Онлайн чтение книги Если бы смерть спала If Death Ever Slept
Глава седьмая

Я вошел в кабинет свежий и сытый, как раз поспев к десятичасовой сводке новостей. Сказали почти все то же самое, что слышал Джарелл два часа тому назад.

Валявшийся на кушетке Орри спросил:

– Ну и как? Я ведь круглый невежда, поэтому и приходится задавать вопросы. Тебя что интересует? Проект национального бюджета?

– Да, ведь мне его подписывать. К тому же я сейчас работаю над книгой по криминологии. Прошу прощения, я занят.

Я набрал номер «Газетт», который знал на память, попросил соединить меня с Лоном Коэном, и через минуту последний был на проводе.

– Лон? Арчи. Я соби…

– Я занят.

– Я тоже. Я собираю сведения для своей новой книги. Из чего ты застрелил Джеймса Л. Ибера? Из аркебузы?

– Нет, моя аркебуза в закладе. Я стрелял из кремневого ружья. Тебе-то что?

– Да просто полюбопытствовал. Если удовлетворишь мое любопытство, я в один прекрасный день удовлетворю твое. Пуля обнаружена?

Лон – замечательный парень, отменно играет в покер, но страдает профессиональной болезнью всех журналистов: прежде чем ответить на какой-либо вопрос, непременно должен задать свой. Так было и сейчас.

– Что, Вульф уже приложил руку к этому делу?

– Не руку, а ногу. Нет, это не для огласки. Если что, ты, как всегда, будешь первым. Пуля нашлась?

– Да. Об этом стало известно всего несколько минут назад. Тридцать восьмого калибра. Вот пока и все. Кто клиент Вульфа?

– Директор ФБР. Кого-нибудь арестовали?

– Нет. Господи, дай копам время посидеть спокойно и подумать! Прошло всего двенадцать часов. Услышав сейчас твой голос, я сразу же подумал вот о чем: в участок вчера вечером позвонил ты, и я на тебя в обиде. Должен был сперва позвонить мне.

– Да? В следующий раз так и сделаю. Вы с копами уже напали на какой-нибудь след?

– На след убийцы? Нет. Пока самый интересный факт из тех, что попали полиции в руки, – это то, что он всего пару недель назад работал у одного деляги, некоего Отиса Джарелла. Черт побери! Да ты ведь совсем недавно меня про него расспрашивал!

– Точно, было такое дело.

– Что, Джарелл – клиент Вульфа?

– Я же объяснил тебе, кто наш клиент. Именно поэтому я тебе и звоню. Решил, вдруг ты случайно вспомнишь, что намедни я расспрашивал тебя о мистере Джарелле, и хотел предупредить тебя, чтобы ты не слишком доверял своей памяти и на всякий случай помалкивал, пока не получишь дальнейших указаний. Валяй раскапывай свои новости и служи верой и правдой общественности. В один прекрасный день ты, вероятно, кое-что от меня услышишь.

– Заходи ко мне. Угощу ланчем.

– Извини, Лон, никак не могу. И не стреляй больше деревянными пулями.

Когда я повесил трубку, Орри спросил:

– А что такое аркебуза?

– Сам догадайся. Гибрид арки с бусами. Земноводное.

– Вот что, с меня хватит. – Он сел на кушетке. – Согласен, я не должен вмешиваться в твои так называемые дела, но имею я право знать, что такое аркебуза. Ты хочешь, чтобы я отсюда ушел?

Я сказал, что не хочу и что у меня в его присутствии согласно закону контрастов лучше работает голова. Однако Орри все равно прогнали из кабинета, когда там в одиннадцать появился Вульф. Я уже позвонил ему из кухни по внутреннему телефону и доложил, что нахожусь на месте, поэтому он мне не удивился. Вульф подошел к моему столу, просмотрел утреннюю почту, которая оказалась на редкость скудной, поправил пресс-папье и уставился на меня в упор.

– Ну?

– По-моему, подоспело время дать исчерпывающий ответ.

Его взгляд скользнул поверх моего плеча в сторону кушетки.

– Если ты, Орри, понадобишься нам по этому делу, мы снабдим тебя всей необходимой информацией. Но это не к спеху.

– Слушаюсь, сэр.

Орри встал с кушетки и вышел. Когда за ним закрылась дверь, я приступил к докладу:

– Я звонил Лону Коэну. Пуля, которой был убит Ибер, оказалась тридцать восьмого калибра. Джарелл не знал об этом сегодня утром, когда влетел в мою комнату, правда предварительно постучав, но не дождавшись разрешения войти. Он знал только то, что передавали в восьмичасовой сводке новостей. Надеюсь, вы тоже ее слыхали. Все равно он был страшно взволнован. Когда я перейду к подробному докладу, вам станет известно, что он говорил. Все кончилось тем, что он велел мне поскорее убраться, пока не появились полицейские. Он просил передать, что остается вашим клиентом, что сам свяжется с вами и что молчание может обернуться для вас целым состоянием. И для меня тоже. Мое молчание стоит не дешевле вашего. Теперь, когда я узнал, что это была пуля тридцать восьмого калибра, у меня лишь две альтернативы: либо пойти в полицию и раскрыть все карты, либо ознакомить вас с партитурой и текстом. Дабы вы всё выслушали и вникли в дело. Если меня упрячут за решетку за сокрытие улик, вы так или иначе окажетесь отрезанным от всего мира, так что вам придется последовать за мной.

– Ха! Я уже сказал вчера вечером, что нет надобности сообщать в полицию о том, что может оказаться обычным совпадением. – Вульф вздохнул. – Однако я допускаю, что мне придется тебя выслушать. Что касается того, вникать мне в дело или не вникать, то это мы еще посмотрим. Приступай.

На рассказ у меня ушло два часа. Не могу сказать, что я донес до босса каждое слово, которое было произнесено за истекший период времени, но я постарался передать все как можно точнее. Я опустил кое-что из беседы между мною и Лоис во вторник вечером в «Колонн» – из того, что обычно говорится в перерыве между танцами, когда оркестр прекрасен, а ваша партнерша и того лучше. Все остальное я до его сведения довел, а он это к сведению принял.

Уж если Вульф слушает, то слушает по-настоящему. Мне пришлось прерваться всего лишь раз, когда вошел Фриц с двумя бутылками пива, которые мой патрон заказал по телефону. Последние полчаса он слушал, откинувшись в кресле и закрыв глаза, но это не значило, что он отключился.

Я встал, потянулся и снова сел.

– Итак, из всего сказанного можно сделать вывод, что нам нужно выжидать: то есть сложить руки и только есть, спать и обдумывать, какую назвать сумму, – подытожил я.

– Не такой уж и тяжкий у нас удел, Арчи.

– Но вы прекрасно знаете, что нам остается одно из двух. Либо порвать с Джареллом, рассчитаться с ним и передать дело Кремеру. Он бы это оценил.

Вульф скривил физиономию и открыл глаза:

– Либо?

– Либо вам самому взяться за это.

– За что? За расследование убийства Ибера? Меня никто не нанимал для этого.

Я ухмыльнулся:

– Это вас не спасет. Вы называете это уклонением от ответственности, я – уклонением от удара. Убийство касается нас лишь в определенной степени, если его мог совершить кто-то из домочадцев Джарелла, воспользовавшись его револьвером. Спрашивается: сообщим ли мы о револьвере Кремеру? Нам этого делать не хочется. Клиенту тоже. Но в том случае, если мы решим доложить об этом Кремеру, нам необходимо выяснить, верно ли, что Ибера убил один из тех, кто живет в доме мистера Джералла. Разумеется, нужно сие не для того, чтобы сделать приятное судье и жюри присяжных, а для того, чтобы позаботиться о самих себе. Если окажется, что все они ни при чем, то пускай Кремер катится ко всем чертям. Если же убийца действительно кто-то из домочадцев, тогда будем действовать по обстановке. Но все это возможно выяснить лишь при том условии, что к делу подключаетесь вы, а если вы к нему подключаетесь, то мне придется позвонить Джареллу и сказать, что сегодня в шесть вечера я собираю всех у нас в кабинете. Что-нибудь не так? Не в порядке?

– Ты не в порядке, – проворчал Вульф.

– Да, сэр. Конечно, в связи с этим возникают кое-какие осложнения: ведь для них я – Ален Грин, а потому никак не могу находиться здесь в качестве Арчи Гудвина, но ведь это так просто уладить. В Арчи Гудвина может превратиться Орри и посидеть за моим столом, я же снова побуду Аленом Грином. Поскольку я был в доме, когда обнаружилось исчезновение револьвера, мое присутствие обязательно. – Я посмотрел на настенные часы. – Через восемь минут подадут ланч. Я должен немедленно позвонить Джареллу.

Я не спеша повернулся в кресле, потратив на это секунд десять, придвинул к себе телефон, снял трубку и стал набирать номер, давая Вульфу время меня остановить. Он этого не сделал. Да и с какой стати ему было меня останавливать, если я припер его к стене своей железной логикой? Он даже не пошевелился, чтобы взять трубку.

В ухе раздалось:

– Офис мистера Джарелла.

Это была не Нора, а какой-то мужчина. Мне показалось, будто я его узнал. Я сказал, что звонит Ален Грин и что мне нужен мистер Джарелл. Через секунду тот был у телефона.

– Я вас слушаю, Грин.

Я понизил голос:

– Нас кто-нибудь подслушивает?

– Нет.

– Вы в этом уверены?

– Да.

– Трубку брал Уимен?

– Да.

– Он с вами в библиотеке?

– Да.

– Тогда говорить буду я, а вы только отвечайте «да» или «нет». Я сейчас нахожусь у мистера Вульфа. Известно ли вам, что пуля, которой убит Ибер, оказалась тридцать восьмого калибра?

– Нет.

– В таком случае довожу это до вашего сведения. Были посетители?

– Да.

– Что-нибудь чрезвычайное?

– Нет.

– Перезвоните мне позже и, если желаете, расскажите подробнее. Я звоню по поручению мистера Вульфа. Теперь, когда нам стало известно, что пуля тридцать восьмого калибра, он считает, что я должен уведомить полицию относительно вашего револьвера. Иначе нам могут пришить дело за сокрытие улик. Он самым решительным образом настроен это сделать, однако может и отложить, но только при одном условии. Условие следующее: сегодня в шесть вечера вы соберете всех в его кабинете, и он будет задавать вам вопросы. Под всеми мистер Вульф подразумевает: вас, вашу жену, Уимена, Сьюзен, Лоис, Нору Кент, Роджера Фута и Корея Брайэма. Я буду присутствовать в качестве Алена Грина, вашего секретаря. За моим столом будет сидеть другой человек, которого представят как Арчи Гудвина.

– Я не понимаю, каким образом…

– Помолчите. Вижу, вам не терпится высказаться, но придется помолчать. Можете сказать им, что мистер Вульф все объяснит сам, что он, кстати, и сделает. Вы говорили кому-нибудь из домаших, что пропал револьвер?

– Нет.

– И не говорите. Вульф объяснит им, что, когда вы узнали о том, что Ибер был застрелен из револьвера тридцать восьмого калибра – теперь это наверняка уже сообщалось по радио и, разумеется, появится в вечерних выпусках газет, – то, естественно, обеспокоились и наняли Вульфа расследовать это дело. Он же настаивает на встрече со всем семейством. Знаю, у вас имеются возражения, но вам придется их проглотить. Если же вам непременно нужно высказаться, отделайтесь от Уимена и Норы и позвоните мне. Если от вас не будет звонка, ждем вас всех в шесть вечера.

– Я вам перезвоню.

– Договорились. Буду рад вас видеть. – Я повесил трубку и повернулся к Вульфу: – Вы слышали всё, кроме его «нет» и «да». Довольны?

– Нет, – буркнул он; по-моему, это у него уже просто-напросто превратилось в рефлекс.

Вульф, как вы знаете, терпеть не может, когда прерывают чью-то трапезу, реагируя на это почти так же болезненно, как если бы прервали его собственную. В этом доме заведено следующее правило: когда мы сидим за столом, на звонки отвечает Фриц из кухни (разумеется, в том случае, когда не происходит ничего из ряда вон выходящего); если же дело оказывается срочным, трубку беру я. Конечно, случись что-нибудь эдакое, Вульф тоже мог бы встать из-за стола. Но я, признаться, не припомню такого экстраординарного случая.

В тот день Фриц кормил нас блюдом, которое Вульф прозвал «ежиным омлетом» и которое на вкус куда приятнее, чем на слух. Зазвонил телефон. Я сказал Фрицу, чтобы он не беспокоился, и сам прошел в кабинет. Звонил Джарелл, у которого, как выяснилось, нашлись и другие аргументы, кроме «да» и «нет». Я позволил клиенту выпустить пар, но вскоре спохватился, что омлет либо остынет, либо высохнет, и твердо заявил, что, если он сегодня в шесть часов не соберет в кабинете Вульфа всех своих домашних, мы поступим так, как посчитаем нужным.

Вернувшись за стол, я обнаружил, что благодаря стараниям Вульфа и Орри омлет не успел ни высохнуть, ни остыть. Мне пришлось довольствоваться крохами.

Только мы принялись за авокадо, взбитое с сахаром, лимонным соком и ликером шартрез, как раздался звонок в дверь. Во время трапез дверь тоже открывает Фриц, но я подумал, что это мог примчаться Джарелл, чтобы продолжить начатый по телефону разговор, поэтому вышел из-за стола и отправился в холл взглянуть через одностороннюю стеклянную панель, кто пожаловал.

Вернувшись в столовую, я доложил Вульфу:

– Один из фигурантов уже здесь. Стенографистка Нора Кент.

Он проглотил авокадо.

– Что за ерунда. Ты ведь назначил им на шесть?

– Да, сэр. Но она могла прийти по собственной инициативе. – Снова раздался звонок. – И хочет войти. – Я ткнул большим пальцем в сторону Орри. – Арчи Гудвин может проводить ее в кабинет и закрыть дверь.

– К черту! – Бедняга Вульф, придется ему начать шевелить мозгами раньше, чем он того ожидал. – Ты – Арчи Гудвин, – бросил он Орри.

– Слушаюсь, сэр. Это понижение, но я приложу все усилия, чтобы снова выбиться в люди. Я ее знаю?

– Нет. Ты никогда не видел ее и не слышал о ней. – Снова раздался звонок. – Проведи даму в приемную, вернись и доешь ланч.

Орри вышел, прикрыв за собой дверь, но приемная находится напротив столовой. Нора же могла встревожиться, если бы, проходя мимо, услышала голос Алена Грина, так что свой рот я решил использовать исключительно для поглощения авокадо.

Орри вернулся на место и сказал:

– Вы не оговорили, чтобы я специально подчеркнул тот факт, что я – Арчи Гудвин. Она меня об этом не спросила, поэтому я никак ей не представился. Посетительница назвалась Норой Кент и пояснила, что пришла к мистеру Вульфу. Как долго мне быть Арчи Гудвином?

– Мистер Вульф никогда не говорит за столом о деле, и ты, Орри, это знаешь, – не выдержал я. – Тебе еще не сказали, но ближе к вечеру тебе придется побыть какое-то время мной, так что репетиция не повредит. Просто сиди за моим столом с хитрым видом, вот и все. Я буду следить за тобой через свой «глазок». Если, конечно, у мистера Вульфа нет иных планов.

– У меня нет никаких планов, – буркнул Вульф.

«Глазок» диаметром в десять дюймов находится в стене на уровне глаз в двенадцати футах справа от стола Вульфа. Со стороны кабинета он прикрыт, казалось бы, просто чудесной картиной, изображающей водопад, но с наружной стороны, то есть со стороны холла, ничем не прикрыт, так что через него можно не только видеть, но и слышать. Моей самой длинной вахтой возле этого «глазка» было одно ночное бдение, когда четыре человека ожидали в приемной появления Вульфа (он тем временем болтал на кухне с Фрицем), а мы рассчитывали, что один из них проберется в кабинет и вытащит кое-что из стола Вульфа. В нашу задачу входило узнать, кто именно это будет. Я проторчал возле «глазка» около трех часов, но дверь из приемной так и не открылась.

Орри подождал, пока я займу место на наблюдательном пункте, и лишь тогда распахнул перед Норой дверь из приемной, поэтому я видел представление с самого начала. Он, можно сказать, провалил роль Гудвина, представляя посетительницу Вульфу, а когда уселся за мой стол, стало еще хуже. Придется отрепетировать с ним в преддверии шестичасовой встречи. Его и Нору я видел хорошо, а Вульфа мог видеть, лишь засунув нос в самую дырку и прижавшись лбом к верхнему краю, да и то в профиль. Ниже приводится протокол беседы.

Вульф . Прошу прощения, мисс Кент, что заставил вас ждать. Мисс Кент, если не ошибаюсь?

Нора . Да. Я служу у мистера Отиса Джарелла стенографисткой. Надеюсь, вы его знаете.

Вульф . Что ж, никто не может запретить надеяться. Право надеяться должно охраняться как зеница ока. Я вас слушаю.

Нора . Вы знаете мистера Джарелла?

Вульф . Моя дорогая леди, у меня тоже имеются свои права. К примеру, право уклоняться от расспросов незнакомых людей. Вы пришли ко мне без предупреждения.

(Это было задумано как удар. Если Вульф и достиг своей цели, посетительница перенесла этот удар стойко.)

Нора . У меня не было времени вас предупредить. Я должна была повидать вас немедленно. Я хочу спросить у вас: почему вы направили своего доверенного помощника Арчи Гудвина на службу к мистеру Джареллу в качестве секретаря?

Вульф . Не припомню, чтобы я это делал. Арчи, я посылал тебя работать секретарем у мистера Джарелла?

Орри . Нет, сэр, что-то я такого не припомню.

Нора (не глядя на Орри) . Это не Арчи Гудвин. Я узнала Арчи Гудвина с первого взгляда. Я веду специальный альбом, куда наклеиваю вырезки из газет и журналов, в том числе и фотографии людей, которыми восхищаюсь. Там есть три ваших фото, мистер Вульф (два из газет и одно из какого-то журнала), и снимок Арчи Гудвина. Он был опубликован в прошлом году в «Газетг», когда вы задержали этого убийцу… как его… Патрика Дигана. Я узнала Гудвина сразу же, как только увидела. А когда заглянула в свой альбом, у меня исчезли последние сомнения.

(Орри обратил свой взор на чудесную картину, изображающую водопад, и, хотя он не мог меня видеть, его глаза, как я заметил, налились кровью. Я ему посочувствовал. Ведь бедняге дали понять, что его роль провалена окончательно по причинам, от него не зависящим, а он сидит там как дурачок.)

Вульф (не подавая виду, что обескуражен). Я польщен, мисс Кент, что попал в ваш альбом. Мистер Гудвин, разумеется, тоже. Однако же…

Нора . С какой целью вы подослали его к мистеру Джареллу?

Вульф . Прошу прощения, однако нам потребуется гораздо меньше сил и времени, если в дальнейшем мы будем разговаривать с вами, исходя из определенных предположений. И без всяких предвзятостей. Вы, как я понял, убеждены в том, что мистер Гудвин нанялся секретарем к мистеру Джареллу и что это я его туда послал, в чем вас было бы бесполезно разубеждать. Предположим, вы правы. Я с этим не соглашаюсь, а просто допускаю во избежание дальнейших дискуссий. Итак, что дальше?