Онлайн чтение книги Избранная по контракту
Глава вторая

Мне снилось, что, открыв балконную дверь, в мою девичью спаленку шагнул Верховный мачо всех Аполлонов. Всякие там Джонни Деппы, Брэды Питты и субтильное нечто, играющее вампира в новомодной саге о кровососущих, нервно курили в сторонке. То, что я спала, не вызывало никаких сомнений. Потому как в природе не существует таких мужиков, представитель которых только что шагнул в мою комнату. Откуда он мог взяться в панельном доме одного из спальных районов, да еще и на последнем этаже? Такие, как он, водятся в мире богатых дяденек, холеных тетенек и на просторах совершенно других стран. Нет, если бы сейчас ко мне ввалился накачанный под завязку дешевым пивом сантехник, я бы сразу поверила, что это все происходит наяву, но шагнувший красавчик никак не тянул на пролетария в спецовке – следовательно, это мог быть только сон. Описывать его не буду, просто поверьте на слово – это была ожившая мечта всех нормально ориентированных женщин в возрасте от восьми до восьмидесяти и ненормально ориентированных мужчинок. Больше всего меня в нем поразили густые, черные, отливающие в синеву волосы и нереально синие глаза, в которых мелкие бесенята весело отплясывали джигу и задорно помахивали хвостами. В общем красота была настолько совершенна, что мне немедленно захотелось съесть лимон, чтобы отбить сладкий привкус во рту.

Чтобы не залить все одеяло слюнями и заодно обезопасить себя от раздробления коленки отпавшей челюстью, я резко села на кровати и подтянула ноги к подбородку. Мачо сделал еще один шаг и заплетающимся языком сказал:

– Привет, я пришел за тобой.

«Пьяный придурок, зарабатывающий на жизнь промышленным альпинизмом», – голосом Василия Уткина ехидно прокомментировала его заявление позевывающая логика.

«Угу, а где же тогда принадлежности для мойки окон?» – не менее ехидно отозвалась я.

«Ну, может, потерял по дороге к вершинам нашей многоэтажки», – выдвинул неожиданную гипотезу настырный внутренний собеседник.

«И вообще хватит привередничать даже во сне! К тебе такой мужик направляется, а вместо того, чтобы попытаться его обаять, ты все раздумываешь, как он попал к тебе в комнату», – подал голос мозг.

«Не иначе как на осле педальном слевитировал», – продолжала яростно огрызаться я.

Тем временем алкаш, дыша свежим перегаром, продолжал продвигаться по направлению к нашему с Сосискиным ложу. Насчет ложа я, конечно, соврала, спали мы на обычном диване-раскладушке, но во сне-то даже койко-место должно быть эстетически прекрасным. Видимо, запах перегара наконец-то достиг носа пса, и Сосискин начал ворочаться. Скосив глаза, я обратила внимание, что вместо того чтобы лаять, охотник за собачьим кормом смотрит на приближающегося товарища, выпучив глаза, и все больше и больше начинает походить на мопса. Вы когда-нибудь видели пучеглазых такс? Нет? Я тоже до сего момента, и уж поверьте, увидеть такое второй раз мне явно не захочется.

Что-то было неправильным в этом сне. То ли запах перегара, то ли странное поведение пса… Но все происходившее уже мало напоминало мне грезы. Достигнув меня, этот ходячий феромон, ласково улыбаясь, протянул мне свою правую руку со странной печаткой на среднем пальце. Печатка представляла собой миниатюрную шахматную доску с микроскопическими фигурками. Я обожала всякие нестандартные украшалки, и, естественно, такая вещь не могла пройти мимо моего внимания. Совершенно не думая о том, какое впечатление произвожу, я брякнула:

– Дашь цацку поносить?

«Ой дура… К тебе такой перец руки тянет, а ты думаешь, как у него выцыганить какую-то дешевую бижутерию, явно произведенную на какой-то подпольной фабрике руками китайских слепых и по эскизам вусмерть накурившегося опиума члена триады», – заголосила доля моя незамужняя.

От ее воплей я наконец-то очнулась, оторвалась от созерцания диковинки на пальце этого типа и подняла на него глаза. Сказать, что мужчина был ошарашен, – это ничего не сказать. Даже бесенята растерянно таращились на меня из его широко распахнутых глаз. Решив воспользоваться замешательством, я стала дожимать клиента:

– Ну дай поносить! Тебе что, жалко, что ли? – И, закрепляя успех, начала канючить: – Ворвался к слабой, беззащитной девушке, похитил ее честь девичью, надругался над ее беззащитным питомцем и теперь не хочешь в качестве компенсации морального вреда дать поносить совершено тебе не подходящее колечко!

Эх, дожимать, так дожимать. Зря я, что ль, за компанию с подружкой прошла тренинг по курсу «Тысяча и один способ заставить человека купить абсолютно ненужную вещь». Очень кстати пришлись и знания, почерпнутые из книги «Искусство ведения допроса».

– Или давай печатку поносить, или тебе придется на мне жениться! – рявкнула я ошалевшему от всего происходящего визитеру.

«Мать, не переборщи! Напугаешь мужика и он впадет в агрессию. А оно тебе надо?» – заистерило чутье на неприятности.

«Молчи, убогое, дай во сне с мужика хоть что-то кроме его рассказов о стерве жене поиметь!» – заорала моя жадность.

Видимо, я это произнесла вслух, потому как поздний гость улыбнулся и сказал:

– Ты уж определись, сон это или не сон, – и протянул мне снятое с руки кольцо.

Я моментально сграбастала в свои ручонки вожделенную вещицу и, нацепив ее на указательный палец, начала приговаривать, как Горлум:

– Моя прэлесссть, наконец-то мы вместе, никому тебя не отдам.

Примерно через десять минут, устав от лицезрения своего перста, я вопросительно уставилась на все еще находившегося в моей комнате субъекта. В принципе он мне уже стал почти родным и за возможность поносить такую фенечку я готова была его еще немножко потерпеть.

– Теперь, когда столь милая твоему сердцу безделушка у тебя в руках, может быть, ты соизволишь пойти со мной? – абсолютно трезвым голосом проговорил лишенец побрякушки.

«Точно сон, моментально трезветь не удавалось еще никому», – констатировал мозг.

Сон не сон, а вот идти куда-то с Мистером Совершенство мне совершенно не хотелось. Дело было не в лени или страхе. Причина была более чем прозаическая: просто я предпочитала спать в мужских боксерах и старых футболках. Вот и сейчас на мне ниже талии красовались труселя со скелетами, воспроизводящими картинки из Камасутры, а верхнюю часть тела прикрывала рваная линялая майка с портретом Равшана и жизнеутверждающей надписью: «Начальнике – гамно». Согласитесь, на эротическое белье мой спальный комплект ну никак не тянул, и провоцировать психологическую импотенцию мне совершено не хотелось.

– Э-э-э-э, мужчина, давайте вы первый, а я вас догоню, – со слезой во взоре протянула моя стыдливость.

– Ну что вы, прекрасная невинная дева, показывать девушке тылы, да еще после того, как я над ней надругался, не в моих правилах, – усмехнулся денди.

– Ну, мне надо голову начесать, носик припудрить, надеть бальное платье, достать фамильные бриллианты. Не могу же я вот прям так, со сна, отправляться в путешествие с прекрасным принцем. – Я решила твердо стоять на своем.

«Выдавай блондинку!» – скандировал мозг.

«И намекни о карете!» – поддержала его лень.

– Полноте вам, какие могут быть церемонии практически между мужем и женой? – видя мои колебания, настаивал товарищ с балкона.

Я решила пойти ва-банк. Напустив на себя покаянный вид, голосом девочки-отличницы загнусавила:

– Понимаете, я не могу оставить своего престарелого любимца одного, он слишком стар и болен и, боюсь, не выдержит всех тягот пути.

Сосискин протестующее тяпнул меня за руку: уж на кого-кого, а на ветерана собачьего эротического фронта этот трехлетний низкорослый колобок ну никак не тянул, потому как, несмотря на свою упитанность, весьма лихо носился по двору за кошками и заигрывал со всеми проходящими дамочками собачьего племени.

– А мы возьмем его с собой, – припечатал настырный дядя.

Отмазок больше не было, и я с независимым видом откинула одеяло. Почти что муж меня поразил: я-то думала, он, как минимум, впадет в ступор от моего пижамного ансамбля, но он всего лишь невозмутимо хмыкнул. В конец обозлившись, я схватила Сосискина, впихнула в руки мачо и почапала с независимым видом по направлению к входной двери.

– Нам не туда, – поудобнее перехватывая ужас ветеринара, сказал гость и кивнул по направлению к балкону.

«Доигралась, сейчас тебя за твой поганый язык будут выкидывать с шестнадцатого этажа», – тяжко вздохнула жажда жизни.

«Где наша не пропадала!» – рявкнула гордость.

А я, повыше натянув боксеры, печатая шаг, как на плацу, отдернув штору, вывалилась на балкон и застыла в изумлении. Вместо привычного филиала склада забытых вещей со старым холодильником, сломанными лыжами, чахлой геранью и прочей рухлядью, передо мной клубились облака.

«Мля, вот так, наверное, выглядят райские кущи», – восторженно пискнуло чувство прекрасного.

Я стала озираться в поисках амурчиков, купидончиков, ангелочков и прочих жителей подобных мест. Сзади послышались какие-то звуки, в которых я узнала недовольное сопение Сосискина.

«Тяжело кобелю будет, если мы надолго здесь застрянем», – протянула моя совесть.

– Гринписа на тебя нет! – возмущено заорала ему и повернулась к идущему следом мачо.

Он заливисто хохотал, глядя то на пылающую негодованием меня, то на несчастного пса, который отчаянно хотел пометить новую территорию, но не мог по причине отсутствия в обозримом пространстве кустиков, деревьев и столбиков.

– До чего же ты забавная, Дарья. Пойдем, нас действительно заждались, – уведомил меня этот мучитель юных дев и животных.

Уверено сцапав меня за локоток, свистнув Сосискину, он наподобие адмиральского крейсера шагнул в ближайшее облако.

«Он сказал: «Поехали!» Он взмахнул рукой!» – зашелся в предсмертном крике мой полностью отсутствующий музыкальный слух.

Пролетев буквально пару секунд, наша троица рухнула на лужайку перед беседкой в каком-то экзотическом саду.

«Картина художника, не помню как его там, «Не ждали», – выдал очередную сентенцию мозг.

Я же пристально рассматривала еще двух представителей погибели женского рода, вольготно развалившихся за столом в беседке и попивавших из запотевшего графинчика что-то, подозрительно напоминающее водку. И тут меня разобрала злость. Какой-то хмырь, пусть даже и во сне, утащил меня и мою практически диванную собачку для того, чтобы я развлекала трех нажравшихся мужиков!

«Ну, и как это понимать?!» – прошипела моя гневливость.

«Сейчас, я, кажется, буду кого-то жестоко карать!» – вторила ей жестокость.

Моя рука с угрожающего размера акриловыми ногтями целилась расцарапать лицо притащившему меня на этот сабантуй уроду.

– Успокойся, сейчас я тебе все объясню. Авриэльт! Д’ирхен! Заканчивайте пить, мы с Дарьей прибыли, – глядя в мое полыхающее злобой лицо, испуганно пролепетал мой провожатый.

– Жалкая попытка перевести стрелки, да, Сосискин? – вздернув нос, поинтересовалось мое оскорбленное самолюбие.

– Ага, сразу видно дилетант, – подтвердил пес.

После этой фразы я, мозг и все мерзкие части моего характера упали в обморок.

Пришла я в себя от приглушенных мужских голосов и жизнерадостного чавканья, раздававшегося практически над ухом. Рывком сев, я орлиным взором окинула место предполагаемого боя. В поле зрения сразу попал счастливый Сосискин, по самые уши зарывшийся в королевского размера таз с едой. А пресловутая троица увлеченно переругивалась за низкорослым кустиком метрах в пяти от меня. Решив пока повременить с трио бандуристов, я вперила свой гневный взор в своевременно закончившего поглощать калории пса.

– Ну и с каких это пор мы разговариваем? Что ж мы раньше молчали, стеснялись демонстрировать свои таланты? – спросила язвительность.

Пес виновато потупился.

– Мы бы сейчас с вами, ошибка Павлова, по всему миру гастролировали, валюту бы зарабатывали. И трескали бы вы, ваше обжорство, не соевые сосиски, а пармскую ветчину да баварские окорока.

– Понимаешь, Дашк, я сам не знал, что умею по-человечески разговаривать, и, после того как впервые заговорил, тоже свалился в обморок. – Сосискин смотрел на меня глазами сиротки Хаси, но всю картину раскаяния портило выражение сытости на хитрой морде и непомерно раздувшееся пузо.

– Угу, ага, и поэтому, пришедши в себя, ты сразу затребовал таз жратвы? – Я была неумолима.

– Ты же понимаешь, Даша, после случая с лисой у меня расстроенные нервы, депрессия, и только несчастный кусочек колбаски может привести меня в бодрое расположение духа, – завилял хвостом Сосискин.

– Тоже мне симулянт на призывной комиссии, – презрительно фыркнула я.

– Как думаешь, мне это все снится или по-настоящему? – вылезло вперед желание докопаться до сути.

– С точки зрения трезвого рассудка, где ты видела говорящих псов? – тоном психиатра поинтересовался мой гладкошерстный друг. – Прости, подруга (обращение), но на таких, как ты, такие вот девичьи грезы в дорогостоящих прикидах никогда не обращают внимания, – добила меня трезвая оценка моих внешних данных.

– Камень прям с души сняли, утешители, блин, а то сама не знаю, как сейчас непрезентабельно выгляжу, – моментально огрызнулась в ответ я.

Тем временем троица, закончив переругиваться, строевым шагом направилась в мою сторону.

«А хороши стервецы, любуйся, дурочка, пока есть возможность», – подало голос либидо.

Полюбоваться действительно было на что. Если уж мачо в единичном экземпляре произвел на меня неизгладимое впечатление, то что говорить о тройном размере мужественности, сексуальности, брутальности и прочих «ностей», волнами расходившихся от направлявшихся ко мне парней?

– Прикольный расклад: брюнет с синими глазами, блондин с зелеными и светло-рыжий с практически черными. Как раз твои любимые сочетания, – закатился в смехе обожравшийся до метеоризма Сосискин.

«Ну что, отбросим пуританство и воплотим в реальность мечты?» – потерли ручки эротические фантазии.

Но я отмахнулась от этих заманчивых перспектив, в упор смотря на вплотную приблизившихся казанов.

– Позволь тебе представить моих друзей: Авриэльт, – кивок в сторону рыжего, – Д’ирхен, – следующий кивок был адресован блондину. – Совсем забыл с этой суматохой представиться, Никэл, – закончил китайскую церемонию брюнет.

– Мы демиурги девяти миров, – хором пропели разбиватели сердец и крепких семей.

– Царь, очень приятно, царь, – кивала я наподобие болванчика. – И как это я, убогая, сразу не догадалась, что вы небожители, а не банальные олигархи-алкаши? Значит, так, яхонтовые мои, имена я ваши сроду не запомню, и поэтому ты будешь Ник, ты – Абрам, а ты – Димон. Всем все ясно? – Пока я говорила, мой палец нахально тыкал в грудь каждого из трех богатырей.

Троица застыла соляными столпами под заливистый собачий лай, подозрительно напоминающий хохот гиены.

– Ой, не могу, мужики, не повезло вам, она пришла в себя и сейчас будет всем хамить и строить вас на подоконнике, – катался по травке, смешно болтая мясистыми лапами, распоясавшийся вконец хвостатый предатель. – Лучше налейте ей сто грамм боевых, для снятия стресса, и обеспечьте никотином, пока она не начала тут все крушить.

– Да-да, конечно, ты, наверное, напугана, и это твоя естественная реакция на обстановку… – не переставая кудахтать, сокрушался Ник, доставая из-под стола початую посудину, рюмки, банку огурцов, тарелку с колбасой и пачку сигарет.

– Перестань делать меня лучше, чем я есть на самом деле! И объясните мне наконец, что за чертовщина происходит?! – рявкнула я на пытавшегося проявить гостеприимство Ника.

– Понимаешь, Дарья, мы действительно демиурги девяти миров, все это тебе не снится, и мы пригласили тебя к нам, потому что вчера мы непроизвольно услышали твои мысли о параллельных мирах, – лекторским тоном проговорил отмерший Абрам.

Я взглянула в его глаза, из которых на меня вдруг посмотрела вечность, налила себе из графинчика, лихо тяпнула рюмку, налила вторую, выпила ее уже не спеша и жадно затянулась прикуренной мне Димоном сигаретой.

– Здрасте,…опа, новый год, – проскулил Сосискин. – Довыпендривалась, доехидничалась. Ну и как я тут размножаться буду. Тут же в округе ни одной сучки не фланирует! – Пес всегда стоял на страже своих интересов к дамскому полу. – И где ты тут найдешь мой любимый корм и свежие сосиски? А антиблошиный шампунь, а ошейничек против клещей, а плановые прививки?! – горестно повалился на изумрудную траву тот, кто ненавидел мыться, а в ветеринарной клинике завывал так, что некоторым врачам приходилось вызывать неотложку.

– Не переживай, Сосискин, если мы с тобой попали в параллельный мир, то нам с тобой скоро будет не до всех этих милых твоему трусливому сердцу глупостей. – Я пыталась задушить нарождающуюся истерику своего пекущегося о здоровье друга.

– Это почему? – не на шутку перепугался резко начавший печься о своем здоровье и гигиене пес.

– Да потому, что тебя там, как особо упитанного, сразу схарчит какой-нибудь жуткий монстр, а меня всенепременно сначала утопят, потом колесуют и, чтоб уж наверняка умертвить без права возрождения в теле лягушки, сожгут на костре как злобную ведьму, – щедрой рукой отмерило ему радостей жизни мое злорадство.

По окончании этой тирады Сосискин закатил глаза и отбыл в очередной обморок.

– Ладно, добры молодцы, пока этот товарищ валяется в беспамятстве, предлагаю выпить и обсудить все по трезвости. – Я сделала приглашающий жест к столу. А что, мне не жалко, графинчик с закусью все равно не мои были, да и разговор пока не клеился. – Абраша, разливай, – вальяжно махнула рукой я.

Абрам споткнулся, Ник поперхнулся, а Димон подозрительно закашлялся. Пока парни были временно нетрудоспособны, я сноровисто разлила разряжающую обстановку влагу, провозгласив «За знакомство!», и внедрила в себя огненную воду.

– Между первой и второй перерывчик небольшой, – бодро гаркнула я, и за этим последовал очередной заход по рюмкам. Парни в полном обалдении следовали моему пагубному примеру. Не подумайте, что я какая-нибудь синявка привокзальная или там бомжиха со стажем, просто на трезвую голову рассуждать о всяких там девяти или девяносто девяти мирах я была не в состоянии.

«Прекрати убивать мои нервные клетки!» – истерично вопил мозг, но мне уже было все параллельно.

Алкоголь попал в кровь, и я наконец-то была готова к конструктивной беседе. Откинувшись на спинку стула, я благожелательно улыбнулась Абраму и изрекла:

– Абраша, комрад, что ты там вещал про миры?

– И продолжи, наконец, свои объяснения на тему моей скромной персоны! – сблагодушничала моя внезапно начавшая хмелеть персона.

Димон в очередной раз закашлялся, но Абрам, видимо, тоже получил свою дозу расслабления и поэтому относительно спокойно попытался возобновить прервавшуюся лекцию:

– Вчера мы встретились после долгой разлуки… – начал он фразу.

– …И решили это дело вспрыснуть, – закончила за него я. – Как же, понимаем, классика жанра, жены с детьми на дачах, бутылка на троих и сырок «Дружба» на закусь.

– Даша, не перебивай, так ты никогда ничего не узнаешь! – одернул меня Ник.

– Так вот, мы решили собраться на нейтральной территории, – укоризненно смотря на меня, продолжил Абрам. – Местом встречи мы выбрали как раз твой родной мир.

– А чем это вам так понравился мой мир? – Я испытующее вперила свой взор в неожиданных собутыльников и поближе подтянула к себе водку.

«Все, Остапа понесло», – констатировала скромность и сделала вид, что мы с ней не знакомы.

– Ну, в твоем мире пишется столько юмористических историй про другие миры, и только у вас делают такие замечательные по своей крепости напитки, – убито признался Димон.

– Ой! Не могу! Держите меня семеро! А как же знаменитое ароматное эльфийское? – пьяненько захихикало недоверие.

– Приторная гадость, – с убийственной честностью констатировал Ник.

– А гномий самогон?

– Слабоват, – уныло признался Димон.

– Ну, а разжигающий боевой дух орков эль?

– Слабогазированый квас против «Балтики-девятки», – тоскливо вздохнул Абрам.

– Да вы, ребята, как я погляжу, большие любители алкоголя, – голосом Геннадия Малахова подвел итог их признаниям иногда просыпающийся во мне здоровый образ жизни.

В ответ на мои слова ребята покраснели, а мне снова захотелось выпить.

– Так, Димон, ты назначаешься банкующим: тостовать! Так уж и быть, будет у нас непьющий Сосискин, а то культурное мероприятие превратится в бытовую пьянку.

– Ну, за величайшее изобретение Менделеева! – провозгласил раздувшийся уже от гордости вынужденный трезвенник.

– Я продолжу, с твоего позволения? – зачем-то уточнил у меня Абрам.

Наверное, думал, что я уже забыла, зачем мы тут собрались. Ха, наивный чукотский потомок первого оленевода, при желании я могла выпить довольно большое количество водки, и при этом мой язык не заплетался, мозг не терял контроль над телом, а печень моментально разлагала алкоголь, но в эту интересную особенность своего организма я никогда никого не посвящала. Зачем давать людям еще один повод для зависти? Только вот в этот раз хмель непривычно быстро начал гулять по крови, о чем меня честно предупредил весь организм, но я беспечно отмахнулась.

Дождавшись утвердительного кивка, Абрам продолжил:

– Отметив встречу и поделившись последними новостями, мы уже собирались покинуть твой гостеприимный мир, как вдруг мы, все трое, уловили твои мысли. Поверь, уже давно нас никто так не веселил. В последний раз это случилось, когда отправили одного вашего писателя в один из созданных нами миров.

– Вы его хоть назад-то вернули, весельчаки, блин? – пьяненько хихинуло любопытство.

– Конечно, вернули, он потом написал замечательную книжку, которую ты так любила в детстве, – успокоил меня Димон.

Тут в моей голове сформировалось смутное подозрение, и, возвысив голос, я поинтересовалась:

– Так, а трое придурков, певших под моими окнами, были случайно не вы?

Сосискин, услышав мой рык, попытался залезть под стол, но, как всегда, застрял и тихонько начал подвывать от ужаса, а в наступившей тишине отчетливо послышалось мое гневное сопение.

– Мы, – покаялись небожители.

– Господи! Демиурги, распивающие на лавочке бухло и поющие русские народные песни! Кому сказать – не поверит, – присвистнуло удивление. – Ладно, вернемся к нашим баранам. – Мой указующий перст уткнулся в сторону заметно побледневшего Абрама. – Я уже поняла, что вас привлекла моя нетривиальная личность, подслушанные вами мои обывательские мыслишки, но зачем было меня сюда вытаскивать?

– Даша, ты лучше выпей, потому что продолжение тебе явно не понравится, – почему-то прошептал Ник.

– Не фига девушку спаивать, а то она напьется, расслабится – и вы ей сообщите, что она выпала с балкона, – прям зашлась в негодовании я.

– Что ты! Ты жива и вполне здорова. Просто мы решили отправить тебя в путешествие в один из наших миров и посмотреть, как ты будешь избегать канонов фэнтези, – замахал руками, как ветряная мельница, Абраша.

– Мери-Сью решили из меня сделать? – Я злобно зашипела и стала озираться в поисках колюще-режущих предметов. – Поубиваю, как Лукашенко демократию! Порву на пазлы! Заставлю сожрать все собрание сочинений Дарьи Донцовой на голодный желудок и без запивки! – Проорав жизнеутверждающие обещания, я ринулась на опешивших демиургов.

Гонка вокруг беседки продолжалась минут двадцать. За это время Сосискин успел вылезти из-под стола, прогуляться по нему, опрокинуть банку огурцов и уснуть от обжорства. Когда я практически достигла Димона и протянула руку, чтобы схватить его за волосы, меня вдруг кто-то обхватил сзади.

– Прекрати вести себя как истеричка и подумай об открывающихся тебе перспективах!

По голосу я опознала Ника, но чисто из вредности продолжала тянуть руки к удаляющейся от меня шевелюре, грозно вопя:

– Какие, к черту, перспективы? Быть вам троим штатным клоуном или наладить в подведомственном вам мирке самогоноварение?!

– Нет, увидеть действительно другой мир и познакомиться с его жителями, – голосом змея-искусителя прошептал Ник мне в затылок. – Сама подумай, где ты еще сможешь увидеть то, о чем ты так много читала и на что мечтала хоть одним глазком взглянуть?

Он продолжал нашептывать мне на ухо о заманчивых картинках неведомых далей, а я стояла и думала: а почему, собственно, и не посмотреть, да еще и на халяву, что-то действительно необычное? Устроить себе отпуск не в какой-нибудь русифицированной Турции, а в настоящей сказке? Но, из чистой вредности, я решила просто так не сдаваться и выторговать себе как можно больше преференций.

– Ник, можешь меня отпустить и проследовать за мной за стол переговоров. – Гордо задрав нос, я вошла в пресловутую беседку. Через пару минут села за стол и стала в упор разглядывать расположившихся напротив меня визави. Так и хотелось поправить на переносице пенсне, направить им в глаза лампу и вытрясти из них правду. Сделав зверское лицо, я начала колоть демиургов.

– Так, господа, а теперь внятно, четко и без вранья расскажите мне, в чем заключается подвох, и что я поимею с этой экспедиции. Иначе наше сотрудничество закончится, так и не успев начаться.

«Можешь, мать, взять быка за яй… ой, за рога», – восхитился вышедший из подполья мозг.

– Никакого подвоха нет, просто нам хочется понаблюдать за человеком, вырванным из привычной обстановки, а не следить за его приключениями по книжкам, – подозрительно отводя кристально честные глаза, начали лопотать подозреваемые.

Ох, мужики-мужики, вам хренова туча лет, вроде как творцы миров, а врать женщинам до сих пор не научились. Ни одна из нас, прошедшая суровую школу жизни, никогда не поверит, что мужчина ей может предложить что-то просто так. Мы все давно прекрасно знаем и про сыр, и про то, что залезть на елку, не повредив задницу, еще никому не удавалось. Поэтому сделаю вид, что я вам поверила, а сама буду думать о запасных аэродромах и путях отступления через огороды.

– А много вас, тварюг миров? – хищно осклабилась я прямо в их божественные лица.

– Хватает, – попытался увильнуть от ответа Димон.

Но этот ответ меня абсолютно не удовлетворил, потому как меня терзали смутные сомнения, что мою личность банально подписывают под участие в реалити-шоу «Последняя дура Вселенной». Я продолжала сверлить Димона взглядом на манер дрели.

– Больше тысячи, – наконец-то сдался этот крепкий орешек.

– Ну и сколько процентов поставят на меня? – уточнила я, лениво прищурившись.

– Как ты догадалась? – потрясено выдохнули все трое.

– Элементарно. Детишки, слишком уж у вас глазки бегали, а у Абрашки губки шевелились, не иначе как барыши уже подсчитывал! – Я открыто смеялась.

– Ну что, господа, обсудим условия игры? Составим контракт и уточним размер гонорара моей хозяйки? – вставил свои пять копеек Сосискин.

Вот за что я уважаю своего пса, так это за то, что он всегда определяет, кто может ему потихоньку дать кусочек со стола, и за то, что он моментально оценивает выгоды в любой ситуации. Сдается мне, в его роду помимо чистокровных такс затесалась все же какая-то прожженная дворняга.

Ну а дальше началось веселье: мы, с пеной у рта и со стопкой в руке, спорили, в какой мир меня лучше отправить, что я могу взять из снаряжения, кто мне будет помогать, а кто вредить, сколько по времени будет продолжаться моя миссия, и т. д. и т. п. Наверное, мои печень и мозг все-таки взяли выходной, потому что в результате дебатов мне не досталось никаких магических сил и способностей, кроме как способностей к языкам и знания лечебных травок. Мир был определен как самый обычный: с эльфами, гномами и прочими фэнтезийными персонажами, а миссия заключалась, естественно, в его спасении от какого-то злодея со скамейки запасных, да еще в качестве обузы мне был навязан не поддающийся никаким диетам пес. Единственное, что меня радовало, это размер гонорара в виде экзотического острова в Карибском море, неприлично большого счета в швейцарском банке и возможность посещать, когда мне захочется, любой из девяти миров. Как только все вопросы были согласованы, мне подсунули на подпись какой-то свиток, а Ник потребовал у меня свое кольцо. Ох, как тяжело мне далось расставание с этим колечком! Наверное, Ярославна меньше пролила слез над погибшими воинами, чем я, пока стаскивала его со своей руки.

– Ты что, дал ей свое кольцо творца? – выдохнул Димон.

– Дал, иначе она ни в какую не соглашалась со мной пойти, а ты же знаешь, по условиям игры, участник должен последовать за мной добровольно, – прошептал Ник, думая, что я его не услышу.

Я быстро кинула взгляд сначала на руку Димона, а потом на культяпку Абрашки. На руке первого вдруг проявилась печатка в виде колоды карт, а на руке второго закрутилось миниатюрное колесо рулетки.

«Дура, проворонила такие перспективы!» – зарыдала в голос жадность.

«Цыц, сорока! Она могла натворить с этим колечком неизвестно что», – прикрикнул на нее здравый смысл.

– Ничего, ничего, моя брюнетистая зараза, я еще припомню тебе мой облом с колечком! Отольются тебе мои слезки! Дал на пять минут поносить и тут же отнял, жадина противная! – расстроенно хлюпая еле слышно прошептала я себе под нос.

– Придет весна, увидим, кто где гадил, – поддержал меня Сосискин.

Конец застолья помню отдельными кадрами. Вот мне устраивают экскурсию в каждый из миров. Вот мелькнула передо мной борода какого-то субъекта, которую я держала в своем кулаке. Вот замызганный кабак, в котором на балалайке бренчит тягомотнейшую мелодию ролевик-менестрель, а я в него мечу пивную кружку. Вот я в пещере с горой золота и меня тошнит на лапу ящерице-переростку. Вот мы в моей квартире, и я, по мере своих пьяных сил, собираю походный рюкзак, а Сосискин сверху укладывает свою подстилку. И наконец-то благословенная темнота…