Онлайн чтение книги Хосров и Ширин
Постройка замка для Ширин

И сада нежного хранила колыбель

Ширин, чьих сладких уст касался нежный хмель.

И месяц миновал в спокойствии, и снова

Покой пропал: твердят, что нет вблизи Хосрова.

Что он охотился, а будто бы потом

В Армению бежал, отцовский бросив дом.

Чем горе исцелить? Упало сердце, плача.

Воистину бежит за нею неудача!

Не долго охранял красавицу дворец, —

Уж сердце страстное измучилось вконец.

Все стало ясно ей: тот юноша, который,

Попридержав коня, во взор ей бросил взоры,

Был сам Хосров; свой путь забыв, ее одну

Он видел, он взирал, как солнце на луну.

Она бранит себя, хоть мало в этом проку,

Но вот — отвергла скорбь, но вот — покорна року.

Но вот — терпением как будто бы полна,

Но вот — воскликнула: «Я тягостно больна!

Мне замок надлежит на высоте просторной

Построить, чтоб синел мне кругозор нагорный!

Горянка я. Меж роз я рождена. Тут зной

Их всех желтит. На мне — нет алой ни одной!»

Подруге молвила подруг лукавых стая:

«Напрасно, как свеча, ты изнываешь, тая.

Велел властитель наш создать тебе приют

В горах, где ветерки прохладу подают.

Когда прикажешь ты — приказов исполнитель

Построит на горе отрадную обитель».

Ширин сказала: «Да! Постройте мне скорей

Дворец, как приказал вам это царь царей».

Рабыни — ревности их всех пронзало жало —

Там, где ничья душа словам их не мешала,

Строителю жужжат: «Из Вавилонских гор

Колдунья прибыла, ее всесилен взор.

Велит она земле: «Взлетай, земля!» — поспешно

Поднимутся пески, день станет мглой кромешной.

Прикажет небесам застыть — и вмиг тогда

Застынут небеса до Страшного суда.

Она велела там построить ей жилище,

Где обращает зной и камни в пепелище,

Чтоб не было окрест из смертных никого:

В безлюдии творит колдунья колдовство.

Для вещей ты сверши свой путь необычайный.

Найди тлетворный лог и огненный и тайный.

Там замок сотвори не покладая рук,

А плату с нас бери, какую знаешь, друг».

Потом несут шелка, парчу несут и злато:

Ослиный полный груз — строителя оплата.

Строитель принял клад. Обрадованный, в путь

Он тронулся, в пути не смея отдохнуть.

Ища безлюдных мест, он в горы шел, и горы

На горы вставшие, его встречали взоры.

Есть раскаленный край, на мир глядит он зло.

Дитя в неделю б там состариться могло.

В фарсангах десяти он от Кирманшахана.

Да что Кирманшахан! Он марево тумана.

Строитель приступил к работе: «Не найду

Я края пламенней, — сказал он, — ив аду.

И тот, кого б сюда загнать сумели бури,

Поймет: чертог в аду построен не для гурий».

На вечер мускусом ночная пала мгла.

Не жарко, — и Ширин свой путь начать смогла.

Отроковицы с ней. Но было их немного —

Не знавших, что любви злокозненна дорога.

И в замкнутой тюрьме, в которой жар пылал,

Ширин жила в плену, как сжатый камнем лал.

И, позабыв миры, полна своим недугом,

Своих томлений жар она считала другом.