Истинный

Онлайн чтение книги Вот я Here I Am
Истинный

– Па-ап? – позвал Бенджи, вновь вбегая на кухню с бабушкой на буксире.

Он всегда произносил «пап» с вопросительным знаком, как будто спрашивая, где отец.

– Да, дружище?

– Вчера, когда ты приготовил обед, у меня брокколи касались цыпленка.

– И ты вдруг об этом вспомнил?

– Нет. Весь день думаю.

– Все равно в животе все смешивается, – сказал Макс с порога.

– Откуда ты? – спросил Джейкоб.

– Из маминой вагины, – сказал Бенджи.

– И ты все равно умрешь, – продолжил Макс, – так не все ли равно, что там касалось цыпленка, который все равно мертв.

Бенджи обернулся к Джейкобу:

– Это правда, пап?

– Что именно?

– Я умру?

– Макс, зачем? Для чего это было нужно?

– Я умру!

– Через много-много-много лет.

– А это что-то сильно меняет? – спросил Макс.

– Могло быть и хуже, – заметил Ирв. – Ты мог бы быть Аргусом.

– А почему Аргусом быть хуже?

– Ну, знаешь, одной лапой уже в печи.

Бенджи испустил жалобный вой, и тут, будто принесенная невесть откуда световым лучом, Джулия распахнула дверь и вбежала в комнату:

– Что случилось?

– А ты почему дома? – спросил Джейкоб, которого в этот момент все достало.

– Папа говорит, я умру.

– Вообще-то, – сказал Джейкоб с натужным смешком, – я говорил , что ты проживешь очень-очень- очень долгую жизнь.

Джулия взяла Бенджи на руки со словами:

– Конечно, ты не умрешь.

– Тогда приготовьте два замороженных бурито, – попросил Ирв.

– Привет, дорогая, – сказала Дебора, – а я уже тут начала ощущать эстрогеновое голодание.

– Мама, откуда у меня вава?

– У тебя нет никакой вавы, – вмешался Джейкоб.

– На коленке, – сказал Бенджи, указывая на совершенно здоровое колено, – вот тут.

– Наверное, ты упал, – предположила Джулия.

– Почему?

– Там нет абсолютно никакой вавы.

– Потому что падать – это часть жизни, – сказала Джулия.

– Это истинная жизнь, – сказал Макс.

– Красиво сказал, Макс.

–  Истинная ? – спросил Бенджи.

– Настоящая, – пояснила Дебора.

– Почему падать – это настоящая жизнь?

– Это не так, – сказал Джейкоб.

– Земля все время падает к Солнцу, – сказал Макс.

– Почему? – спросил Бенджи.

– Из-за притяжения, – ответил Макс.

– Нет, – настаивал Бенджи, обращаясь к Джейкобу, – почему падать не истинная жизнь?

– Почему не истинная?

– Да.

– Не уверен, что понял твой вопрос.

– Почему?

– Почему я не уверен, что понял твой вопрос?

– Да, это.

– Потому что разговор стал непонятным и потому что я всего лишь человек, у меня крайне ограниченный ум.

–  Джейкоб.

– Я умираю!

– Ты перегибаешь палку.

– Нисколько!

– Ни в коем случае!

– Я нет.

–  Нет , Бенджи.

Дебора:

–  Поцелуй там , Джейкоб.

Джейкоб поцеловал несуществующую ваву.

– Я могу поднять наш холодильник, – заявил Бенджи, не вполне понимая, готов ли он прекратить плакать.

– Это замечательно, – сказала Дебора.

– Ни фига не можешь, – возразил Макс.

– Макс говорит: «Ни фига не можешь».

– Отстань от ребенка, – попросил Джейкоб театральным шепотом: – Если говорит, что может поднять холодильник, значит, может поднять.

– Я могу его далеко унести.

– Я разберусь, – сказала Джулия.

– Я могу мысленно управлять микроволновкой, – сказал Макс.

– Только не ты, – ответил ей Джейкоб, слишком небрежно, чтобы можно было поверить. – У нас все отлично. Мы шикарно проводим время. Ты просто пришла в неудачный момент. Нерепрезентативный. Но у нас все классно, и сегодня у тебя выходной.

– Выходной от чего? – спросил Бенджи маму.

– Что? – не поняла Джулия.

– От чего тебе нужен выходной?

– Кто сказал, что мне нужен выходной?

– Папа только что сказал.

– Я сказал, что мы даем тебе выходной.

– От чего ? – спросил Бенджи.

– Вот именно, – добавил Ирв.

– От нас, ясно же, – сказал Макс.

Сплошная сублимация: домашняя близость обернулась чувственным отдалением, чувственное отдаление обернулось стыдом, стыд обернулся отчуждением, отчуждение обернулось страхом, страх обернулся возмущением, возмущение обернулось самозащитой. Джулия порой думала, что, если бы им удалось проследить цепочку до самого истока их отстраненности, они могли бы и в самом деле вернуть былую открытость. Травма Сэма? Ни разу не заданный вопрос – как это могло случиться? Ей всегда казалось, что этим умолчанием они оберегают друг друга, но быть может, они старались ранить, перенести рану с Сэма на себя самих? Или все началось еще раньше? Не предшествовало ли взаимное отчуждение их знакомству? Принятие этого изменило бы все.

Возмущение, выросшее из страха, выросшего из отчуждения, выросшего из страха, выросшего из отдаления, выросшего из близости, было слишком большой тяжестью, чтобы нести весь день, каждый день. Так куда же переложить это с себя? На детей, конечно. Виновны были и Джейкоб, и Джулия, но Джейкоб в большей степени виновен. Он становился с ними все суше, понимая, что они стерпят. Он понукал, потому что они не отвечали. Он боялся Джулии, но не боялся их, так что они получали предназначенное ей.

– Хватит! – приказал он Максу, возвышая голос до рычания. – Хватит!

– Себя затыкай, – огрызнулся Макс.

Джейкоб с Джулией переглянулись, отмечая этот первый случай открытого бунта.

– Чего-чего?

– Я молчу.

Джейкоб пустился во все тяжкие:

– Макс, я ничего с тобой не обсуждаю. Я устал от обсуждений. Мы слишком многое обсуждаем в нашей семье.

– Кто обсуждает? – спросил Макс.

Дебора подошла к сыну:

– Переведи дух, Джейкоб.

– Я только и делаю, что перевожу.

– Поднимемся наверх на минуточку, – сказала Джулия.

– Нет. Это наше с ними дело, а не твое со мной. – И потом, вновь оборачиваясь к Максу: – Иногда в жизни, в семье нужно просто делать то, что нужно, без нескончаемых разбирательств и переговоров. Действуешь по программе.

– Да, действуешь по погрому, – сказал Ирв, изображая Джейкоба.

– Пап, перестань, ладно?

– Я могу поднять всю кухню, – сказал Бенджи, трогая отца за локоть.

– Кухни вообще не поднимают, – сказал Джейкоб.

– Нет, поднимают.

– Нет, Бенджи. Кухню нельзя поднять.

– Ты такой сильный , – сказала Джулия, охватывая пальцами запястья Бенджи.

– Испепелен, – сказал Бенджи и добавил шепотом: – Я могу поднять нашу кухню.

Макс посмотрел на мать. Она прикрыла глаза, не имея желания или возможности защитить его, как защитила младшего брата.


Удачно разразившаяся на улице собачья свара всех притянула к окну. Драки не было, но две собаки облаивали надменную белку на суку. И все же удача. К моменту, когда семейство заняло прежние места на кухне, минувшие десять минут уже будто отдалились словно бы на десяток лет.

Джулия, извинившись, отправилась в душ. Она обычно не принимала душ в середине дня, и ее удивила сила той руки, что направила ее в ванную. Она услышала звуки, доносившиеся из комнаты Сэма, – тот явно нарушал ограничение своей ссылки, – но не задержала шагов.

Она захлопнула и заперла дверь, бросила сумку, разделась, изучила себя в зеркале. Подняв руку вверх, она рассмотрела вену, идущую по нижней стороне правой груди. Груди у Джулии опали, проступил живот. Такое происходит мелкими, незаметными шажками. Кустики лобковых волос, поднимающиеся к животу, потемнели – казалось, что потемнела и сама кожа. Все это было не новостью, а процессом. Неприятные обновления в своем теле Джулия начала отмечать и чувствовать, по крайней мере, с рождения Сэма: раздувающиеся, а потом усыхающие груди, раздавшиеся и шершавые бедра, ослабление всего, что было упругим. Джейкоб говорил и во вторую пенсильванскую ночевку, и еще не раз, что любит ее тело, каким бы оно ни стало. Но даже веря ему, Джулия в иные вечера чувствовала побуждение извиниться.

И вдруг она вспомнила. Конечно, вспомнила: для того эта вещь и оказалась при ней, чтобы она вспомнила именно в этот момент. Тогда она этого не понимала. Не понимала, зачем она, ни разу в жизни ничего не укравшая, крадет. Именно затем.

Поставив ногу на край раковины, она поднесла дверную ручку ко рту, согревая и увлажняя своим дыханием. Раздвинув срамные губы, она сунула в них ручку и, нажав сначала осторожно, потом смелее, принялась вращать. Джулия почувствовала, как по телу прошла первая волна какого-то добра и ее колени ослабли. Она присела на корточки и, оттянув вниз горло свитера, обнажила одну грудь. Еще раз смочила металлическую шишку языком и вновь вставила ее между губ, потерла небольшими круговыми движениями о клитор, затем слегка постукала, и ей нравилось, как теплый металл стал льнуть к ее плоти, каждый раз слегка оттягивая ее.

Джулия оказалась на четвереньках. Нет. Она на ногах. Где она вообще? На улице. Да. Привалилась к машине. На стоянке. В поле. Нет, согнулась, лежит животом на заднем сиденье машины, ступни на земле. Брюки и трусы спущены, чтобы оголить зад. Она вжимается лицом в сиденье, отставляя зад. Расставляет ноги, насколько позволяют брюки. Ей хочется, чтобы их трудно было расставить, чтобы что-то не пускало. В любой момент их могут застать. Тебе стоит поторопиться, говорит она ему. Ему? Отдери меня. Это Джейкоб. Заставь кончить. Отымей меня как хочешь, Джейкоб, и иди себе. А меня брось тут, чтобы по бедрам стекала твоя сперма. Отдери и уходи. Нет. Все не так. Вот она снова в том самом салоне фурнитуры. Мужчин нет. Только дверные шишки. Вжимая ручку в клитор, она полизала три пальца и сунула внутрь, чтобы почувствовать сокращения мышц, когда будет кончать.

Внезапный толчок, как резкая судорога, что так часто вырывает из полузабытья. Но это не было падение – не Джулия упала с кровати, а что-то упало на нее сверху. Что за чертовщина? Не вызвал ли слишком обильный прилив крови к тазу какой-то неврологический синдром? Мастурбация – это, в сущности, напряжение сознания, но внезапно Джулия оказалась беззащитной перед собственным сознанием.

Сквозь крышку своего соснового гроба она видит Сэма, такого красавца, в костюме, стоящего над ней с лопатой в руке. Этого она не хотела. Это не доставляет ей удовольствия. Какой красивый мальчик. Какой красивый мужчина. Все нормально, любимый. Все нормально, все хорошо. Она застонала, он завыл, оба животные. Он зачерпнул лопатой землю и опрокинул на Джулию. Так вот как оно бывает. Теперь я знаю, и ничего не поменяется.

И тогда Сэм ушел.

И Джейкоб, и Макс с Бенджи ушли.

Все ее мужчины ушли.

И снова земля, теперь с лопат чужаков, по четыре лопаты враз.

Потом и они ушли.

И она осталась одна, в самом тесном за всю жизнь доме.

Обратно в мир, к жизни, ее вернуло жужжание – звук стряхнул с нее оцепенение невольной фантазии, и ее обожгла полная абсурдность того, чем она занята. Кем она себя возомнила? Внизу сидят родители мужа, через коридор – ее сын, ее пенсионный счет больше, чем сберегательный. Она не устыдилась, а просто почувствовала себя дурой.

Она не могла определить источник шума.

Телефон, но такого гудка она еще ни разу не слышала.

Может, Джейкоб купил Сэму смартфон на замену подержанной раскладушке, на которой тот весь последний год строчил сообщения со скоростью Джозефа Митчелла? Они обсуждали вариант сделать ему такой подарок на бар-мицву, но до нее еще оставались недели, и тогда Сэм еще не угодил в историю, да и все равно они эту идею отвергли. И так уже слишком много штук, затягивающих всех в глубины трескучего где-то-там. Эксперимент с «Иной жизнью» практически похитил личность Сэма.

Она слышит гудок.

Джулия поискала в плетеной корзине со всякими туалетными штучками, в медицинском шкафчике: малые и большие пузырьки адвилла, жидкость для снятия лака, органические тампоны, детское масло, перекись водорода, медицинский спирт, бенадрил, неоспорин, полиспорин, детский ибупрофен, судафед, пьюрелл, имодиум, колэйс, амоксициллин, аспирин, мазь ацетонид триамцинолона, лидокаиновый крем, ранозаживляющий спрей, ушные капли, физраствор, мазь бакторбан, зубная нить, лосьон с витамином Е… все, что только может потребоваться. И когда мы успеваем обзавестись столькими потребностями? Столько лет ей ничего не было нужно.

Она слышит гудок.

Где же это? Она смогла бы убедить себя, что гудок доносится от соседей за стеной, или даже что он ей почудился, но жужжание послышалось вновь, и на этот раз она поняла: источник звука в углу, возле пола.

Джулия опустилась на четвереньки. В корзине с журналами? За унитазом? Она просунула руку за стульчак, и едва ее пальцы коснулись телефона, как он зажужжал снова, будто тоже прикоснувшись к ней. Чей это? Еще один гудок: пропущенный вызов от ДЖУЛИЯ.

Джулия?

Но Джулия это она.


Что с тобой стряслось?


Читать далее

Фрагмент для ознакомления предоставлен магазином LitRes.ru Купить полную версию
Истинный

Нецензурные выражения и дубли удаляются автоматически. Избегайте повторов, наш робот обожает их сжирать. Правила и причины удаления

закрыть