Онлайн чтение книги Жизнеописание Сайфа сына царя Зу Язана
Глава семнадцатая

Подойдя к городским воротам, Сайф увидел, что они заперты, и хотел было постучать, но услышал юлос:

– Отворяйте ворота, выходите и ведите его сюда! Это наш враг, его принесла к нам река, чтобы мы дали испить ему чашу гибели!

И Сайф сказал себе: «Клянусь Аллахом, они меня ищут!» И, возвратившись к абрикосовому дереву, он взобрался на него и укрылся среди листвы. А в это время городские ворота распахнулись, и из города выехал всадник высокого роста на кровном скакуне, а за ним еще четыреста всадников, облаченных в броню и одетых в кольчуги. Они доехали до дерева, на котором прятался Сайф, а там спешились и разбили большой шатер. Тогда предводитель всадников сказал:

– Установите палатки, а потом мы поищем нашего врага.

Воины установили палатки, укрепили значки и знамена, а в шатре предводителя поставили ложе из драгоценного дерева, облицованное червонным золотом и накрытое драгоценным покрывалом. Тогда предводитель уселся на ложе и сказал своим воинам:

– Ищите врага в этой долине!

И воины отправились на поиски и отсутствовали весь день, а, вернувшись к предводителю, сказали:

– Мы никого не нашли.

– Этого не может быть, когда мой отец гадает на песке, он не ошибается, а узнает правду и истину, и гадание никогда не обманывает его. Если вы увидите нашего врага, то ведите его сюда, а если никто его не найдет, значит, он скоро сам придет, и вы сможете его поймать.

Всадники ответили ему:

– Мы не нашли его, клянемся твоей головой!

– Тогда подождите его, он скоро явится и живым от нас не уйдет! А сейчас принесите мне поесть, – приказал предводитель. Всадники быстро расстелили скатерть и расставили на ней всякую пищу, сладости и фрукты, от которых шел аромат, как от чистого мускуса. Предводитель уселся, слуги окружил его, и все принялись за еду.

А Сайф в это время сидел на дереве, скрываясь от преследования, как мы уже говорили. И вот до него донесся запах этой пищи, а он давно не ел и страдал от голода так, что готов был лишиться рассудка. Ведь он несколько дней в рот ничего не брал, если не считать абрикосов, от которых голод его только увеличился, поскольку плоды не насыщают так, как мясо и хлеб. И вот, когда ветер донес до Сайфа запах съестного, он сначала хотел крикнуть этим людям и попросить у них поесть, но отказался от этого намерения, опасаясь, как бы они его не убили: ведь их было так много, а он был безоружен, и ему нечем было бы защищаться, если бы они на него напали. И он сказал себе: «Эти люди ищут меня повсюду, как же я покажусь им? Если они увидят меня, то тут же убыот». И хотя Сайф совсем обессилел, он решил потерпеть голод и сидел тихо.

А предводитель и его люди поели, слуги унесли скатерть, а потом все уснули. Это было в полдень. Вечером предводитель всадников проснулся, уселся среди своих слуг и велел принести ему поесть. Они снова расстелили скатерть, поставили еду и собрались сесть за ужин вокруг своего предводителя. Но тот сказал им:

– Никто из вас не сядет за еду, пока вы не разыщете нашего врага и не схватите его, чтобы мы могли, наконец, успокоиться.

Всадники ответили: «Слушаем и повинуемся!» – встали и, разойдясь в разные стороны, стали рыскать по пустынным степям, по долинам п холмам.

А царь Сайф опять услыхал запах пищи и сказал себе: «Я вручаю себя Аллаху, потерплю еще, может быть, Аллах дарует мне сон». Он привязал себя чалмой к ветви дерева и уснул. А в это время всадники обшарили всю долину и окрестные места и вернулись к своему предводителю ни с чем, говоря:

– Мы не видели в долине никого, ни белого, ни чернокожего.

– Тогда садитесь за еду, – разрешил предводитель.

Они поели досыта, омыли руки и уснули. А когда утром предводитель проснулся, он разбудил всех остальных, говоря:

– Отправляйтесь на поиски, быть может, вы найдете нашего врага.

Всадники искали врага около часа и опять вернулись с пустыми руками. Тогда предводитель приказал подавать еду, и когда слуги поставили перед ним кушанья, он сошел с ложа и уселся за завтрак, пригласив слуг разделить с ним трапезу.

А царь Сайф тоже проснулся рано утром, и когда он посмотрел вниз и увидел, что его преследователи сидят за едой, то едва не лишился чувств от сильного голода. А среди разных блюд, расставленных на скатерти, был яблочный напиток, аромат которого мог свести с ума кого угодно. И вот Сайфу нестерпимо захотелось отведать этого напитка. Он сказал себе: «Я смотрю на еду, а отведать ее не могу, жить в таких мучениях все равно, что схоронить себя заживо. А ведь известно, что если суждено умереть, то жизни себе не прибавить. И от голодной смерти страх меня не спасет. Спущусь-ка я к этим людям и попрошу у них поесть, а если они захотят меня убить, буду защищаться до последнего, пока они не одолеют меня, ведь их четыреста всадников. Конечно, на коне да на сытый живот я бы перебил их всех острым мечом и прямым копьем, не оставил в живых ни единого. Но пока я голоден, они могут разорвать меня в клочки: ведь в моих руках не осталось силы для битвы и сражения, и нет у меня ни оружия, ни снаряжения, и не с чем мне встретить врага. Однако все в руках славного судьи – Аллаха. Я спущусь и им покажусь. А первым делом я наемся и набью себе живот – пусть они убивают меня после того, как я поем. Лучше умереть сытым, чем голодным». И Сайф крикнул во весь голос:

– О жители этой страны, о вы, окружившие свою еду, знайте, что я чужестранец, несчастный скиталец вдали от родины, от близких и друзей, от любимых мною людей. Нет у меня здесь ни товарища, ни друга, кроме всевышнего судии – Аллаха. Вот уже несколько дней я сижу на этом дереве нагой, голодный и холодный. Я прошу вас покормить меня той пищей, которая стоит перед вами.

Услышав голос Сайфа, все оставили еду и, вскочив на ноги, крикнули ему в ответ:

– Слезай и сдайся нам, а если ты останешься на дереве, мы срубим его под самый корень, а потом изрубим тебя своими мечами.

Царь Сайф сказал себе: «Я сам указал им место, где скрываюсь, но нет силы и мощи, кроме как у великого Аллаха». А этим людям ответил:

– Эй, люди, стойте на своих местах, я сейчас спущусь к вам. Делайте со мной что хотите. Убейте меня или отведите к вашему предводителю.

– Спускайся, мы стоим на месте, – ответили они.

И когда царь Сайф спустился с дерева, люди подошли к нему и, окружив со всех сторон, схватили и привели к своему предводителю, говоря:

– Посмотри, тот ли это враг, которого ты ищешь, утомив нас этими поисками до предела? Если ты хочешь что-нибудь с ним сделать, то вот он перед тобой.

Услыхав слова своих всадников, предводитель вскочил на ноги и некоторое время внимательно всматривался Сайфу в лицо, а потом спросил его:

– Из какой ты страны, из какого рода и племени? Отвечай мне правду, не то я снесу тебе голову вот этим мечом.

Царь Сайф ответил ему:

– О храбрый юноша, я чужестранец, время было несправедливо ко мне, и судьба подвергла меня мучениям и страданиям. Но я вижу, что ты разумный и понятливый юноша, перед тобой стоит разная еда, а меня терзает голод. Окажи мне сначала милость – накорми меня твоей пищей, чтобы я хоть немного утолил свой голод, а потом уже спрашивай о чем хочешь, ведь я здесь перед тобой и никуда не смогу от тебя скрыться. И знай, о юноша, чтобы не было беды, разговаривать надо после еды.

Предводитель ответил:

– Ты прав, о потомок благородных мужей, принимайся же за еду и бери что хочешь.

Сайф сел, скрестив ноги, протянул обе руки к скатерти и стал уплетать, что там было, как человек, который ест последний раз в жизни, говоря себе: «Я съем этот кусок и прощусь с жизнью, ведь смерть уже подступает ко мне». Так он ел, пока не насытился, а после него поели все присутствующие. Потом слуги унесли блюда с остатками и принесли чаши с вином, и Сайф пил вместе со всеми. Затем все омыли руки и приступили к беседе.

Предводитель всадников сказал Сайфу:

– Теперь ты поел и можешь рассказать нам, кто ты и по какому делу прибыл в нашу страну.

– Я торговец, – ответил Сайф, – езжу по всему свету, перевожу товары из одной страны в другую, продаю их и так зарабатываю себе на жизнь. В этом году я закупил ткани, погрузил их на корабль и отправился в путь вместе с другими купцами. Мы плыли по морю, а на восемнадцатый день нашего плавания воды стали пениться и волноваться. Ветры дули со всех сторон, и волны бились друг о друга, грозя нам гибелью. Так продолжалось три дня, а на четвертый день мы сбились с пути и не знали, куда нам идти. Наконец море успокоилось, волнение утихло и волны улеглись. Я сказал рулевому: «Посмотри, в каком месте мы оказались, чтобы нам немного успокоиться». Рулевой влез на матчу, посмотрел направо и налево и начал плакать, рыдать и стонать. Я спросил его: «Что случилось?» Он ответил: «Прощайтесь друг с другом, вам нет спасения!» Я спросил его: «А в чем дело?» Он ответил: «Наш корабль подошел к скале, которую называют Магнитная гора, и непременно утонет, потому что эта гора притянет его к себе в вытянет все железные гвозди из его досок, и от этого корабль погибнет. Прощайтесь же друг с другом! Тому, кто спасется, на роду написано прожить долго, у тех, кто утонет, жизненный срок уже подошел. Да помилует всевышний Аллах меня и вас всех». Не успел он закончить свою речь, как корабль притянуло к Магнитной горе, железные гвозди выпали из него, доски распались, корабль развалился на части, и все, кто был на нем, очутились в море. Куски корабельного железа понесло к горе, а мы остались в воде среди обломков. Некоторые сразу же захлебнулись и пошли ко дну, а другие уцепились за доски, которые плавали на поверхности. Я влез на одну из досок, и волны понесли меня по морю, то поднимая, то опуская, пока, наконец, по воле судьбы, не забросили на остров посреди моря. И когда я выбрался на берег, то увидел, что это обширный остров, заросший травами и разными деревьями. Я поел древесных плодов и напился воды из источников. А когда наступил вечер, я стал опасаться, что меня растерзает дикий зверь или проглотит какое-нибудь морское чудовище. Я взобрался на высокое дерево и хотел поспать там, но вдруг на это дерево села птица, которая была раз в пять больше верблюда. Я очень испугался, но птица положила голову под крыло и уснула. Тогда я сказал себе: «Эту птицу послал мне всемогущий господь. Я должен ухватить ее за ноги, когда она полетит, может быть, она отнесет меня в населенное место, где есть люди, и я останусь с ними». Потом я уснул там, где сидел, а, проснувшись рано на заре, стал наблюдать за птицей. И когда наступил светлый день, и ночь унесла свой мрак, птица проснулась, расправила крылья, вытянула одну ногу за другой, встряхнулась и приготовилась к полету. Я схватил ее за ноги, вручив себя Аллаху. И когда птица почувствовала, что кто-то держит ее за ноги, она подумала, что ее хотят поймать, и взмыла высоко в небо, а я летел вместе с ней, ухватившись за ее ноги. Но птице оказалось тяжко нести меня, и она устала. Тогда она вытянула шею и, наклонив голову, хотела ударить меня своим клювом. И когда я понял, что птица хочет разорвать меня на части, я решил ввериться Аллаху, сотворившему землю и море и высокие горы, и оторвал руки от ее ног. И не успел я опомниться, как упал в эту реку, волны выбросили меня на берег, и так я добрался до вашей цветущей долины. Вот я стою перед вами – нагой, голодный и холодный. Когда настала ночь, я побоялся, что дикий зверь разорвет меня, сонного, на части или морское чудовище утащит в море. Поэтому я взобрался на дерево и там уснул и проспал до утра, а потом не мог двинуться от голода, а теперь, раз вы захватили меня, и я очутился в вашей земле, делайте со мной что хотите.

Когда предводитель воинов выслушал Сайфа, он громко рассмеялся и сказал:

– О человек, ты рассказал такую длинную историю, которая не поместится в целой книге, но я думаю – и на то есть у меня основания, – что все это речи лжеца. Во-первых, ты не купец и ничего не понимаешь ни в торговле, ни в товарах. Во-вторых, Магнитная гора, возле которой, как ты говоришь, затонул твой корабль, находится на другом конце света. В-третьих, можно еще поверить, что корабль сломался, некоторые люди утонули, а другие спаслись, уцепившись за доски. Но то, что ты рассказал о птице, – совсем невозможно и невероятно. Если бы ты действительно взлетел высоко в небо, уцепившись за ноги птицы, то тебя унес бы прочь ветер, разорвав на части. Кроме того, у тебя задрожали бы руки и ноги, а тело онемело от такого быстрого полета, и ты бы сразу упал. Вот тебе доводы и доказательства того, что ты солгал. Правдиво только то, что ты провел ночь на этом дереве, голодный и нагой. Говори же правду: ведь ложь никогда никого не спасала!

А когда предводитель говорил это, Сайф по его голосу понял, что перед ним женщина. Он сказал:

– Зачем же мне лгать тебе перед людьми? Я не знаю тебя и никогда в жизни не видел, зачем же мне скрывать от тебя что-то? Разве ты мой кровный враг или я твой неоплатный должник?

– Да, – ответил предводитель, – ты – наш враг, мой отец еще никогда не ошибался, гадая на песке, а всегда говорил правду. Скажи лучше, что ты вошел во дворец Сима, сына пророка Ноя, взял у него чудесный меч и волшебную пластинку, а потом, после того как он одарил тебя, ты отплатил ему неблагодарностью, открыв его лицо из любопытства. Скажи, что он разгневался на тебя и, если бы ты не был его потомком, он поразил бы тебя своим гневом и местью, а еще расскажи, как ты не смог перепрыгнуть на другой столб и упал в реку, которая принесла тебя сюда.

– Откуда ты знаешь все это? – воскликнул Сайф.

Но предводитель ответил:

– Я покажу тебе, где правда, а где ложь.

Потом он крикнул своим воинам:

– Пусть кто-нибудь из вас отправится к моему отцу и приведет его сюда!

Один из воинов поскакал в город, а предводитель, обратившись к Сайфу, спросил:

– Ну что, верно я говорю или нет?

Сайф ответил:

– Все, что ты сказал, правда.

– Я узнал тебя по твоей родинке, о муж Шамы и Тамы, – продолжал предводитель, – и скоро я испытаю тебя и удостоверюсь, чего ты стоишь.

А гонец, приехав в город, отправился во дворец и сказал:

– О царь, пожалуй к своей дочери, она схватила твоего врага и просит тебя прибыть, чтобы ты рассудил, как ей быть.

Царь встал и поспешил к своей дочери, и когда она увидела его, то встала ему навстречу, усадила его рядом с собой, а потом сказала:

– Отец, я нашла нашего врага, вот он перед тобой. Я попросила тебя прийти, чтобы ты рассудил наше дело.

– Приведи его сюда, чтобы я мог посмотреть на него, – сказал отец, а она ответила:

– Он сидит в моем шатре.

И они отправились в шатер царской дочери. Царь посмотрел на Сайфа и радостно улыбнулся, а потом сказал:

– Слава богу, избавившему тебя от гибели и спасшему от смерти, хвала Аллаху, который судил тебе попасть в наши руки, чтобы мы могли получить с тебя то, что нам причитается.

Сайф спросил:

– А что с меня причитается?

Царь ответил:

– Клянусь печатью на перстне Сулаймана, ты не кто иной, как царь Сайф сын царя Зу Язана. Что же ты не признаешься, о великий царь нашего времени? Я приношу хвалу всевышнему Аллаху, избавившему тебя от мучений и унижений и приведшему тебя сюда. Я ведь уже давно жду тебя здесь.

– Кто же ты из моих близких и друзей, да пошлет тебе Аллах исполнение всех твоих желаний? – спросил Сайф, и тот ответил:

– Я твой друг, волшебник Ихмим.

Тогда Сайф поднял голову, обрадовавшись и успокоившись, убедившись в том, что ему ничто не угрожает, и сказал Ихмиму:

– О Ихмим, разве так поступают друзья и братья? Ты ел со мной хлеб, а потом предал меня! Ты взял пластинку, а меня бросил в беспамятстве на волю судьбы, сел в кувшин и улетел своим путем, не зная, что со мной станется: спасет ли меня Аллах от смерти и унижения, или пошлет мне кончину и уничтожение. Где та пластинка, которую ты взял у меня, о Ихмим?

– О царь, боже упаси, чтобы я был предателем, – ответил тот, – но у меня нет силы против духов-хранителей, которые служат царю Симу. О сын мой, я твой верный друг и советчик, клянусь господом миров, но ты не послушал моего совета и сам повредил себе, открыв лицо царя Сима. Это ведь считается позором у сыновей пророка, и это запретно для всех, о доблестный царь! Если бы я мог спасти тебя тогда, я бы не улетел, но мне не суждено было избавить тебя от мук и страданий. В горе вернувшись домой, я стал гадать и узнал, что случится с тобой от начала и до конца. Тогда я возвратился и каждый день готовил тебе еду – хлеб и мед, а потом, когда ты бросился в реку, она принесла тебя сюда, и ты встретился с моей дочерью.

Услышав слова Ихмима, Сайф понял, что он говорит правду, и что если бы он мог спасти его, то сделал бы это. Сайф сказал:

– Ты говоришь правду, но я хочу узнать, кто этот предводитель, всадников, мне кажется, что это девушка.

Ихмим ответил:

– Да, ты не ошибся, о украшение героев, это моя прекрасная дочь, а имя ее – Гиза. Тебе суждено на вечные времена стать ее мужем, а ей написано на роду быть твоей подругой и женой, об этом я узнал при гадании. Но все случится в свое время, о сын мой, с помощью и по воле Аллаха.

Сайф спросил Ихмима:

– А где пластинка, которую я вынес из дворца царя Сима?

– Она здесь, у твоей жены, – ответил Ихмим.

Сайф спросил его:

– О дядюшка, откуда у меня здесь жена?

– Сейчас я покажу ее тебе, о свет моих очей, – сказал Ихмим, а потом крикнул:

– Эй, Гиза!

– Я слушая тебя, отец, – отозвалась дочь.

Ихмим сказал ей:

– Дай пластинку, которую ты носишь с собой.

– Она висит на цепочке у меня на руке, – ответила Гиза. – Но, отец, ты ведь говорил, что это наш враг и противник, а когда ты пришел сюда, он стал упрекать тебя, а ты униженно и покорно слушаешь его!

Тогда Ихмим воскликнул:

– О дочь моя, встань перед великим рыцарем нашего времени, владыкою всех стран и земель, губителем язычников и неверных, который очистит землю от злокозненных лицемеров! Перед тобой царь Сайф сын Зу Язана сын царя Йемена из рода Тубба, тот, который проник в замок царя Сима сына Ноя, мир ему, и взял пластинку и меч.

Гиза сказала:

– Вот пластинка, а где же меч?

– Вот он, у него, – ответил Ихмим.

Тогда Гиза обнажила руку, и Сайф увидел, что ее рука стройна, как тростник, и светла, как хрусталь, потом она сняла с руки цепочку, к которой была прикреплена пластинка, и отдала ее отцу. И Сайф спросил у Ихмима:

– Это и есть моя пластинка?

– Да, это та самая пластинка, которую ты взял во дворце царя Сима, – отвечал тот, – но погоди, царь, я покажу тебе, каковы ее свойства.

Тут Ихмим взял пастинку из рук своей дочери, потер ее, и вдруг послышался голос раба пластинки:

– Я слушаю тебя, о великий царь нашего времени, чего ты хочешь, о мудрый Ихмим?

Ихмим спросил:

– Как твое имя?

– Я Айруд сын Красного царя, раб этой пластинки со времени Сима сына Ноя.

– А ты знаешь, кто стоит передо мной? – спросил Ихмим.

Тот ответил:

– Это царь Сайф, сын царя Зу Язана из славных химьяритов, тебе хорошо известен его род и происхождение, это он взял меня из дворца, это он женится на твоей дочери Гизе на вечные времена. Я сказал тебе все как есть, ведь ты взял эту пластинку и вызвал меня. Чего же ты от меня хочешь?

– Сейчас мне ничего не надо, иди своим путем.

Услыхав это, Гиза обрадовалась и, выхватив пластинку из рук отца, снова повесила ее себе на руку. Отец спросил ее:

– Что ты задумала, Гиза? Что ты хочешь делать с этой пластинкой?

А она ответила:

– Я ничего не буду делать, но я слышала, как ты говорил, что это – мой муж, а я не хочу никакого мужа, и не будет ему от меня ни доброго слова, ни чести, ни удачи, ни успеха.

Ихмим воскликнул:

– Это твой муж, ты принадлежишь ему, а он принадлежит тебе – так показало мое гадание! А ты забираешь у него пластинку, ради которой он так тяжко трудился и претерпел такие ужасные муки.

А Гиза загорелась любовью к царю Сайфу, но делала вид, будто холодна к нему сердцем, скрывая свою страсть и ревность. Она крикнула слугам:

– Подайте еду, наш гость проголодался!

Слуги расстелили скатерть, принесли угощение и стали вокруг, чтобы прислуживать своим господам. Тогда Гиза обратилась к Сайфу и сказала ему:

– Вот еда, бери что хочешь.

Но Сайф возразил:

– Угощение приятно, когда едят все вместе! Если ты не хочешь есть со мной, тогда прикажи унести кушанье.

Но Гиза ответила:

– У нас такой обычай: когда приходит гость, мы ставим перед ним пищу и он ест один, а мы – только после него. А пока он ест, мы стоим, прислуживая ему, к этому обязывает нас уважение к его достоинству и высокому сану.

Сайф поверил ее словам и, принявшись за еду, отвлекся от Гизы, потому что был доверчив и простодушен, а к тому же сильно проголодался. А Гиза в это время потерла пластинку, и, когда явился Айруд, она спросила его:

– Ты раб этой пластинки?

– Да, о госпожа! – ответил он, и Гиза спросила:

– А кому ты служил до этого?

– Сначала я служил царю Симу, а после него моим господином должен стать царь Сайф сын царя Зу Язана.

Гиза спросила:

– А он женат?

– О госпожа, он возьмет в жены Шаму, дочь царя Афраха, – отвечал Айруд, – а потом Таму, дочь мудрой Акилы, потом царевну Нахид, тебя и еще множество девушек, а потом его женой станет Муньят ан-Нуфус – Заветная мечта.

Услышав это, Гиза разгневалась и сказала:

– Я захватила эту пластинку, и ты стал моим рабом!

Но Айруд возразил:

– Не старайся напрасно, у тебя ничего не выйдет: ведь царю Сайфу служат мудрецы, волшебники и чародеи, а я буду лишь одним из его слуг. К тому же у него есть сестра из рода джиннов, дочь Белого царя, которая почти не расстается с ним и готова отдать за него жизнь. Поэтому всякого, кто пойдет против него, ждет поражение.

– А ты разве не можешь убить его? – спросила Гиза.

– Как же я убью его, если у него на поясе меч господина моего Сима! – ответил Айруд, и тогда Гиза в гневе отослала его.

А у нее был слуга по имени Гадир Предатель, который был храбрец и умелый воин. Гиза сделала ему знак, чтобы он подошел к Сайфу сзади, пока тот занят едой, ударил бы его мечом и убил. Этот воин приблизился к Сайфу, который не обращал внимания ни на что, кроме еды, извлек свой меч из ножен и ударил им Сайфа. Удар был сильный и умелый, но вдруг меч повернулся у Гадира в руке и, поразив его самого между плеч, разрубил пополам, а царь Сайф даже и не заметил этого! И когда Гиза увидела это, ее охватило изумление, потому что она не понимала, как это случилось.

А причина гибели Гадира была вот какая: Ихмим заметил, что глаза Гизы горят гневом и светятся коварством. Он понял, что Гиза возненавидела Сайфа за то, что он возьмет других жен из царских дочерей, а она будет лишь одной из них, и захотел помешать ее замыслам. Он призвал одного из джиннов, которые служили ему, и сказал:

– Убей всякого, кто захочет причинить зло царю Сайфу, и не оставляй в живых.

И этот джинн выполнил повеление Ихмима, а был он сильнее Гадира, поэтому, когда тот замахнулся мечом, джинн отвел его удар от Сайфа и разрубил Гадира, так что тот испил горького напитка смерти. А Гиза, обратившись к своим слугам, воскликнула:

– Горе вам, зачем вы убиваете ваших братьев?

– Клянемся Аллахом, царевна, никто из нас не делал этого!

И Ихмим сказал им:

– Так поступать нельзя, если кто-то из вас обижен, пусть пожалуется своей госпоже, и она рассудит вас.

Он сказал это, боясь, как бы его дочь не узнала, что Гадир убит по его приказанию. Но Гиза не захотела продолжать разговор и умолкла, а царь Сайф все еще ел, не торопясь, не зная и не ведая о том, что случилось.

Тогда Гиза обратилась к одному из своих рабов и сказала:

– О добрый раб, я хочу, чтобы ты подошел к тому чужестранцу, который ест у меня в шатре, и, воспользовавшись какой-нибудь его оплошностью, ударил его мечом и срубил бы ему голову. Если ты это исполнишь, я сделаю тебя старшим над всеми моими рабами и слугами.

Раб ответил ей: «Слушаю и повинуюсь!» – потом вошел в шатер и остановился за спиной Сайфа. Он без страха и без колебаний извлек свой меч из ножен и ударил им Сайфа, но тотчас голова раба слетела с плеч, а Сайф продолжал есть, ни о чем не ведая и даже не подозревая, что ему угрожает опасность. Тут Гизу охватил гнев, и она велела одному из своих слуг-арабов убить Сайфа, но и этот слуга был убит так же, как до него Гадир и раб, потом она дала такой же приказ другим рабам и слугам, пока не было убито семеро из ее людей. Тогда Гиза, обращаясь к своим слугам, воскликнула:

– Унесите убитых, пусть вашим отцам не будет покоя в могиле! Этого человека, видно, хранит сама судьба и ему во всем сопутствует удача. Ведь мои слуги хотели убить его, но вместо этого сами испили чашу смерти.

А царь Сайф так и не узнал, что ему угрожало, и продолжал есть, пока не наелся досыта. Потом он встал, воздал похвалу Аллаху и сел рядом с мудрым Ихмимом, а царевна Гиза уселась тут же, не глядя ни на кого и ни с кем не разговаривая. Тут на смену сияющему дню пришла ночь и окутала землю своим мраком. Гиза встала, вошла в свой шатер и вскоре уснула, а душа ее упорхнула в царство того, кто никогда не умирает и вечно бодрствует. Мудрый Ихмим также собрался на покой, а царь Сайф отказался отправиться с ним, сказав ему:

– О дядюшка, я останусь здесь, – и тот удалился, а царь Сайф сидел один, размышляя и говоря себе: «Что же это получается? Ихмим заставил меня войти во дворец царя Сима, я отправился туда и достал волшебную пластинку, употребив все свое усердие и старание и претерпев из-за нее труды и страдания, а теперь эта распутница Гиза, дочь Ихмима, забрала эту пластинку! Что же, все мои труды пропадут понапрасну?!» Тут царь Сайф понадеялся на свою хитрость и ловкость, встал и, переступая через спящих, вошел в шатер царевны Гизы, которая почивала на своем ложе. Сайф протянул руку и стал тихонько ощупывать спящую. Найдя пластинку, Сайф попросил помощи у Аллаха и, расстегнув застежку цепочки, снял ее вместе с пластинкой. Потом он надел цепочку себе на руку и, спрятав пластинку под одеждой, вернулся на прежнее место. Он хотел уснуть, но сон не приходил к нему, и он провел всю ночь, не смыкая глаз и радуясь тому, что вернул свой талисман.

А когда всевышний Аллах ниспослал утро, мудрый Ихмим поднялся и вошел в шатер своей дочери. Гиза встала навстречу отцу, поцеловала ему руки и усадила его, а сама стояла, прислуживая ему. Потом она сказала:

– Ты говоришь, отец, будто я выйду замуж за этого человека, но я узнала, что у него будет множество жен, а я, если стану его женой, буду ему вроде прислужницы.

– Эх, дочка, – ответил ей Ихмим, – видит бог, нет у тебя разума! Ведь я первый стану служить этому царю, который захватит земли, реки и моря, а в услужении у него будут великие мудрецы и почтенные жрецы, колдуны и чародеи, повелители и цари. Он построит города и заселит большие и малые страны, он по своей воле повернет Нил из страны эфиопов в земли Египта, перед ним преклонятся все цари, рыцари и могущественные волшебники. Берегись, о дочь моя, разгневать его, будь ему послушна и не прекословь!

Но Гиза воскликнула:

– Я не согласна, я не желаю его, не хочу, чтобы он был моим мужем, а я – его женой!

– Если это предначертано, в книге судеб, кто может противиться ее велению? – отвечал Ихмим, но Гиза сказала:

– Я прошу тебя, отец, и заклинаю именем славного господа, не говори об этом царе, я не хочу слышать о нем ни хорошего, ни дурного, у меня не лежит к нему сердце, и я больше не желаю его видеть.

Однако отец возразил ей:

– Я не хочу слушать твоих слов, будущее известно одному Аллаху, и никто не сможет воспрепятствовать тому, что должно быть, потому что это неизбежно. А если ты не хочешь стать женой царя Сайфа, то отдай ему пластинку, и пусть он идет своей дорогой.

Но Гиза ответила:

– Я ни за что не отдам ему этот талисман, хоть бы мне пришлось испить из чаши смерти.

– Этому не бывать! Если ты не хочешь выходить за него замуж, отдай талисман, не то я выдам тебя за него насильно, против твоей воли, – закричал Ихмим.

А в то время, пока они вели этот разговор, в шатер вошел царь Сайф и услышал, о чем они говорят. Он приветствовал старца и его дочь, а потом сказал Ихмиму:

– О отец мой, пусть тебя не тревожит это дело, ведь я дал зарок, что не женюсь ни на ком прежде Шамы, дочери царя Афраха. Если Аллах судил твоей дочери стать моей женой, то это когда-нибудь сбудется. Не беспокойся и не тревожься напрасно.

Тогда Ихмим обратился к дочери:

– Отдай ему пластинку, и пусть он идет своей дорогой.

– У меня нет никакой пластинки! – ответила Гиза.

Ихмим воскликнул:

– Заклинаю тебя моей жизнью, дочка, отдай этому человеку то, что принадлежит ему по праву, и не становись его врагом!

Тогда Гиза рассмеялась и хотела снять с руки пластинку, но ее там не было. Тут Гиза побледнела, и ее сердце тревожно забилось. Она сказала:

– Отец, пластинка пропала у меня с руки!..

– Когда я отдавал ее тебе, я надеялся, что ты ее сохранишь! – воскликнул Ихмим.

Гиза ответила:

– В начале ночи она была у меня на руке, а утром я не посмотрела, там ли она, и теперь не знаю, где талисман.

Когда Ихмим услышал эти слова, свет померк в его глазах, и он обратился к царю Сайфу:

– О сын мой!

– Я слушаю тебя, отец, – отвечал Сайф.

Ихмим спросил:

– Заклинаю тебя твоей верой, всем, чему ты поклоняешься, скажи мне, это ты взял пластинку, которая была у моей дочери на руке?

– Раз ты заклинаешь меня моей верой, – ответил Сайф, – я отвечу тебе, что действительно забрал у нее талисман, пока она спала и видела сладкие сны. Вот эта пластинка, она у меня, и теперь уж я не выпущу ее из рук, а буду хранить, как свою жизнь.

Тогда Ихмим, повернувшись к дочери, воскликнул:

– Клянусь великим и славным Аллахом, добро всегда возвращается к тому, кому оно принадлежит! Талисман попал к своему хозяину, как я того хотел. Ну как, дочка, что ты скажешь о браке с царем?

Гиза ответила:

– Этого не будет никогда, даже если бы мне пришлось испить из чаши смерти. Если он хочет жениться на мне, то пусть не надеется на это. А если он хочет уйти своей дорогой, пусть отдает талисман, который украл у меня, и меч, который получил благодаря тебе. Ему не уйти от нас с этим мечом и с этой пластинкой.

Тогда Ихмим сказал Гизе:

– О дочь моя, ты неправа! А ты, царь Сайф, что на это скажешь?

Сайф ответил:

– До тех пор пока я не женюсь на Шаме, дочери царя Афраха, я не возьму в жены ни одну девушку, хотя бы она была краше утренней звезды! Я не нарушу свою клятву, хотя бы я испил из чаши любви к другой!

Гневу Гизы не было пределов, и она воскликнула:

– Клянусь Аллахом, Сайф, ты не уйдешь отсюда до тех пор, пока не женишься на мне. А если ты не хочешь, то верни мне пластинку и меч – и иди своей дорогой.

– Этого не будет никогда, – отвечал ей Сайф.

Потом Сайф покинул Ихмима и Гизу и ушел в свой шатер и сидел там, думая свои думы, пока день не покинул землю, и ночь не покрыла ее своим мраком. Он хотел уснуть, но не мог, потому что был встревожен. А Гиза сказала себе: «Клянусь Аллахом, я не оставлю царя Сайфа, я убью его!» В полночь она взяла в руки кинжал, который был острее веления судьбы, и пошла в шатер Сайфа, думая, что он крепко спит. А в это время Сайф, сидя в шатре, говорил себе: «Если меня не обманывает предчувствие, значит, Гиза придет ко мне сегодня, чтобы убить меня и забрать пластинку и меч. А коли это так, то лучше всего мне отправиться в путь и вернуться в Красный город к своему войску».

Тут как раз в шатер вошла Гиза. Тогда Сайф достал пластинку, потер ее, и Айруд отозвался:

– Я здесь, о великий царь нашего времени, которому никто не сможет причинить вреда! Чего ты хочешь, о счастливый царь?

– Я хочу, чтобы ты сейчас же отнес меня в Красный город, потому что там я оставил своего друга Садуна с войском и других моих братьев, – сказал Сайф, и Айруд ответил: «Слушаю и повинуюсь!» – и понес его, летя подобно сверкающей молнии или бурному ветру.