Онлайн чтение книги Империя ангелов
25. Рождение Жака

Значит, я рождаюсь.

Сперва я вижу слепящий свет в конце туннеля.

Меня толкают. Меня тянут.

Я вспоминаю предыдущую жизнь. Я был индейцем, которого повесили золотоискатели. Моей последней мыслью было: «Нельзя меня убивать вот так, с ногами над землей». Они меня повесили. Я задохнулся. Я задыхаюсь.

Быстро. Рауль говорит, чтобы я поспешил. Он объясняет, что нужно дать ему «поцелуй ангела».

Образы последней битвы отпечатываются в моем мозгу. Наши стрелы против их пуль. Наши луки против их ружей. Лагерь в огне. Меня ловят. Мои косички отрезают и надевают на шею петлю.

Жак еще в шоке от своей смерти. Он слишком нервный. Я шепчу ему: «Тсс, забудь свое прошлое». Рауль велит мне сделать ему отметку ангелов. Как это сделать? Он говорит, что нужно нажать указательным пальцем надо ртом, как если бы я хотел заставить его замолчать.

Я нажимаю пальцем ему под носом и делаю ямочку под крошечными ноздрями.

Жак успокаивается.

Не понимаю, что только что произошло. Чье-то присутствие? Я все забыл о прошлой жизни. Я знаю, что должен был что-то вспомнить, но не знаю что. Впрочем, была ли у меня предыдущая жизнь? Нет, я так не думаю.

Значит, я рождаюсь.

Меня тащат к свету. Я слышу крики.

Моя мама.

Я слышу строгий голос:

– Толкайте, мадам. Давайте толкайте маленькими толчками. Имитируйте дыхание собаки.

Моя мама начинает стонать.

Другой голос:

– Это длится уже несколько часов. Ребенок плохо выходит. Нужно сделать кесарево сечение.

– Нет, нет, – говорит мама. – Оставьте меня. Я смогу сама.

Снова толчки. Я чувствую вокруг себя увлекающие меня волны. Я продвигаюсь в темном ущелье из плоти. Скольжу ногами к ослепительному свету. Пальцы ног оказываются в ледяной зоне. Я хочу спрятаться в тепло, но руки в резиновых перчатках хватают меня и тащат на холод.

Мои ноги теперь все снаружи, потом мои ягодицы, потом живот. Меня снова тянут. Только руки и голова еще защищены. Остальное тело дрожит. Снова тянут, но я уперся подбородком и не сдаюсь.

– Ничего не получится, он не выходит, – говорит акушер.

– Нет, нет, – стонет мать.

– Нужен небольшой надрез, – советует голос.

– Это необходимо? – спрашивает мать обеспокоенно.

– Мы рискуем повредить ему голову, если будет продолжать тянуть, – отвечают ей.

Я остаюсь какое-то время телом наружу, головой внутрь. Рядом с подбородком появляется лезвие. Разрез, и давление вокруг ослабевает. Рывком меня тянут последний раз за ноги, и на этот раз голова проходит.

Я открываю глаза. От света звенит в голове. Я тут же зажмуриваюсь.

Меня хватают. Я не успеваю понять, что происходит. Меня держат за ноги головой вниз. Ай, ай, ай! Мне надоело такое обращение. Я кричу от ярости. Они тоже кричат.

Вот оно, мое рождение, я о нем буду вспоминать! Я кричу что есть мочи. Это им, кажется, нравится. Они смеются. Надо мной? Охваченный сомнениями, я плачу. Они продолжают смеяться. Передают меня из рук в руки. Эй! Я все-таки не игрушка! Кто-то теребит мой орган и говорит:

– Это мальчик.

Говоря объективно, с точки зрения ангела, он довольно уродлив…

Рауль рассматривает новорожденного и закатывается от хохота, как в прежние времена.

– И правда, какой он страшный.

– Думаешь, со временем это образуется?

Доктор объявляет, что мой клиент весит три килограмма и триста граммов. Рауль хлопает меня по спине, как если бы этот подвиг совершил я.

– Все новорожденные немного сморщенные, когда появляются на свет. А если их щипцами вытаскивают, и того хуже. Они как гофрированные.

Я родился.

– Какой хорошенький, – поздравляют друг друга голоса, которых я еще не понимаю.

Все на этой планете орут. Они что, шепотом говорить не умеют? Слишком много света, потоков воздуха, шума, запахов. Это место мне совсем не нравится. Я хочу вернуться назад. Но меня никто не спрашивает. Они обсуждают что-то, кажущееся им очень важным.

– И как вы назовете вашего мальчика?

– Жаком.

Кутерьма продолжается. К моему дрожащему телу приближаются ножницы. На помощь! Они отрезают пуповину, и от этого становится очень холодно.