Онлайн чтение книги История дождя History of the Rain
Глава 11

Здесь мы делаем паузу, потому что Повествователь должен отправиться в Дублин.

Вообще-то я больше не выхожу на улицу. Это трудно объяснить. Если только вы не чувствовали этого сами, то как только такое слышите, то думаете: «Ох-ох», отводите взгляд, но тут же решаете «Она чокнутая, потому что ну кто же не выходит из дома?» Ну, извините меня, я-то не выхожу. Проехали. Когда я вернулась из университета, у меня появилось ужасное давление на грудь. Если я добиралась до парадной двери, мои ноги переставали работать. Вот и все. Я не могла дышать, возвращалась и присаживалась на подлокотник Бабушкиного кресла. Но ощущение не проходило. Несколько стаканов воды, воздух, глубокие вздохи, дыхание в бумажный пакет, в котором недавно хранили лук, прищипывания рук, ингалятор с « Виксом »[229]Безрецептурные лекарства от насморка, простуды и гриппа., горячая вода с «Виксом », еще больше воздуха (обмахивание « Клэр Чемпионом » в качестве веера), еще вода (газированная), уксус, брызги лимонного сока и полный глоток виски – все это не делало погоды, как и небольшой парад психиатров-любителей нашего прихода, которые приходили, садились на мою кровать и играли в игру «Вопросы без ответов».

– Чего ты боишься, дорогая?

Я вас умоляю!

Но теперь я должна отправиться в Дублин. Великий День для Тимми и Пэки. Униформы поглажены, ботинки начищены, и Волосы встретились с Расческой. Будто мы собираемся на Всеирландский чемпионат, однако я увижу не парней в слишком коротких шортах и высоких, почти до колен, гольфах, какие носят в GAA [230]GAA – Гэльская атлетическая ассоциация, объединяющая спортсменов-любителей., а Консультанта.

Давным-давно где-то в секретной комнате, как говорит Джимми Мак, корифеи Медицины решили, что лучший способ превратить консультантов в миллионеров состоит в том, чтобы их было примерно четыре на всю страну. Как только их становилось четверо, двери для остальных были закрыты. Поэтому требуется приблизительно десять лет, чтобы удалось проконсультироваться у одного из них. Консультанты мистические, как Волхвы, только наоборот – не они приходят, а вы должны прийти к ним. Вы должны находиться в Тяжелом Состоянии, чтобы вас направили к ним, и если так, то это почти конец дороги из желтого кирпича[231]Дорога из желтого кирпича из книг Фрэнка Баума, в которых описано, как девочка Дороти идет по дороге из желтого кирпича в страну Оз к Волшебнику, чтобы вернуться обратно домой. В русском варианте «Волшебник изумрудного города» А. Волкова, девочку зовут Элли.. Мэри Хоулихэн в Ноке[232]Нок – деревня на реке Шаннон. В 1879 году на этой реке было явление Богоматери, Святого Иоанна Богослова и Святого Иосифа. Сейчас это известная святыня и место паломничества мирового уровня. уже три года как была похоронена, когда ее пригласили на консультацию. Ее муж Мэтти сказал, что у него было полное право выкопать и привезти ее тело, только Дигнэм, билетный контролер в Эннисе, вряд ли позволил бы ей проехать бесплатно.

Вниз по лестнице меня несут на носилках. Все время я пытаюсь дышать, но у меня такое чувство, будто я под водой.

– Все хорошо, милая, – говорит Мама. – Все хорошо.

Когда мы спустились с лестницы, она берет меня за руку. Тимми держит носилки у моей головы, Пэки – у ног, и я, будто в лодке, выплываю через парадную дверь.

Небо огромное и серое, как медуза, и в нем нет вообще никакого света. Есть только насыщенное водой пространство, из которого текут капли, пока мы идем через сад к машине «Скорой помощи».

Внутри стараниями Тимми и Пэки все блестит. Мама располагается возле меня. Вы видите в ней храбрость. Вы видите, что она не потерпит поражения, и несмотря на то, что мир бросал на нее печаль за печалью и сбивал с ног, она все еще справляется. Она старше, чем на самом деле, и на ее висках есть несколько серебристых волос, и в глазах – та особенная глубина мудрости, которая придает ей особую, непреходящую красоту. Будто она – предвечная Мать, моя Мама. Она будто дамба, удерживающая море, которое поднимается все выше, чтобы забрать меня. Я вижу это в ее глазах. Я вижу, как сильно она надеется, что, может быть, сейчас то самое время, что, может быть, уже Приходит Помощь.

Она надеется – и в то же время пытается не обольщаться надеждой.

И это самое печальное.

Надежда может быть – а может и не быть – Существом с Перьями[233]Отсылка к стихотворению Эмили Дикинсон «Hope is the thing with feathers», в котором надежда уподоблена птице, способной выдержать все невзгоды.. Но у того Существа определенно есть Когти.

Мы уже покинули Фаху и едем по дороге, ведущей в Дублин, и поля вокруг нас просыпаются от сегодняшнего дождя. Сегодня это влажная серебристость, которая, как говорит Пэки, соответствует Четвертому Прерывистому режиму дворников, однако Тимми думает, что Пятому. Они говорят все время, пока мы едем. Если бы мы были на пути в Москву, то они тоже говорили бы всю дорогу.

Мне хорошо в машине «Скорой помощи», потому что, как ни крути, это что-то новенькое.

Беседа идет своим чередом. Мы еще не выехали за границы нашего округа и потому говорим о Фахе. О Мартине и Морин Рингах, чья дочь Ноель сбежала с одним из мусульман, живущих в Мейо, а именно с одним из Мясников Баллихониса[234]Баллихонис – город в графстве Мейо. Мечеть в Баллихонисе построена в 1987 году мусульманином, владевшим мясоперерабатывающим предприятием.. О холостяках Братьях Хейз, им уже за шестьдесят, и каждый из них покупает по экземпляру «Чемпион» , хотя они живут вместе в одноэтажном доме с тремя комнатами. Снаружи парадной двери братьев есть гора из чайных пакетиков, гигантская дымящаяся куча, которая, как предполагается, должна превратиться в компост на грядке перед домом, но сопротивляется из-за дождя, как говорит Тимми, и воздух, входящий в их парадную дверь, будто несет с собой особенный, резкий запах Индии в сезон муссонов. Если случится наводнение, то получится Ганг из чая, текущий вниз к дому МакКарти.

Разговор заходит про «Апостольские Труды»[235]«Апостольские Труды» – движение в Ирландии, основанное для поддержки миссионерской деятельности., участницам которых теперь за восемьдесят. Они все еще собираются в Национальной Школе Фахи в семь часов вечера в Первый Вторник месяца, и когда идут туда, освещая себе путь фонариками «Ever Ready» , то издали кажется, будто в Фахе иллюминация. Эти почтенные дамы приняли решение объединиться с отрядом Легиона Марии[236]Легион Марии – апостольское движение мирян, основанное ирландским священником в Дублине в 1921 г., поскольку число Легионеров свелось к двум.

Потом обсуждаем новость – в среду Шон и Шелла Магуайр пошли на кладбище Фахи, чтобы выкопать своего дедушку, похороненного не в той могиле, и наткнулись на настоящую змею, воровато скользившую между участками Киарана Карра и Уны Лайонс, на ком он должен был жениться.

Вот и Перекресток. Видим Дэна Берна в черном костюме и сетчатой майке. Большой любитель визуальных эффектов, Дэн потерял свою рубашку на банковских инвестициях вскоре после того, как Банки прошли свой первый Стресс-Тест.

Каждая собака на улице знает, что наша страна в беде, говорит Пэки. При мне он удерживается от цветистых выражений.

Широкие масштабы становятся узкими, говорит Тимми.

Вот мы и на дороге, ведущей в Эннис, и вскоре подъезжаем к перекрестку с круговым движением, в центре которого возвышается Икар [237]Скульптура, выполненная ирландским скульптором Джоном Беханом и подаренная городу Эннис к его 750-летию, стояла на Рынке до 2006 года, когда ее убрали для очистки и затем установили на развязке Rocky Road Roundabout . Джон Бехан назвал статую «Дедал» , но она стала известна как «Икар» .. О нем идет разговор на протяжении последних двадцати миль. Раньше Икар стоял на Рынке, но ненадолго слетал в Грецию и возвратился ничуть не лучше прежнего, говорит Пэки. Нужно было немного постучать по нему молотком. На нем нет золотой эмали или чего-то такого, он не полностью Византийский, но он лучший грек графства Клэр, и люди вроде как любят его, даже если голый мужчина с растопыренными руками и широко расставленными ногами – это немного слишком для молодежи. Люди не отнеслись благожелательно к его крыльям, усеянным углублениями. Ныне он установлен в центре перекрестка на Рокки-Роуд, и есть камера видеонаблюдения, потому что, говорит Пэки, Парни уже сдали бы его на металлолом, если бы он был оставлен там без Присмотра.

– Они бы так и поступили, – говорит Тимми. – Но там ему во всяком случае лучше.

– Лучше.

– Когда он был на Рынке, ученики колледжа Святого Фланнана, что в Эннисе, всегда надевали пластиковый конус дорожного ограждения ему на голову.

– Да, было дело.

– Однажды на нем были лифчик и трусики.

– Такого я не видела.

– А в другой раз ему привязали конус на…

– Вот это я хорошо помню.

– Парни из Святого Фланнана.

– Впрочем, они хорошо играют в hurling .

– Они могут опять сделать это в нынешнем году.

– Не станут.

– Просто ты Фома неверующий. Но это твоя проблема.

Общенациональное обсуждение занимает все то время, что мы едем по новой автостраде, проложенной от Энниса до Дублина. И между короткими периодами неглубокой дремоты, которая приходит, пока я лежу, пристегнутая ремнями безопасности, я слышу: « Почему разрушена страна… Почему последняя толпа была худшей толпой, когда-либо управлявшей этой страной… Почему банкиры должны быть в тюрьме, а преступники на свободе… Почему мы никогда больше не увидим ничего подобного …»

– Лучшее, что мы могли бы сделать, – говорит Пэки, – это стать свободными.

– Что ты имеешь в виду?

– Только то, что сказал. Лучшее, что мы могли бы сделать как страна, это просто обрубить канат. Обрубить канат и уплыть.

У Консультанта нет офиса. У него Кабинет. У него по-настоящему хорошая мебель. Все журналы – за последний месяц. И обложки не измяты. Когда вы ждете Консультанта, вам на самом деле не хочется читать об этих Десяти Лучших Местах, где можно Поесть при Лунном свете.

Я сижу рядом с Мамой, и мы ждем. Я так устала, что даже не могу…

* * *

Играющие на фортепьяно Тетушки Пенелопа и Дафна навещают нас после смерти Тети Эстер. Мне одиннадцать лет. Об их визите объявляют заранее. Тетушки в этом плане ну очень консервативны. Наверное, они считают, что следует извещать заранее, чтобы горничные и слуги могли начать взбивать полы и натирать до блеска подушки[238]Именно так и написано в авторском тексте.. Они воображают, что к их прибытию мы станем наводить лоск. Думаю, у них всего лишь благие намерения, но Бабушка Нони не верит в такое. Она полагает, что сестры моего отца – напудренные ведьмы, посланные с востока с единственной целью: опорочить людей запада.

В отличие от всех остальных, кто пользуется черным ходом, Тетушки появляются через парадный, заставляя щеколду кухонной двери казаться приспособлением злоумышленно отсталым.

Вот они уже здесь:

– Хэлло-о-о-о? Хэлло-о-о-о?

Они всматриваются и обе одновременно вертят головами, будто оказались слишком близко к панорамному киноэкрану. Они высокие, ширококостные и похожи на мужчин, играющих женские роли в пьесе Оскара Уайлда.

– Бабушка, сестры Вергилия приехали, – громко объявляет моя мать.

Но Бабушка уже знает и яростно тычет кочергой в огонь, пытаясь выкурить Тетушек из дома. Сейчас Бабушка выступает в роли Престарелого Родителя, только вредности у нее больше, чем у мистера Уэммика в «Больших надеждах» , единственной книге, которую мой отец хранит в двух изданиях (Книги 180 и 400, издания Пингвин Классик и Эвримен Классикс, Лондон), обе книги я прочитала дважды, каждый раз решая, что «Большие надежды» – Величайшая Книга. Если вы не согласны, остановитесь здесь, возвратитесь и перечитайте эту книгу. Я буду ждать. Или к тому времени буду мертва.

Бабушка Бриджит, так Тетушки зовут Бабушку Нони.

– Бабушка Бриджит, здравствуйте, – окликают они.

Бабушка не отвечает, но машет «Чемпионом» на огонь и отправляет в комнату огромное вьющееся облако дыма.

В ответ, вроде как указывая на Бабушкину умственную отсталость и, как я полагаю, чтобы подтвердить превосходство генетики с их стороны семьи – и восточной части страны в целом, – Тетушки широко улыбаются, показывая все свои обалденно идеальные зубы.

– O, вот и Рут. Дорогая малышка Рут. Иди же сюда, моя милая, дай взглянуть на тебя. В этом лице так много интеллекта, не так ли, Дафна? И до чего ж интересное платье, дорогая.

Еще одно огромное облако торфяного дыма.

– Ну, Рут, подойди и расскажи нам все. Давай-ка посмотрим на тебя.

Что такого они видят? Я худая, но не как сильфиды[239]Сильфиды – духи воздуха., более долговязая, чем полагается для Красоты Суейнов, но я ощущаю себя как Стройную Рут. Мои колени на самом деле остры. В том возрасте я официально Жду Свою Грудь. Грудная Фея уже в пути из Бюстландии или еще откуда-то, и все девочки в моем классе засыпают вечером в особенном, у каждой своем, состоянии Большой Надежды, а утром просыпаются и проверяют «Ну что, уже?», а потом отводят плечи далеко назад и становятся грудью против всего мира, будто женственность требует от вас уравновесить груз, который ложится на вашу грудь и может легко опрокинуть вас.