Онлайн чтение книги Южная звезда
Глава двадцатая. ИСЧЕЗНУВШАЯ «ЗВЕЗДА»

Предложение молодого инженера произвело на присутствующих впечатление перемены декорации. Как ни были малочувствительны эти полудикие люди, бескорыстие Сиприена не могло не тронуть их, и они стали громко аплодировать ему. Алиса, стоя возле отца с потупленными глазами, с сильно бьющимся сердцем, одна только из всего собрания не была удивлена предложением молодого инженера. Несчастный фермер, еще не оправившийся от постигшего его тяжелого удара, теперь поднял голову. Зная хорошо Сиприена, он понимал, что, отдавая за него свою дочь, он обеспечит ее будущность и счастье; но тем не менее он не подал даже виду, что не имеет более препятствий к этому браку.

Сиприен, теперь сконфуженный публичным шагом, в который вовлекла его горячая любовь к Алисе, почувствовал его неуместность и упрекал себя за то, что не мог сдержаться.

В эту минуту общего смятения Якоб Вандергарт, подойдя к фермеру, заговорил вновь.

— Джон Уоткинс, — сказал он ему, — я не хочу злоупотреблять одержанной мной победой, и я не из тех людей, которые топчут сраженного врага! Если я добивался своих прав, то делал это только потому, что каждый человек должен желать, чтобы его права были признаны всеми. Но я по опыту знаю, что право иногда граничит с несправедливостью, и я не хочу, чтобы невиновные страдали из-за меня за чужие проступки. Я одинок, и конец мой близок. На что мне такое богатство, если мне не с кем будет его разделить? Джон Уоткинс, если вы согласитесь соединить этих детей браком, я буду просить их принять от меня в подарок «Южную Звезду», которая мне ни на что не нужна. Я, кроме того, обязуюсь сделать их наследниками всего моего состояния и таким образом исправить по возможности то невольное зло, которое я причинил вашей очаровательной дочери.

При этих словах Якоба Вандергарта слушатели пришли в движение, которое во время заседаний парламента носит название «выражение живого интереса и сочувствия». Все взгляды устремились на Джона Уоткинса. Глаза фермера мгновенно наполнились слезами.

— Якоб Вандергарт! — воскликнул он, будучи не в силах долее сдерживать свои чувства. — Вы отличный человек, и вы мстите за зло, которое я причинил вам, делая добро обоим моим детям.

Алиса и Сиприен молчали, но глаза их говорили красноречивее слов.

Старик протянул руку своему прежнему врагу, и тот горячо пожал ее. Джон Уоткинс совершенно преобразился, и обыкновенно злое и неприятное лицо его сделалось вдруг добрым и симпатичным.

В зале за это время стало невыносимо душно. Напрасно открыли все окна и двери — жара все усиливалась, не ощущалось ни малейшего дуновения ветерка. По всему было видно, что приближалась гроза с проливным дождем, — гроза, которая в Южной Африке походит на заговор всех стихий природы, все ждали ее с нетерпением.

Вдруг зеленоватая молния озарила лица всех сидевших в зале и раздался оглушительный удар грома. Сильный порыв ветра, ворвавшийся в комнату, мгновенно погасил все свечи, и наконец с неба полились целые потоки дождя.

— Слышали вы тотчас же после удара грома какой-то треск? — спросил присутствующих Томас Стил, после того как окна были поспешно закрыты и зажжены свечи.

Глаза всех, точно по инстинкту, обратились на «Южную Звезду»…

Бриллиант исчез.

А между тем стеклянная клеточка его была цела и стояла все на том же месте; было очевидно, что никто не дотрагивался до нее.

Это казалось чудом.

Быстро наклонившись к стеклянному футляру, Сиприен увидел на дне его какую-то сероватую пыль; он не мог удержаться от крика изумления.

— «Южная Звезда» лопнула! — сказал он.

Всякому известно, что грикаландские алмазы имеют один очень большой порок: они лопаются по необъяснимой причине, и этот недостаток скрывают потому, что он может сильно понизить ценность этих алмазов.

Явление это заинтересовало Сиприена гораздо больше, чем потеря самого бриллианта.

— Странно то, — сказал он, — что бриллиант этот лопнул только три месяца спустя после гранения, обыкновенно он лопается спустя десять дней.

— Я также вижу подобный случай в первый раз в своей жизни, — сказал со вздохом Якоб Вандергарт. — Когда я подумаю, что он остался бы цел, если бы мы покрыли его толстым слоем кира…

— А, вот она, разгадка! — воскликнул Сиприен с удовольствием человека, решившего вдруг трудную задачу. — «Звезда» заимствовала этот предохранительный слой жира из зоба Дада, вот почему она и уцелела до сегодняшнего дня. Лучше бы она лопнула четыре месяца тому назад, это по крайней мере избавило бы меня от путешествия по Трансваалю.

— Как можете вы так говорить! — воскликнул Джон Уоткинс, о котором в эту минуту все забыли. — Вы рассуждаете о пятидесяти миллионах, исчезнувших как дым, точно речь идет о простой сигаретке.

— Мы рассуждаем с философской точки зрения, — сказал на это Сиприен. — Поневоле станешь разумным, когда это является необходимым. Кроме того, — добавил он, взглянув на хорошенькое личико Алисы, — я сегодня приобрел такой драгоценный бриллиант, что потеря какого бы то ни было другого уже не может меня огорчить.

Так неожиданно кончилось короткое и бурное существование самого большого бриллианта на свете; тем не менее все в мире продолжало идти своим естественным путем, и никому от этого не было ущерба.

Только на Джона Уоткинса исчезновение бриллианта произвело сокрушающее действие. Все пережитые им волнения не прошли для него бесследно: он не вынес их, слег в постель и больше не вставал. Старый фермер был поражен в своей гордости, в своем эгоизме и в своей алчности; он почувствовал, что уже не оправится от этих ударов судьбы. Однажды вечером он позвал к себе Алису и Сиприена, молча соединил их руки и, не сказав ни слова, умер.

Можно подумать, что между жизнью фермера и участью удивительного алмаза существовала тесная связь: Уоткинс не мог пережить «Южную Звезду»; она действительно принесла ему «несчастье», как это и предрекали невежественные жители Грикаланда, не знавшие, что в большинстве случаев человек навлекает на себя различные несчастья по своей собственной вине, хотя, конечно, есть и такие несчастья, которые являются незаслуженными. Если бы Уоткинс не придавал такого важного значения маленьким углеродным кристалликам, исчезновение «Южной Звезды» не повлияло бы на него так гибельно. Но он всего себя вложил в алмазы и поэтому должен был погибнуть от алмаза.

Через несколько недель была отпразднована свадьба Алисы и Сиприена. Участок, который Сиприен разрабатывал вместе с Томасом Стилом, оказался гораздо богаче, чем он предполагал, и перед отъездом в Европу он продал его за сто тысяч франков. После этого он и Алиса уехали из Грикаланда. Но перед отъездом Сиприен не позабыл обеспечить Ли, Бардика и Матакита, в чем ему помог Якоб Вандергарт. Старик гранильщик продал свои россыпи и уехал во Францию вместе со своими приемными детьми, благосостояние которых было вполне упрочено благодаря получившим от всего ученого мира признание заслугам Сиприена; о счастье же его и Алисы и говорить нечего.

Вандергартова россыпь до сих пор не истощилась и ежегодно доставляет средним числом пятую часть всех алмазов, вывозимых из Капской колонии, но ни одному из искателей алмазов не выпало на долю счастья или несчастья найти такой алмаз, каким был «Южная Звезда».