Глава LXVI

Онлайн чтение книги Иафет в поисках отца Japhet, in Search of a Father
Глава LXVI

Месяц спустя после встречи с Тальботом я, стоя у дверей своей лавки, увидел одного старого моряка с деревянной ногой; в руке он держал несколько баллад и пел их плачевным голосом.

— Барин, не бросите ли копеечку бедняку Джеку, который потерял ногу на службе отечеству? Благодарю, барин, — сказал он и опять начал петь.

— Кто не имеет сожаления, того я сам жалею. Спешите на помощь к бедной шлюпке, которая потеряла уже половину мачт. Дай Бог вам долго жить, сударь, благодарю вас.

— Купите у меня песенку, девушки, вы будете петь ее вашему другу, сидя у него на коленях. Вот вам много их, выбирайте любую. Не хотите ли эту, или вот эту? Они очень дешевы. Благодарю вас, девушки.

Мало, кажется, найдется людей, особенно в Англии, которые бы равнодушно смотрели на изувеченного за отечество матроса. Я выслушал бедняка, хотя голос его был вовсе не завиден, вынул несколько полупенсов и кликнул его в аптеку.

— Возьми это, храбрый воин, — сказал я ему. — Хотя я и мирный гражданин, но страдаю об изувеченных в битвах.

Голос мой заставил его содрогнуться, и он устремил на меня свои большие глаза.

— Что ты так пристально на меня смотришь? — спросил я его.

— Боже мой, это его голос! — вскричал он. — Не может быть… Что, если в самом деле, это он… Да, это он, Иафет! Наконец я вас нашел! — И он в изнеможении присел на скамью.

— Да кто ты таков, друг мой?

Он снял шляпу, к которой были приделаны волосы, скрывавшие его лицо, и я узнал Тимофея. Я перескочил через конторку и обнял его.

— Думал ли я когда-нибудь, Тимофей, найти тебя в израненном матросе?

— Но возможно ли, Иафет? Я вас вижу квакером, в шляпе с широкими полями.

— Да, Тимофей, я настоящий квакер и по платью, и по внутреннему убеждению.

— Ну, ваша наружность не так различна от внутренности, как моя. — Он опустил свою раненую ногу, которая была привязана к палке и скрыта в широкие синие панталоны.

— Я более не матрос, Иафет, я никогда с тех пор, как мы расстались, не видал морской воды.

— Значит, ты обманывал людей. Жаль, Тимофей.

— Теперь я вижу, что вы настоящий квакер, Иафет. Но не осуждайте, пока не выслушали меня. Слава Богу, что я вас нашел. Но скажите, пожалуйста, с переменою вашего платья не изменилось ли и сердце, или оно осталось прежним? Ответьте мне на это. Вы видите меня здесь и знаете, что я могу быть полезен.

— Я часто о тебе думал здесь, Тимофей, и если мы опять расстанемся, то это будет уже не моя вина. Ты сделаешься помощником моим. Но прежде переоденься в квакерское платье.

— Одеться, как вы? Отчего же и не так. Мы ведь были оба в одинаковых пестрых жилетах, когда отошли от Кофагуса. Я надену все, что вам угодно, только бы остаться с вами.

— Милый мой Тимофей, надеюсь, что мы не расстанемся более; но я каждую минуту жду моего помощника, и мне бы не хотелось, чтобы он видел тебя в этом костюме… Ступай покуда вот в этот трактир, который на конце улицы, и подожди меня там. Я схожу, переоденусь, и тогда мы можем свободно быть вместе и пересказывать друг другу свои похождения.

Тимофей собрал свои баллады, которые разронял было; подвязав ногу, он приставил к ней деревянный костыль и молча вышел из лавки.

Через полчаса помощник мой пришел, и я велел ему оставаться в лавке, а сам отправился под предлогом важного дела.

Я нашел Тимофея на назначенном месте и уже вовсе не матросом, а переодетого не в новое, но очень чистое платье. Я просил его рассказать мне, что с ним случилось после нашей разлуки.

— Вы не можете вообразить, Иафет, до чего доходило мое отчаяние, когда я получил вашу записку. Я нисколько не сомневался, что вы продали ваш дом и проиграли все ваше имение в карты. Я не знал, что мне делать, и отправился к Мастертону, желая попросить у него наставлений, полагая, что ум хорошо, а два еще лучше. Мастертон, получив ваше письмо, казалось, был очень огорчен, и сказал мне:

— Одно оправдание Иафету поможет, это то, что он с ума сошел; что же касается тебя, мой добрый мальчик, то я о тебе похлопочу, но ты не должен отыскивать своего барина

Выслушав Мастертона, я возвратился домой, собрал оставшиеся бумаги, запечатал их и, зная, что дом через несколько дней перейдет в руки нового хозяина, продал мебель и оставшиеся вещи, исключая туалетные принадлежности и пистолеты, оставшиеся после смерти майора Карбонеля, которые, как я думал, вы бы хотели сохранить

— Как ты добр, Тимофей. Ты думал обо мне и тогда, когда имел полное право сердиться на меня. В самом деле, мне будет приятно иметь их, хотя в серебряном туалете и в пистолетах теперь я не нуждаюсь.

— Мебель и остальные вещи были проданы за четыреста тридцать фунтов.

— Очень рад, Тимофей, но, кажется, они не принесли тебе большой пользы.

— Ваша правда, и это потому, что я их не трогал. Да и что мне было делать с этими деньгами? Я снес их к Мастертону вместе с другими вещами. Они и теперь у него, и вы можете их получить, когда захотите. Он был очень добр со мною и предлагал свою помощь, но я отказался и пошел искать вас. У меня было около четырнадцати фунтов в кармане, с которыми я и пустился в путь-дорогу. Простившись с нашим добрейшим мистером Мастертоном, я покинул Лондон и отправился куда глаза глядят, отыскивать своего господина.

— Не господина, Тимофей, скажи лучше, друга.

— И то и другое, если хотите, но со мною случилась куча приключений.

— У меня тоже не менее. Но оставим это до будущего времени. Скажи-ка теперь, как ты думаешь, у кого я живу?

— У квакера, я думаю.

— Да, кто этот квакер? Отгадай.

— Бог его знает.

— Кофагус!

При этом слове Тимофей перевернулся на пятках, упал на пол и захохотал во все горло.

— Кофагус — квакер! — вскричал он наконец. — О, я с нетерпением желаю его видеть. Гм… четырехугольное платье… широкополая шляпа.. и так далее… чудесно!

— Не надобно смеяться над религиозным мнением, каково бы оно ни было.

— Я не хотел над ним смеяться, но мысль, что Кофагус — квакер, кажется такой странной, что я не могу не смеяться. И неудивительно ли, что, расставшись так давно с ним, мы опять сойдемся все вместе? Я продаю баллады, вы — аптекарь, а Кофагус — квакер. Мне кажется, я буду разносить лекарства и сделаюсь таким же квакером, как и вы оба.

— Теперь мы воротимся в лавку, и я тебя сведу к Кофагусу. Я уверен, что он будет рад тебя видеть.

— Сперва дайте мне квакерское платье, в нем было бы лучше ему представиться.

— Ты можешь взять платье, если хочешь, но это совсем не нужно. Тебя не примут в секту, пока не испытают.

Я вошел в лавку, возле которой я велел подождать ему, и, выслав вон помощника, кликнул Тимофея и отдал ему старое платье, которое он надел. Потом он стал за конторкой и сказал, что он тут и останется навсегда.

— Я тоже так думаю, Тимофей, тем более, что теперешний помощник может себе найти другое место. Он недавно женился и совсем неохотно сидит в лавке. Но, кстати, не нуждаешься ли ты в деньгах?

— В деньгах! Да на кой черт мне деньги?! Посмотри-ка! — и Тимофей вытащил из своего кармана запачканную тряпку, в которой было завернуто двадцать фунтов. — Видите, я в хороших обстоятельствах.

— В самом деле, — ответил я.

— Ничего нет выгоднее, как быть старым матросом без ноги и распевать баллады. Знаете ли, Ньюланд, что я иногда выручал более фунта в день?

— Но это не совсем честно, Тимофей.

— Может быть, но странно, когда я поступал честно, то ничего мне не удавалось, а, напротив, обманывая других, я выручаю бездну денег и нахожу, что это до времени очень недурно.

Я не мог забыть, что и со мною было точно то же и что обман рано или поздно должен открыться. К вечеру я отвел Тимофея к Кофагусу, который принял его очень ласково и сейчас же согласился, чтобы он был у меня помощником. Тимофей был отдан покуда под надзор Эбраима, и через несколько дней так познакомился со всеми, как будто уже жил целые месяцы. Сначала мне стоило много трудов унять излишние его насмешки над Кофагусом. Потом он сделался гораздо тише, и я видел, что он мне был не только приятен как веселый товарищ, но и необходим. Первые дни я рассказывал ему о моих приключениях и расспрашивал его о небольшом числе оставшихся друзей. Он говорил мне, что госпожа де Клер и Флита не раз обращались к Мастертону, желая знать, что со мною сделалось, и были весьма огорчены моим письмом; что лорд Виндермир был также очень сердит на меня, а Мастертон предлагал ему лакейское место, но он отказался, решив искать меня. Он обещал Мастертону дать знать, если найдет меня.

— Часто лежа в постели я думал, каким образом лучше исполнить свое предприятие, — говорил мне Тимофей. — Я полагал, что отыскивать вас, как вы некогда искали отца вашего, было бы одно и то же, что ходить с огнем во время сильного дождя, и что я растерял бы последние свои деньги и ничего бы не сделал. Итак, я решил взяться лучше за какое-либо ремесло, которое доставляло бы пропитание и вместе с тем дало бы возможность переходить из одного места в другое. И вот каким образом я начал странническую жизнь свою: я увидел человека, который вел за собою собаку, запряженную в тележку, и кричал. «Мясо для кошек! Мясо для собак! ». «Это ремесло и для меня не худо бы», — подумал я и начал с ним разговаривать, не отставая от него во всю дорогу. Наконец он остановился в скверном постоялом дворе, где я предложил ему бутылку пива и стал уговаривать его, не хочет ли он сдать мне свою торговлю. Я дал ему три гинеи за его богатство, и тогда он спросил меня, не в Лондоне ли я намерен производить торг свой; я сказал ему, что хочу расхаживать по деревням; он посоветовал мне идти на запад, как часть Англии более других населенную. Я велел подать еще бутылку пива и был очень доволен новым моим ремеслом. Я отправился в Брентфорт, продавая вкусный обед для собак и кошек и наконец дошел до той самой скамейки, на которой мы вместе отдыхали и ели.

— Странно! Я тоже был там, и мне очень не посчастливилось это место.

— Три дня я жил в Брентфорте, и все шло как нельзя лучше. На третий вечер, возвращаясь из города почти ночью, я сел на скамейку и думал о вас. Собака моя лежала возле меня, и я был покоен; но вдруг раздался пронзительный свист. Пес мой приподнял голову, повел ею в сторону, проворчал и, зевнув, недовольный пробуждением своим, опять заснул. Но свист в другой раз и с большей силой пронесся вдали, и собака с тележкой мигом бросилась от меня и исчезла. Я пустился за нею и, может быть, догнал бы ее, но набежал на женщину, которая несла горячую воду. Я сбил ее с ног и сам, отбежав еще шага два, упал в яму и покуда оттуда выбрался, собаки моей и тележки с говядиной для собак и кошек не было уже видно, и я напрасно кричал: «Кесарь, сюда! Кесарь, сюда!». Я должен был навсегда проститься с моим имуществом. Так окончилась первая моя спекуляция.

— Начало не завидное.

— Правда, Иафет, но это еще не все: я получил вдобавок тысячу ругательств от старухи и кусок горячей зелени, которым она бросила мне в лицо. Но старухе легче было остаться без ужина, нежели без мести. Потом я вошел в трактир, где возле меня уселись два разносчика. Один из них продавал шерстяные материи, а другой — гребенки, иглы, наперстки, ножницы и бронзовые вещи. Я скоро с ними познакомился и потчевал их откровенностью из нескольких стаканов, после которых они рассказали мне про свои барыши и каким образом их доставали. Мне понравилась эта кочевая жизнь, и я возвратился в Лондон, купил себе разносчичий билет за две гинеи и все потребности к торгу — гребенки, щеточки и прочее; я отправился на этот раз к северу и доставал себе достаточный барыш, продавая понемножку товар свой деревенским жителям. Но я вскоре узнал, что разносить газеты гораздо выгоднее мелочной продажи. Газетчик может даром останавливаться во всех избах, в небольших трактирах — ему всегда отводят первое место в углу, возле камина. Притом, он не платит ни за квартиру, ни за еду, и пьет даром, а если читает и растолковывает непонятные места, то получает еще денежную награду. Я сделался большим политиком, продавая газетные вести в трактирах, не оставляя разносчичьего ремесла. Я жил хорошо, спал еще лучше и продавал скоро свои товары. Я выручал за свою работу по три шиллинга в день чистой выгоды. Но благоденствие мое продолжалось недолго, и я должен был переменить свои занятия.

— Каким же образом и отчего?

— А вот как. Я раз поздно вечером пришел в трактир, поставил крашеный ящик с вещами на стол и только что кончил чтение, начал речь, которую я обыкновенно произносил в заключение моих похождений. Тогда я доказывал, что все люди равны и что никто не имеет права быть богаче своего соседа. Слушатели мне громко аплодировали, и я в промежутке своей речи подумал, что не худо бы посмотреть мне за ящиком, но, к моему горю, заметил, что его на том месте уже не было. К несчастью, я положил в него все мои деньги, полагая, что они там будут лучше сбережены, нежели в моих карманах. У меня осталось не более семнадцати шиллингов, которые я выручил в последние три дня. Все сожалели об этом, но никто не думал помочь. Я обратился к трактирщику, говоря, что в его доме случилась пропажа и что он должен мне отвечать за нее. На это требование он схватил меня за ворот и вытолкнул за двери, говоря: «Если бы ты прилежнее смотрел за своим богатством и не вмешивался в пустые толки, то не терял бы своих денег». И с этого времени я стал осмотрительнее. С прискорбием в душе я дошел до ближайшего города и начал на оставшиеся деньги добывать себе пропитание. Я накупил глиняной посуды и отправился продавать ее, шатаясь из деревни в деревню. Таким образом путешествовал я, но эта была уже трудная работа, и я не мог получать прежних выгод. Однако собирал до девяти шиллингов в неделю, и этого доставало для моего пропитания. Во время своих переходов я перебывал в стольких кухнях, что мог бы отыскать хоть дюжину матерей, предполагая, что моя занималась этим ремеслом, но не нашел ни одной, которая хоть сколько-нибудь походила бы на меня. Иногда я с кухарками производил мену, отдавая им горшок за говядину и другие съестные снадобья; они охотно брали у меня посуду, потому что хотели заменить ею разбитую, за которую нелегко бы разделались со своими госпожами. Иногда же крестьянин пускал меня ночевать к себе, получив от меня горшок, который стоил один пенс. Более трех месяцев путешествовал я с моими горшками и не разбил ни одного, но раз в проклятой игре я их всех лишился.

— В самом деле, каким же образом?

— А вот я вам сейчас расскажу. Однажды я встретил с дюжину мальчиков, которые предложили мне сбивать мои горшки. Решено было, что они будут платить по пенсу за удар. Я подумал, что это выгодный торг, и поставил на выдавшийся камень один из моих горшков ценою в один пенс, и он со второго удара только был сброшен. У каждого мальчика было по палке, на которых я отмечал, сколько им надобно было платить. Когда горшки мои были все перебиты, я начал было рассчитывать, что они должны были заплатить мне, но мальчики расхохотались и разбежались в разные стороны. Я пустился за ними, но борьба моя была неудачна; только что я хватал одного, другой дергал меня за платье, и я принужден был оставить свое преследование. Таким образом, у меня оставалось в кармане восемь пенсов, с которыми мне нужно было придумывать новые средства к жизни и новый промысел.


Читать далее

Фредерик Марриет. Иафет в поисках отца
Глава I 17.02.15
Глава II 17.02.15
Глава III 17.02.15
Глава IV 17.02.15
Глава V 17.02.15
Глава VI 17.02.15
Глава VII 17.02.15
Глава VIII 17.02.15
Глава IX 17.02.15
Глава X 17.02.15
Глава XI 17.02.15
Глава XII 17.02.15
Глава XIII 17.02.15
Глава XIV 17.02.15
Глава XV 17.02.15
Глава XVI 17.02.15
Глава XVII 17.02.15
Глава XVIII 17.02.15
Глава XIX 17.02.15
Глава XX 17.02.15
Глава XXI 17.02.15
Глава XXII 17.02.15
Глава XXIII 17.02.15
Глава XXIV 17.02.15
Глава XXV 17.02.15
Глава XXVI 17.02.15
Глава XXVII 17.02.15
Глава XXVIII 17.02.15
Глава XXIX 17.02.15
Глава XXX 17.02.15
Глава XXXI 17.02.15
Глава XXXII 17.02.15
Глава XXXIII 17.02.15
Глава XXXIV 17.02.15
Глава XXXV 17.02.15
Глава XXXVI 17.02.15
Глава XXXVII 17.02.15
Глава XXXVIII 17.02.15
Глава XXXIX 17.02.15
Глава LX 17.02.15
Глава LXI 17.02.15
Глава LXII 17.02.15
Глава LXIII 17.02.15
Глава LXIV 17.02.15
Глава LXV 17.02.15
Глава LXVI 17.02.15
Глава LXVII 17.02.15
Глава LXVIII 17.02.15
Глава LXIX 17.02.15
Глава L 17.02.15
Глава LI 17.02.15
Глава LII 17.02.15
Глава LIII 17.02.15
Глава LIV 17.02.15
Глава LV 17.02.15
Глава LVI 17.02.15
Глава LVII 17.02.15
Глава LVIII 17.02.15
Глава LIX 17.02.15
Глава LX 17.02.15
Глава LXI 17.02.15
Глава LXII 17.02.15
Глава LXIII 17.02.15
Глава LXIV 17.02.15
Глава LXV 17.02.15
Глава LXVI 17.02.15
Глава LXVII 17.02.15
Глава LXVIII 17.02.15
Глава LXIX 17.02.15
Глава LXX 17.02.15
Глава LXXI 17.02.15
Глава LXXII 17.02.15
Глава LXXIII 17.02.15
Глава LXXIV 17.02.15
Глава LXXV 17.02.15
Глава LXXVI 17.02.15
Глава LXXVII 17.02.15
Глава LXVI

Нецензурные выражения и дубли удаляются автоматически. Избегайте повторов, наш робот обожает их сжирать. Правила и причины удаления

закрыть