Онлайн чтение книги Возвращение домой Homecoming
Глава третья. Кларк

Напряженно вглядываясь в темноту, Кларк уставилась на место катастрофы, ожидая того неизбежного мига, когда наконец-то включатся ее инстинкты, нейтрализуя панику, и она сможет делать то, чему ее учили. Но пока она в нерешительности застыла на краю усыпанной обломками и мусором поляны и ощущала один лишь ужас.

Когда на Землю прибыла сотня, все было не так ужасно. Насколько Кларк могла судить, три врезавшихся в землю челнока разделяло всего несколько десятков метров. Удивительно, что они не попадали друг на друга. Их шероховатые корпуса торчали у самой кромки воды, нависая над поверхностью озера. Повсюду валялись неподвижные тела. Пламя, по большей части, угасло, но в воздухе висел тяжелый запах раскаленного металла.

Увидеть столько трупов оказалось очень тяжелым испытанием, но еще хуже было все растущее число раненых. Кларк бегло прикинула количество выживших, и у нее получилось около трехсот пятидесяти человек в состоянии различной степени тяжести.

– Вот же… – начал было Уэллс, но замолчал. Впрочем, буквально через несколько секунд его лицо стало жестким и полным решимости. – Ладно, – глубоко вздохнув, сказал он, – откуда начнем?

В голове Кларк немедленно закрутились шестеренки. Привычное спокойствие снизошло на нее, когда она начала мысленно классифицировать пострадавших, отделяя лежачих раненых от тех, кто сможет передвигаться самостоятельно, начиная с детей и последовательно переходя ко все более старшим людям.

Они смогут с этим справиться. Она – сможет. На каждом челноке должны быть лекарства и медицинский инструментарий. На Земле она работала куда больше, чем раньше, и за последние несколько недель многому научилась. Кроме того, среди пассажиров наверняка есть настоящие врачи, хотя бы один или двое. Остается только надеяться, что они не погибли. Кларк поморщилась, почувствовав глубоко в груди укол тоски и сожаления. Сейчас она сильнее чем когда-либо нуждалась в родителях, но была так же далека от них, как несколько дней назад, покидая лагерь.

– Начинаем делить их на группы, – сказала она Уэллсу, Саше и остальным участникам спасательной экспедиции. – Тяжелораненых оставляем там, где они есть, а тех, кто может идти, нужно проводить на поляну.

– А как насчет тех, кто не может передвигаться самостоятельно, но не слишком серьезно ранен? – спросил Эрик. – Пусть пока побудут тут? Или их тоже нужно переправить в лагерь?

– Уходить надо всем, и, чем быстрее, тем лучше, – сказал Уэллс прежде, чем Кларк успела ответить. – Челноки в любой момент могут взорваться. Нужно разбиться на две группы. Одна пойдет налево, другая – направо.

Кларк кивнула, раздала бинты и прочие принадлежности для оказания первой помощи, а потом устремилась к эпицентру этого ужаса. Перешагнув через гору искореженного металла и осколков фибростекла, она опустилась на колени рядом с мальчиком, темная кожа которого была перемазана серым пеплом. Он сидел, подтянув колени к груди, глядя прямо перед собой широко раскрытыми глазами и хныча.

– Привет, – сказала Кларк, опуская руку на плечо ребенка, – меня зовут Кларк, а тебя как?

Мальчик не ответил. Неясно было даже, слышит ли он Кларк и ощущает ли ее прикосновение.

– Я знаю, ты испугался. Но все будет хорошо. Тебе тут понравится, обещаю.

Она встала, поманила Эрика и, когда тот подбежал, сказала:

– Он не ранен, просто в шоке. Можешь найти кого-нибудь, кто за ним присмотрит?

Эрик кивнул, взял мальчика на руки и поспешил прочь.

Слева от Кларк Уэллс успокаивал женщину средних лет. Он помог ей подняться на ноги и повел к Саше, которая уже была готова вести в лагерь первую партию выживших. Вдоль позвоночника Кларк побежали ледяные мурашки, когда она увидела среди них молодого человека в униформе охранника. Беллами пообещал, что первое время не будет попадаться никому на глаза, но ведь легче легкого втянуть его в какую-нибудь конфронтацию. Вдруг за время ее отсутствия что-нибудь случится?

– Кларк! – Она обернулась и увидела, что ее зовет Феликс. – Нам нужна твоя помощь.

Поспешив на зов, она увидела, что Феликс стоит на коленях перед молодой блондинкой с длинными спутанными волосами. Парень пытался перебинтовать ей руку, но повязка уже пропиталась кровью.

– Никак не остановить, – прошептал он. Его лицо стало совсем бледным. – Сделай что-нибудь.

– Я ею займусь, – сказала Кларк. – Иди дальше.

Размотав повязку, она осмотрела рану.

– Я умру? – хрипло прошептала девушка.

Кларк с улыбкой покачала головой.

– Нет. Я ни за что этого не допущу. Не раньше, чем у тебя появится шанс посмотреть Землю. – Она полезла в аптечку за антисептиком, молясь, чтобы на челноках был запас лекарств. Ее антисептики почти закончились. – Знаешь, кого я видела вчера? – Она попыталась отвлечь девушку, готовясь зашить ее глубокую рану. – Настоящего живого кролика.

– Правда? – Блондинка принялась вертеть головой по сторонам, словно надеялась, что кролик сейчас выскочит откуда-нибудь из-за обломков.

Через десять минут ее увел Уэллс, и Кларк получила возможность заняться более серьезными ранениями. Видеть страдания такого множества людей было тяжело, но, сосредоточившись на деле, девушка смогла наконец отвлечься от невеселых мыслей.

Последние несколько дней прошли словно в тумане, и каждое новое событие оказывалось невероятнее предыдущего. Она помирилась с Беллами, который умудрился простить Кларк за то, что она сделала с Лилли. Потом им пришлось вызволять Октавию от наземников, к числу которых принадлежала и Саша, а те, в свою очередь, еще раньше спасли сестру Беллами от наземников-отщепенцев, сторонников жестоких мер.

Но сильнее всего Кларк одурманила новость о том, что ее родители, оказывается, живы и находятся на Земле. Порой ей думалось, что все это происходит во сне, и что радость и облегчение, бурлящие в ее груди, вот-вот снова превратятся в тоску и боль. Но родители, которых она оплакивала уже год, не были казнены, и их тела не дрейфовали в открытом космосе. Они каким-то образом добрались до Земли и даже некоторое время жили с Сашиной семьей, а потом куда-то ушли. Значит, теперь нужно сообразить, как их найти, пусть это и кажется невозможным по тысяче причин. Однако если сидеть сиднем на одном месте и ничего не делать, то родителей она уж точно не найдет. И, чем скорее Кларк закончит с ранеными, тем скорее она сможет отправиться на поиски.

– Этот не дышит, – скривившись, сказал Эрик, когда Кларк подошла к нему.

Она присела на корточки и коснулась шеи лежащего на земле человека. Он еще не остыл, но пульса у него не было. Сжав губы, Кларк прижала ухо к его груди, молясь о том, чтобы услышать сердцебиение, но ее молитва была напрасной.

– Мы ничем не можем ему помочь, – сказала она, стараясь не встречаться с Эриком взглядом, потому что ей не хотелось видеть на его лице выражение ужаса. И чтобы он увидел на ее лице беспомощность.

Кларк снова посмотрела на лежащего человека, впервые по-настоящему увидев его лицо, и ахнула. Сердце словно сжала, пробив грудную клетку, невидимая рука – это был мистер Фрец, ее преподаватель биологии, тот самый, что когда-то дал ей, в ту пору десятилетней, доступ к закрытым архивам корабля, чтобы она могла посмотреть фотографии слонов.

– С тобой все нормально? – спросил Эрик.

Кларк кивнула, стараясь сморгнуть слезинки, от которых все вокруг казалось расплывчатым. Протянул ли мистер Фрец достаточно долго для того, чтобы посмотреть на ночное небо? Видел ли он, как отражается в озере луна, почувствовал ли принесенный ветерком запах деревьев? Или скончался, не успев даже одним глазком взглянуть на планету, перед которой всю жизнь благоговел издалека?

– Тела пока придется оставить здесь, – сказала она, отворачиваясь. – Важнее разобраться с ранеными.

Оставив Эрика, Кларк, осторожно переступив через груду искореженного, докрасна раскаленного металла, двинулась к лежащему на боку человеку, одетому в некогда белые одежды, на которых теперь виднелись грязь и копоть. Глаза его были закрыты, губы кривились, словно бросая вызов боли. Увидев его высокую, тощую фигуру и седые волосы до плеч, Кларк тихонько застонала. Это был доктор Лахири, ее бывший педагог и один из старейших друзей ее отца и матери. Последний раз они виделись, когда он пришел к ней в камеру, и она обвинила его в предательстве родителей. В ответ доктор назвал ее изменницей, после чего она двинула кулаком ему в лицо.

Ярость, которую тогда испытала Кларк, теперь казалась странно далекой. Хотя ее родителей, конечно же, предали, они остались живы. К тому же девушка теперь знала, что кое-кто виноват в случившемся куда больше, чем доктор Лахири, – в первую очередь, Вице-канцлер Родос, который приказал родителям начать чудовищный эксперимент с облучением.

Кларк опустилась на корточки и коснулась локтя лежащего.

– Доктор Лахири, – сказала она вдохновляющим, уверенным тоном. Во всяком случае, она на это надеялась. – Вы меня слышите? Это Кларк.

Доктор с трудом открыл глаза и долгий миг смотрел на девушку, словно не мог понять, реальность это или галлюцинация. Когда он наконец заговорил, то почти не разжимал зубов, как будто любое лишнее движение причиняло невыносимую боль:

– Кларк… ты жива.

– Да, несмотря на ваши усилия, – сказала она с улыбкой, чтобы доктор понимал, что это шутка… по большей части. – Я бы хотела вас осмотреть, ладно?

Он слегка кивнул, а потом закрыл глаза и поморщился. Осторожно расстегнув на нем одежду, Кларк ощупала его живот и грудную клетку. Когда она дотронулась до ключицы, доктор скривился. Кларк аккуратно приподняла ему веки, чтобы взглянуть на зрачки, и провела ладонью по голове, чтобы убедиться в отсутствии повреждений.

– Думаю, все дело в ключице, – сквозь зубы процедил доктор Лахири.

– И еще сотрясение мозга, – добавила Кларк, стараясь, чтоб ее голос звучал нейтрально. – Полагаю, у вас перелом. Я могу наложить повязку, но, боюсь, у нас с обезболивающим неважно. У вас на челноках есть лекарства?

– Не знаю, что там есть на этих челноках, – хрипло сказал доктор Лахири, и сердце Кларк оборвалось от разочарования. – Все произошло слишком быстро. Собираться времени не было.

– Ладно, обойдемся пока. Я помогу вам сесть. Готовы? – Опустившись на колени, Кларк подхватила его под здоровую руку. – На счет «три». Раз, два, три! – Она помогла доктору принять сидячее положение (тот страдальчески вскрикнул) и прислонила его к горке мусора. К лицу раненого постепенно возвращались краски. – Просто не шевелитесь по возможности, пока за вами не придут мои друзья, – и Кларк махнула рукой в сторону Уэллса и его команды. – Они доставят вас в безопасное место.

– Кларк, – еще более хрипло, чем раньше, пробормотал доктор Лахири. Девушка тут же вытащила бутылку с водой и поднесла к его губам. Доктор сделал малюсенький глоток и продолжил: – Я сожалею о том, что сказал в прошлый раз. Родители гордились бы тобой. И я… я так тобой горжусь!

– Спасибо, – медленно проговорила Кларк, гадая, действительно ли доктор считает, что ее родители мертвы, или просто слишком запуган, чтобы сказать ей правду. – Я прошу прощения за… за мою несдержанность.

Несмотря на боль, доктор Лахири улыбнулся.

– Хотел бы я поставить себе в заслугу не только твои хирургические навыки, но и твой хук слева.

Следующие несколько часов прошли как в тумане. Кларк практически не заметила рассвета, лишь констатировала, что накладывать швы стало легче. К тому времени, как солнце поднялось высоко в небо, всех ходячих пассажиров челноков отвели в лагерь. Туда же отнесли большую часть раненых. Когда рассвело, к озеру подтянулись новые члены сотни, чтобы как-то помочь и поискать среди прибывших своих родителей. Однако счастливых воссоединенных оказалось до обидного мало. По-видимому, отцы и матери членов сотни не получили преимущественного права посадки на челноки, несмотря на то что их дети выполняли на Земле невероятно опасную миссию.

Закончив накладывать шину на ногу пожилой женщине, Кларк встала и потянулась, прежде чем перейти к следующему пациенту. Она заметила, что охранники, которые за несколько минут до этого окружали своего командира, теперь разошлись, чтобы помочь доставить раненых в лагерь. Ей оставалось только надеяться, что они и дальше будут заниматься пострадавшими при посадке и не станут охотиться за парнем, из-за которого подстрелили Канцлера.

Взгляд Кларк остановился на охраннике, который показался ей знакомым. Это ощущение вызывало у нее какие-то тревожные чувства. Она уставилась на охранника, пытаясь сообразить, почему ее тошнит от одного взгляда на этого парня. Тот стоял среди медленно колышущегося людского моря, жестикулируя здоровой рукой; раненая рука была прижата к груди.

Потом Кларк быстро отвернулась, чтобы охранник не успел ее заметить, и стала тянуть время, возясь с бинтами. Она ломала голову, вспоминая его имя.

СКОТТ

Во времена ученичества Кларк этого самого Скотта регулярно отряжали патрулировать медицинский центр. Их частые встречи приводили девушку в ужас. Хотя в тех случаях, когда медперсоналу и стажерам ничто не угрожало, охранники, как правило, не вступали с ними в контакт, Скотт вечно ухитрялся обратить на себя внимание. Он был ненамного старше Кларк, а в его поведении сквозило что-то фальшивое и навязчивое. Находясь в помещении, он всегда смотрел на докторов или других охранников и никогда не удостаивал взгляда пациентов – наверно, считал, что он слишком хорош для этого. Но сильнее всего Кларк беспокоило поведение Скотта, когда тот оставался с ней наедине. Он все делал для того, чтобы это происходило как можно чаще.

Идя по коридору, ведущему к медицинскому центру, Кларк с трудом заставляла себя не сорваться на бег. Она почти на двадцать минут опаздывала на занятия с доктором Лахири, но наказание за «неподобающее поведение» было даже строже, чем за опоздание. Опоздание влекло за собой лишь неприятности с руководителем, а за нарушение корабельных правил могли вызвать на ковер в Совет. Охранники редко составляли рапорты, когда кто-то всего лишь бежал, но парень, который не так давно начал патрулировать медицинский центр, быстро заслужил репутацию бандита в униформе.

Свернув за угол, Кларк застонала. Она-то надеялась, что проскочит в центр незамеченной, но на КПП обнаружился Скотт. Правда, он стоял к ней спиной, но она узнала его широкие плечи и грязноватые светлые волосы, которые всегда казались чуть длиннее, чем предписывает охранникам устав.

Вначале Кларк не заметила ничего необычного, однако, подойдя ближе, вдруг увидела, что Скотт задержал какую-то женщину, скрутив ей руки за спиной. Эта женщина была санитаркой с Аркадии и, судя по громким разглагольствованиям Скотта, которые мог слышать каждый, имеющий уши, всего-навсего забыла пропуск. Большинство охранников просто отпустили бы ее, сделав замечание, но Скотт был не из таковских. Он устроил целое шоу, надевая на несчастную наручники. Когда Кларк проскочила мимо, бедная женщина была вся в слезах и едва могла поднять голову.

Девушку чуть не стошнило от возмущения и отвращения, но она не посмела даже обернуться. Она все равно ничего не добилась бы своим вмешательством. Попытайся она что-нибудь предпринять, Скотт, возможно, стал бы еще больше лютовать, просто чтобы продемонстрировать свою власть и ей тоже.

Приступив к осмотру пациентов, Кларк выбросила этот инцидент из головы. Еще одна причина, по которой ей так нравилось учиться на врача: мозг всецело сосредотачивается на медицинских задачах, не оставляя места ни для чего иного. В это время она не тревожится ни о Лилли, ни о родителях, ни об ужасной тайне, которую нельзя выдать даже Уэллсу.

Какое-то время спустя, когда она промывала ссадину на коленке пятилетней девочки, в смотровую вдруг без всякого предупреждения вломился Скотт.

– Что вам нужно? – спросила Кларк, не потрудившись скрыть раздражение.

Одно дело, когда он разгуливает по коридорам с таким напыщенным видом, словно он, по меньшей мере, коридорный канцлер, и совсем другое – когда он врывается в смотровую, где она занимается пациентом.

Он махнул перед лицом Кларк распухшими посиневшими пальцами и ухмыльнулся:

– Веришь-нет, но эта сука реально укусила меня, когда я надевал ей браслеты.

– Пожалуйста, следите за своим языком, – прошипела Кларк, стрельнув взглядом в свою маленькую пациентку, округлившимися глазами уставившуюся на Скотта с кушетки.

Он гнусно рассмеялся.

– Зуб даю, она и кой-чего похуже слыхала. С виду уж больно на уолденку похожа.

Кларк прищурилась.

– А вы сами разве не с Уолдена? – сказала она, старательно копируя интонации Гласс и ее самовлюбленных высокомерных подружек.

Проигнорировав ее выпад, он подошел еще на шаг.

– Доктор, я нуждаюсь в ваших профессиональных услугах. – Его голос был одновременно и насмешливым, и смутно угрожающим.

– Если вы посидите в коридоре, я осмотрю вас после того, как закончу с Крессидой.

– Ну я уверен, что малютка Крессида , – он кивнул в сторону девочки, – поймет, что охранник страдает от очень болезненного ранения, полученного сегодня утром при исполнении служебных обязанностей. И что я спешу вернуться к моей работе, чтобы снова защищать порядок в соответствии с Доктриной Геи.

Кларк боролась с желанием закатить глаза. Она едва смогла удержать на лице бесстрастное выражение, распыляя над коленом девочки кожный регенератор. Потом она аккуратно наложила сверху нетугую повязку и похлопала малышку по ноге:

– Ну вот, готово. Только не мочи и не пачкай ее до завтра, договорились?

Крессида кивнула, соскочила с кушетки и побежала к ожидающей за дверью матери.

Кларк повернулась к Скотту и протянула к нему руку. Тот вложил запястье в ее ладонь, поморщившись, когда она разжала его скрюченный распухший палец:

– Вам бы лучше показать это настоящему врачу, – сказала Кларк, отпуская его руку и отступая.

Он вскинул брови и одарил девушку мрачной улыбкой.

– Какому? Этому старперу, который ошивается тут целыми днями? Нет уж, спасибо.

– Доктор Лахири – самый авторитетный врач на корабле.

– Ладно, но я не хочу показывать ему свою другую рану.

– О чем это вы?

– Эта мерзавка с Аркадии попыталась меня ударить. Ну я ей двинул, но она все же долбанула меня в довольно чувствительное место, если ты понимаешь, о чем я.

Кларк вздохнула.

– Синяк есть?

– У меня не было времени посмотреть, – с ухмылкой сказал Скотт. – Не хочешь оказать мне честь? – Он взялся за пряжку ремня и шагнул к Кларк.

– Я должна вызвать медсестру, – проговорила Кларк, направляясь к интеркому.

– Сейчас, подожди маленько, – Скотт здоровой рукой схватил Кларк и потянул к себе. – Мне никакой медсестры не надо. Мне надо только, чтоб ты сделала свою работу… доктор.

Он не успел закончить, потому что дверь за его спиной распахнулась, и вошел Уэллс, который благодаря офицерской форме выглядел даже выше, чем обычно. Скотт встал по стойке смирно, уставившись в пол. Кларк не смогла сдержаться и улыбнулась Уэллсу над плечом Скотта.

– Уверен, вы не отвлекаете эту девушку от ее работы, не так ли? – сурово спросил Уэллс, хотя глаза его смеялись.

– Нет, сэр! – натянутым тоном отозвался Скотт.

– Рад это слышать, охранник. Продолжайте патрулирование.

– Есть, сэр.

Пока за Скоттом не захлопнулась дверь, Кларк скрывала улыбку, а потом подошла к Уэллсу и обвила его руками. Он приподнял ее подбородок и нежно поцеловал в губы.

– Спасибо, офицер Яха.

– Всегда пожалуйста, стажер-медик Гриффин.

Кларк совершенно вымоталась. Она ничего не ела с прошлого вечера. Все продукты, найденные на месте крушения, пошли на выживших пассажиров челноков. Постепенно почти всех вновь прибывших переправили в лагерь. Кларк до последнего откладывала осмотр Скотта, но избежать этого все равно было невозможно. Когда девушка двинулась в его сторону, он сидел на бревне у края поляны и смотрел на нее.

– Я уж думал, ты никогда до меня не доберешься, – его губы сложились в подобие улыбки.

– Извини, что заставила тебя ждать, – сказала Кларк, лелея надежду, что он, может быть, не узнал ее после всех этих месяцев в Тюрьме и нескольких недель на Земле.

– Все о’кей, док. Мне пришлось проделать этот длинный путь до Земли, чтобы ты наконец-то продемонстрировала мне, как умеешь бинтовать.

Сердце Кларк упало. Скотт прекрасно ее помнил, и к тому же за это время в нем ни на грош не прибавилось очарования.

– Дай я тебя осмотрю. – Кларк жестом предложила ему показать свое запястье. Он вложил свою руку в ее, и желудок девушки подпрыгнул, когда она коснулась холодной влажной кожи. Кларк осторожно покачала его руку из стороны в сторону.

– Так ты теперь настоящий доктор? – сказал Скотт. – В смысле теперь ты не позволяешь себе воротить нос во время осмотра?

– Не совсем, – ответила Кларк, не глядя на него. – Я так и не закончила учебу, но, кроме меня, тут медиков нет.

– Ну доктор ты там или не доктор, лучше бы тебе все сделать путем. – И он пошевелил пальцами. – Я, по ходу, этой рукой из пушки стреляю.

Кларк достала бинт и начала перевязывать его руку.

– Перелома нет, – как ни в чем не бывало, сказала она, надеясь поскорее закончить разговор, – но ты должен несколько дней не перенапрягать руку, чтобы отек спал. – Кларк глубоко вдохнула и посмотрела ему прямо в глаза. – Это не будет проблемой. Мы тут охотимся не с пистолетами, а с копьями и с луками.

Скотт встретил ее взгляд, и его собственные глаза заблестели. Кожа на руках Кларк покрылась мурашками.

– Я не говорил, что собираюсь стрелять в зверье , – холодно проговорил он. Прежде чем Кларк успела спросить, что он имеет в виду, Скотт склонил голову набок и посмотрел на нее так, что ей захотелось немедленно принять душ. – Так почему ты недоучилась?

– Потому что попала в Тюрьму, – решительно заявила Кларк, не глядя на него.

– В Тюрьму? Ты ? – Он на миг замолчал, а потом заржал. – Крошка Мисс Совершенство, и вдруг в Тюрьме. Хотя знаешь что? Я не против, чтобы меня лечила зэчка. Я ведь, типа, все время знал, что под хирургическим халатиком прячется дрянная девчонка. – Он понизил голос, когда мимо прошла женщина в офицерской униформе. Она разговаривала с человеком, который показался Кларк смутно знакомым. – Надеюсь, ты не забыла прихватить сюда этот халатик. Мне всегда нравилось, как ты…

– Готово, – с преувеличенным энтузиазмом сказала Кларк, завязывая бинт и чувствительно похлопывая Скотта по руке, игнорируя гримасу, которую он скорчил. – Еще увидимся.

И, не удостоив Скотта взглядом, она поспешила прочь, дрожа. Казалось, так она сможет избавиться от его тяжелого, липкого взгляда.