов в его комнату.

Его комната так же мала, как и наша, но здесь есть телевизор и DVD-проигрыватель, а на письменном столе стоит игровая приставка. Акустическая гитара и бас примостились в единственном свободном углу.

Софи сразу забирается на верхний ярус кровати, а я размышляю. Вот для Софи Тэ Хва – друг детства, а для меня – нет. Можно ли мне сидеть на его постели? Или это будет выглядеть странно? Дома мне такое и с голову бы не пришло, но я плохо знаю здешние обычаи.

Йон Джэ смотрит на часы и говорит:

– Мне нужно к понедельнику сдать доклад, а я еще даже не начинал. – Он ловит мой взгляд, словно просит у меня прощения за то, что не будет смотреть кино.

– До завтра! – кричит сверху Софи.

Он отвечает ей улыбкой, затем снова ловит мой взгляд. Не понимая, чего он ждет, я машу ему. Он ждет еще секунду, потом поворачивается и уходит.

Тэ Хва вставляет диск с фильмом в проигрыватель и забирается к Софи. Нет, серьезно, что между ними? Джейсон усаживается на нижний ярус кровати, но я не собираюсь сидеть с ним рядом, поэтому устраиваюсь на стуле у письменного стола соседа Тэ Хва.

Начинается фильм, и через полминуты до меня доходит, что я не понимаю ни слова. Актеры говорят на каком-то азиатском языке, и субтитры, появляющиеся в нижней части экрана, тоже на азиатском.

– Это китайский фильм? – спрашиваю я.

– Японский, – отвечает сверху Софи и вскрикивает: – Ой! Ты же ничего не понимаешь! Хочешь, включим английские субтитры?

– Нет, все нормально. Я просто буду следить за действием.

Десять минут я трачу на то, чтобы понять сюжет, а потом отвлекаюсь на другое. У соседа Тэ Хва на письменном столе лежит стопка книг: учебник алгебры, учебник биологии, двуязычная Библия. На полке над столом стоят альбомы с пластинками. Названия на некоторых корешках уже стерлись, но я все равно узнаю их: «Раббер Соул»[15]Rubber Soul – шестой альбом группы The Beatles, выпущенный в конце 1965 года. (Прим. ред.) Битлзов, «Фривилин»[16]The Freewheelin – второй студийный альбом американского певца и поэта Боба Дилана. Боба Дилана, Грасс Рутс[17]The Grass Roots – американская музыкальная группа, исполняющая музыку в стиле фолк-рок, поп-рок и психоделический рок. (Прим. ред.). У кого-то хороший музыкальный вкус.

И только когда я замечаю пепельницу, заполненную не окурками, а медиаторами, и конспекты с моих уроков корейского, до меня доходит: соседом Тэ Хва является Джейсон. Я сижу в комнате Джейсона. Конечно, не одна, а в обществе еще двух человек. Но все же.

Я украдкой смотрю на него, но он набирает на мобильнике какое-то сообщение. Йон Джэ? Девочке? Я не замечала, чтобы он общался еще с кем-то, кроме сестры и ребят из группы. Хотя я же не слежу за ним все дни напролет. К тому же, я уверена, что он не стал бы потакать девчонкам, которые так и жаждут получить эсэмэску с его телефона.

Потому что он знаменит, знаете ли. Не потому, что он привлекателен и все такое прочее.

Джейсон отрывает взгляд от телефона и видит, что я наблюдаю за ним. Одно жутко долгое мгновение мы смотрим друг другу в глаза. Я отвожу взгляд, сердце едва не выскакивает у меня из груди. Он думает, что я запала на него. Он считает меня еще одной чокнутой фанаткой. Он думает, что он мне нравится.

Паника. Накрывает меня мощной волной.

– Грейс?

Я поднимаю голову и смотрю на Софи, радуясь, что она выдернула меня из этого состояния.

– Что?

– Тебе скучно, да? – Она спрыгивает с кровати. – Прости. Давай поставим что-нибудь другое? Или ты хочешь уйти к себе?

– Решай сама, – говорю я, изображая беспечность несмотря на то, что от дикого сердцебиения у меня шумит в ушах.

– У меня уже сил нет, я устала. – Она берет свою сумочку и надевает ее на плечо. – Пошли, пора спать.

Я покорно следую за ней, но у двери она останавливается и что-то говорит Тэ Хва. Тот отвечает, и я оглядываюсь. Джейсон так и сидит на кровати, только уже без мобильника. И смотрит на меня.

Когда мы выходим и Софи закрывает дверь, я чувствую, как освобождаюсь от взгляда и от самого Джейсона. И в следующее мгновение понимаю: если учесть, какой образ жизни ведет Софи, я неизбежно увижусь с ним завтра. И послезавтра. И буду видеться с ним изо дня в день.

Только я не знаю, как к этому относиться.


Читать далее

Фрагмент для ознакомления предоставлен магазином LitRes.ru Купить полную версию
Кэти М. Стаут. Привет, я люблю тебя
Глава первая 31.01.17
Глава вторая 31.01.17
Глава третья 31.01.17
Глава четвертая 31.01.17
Глава пятая 31.01.17
Глава шестая 31.01.17
Глава пятая

Нецензурные выражения и дубли удаляются автоматически. Избегайте повторов, наш робот обожает их сжирать. Правила и причины удаления

закрыть