Онлайн чтение книги Карточный домик House of Cards
Среда, 30 июня

Бар «Стрейнджерс» в Палате общин расположился в маленькой темной комнате, с окнами, выходящими на Темзу. Сюда члены парламента водили своих гостей или приглашали тех, кто не входил в парламент. Обычно здесь было полно народа и невероятно шумно – посетители обменивались слухами и сплетнями, и сегодняшний вечер не был исключением. О’Нил сидел, опираясь одним локтем о стойку бара и изо всех сил стараясь другим не выбить стакан у пригласившего его члена парламента.

– Еще, Стив? – спросил он у своего безупречно одетого спутника.

Стивен Кендрик в своем светло-сером мохеровом костюме от «Армани», с жемчужно-белыми манжетами и ухоженными ногтями держал в руке бокал горького пива, которое так любят в барах Вестминстерского дворца.

– Тебе лучше моего известно, что гостям не разрешено покупать спиртное, – ответил он. – Да и в любом случае, поскольку я тут всего пару недель, мне совсем не хочется отправлять псу под хвост мою карьеру из-за того, что меня кто-нибудь увидит в компании ирландца и любимого волкодава премьер-министра, который спаивает самого молодого и быстро попавшего в парламент заднескамеечника, представителя оппозиции. Кое-кто из моих особо принципиальных коллег может посчитать такое поведение предательством.

Он ухмыльнулся, подмигнул официантке, и перед ним тут же появилась очередная порция пива и двойная водка с тоником.

– Знаешь, Родж, я все еще не могу прийти в себя от того, что со мной случилось, – продолжил Стивен. – Никак не ожидал оказаться здесь и до сих пор пытаюсь понять, сон это или, может, отвратительный кошмар. Когда мы семь лет назад вместе работали в той крошечной компании по связям с общественностью, кто мог подумать, что ты станешь любимчиком премьер-министра, а я – свежеиспеченным и самым талантливым членом парламента от оппозиции?

– Уж, конечно, не та блондинка-телефонистка, с которой мы по очереди спали, – заявил О’Нил, и оба рассмеялись, вспомнив легкомысленные годы, когда они были моло-дыми.

– Симпатяшка Энни, – задумчиво проговорил Кендрик.

– Мне казалось, ее звали Дженни.

– Родж, раньше я не замечал, чтобы тебя волновало, как их зовут.

Легкая перепалка наконец растопила лед между ними: он начал таять по мере того, как выпитого спиртного становилось все больше. Когда О’Нил позвонил новому члену парламента и предложил пропустить пару стаканчиков в память о старых временах, оба обнаружили, что им довольно трудно возобновить легкие, дружеские отношения прошлых лет. Сначала они держались настороженно и избегали разговоров о политике, которая теперь занимала главное место в их жизни, и беседа была довольно искусственной. Теперь же Роджер решил, что пришла пора бросить пробный шар.

– Стив, что до меня, так я не стану возражать, если ты будешь поить меня до самой ночи. Знаешь, мое начальство так сейчас себя ведет, что и святой станет алкоголиком.

Кендрик проглотил наживку.

– Уж это точно… Похоже, ваши ребята запутались в собственной одежде. Ходят такие странные слухи… Сэмюэль злится на Уильямса за то, что тот собрался взойти на эшафот вместе с премьер-министром, Уильямс возмущен тем, что Коллинридж просрал выборы, а тот вообще находится в ярости на всех и вся.

– Возможно, причина в том, что они просто устали и не могут дождаться, когда можно будет отправиться на каникулы, – ответил О’Нил. – И потому стали похожи на семью, которая спорит из-за того, как сложить в машину вещи перед тем, как отправиться в долгое путешествие.

– Надеюсь, ты не обидишься, если я скажу, приятель, что твоему боссу нужно как можно скорее положить конец неприятным разговорам и склокам – иначе, когда начнутся летние каникулы и он отправится в отпуск, его семья будет больше похожа на стаю бездомных котов. Ни один премьер-министр не может допустить, чтобы циркулировали подобные слухи, иначе они постепенно обретут собственную жизнь и станут реальностью. Однако, думаю, именно в такой момент приходишь на выручку ты вместе со своей пропагандистской машиной. Это что-то вроде Седьмого кавалерийского полка[8]Полк, принимавший участие в Гражданской войне в США и в 1876 г. потерпевший сокрушительное поражение в битве у реки Литтл-Бигхорн, во время которой погиб знаменитый командир полка Джордж Кастер., появившегося из-за холма.

– Скорее, это последний бой Кастера, – с горечью сказал О’Нил.

– В чем дело, Родж? Дядюшка Тедди сбежал, прихватив с собой твоих игрушечных солдатиков, или что-то вроде того? – с искренним любопытством спросил Кендрик.

Его старый приятель резким движением осушил свой стакан, и Стивен заказал новую порцию выпивки.

– Раз уж ты спросил, Стив – но это строго между нами, как между старыми друзьями! – то да, наш древний и сильно переоцененный председатель сбежал, прихватив всех солдатиков, – вздохнул Роджер. – Проклятье, нам необходимо найти новых друзей, больше чем когда-либо; но вместо того, чтобы пойти в наступление, Уильямс спрятался за баррикадами!

– Неужели я слышу жалобные стоны главы отдела по связям с общественностью, проливающего слезы из-за того, что ему приказали на некоторое время прикрыть свою лавочку?

О’Нил, не сумев справиться с раздражением, грохнул кулаком по барной стойке.

– Думаю, я не должен тебе этого говорить, но ты и сам скоро узнаешь, так что вреда не будет. Помнишь, во время предвыборной кампании мы громко трубили о программе расширения больничной системы, обещая государственные вложения, равноценные тем, что будут выделены на местах? Блестящая идея. И мы разработали великолепную рекламную кампанию, рассчитанную на все лето, пока вы, ублюдки, будете отдыхать на Коста-дель-Куба, или куда там вы любите ездить.

Кендрик промолчал, никак не отреагировав на его слова.

– К тому времени, когда вы вернулись бы в октябре домой, я завоевал бы умы и сердца избирателей по всей стране, – продолжал его собеседник. – Мы предусмотрели все – реклама, десять миллионов листовок, прямые почтовые рассылки: «Возрождение центров медицинского ухода». Это стало бы великолепным ходом перед партийной конференцией. Но… старый ублюдок перекрыл нам кислород. Вот так просто.

– Почему? – сочувственно спросил Кендрик. – Материальные проблемы после выборов?

– В этом как раз и состоит идиотизм ситуации, Стив. Деньги заложены в бюджет, и листовки уже напечатаны, но он не позволил нам выпустить их в свет. Сегодня утром он заявился с Даунинг-стрит и сообщил, что все отменяется. И ему еще хватило наглости спросить, можно ли будет использовать наши листовки в следующем году. Никакого профессионализма!

Роджер сделал большой глоток водки и постарался выглядеть мрачным, надеясь, что правильно выполнил указания Уркхарта – не слишком рьяно продемонстрировал отсутствие лояльности или чрезмерную откровенность, и что в его словах присутствовала лишь профессиональная обида. Он не имел ни малейшего представления о том, почему Фрэнсис велел ему сочинить историю о несуществующей рекламной кампании и распространить ее в баре для гостей, но считал, что вполне может оказать такую мелкую услугу человеку, от которого зависел.

О’Нил уставился на дно своего стакана, но успел заметить, что Кендрик наградил его пристальным взглядом.

– Почему, Родж? – спросил член парламента, в голосе которого появилось сочувствие.

– Хотел бы я это знать, старик! Для меня все это – тайна за семью печатями.