Глава 6

Онлайн чтение книги Жнецы ветра
Глава 6

Рандо посмотрел в окно – груда догорающих головешек, вот и все, что осталось от храма Мелота. Небо медленно теряло черноту, блекло, с каждой минкой светлея. Ветер усилился, его порывы раздували угли пожарища. С запада ползли тяжелые, переполненные водой осенние тучи. Вот-вот должен был начаться очередной дождливый день.

Они сидели в трактире, обсуждая случившееся. Возле камина на трехногом табурете расположился Глум, рядом с ним Йогер и Лофер – двое «леопардов», защищавших Рандо во время схватки. Массивный Водер, наконец избавившийся от доспеха, занял половину скамьи. Перед ним на столе лежал его молот. Тут же устроил себе скудную трапезу Отор, левой рукой перебирающий четки. Юргона не было. В этот самый момент он беседовал с северянином и его болтливым товарищем.

Ильсы тоже не было. Он погиб, отражая атаку, пока Рандо вместе с другими воинами добивал прорвавшихся в деревню набаторцев. Морассец и еще несколько солдат сгинули от магии некроманта, возглавлявшего отряд преследователей. Имперцам удалось противостоять врагам, но ценой потери многих товарищей.

– Восемнадцать, – подвел неутешительный итог Глум. – Еще трое не доживут до середины дня. Двое какое-то время не смогут держать оружие. Девять легко ранены. Про царапины с ушибами и вовсе не говорю. Конечно, мы их здорово потрепали, но тридцать пять человек против… скольких? Мы можем и не выдержать второго натиска. К тому же с ними еще и некромант…

Рандо тут же вспомнил о мертвецах. Вырвись они наружу, и отряд был бы уничтожен. Юргон сказал, что этих тварей под храмом оказалось много. Предположение о том, что крестьяне ушли в леса, было ложным. Не ушел никто. Висельники стали не единственными жертвами в этой деревне. И им еще повезло. Всех остальных побросали в подвал – мертвыми или живыми, никто так никогда и не узнает. А затем пришел некромант, и трупы ожили.

– Почему эти твари раньше не вылезли? – мрачно спросил смуглый Лофер, один из самых опытных «леопардов».

– На все воля Мелота, – вздохнул Отор.

– Мелот здесь ни при чем, жрец. Не его сила удерживала их. И не его сила освободила. – В зал вошел Юргон. Он сбросил с плеч куртку, постелил на лавку, сел. – Белые могут ощущать большое количество трупов в одном месте. Проще ударить туда, чем распылять силу по улице, надеясь зацепить какого-нибудь покойника.

– Ты справишься с некромантом? – Водер рассматривал свои большие, огрубевшие от молота ладони.

Огонек невесело усмехнулся, провел рукой по мокрым волосам, заставив их встать дыбом.

– Он способен поднимать куксов. И в большом количестве, как некоторые из нас успели убедиться. А это значит, что он очень силен. Семь-восемь позвонков на посохе. Вряд ли я смогу противостоять ему в открытом поединке.

– Почему же тогда он не раскатает нас в лепешку? – скептически поинтересовался гигант, почесав подбородок.

– Откуда мне знать? Возможно, он не представляет нашей реальной силы и осторожничает. Быть может, просто играет. Быть может – чего-то ждет. А может, одному из лучников Глума не пригрезилось, и он действительно смог ранить колдуна.

– Уходить надо, – осторожно заметил Глум, явно опасаясь, что его обвинят в трусости.

– Надо, – поддержал Водер, нахмурившись еще сильнее. – Надо. Но дороги перекрыты. Нас заперли на этом пятачке.

– Уйдем в леса.

– С лошадьми? С ранеными? – Рандо покачал головой. – Этот лес никто из нас не знает. До зимы будем бродить меж трех сосен. Восточная дорога у Слепого кряжа поворачивает на север. Нам надо добраться до Катугских гор. И вдоль их отрогов попытаться вернуться назад. На запад. Возможно, Клык Грома будет еще проходим.

Он в это не слишком-то верил. Да и другие тоже. Но у них оставался лишь трудный и опасный путь через северную часть Империи. Одна надежда – что набаторцев там гораздо меньше, чем в центральной, через которую они так и не смогли прорваться.

– Ну, раз мы не хотим умереть в этом паршивом местечке, надо послать разведчиков по восточной дороге. Повезет – проскочим. Я распоряжусь. – Водер тяжело поднялся из-за стола.

Рандо не стал возражать и отдал приказ «леопардам»:

– Возьмите людей. Позаботьтесь о мертвых. Головы долой. Затем оттащите в крайнюю избу и сожгите. Всех мертвецов, – и, видя, как окаменели лица рыцарей, с нажимом сказал: – Всех. И своих, и чужих.

– Не по-людски это как-то, милорд, – покачал головой Глум. – Ведь наши…

– Ты забыл, что рядом ходит некромант. Если он еще раз применит силу, нас сожрут, точно свиную колбасу. Я не могу этого допустить.

– Спорить бессмысленно, – согласился Юргон. – Я бы отдал точно такой же приказ. Ступай с «леопардами», Глум. Поговори с людьми.

Когда хлопнула дверь, Рандо скривился:

– У тебя такие же мерзкие ощущения, как и у меня?

Огонек пожал плечами:

– Ты все сделал правильно. Можешь считать это словами утешения.

– Вот уж в чем я точно не нуждаюсь! – фыркнул рыцарь. – У тебя еще осталась та дрянная трава?

– Опять жар?

– Немного, – признался Рандо. – Что с пленными?

– Я их отпустил, – равнодушно сказал Юргон, наливая воду в жестяную кружку.

– Как?! – взвился рыцарь.

– Все нормально. Успокойся. – Маг был невозмутим.

– С каких пор ты здесь командуешь, Юргон?! – зло отчеканил молодой человек. – Это мой отряд. И моя ответственность!

– У тебя ответственности по горло. Ты скоро захлебнешься ею. Считай, что я спас тебя от лишней траты времени. Я поговорил с ними. Они не лгут. То, что поведали эти ребята, мог знать только тот, кто был в Башне. И не в Преддверии. А в самом сердце. Я уверен, им можно доверять.

Рыцарь подошел к магу вплотную. Он был выше и физически сильнее Огонька. И не боялся его «искры».

– Это последний раз, когда ты принимаешь важное решение, не посоветовавшись со мной. Я понятно объясняю?

– Вполне, – невозмутимо произнес тот.


…В воздухе остро и неприятно пахло дымом. Рандо смотрел на черную выжженную землю и все еще тлеющие головешки – остатки огромного погребального костра. От погибших солдат к утру остался лишь пепел.

Он знал, что поступил правильно. Живые важнее мертвых. Но на душе сгребли кошки. Кроме него возле пепелища находился только Отор – остальные или отдыхали, или несли дежурство. Жрец помолчал какое-то время, затем поплевал на мозолистые ладони и взялся за лопату.

– Грешно, если они не получат последнего пристанища, – пояснил он, поймав на себе задумчивый взгляд рыцаря. – Предам земле немного пепла. Думаю, это справедливо. Конечно, здесь не только наши, но и набаторцы, но Мелот учит нас прощать врагов своих. Особенно если это происходит после их смерти. – Отор хрипло рассмеялся. – Иногда я нахожу книгу Созидания ужасно смешной. Тот, кто ее писал, был не лишен понимания житейской сути.

– Ты опять кощунствуешь…

– Мелот простит своего слугу. Он всегда так делает, если мы не замышляем зла. – Разговаривая, жрец не переставал работать. – Ты не видел Юргона, сын мой? Хочу поговорить с ним по поводу сожженного храма.

– Я не уверен, что у него был выбор… – хмуро бросил Рандо.

– И я тоже. Поэтому надо объяснить ему, что на нем нет греха за этот поступок. Дом Мелота – святое место, но он не в обиде за пожар. Души, вырванные колдуном из Счастливых садов, обрели покой, пройдя сквозь очищающее пламя. Огонь был во благо. Поэтому нехорошо, если сердце Юргона будет терзать вина. Он должен знать, что бог любит его не меньше, чем раньше.

Рыцарь не стал озвучивать мысль о том, что вряд ли Огонек сейчас мучается угрызениями совести.

– Я передам ему твои слова.

Отор сосредоточенно хмыкнул и налег на лопату.

Дождь, который должен был пойти еще на рассвете, так и не начался. Пасмурное утро неожиданно стало ясным днем. Ветер прогнал серые тучи на восток, за Слепой кряж, и обнажил по-осеннему глубокое небо. Солнечные лучи грели пропитавшуюся влагой землю, и казалось, что выматывающих серых дней непогоды вовсе не было. В такой момент легко расслабиться, предаться ложному чувству безопасности и… превратиться в покойника.

Но солдаты и не думали ловить ворон – соседство с некромантом заставило всех быть начеку. На восточной дороге сооружали большую баррикаду.

– Время работает не на нас, – сказал Рандо Водеру.

– Это так, племянник. Южане не идиоты, чтобы лезть туда, где их ждут. Будут искать другую точку прорыва. Поселок, конечно, маленький, но и нас не так много, чтобы заткнуть все дыры.

– Их тоже не тысяча, раз мы еще живы. Наблюдатели на колокольне предупредят об опасности. Будет несколько минок, чтобы перебросить силы.

– Главное, чтобы не произошло одновременных атак с двух направлений, – проворчал Водер, словно медведь. – До ночи все должно быть спокойно. Но переживем ли мы ее… Хочешь совет?

– Я и так знаю, что ты скажешь. Следует уходить. Да. Я с тобой согласен. Все достаточно отдохнули. Можно попытаться прорваться. Но скольких мы потеряем? А если дальше, на дороге, они догадались поставить заслон? Лошади не пройдут. Собьемся в кучу. Да и при скачке растянемся на четверть лиги, перещелкают по одному. Когда вернутся разведчики, я приму решение. До наступления темноты около восьми часов.

Водер смотрел на пустую дорогу:

– Не уверен, что наше бегство что-то решит. Они словно знали, где нас ждать. И загнали в лову…

Он осекся, так как на колокольне низко затрубил рог.

– У реки! Быстрее!! – долетел крик наблюдателей.

Когда Рандо вместе с Водером и несколькими солдатами оказались рядом с мельницей, все уже было кончено. Один из солдат сидел на земле, зажимая рукой хлещущую из разорванного плеча кровь, второй суетливо рвал на повязку чистую тряпку.

– Лекаря! – зычно гаркнул Водер.

Неприятно пахло ряской, смертью и… страхом. После долгих дождей течение реки было необычайно сильным, редкие желтые листья неслись по темной маслянистой воде, словно подхваченные ураганом парусные корабли купцов Золотой Марки.

Северянин стоял над двумя трупами, негромко переговариваясь с Йогером – высоким сухопарым «леопардом» с орлиным носом. Оба мертвеца у их ног оказались страшно изрублены. Обляпанные грязью головы лежали тут же. Рандо узнал погибших и едва сдержался, чтобы не помянуть Бездну. А вот дядя, не стесняясь, высказал несколько соображений по поводу неудачного года в общем и кровопийцы-некроманта в частности.

– Боюсь, командир, от этих разведчиков мы уже ничего не узнаем, – мрачно произнес Йогер, и рыцарь нахмурился еще сильнее.

Самые опытные из его следопытов, отправившиеся с утра на разведку, были мертвы.

– Что произошло?

«Леопард» пожал плечами, посмотрел на подтягивающихся к месту схватки солдат.

– Мы… тут… были, – прохрипел раненый солдат, над которым уже колдовал полковой лекарь, накладывая давящую повязку. – Я отошел. Чтобы посс… по нужде. Вон. За кустик. К реке спиной повернулся. Всплеск услышал, начал оборачиваться, и тут эта… тварь в плечо вцепилась. Кольчугу, словно бумагу, порвала… гадина. Заорал. Хорошо, что северянин рядом был. Выручил. Порубил их в капусту.

Га-нор предпочел промолчать.

– У нас не хватит людей, чтобы расставить везде караулы, – наклонившись к Рандо, произнес Водер.

– Это и не понадобится. Достаточно двух патрулей. Предупреди, чтобы никто не ходил поодиночке.

– Хорошо. Ты куда?

– Следует проверить подходы к лесу.

– Надеюсь, сам туда не полезешь? – поинтересовался пробравшийся через тростник Юргон. Он безразлично посмотрел на трупы и счел нужным пояснить свое странное появление и перепачканные до бедра штаны: – Поставил еще одну ловушку на случай, если они облюбовали реку. Но это мой последний вклад в оборону. «Искре» понадобится время, чтобы восстановиться.

– Сними ее, – посоветовал Рандо. – От тебя гораздо больше толку в открытом бою. Незачем расходовать силы на то, что может и не понадобиться.

Маг с сожалением осмотрел изгвазданную одежду, огорченно выпятил нижнюю губу:

– Выходит, зря я там мок. А насчет леса ты прав. Надо пытаться уйти туда. Вот только раненые…

– Носилки уже делают, – хмуро произнес Рандо. – Но вначале нужна разведка.

– У нас больше нет разведчиков. Придется идти вслепую. Или прорываться по восточной дороге. К Слепому кряжу. Я постараюсь обеспечить поддержку и отвлечь некроманта.

– Только не дорога, – отрицательно покачал головой рыцарь. – В суете нас расстреляют, как зайцев.

– Я Огонек, а не воин. Но я знаю, что колдун, который находится где-то там, – он неопределенно махнул рукой, – медлит неспроста. Он выжидает, и меня это очень беспокоит. Сколько погибнет? Десять? Двадцать? Но кто-нибудь из нас прорвется. А если Белый придет сюда, придет всерьез, а не как в прошлый раз, – живым не уйдет никто.

– Жертвовать одними ради спасения других рано или поздно придется. Но жертва не должна быть напрасной. Терять людей из-за спешки и плохо проведенной разведки – верх глупости. – Молодой человек заметил, что северянин стоит недалеко от них, дожидаясь окончания беседы.

– Тебе что-то надо? – Рыцарь постарался, чтобы слова не прозвучали резко.

– Да, – склонил голову рыжий. – Мы с другом застряли здесь не по своей воле. Не знаю, сколько вы будете тянуть. Но мы не желаем дожидаться зимы. Хотим уйти сегодня ночью.

Водер негромко заворчал, но Рандо показал, что следует помолчать и послушать.

– Я следопыт. Проверю и лес, и дорогу.

– Взамен на что?

– Ни на что. – Га-нор пожал плечами. – Я ведь сказал – нам нужно уйти. Мы торопимся. Если там можно пройти – пройдем вместе. Не захотите – уйдем одни.

– Я не слишком тебе доверяю, сын Ирбиса, – счел нужным заявить Водер.

Северянин с каменным спокойствием выдержал испытующий взгляд «леопарда».

– Иди, – принял решение Рандо. – Но без своего приятеля. Он останется здесь.

– Превосходно, – улыбнулся следопыт.

– Глум, – окликнул молодой рыцарь командира лучников. – Проследи, чтобы его пропустили без помех.

– Надеюсь, он не отправился к набаторцам с рассказом о нас, – проворчал Водер, когда рыжий ушел.

– Не стоит искать тьму там, где ее нет, – философски заметил Юргон, прежде чем Рандо что-то ответил. – Забудьте о шпионах. Опасайтесь колдуна.

В небе тоскливо закричали журавли. Рандо рей Валлион поднял голову и, заслонив глаза от яркого солнца, проследил, как птичий клин, мерно взмахивая крыльями, плывет на юг.

Их призывные крики звучали точно так же, как в тот день, когда мрачный и подавленный Водер привез черную весть его матери. Отец Рандо погиб на Гемской дуге, сражаясь на правом фланге против отборных частей Высокородных дельбе Васке. Так что теперь журавлиная песня для молодого рыцаря ассоциировалась лишь с одним – близостью смерти.

Рандо окинул взглядом крыши осиротевших деревенских домов. Запах гари так никуда и не исчез. Водер громко сопел, шагая рядом, и то и дело перекладывал боевой молот с одного плеча на другое.

Они добрались до таверны, вошли в пустой зал. Старший рыцарь достал из дорожной сумки истершуюся за время путешествия карту. Ее углы были смяты, на месте сгибов появились дыры. Расстелив пергамент на столе, Водер склонился над поблекшим рисунком.

– Лошадей придется бросить, – нарушил молчание Рандо.

– Правильное решение, – одобрил дядя. – Будем надеяться, что северянин принесет нам хорошие вести.

Окутанный осенним увяданием лес уже успел погрузиться в сладкую полудрему – предвестницу глубокого сна, приходящего каждый год, как только приближается зима. Золотые ветви, частично лишенные листвы, шумели над головой Га-нора, нашептывая ему ласковую, едва слышную колыбельную песнь.

Сын Ирбиса не спеша пробирался по одной из множества проложенных среди посеревших папоротников троп, по которым не раз и не два ходили крестьяне. Лес был щедр к ним. Всегда делился с людьми хворостом, грибами, ягодами и зверьем. Теперь жители деревни мертвы, а солдатам не до лесных даров.

Миновав несколько больших вырубок, северянин остановился возле ели, на шероховатом стволе которой все еще были заметны старые, сделанные топором зарубки. Следопыт в сотый раз прислушался. В ветвях шумел ветер. Немногочисленные птицы вносили в унылую осеннюю тишину хоть какое-то подобие жизни.

За еловой рощей начинался небольшой овражек, заросший умирающей крапивой, на дне которого бежал ручей, несший желтые листья. Едко пахло сыростью и увяданием. Га-нор, легко ступая и стараясь избегать сырых участков, на которых его следы стали бы особенно заметны, побежал вдоль оврага. Примерно через десять минок он, глянув на бьющее через ветви солнце и определив направление, оставил ручей у себя за спиной.

Здесь не стало никаких троп, даже звериных, но следопыт пробирался дальше и дальше, впрочем, ни на миг не забывая об осторожности. Его расчет был прост – сделать большую дугу по лесу, обойти возможные посты набаторцев и выйти к их лагерю там, где они этого меньше всего ждут.

Возле молодой осины он остановился и освободился от ремней, удерживающих на спине выпрошенный у Глума арбалет. Громоздкое и достаточно тяжелое оружие было не слишком удобно во время разведки, но сын Ирбиса понимал, что если Уг отвернется от него и встреча с колдуном все же произойдет, то единственный шанс убить Белого – это болт, а не меч. Для себя северянин решил, что если только ему представится случай и он сможет подобраться к некроманту на расстояние выстрела, то попытается убить слугу Проклятых.

Смерть некроманта стоила того, чтобы рискнуть.

Просунув ногу в стремя, он двумя руками, с усилием, натянул тетиву и поставил ее на зацеп, но не притронулся к трем толстым болтам, что покоились за поясом, недалеко от ножен с длинными парными кинжалами.

Если его расчеты были верны, от того места, где он стоял, до дороги не больше трехсот шагов. Несколько минок Га-нор двигался параллельно тракту, а затем начал приближаться к нему.

Потянуло легким дымком костра, и почти тут же в отдалении заржала лошадь. Листва и предательские ветки под ногами следопыта не издали ни звука. Легкий шаг человека не потревожил их. Впереди показался просвет, и северянин, прижимаясь к деревьям, прошел двадцать ярдов, забросил арбалет за спину, затем лег на живот, прополз до низкорослого кустарника и встал на колени. Оценив расстояние до ветви над головой, он взвился в воздух, точно большой рыжий дикий кот. Сильные пальцы клещами впились в древесную кору, воин подтянулся, закинул ногу и оказался наверху. Словно опытный канатоходец, в два удара сердца, добрался до ствола и уселся в древесной развилке, скрывшись от чужих глаз за стеной желтой листвы.

Отсюда открывался прекрасный вид на большую поляну, окруженную кленами. За ними едва виднелась восточная дорога. Набаторский лагерь оказался большим. Га-нор насчитал больше восьмидесяти человек, почти столько же лошадей. Часть солдат устанавливала походные палатки, словно они собирались остаться здесь надолго. Остальные воины обтесывали свежесрубленные деревца, и у ног «плотников» уже лежала целая груда заостренных кольев. Га-нор не сомневался, что совсем скоро на тракте возникнет серьезная преграда для лошадей. На дальнем конце поляны, как раз напротив дерева, где прятался сын Ирбиса, неподвижно стояла четверка мортов. Набаторцы старались не приближаться к ним и обходили тварей дальней дорогой. Некроманта нигде не было видно.

Следопыт проторчал в укрытии больше полунара, но так и не заметил человека в белой мантии.

Оставаться дальше было опасно, и Га-нор соскользнул вниз.

Оставив временный лагерь позади, он обошел возможные посты, добрался до дороги и теперь крался вдоль нее, держась пролеска и избегая открытых пространств. Первый секрет воин обнаружил сравнительно легко. Южане даже не удосужились спрятаться. Болтали на своем грубом языке и в ус не дули. Следопыт не стал с ними связываться, проскользнул за спинами ничего не подозревающих сторожей и углубился в лес. Шагов через четыреста разведчик выбрался на прогалину, где солнечный свет золотил густой ковер из влажных лимонно-желтых листьев, и наткнулся на второй патруль.

Трое набаторцев о чем-то отчаянно спорили. Рыжий мечник не слишком хорошо знал их речь, но, судя по отчаянным жестам и резкому тону, южан что-то встревожило.

Один из них, чтобы прекратить спор, махнул рукой и опрометью бросился бежать туда, где прятался следопыт. Второй набаторец окликнул товарища и, видя, что тот не слышит, бросился следом.

Помянув Бездну за столь неудачное стечение обстоятельств, северянин уложил болт и выстрелил в тот момент, когда человек едва не столкнулся с ним. Затем выскочил из зарослей, перепрыгнул через тело и треснул второго набаторца по голове разряженным арбалетом. Последний из патруля, обнажив меч, бросился на сына Ирбиса.

Га-нор выхватил кинжалы, увернулся от мощного вертикального удара, грозившего разрубить его от макушки до середины грудной клетки. И, оказавшись сбоку, опрокинул врага на землю ловкой подсечкой. Для того чтобы заблокировать руку с мечом, сыну Ирбиса пришлось расстаться с левым кинжалом. Взяв запястье на болевой прием и прижав коленом поверженного врага, он нанес три сильных тычка в незащищенную шею.

Встав с трупа и подобрав второй кинжал, разведчик вытер оружие листьями, тыльной стороной ладони смахнул с щеки капли чужой крови. Не задерживаясь на открытой местности, скрылся в зарослях. И только после этого остановился и прислушался.

В лесу не раздавалось встревоженных криков, никто не спешил продираться через подлесок, рога молчали. Скоротечная схватка на безымянной лесной прогалине осталась незамеченной для других патрулей южан.

Га-нор не собирался прятать трупы. Ни к чему. Когда мертвецов обнаружат, он будет далеко. Больше не останавливаясь, сын Ирбиса направился прямиком в чащу.

Эта часть леса была светлой – множество открытых полян, проплешин и старых, уже успевших зарасти невысоким подлеском вырубок. Следопыт прошел мимо небольшого сонного озерца со спокойной маслянистой водой. На противоположном берегу плавали дикие гуси. Завидев человека, они встревожились и скрылись в высоких желтых камышах. По ручью, втекающему в водоем, Га-нор добрался до знакомого оврага, пошел по узнаваемой тропе, но внезапно остановился и втянул носом воздух.

Пахло кровью.

Зарядив арбалет, следопыт медленно двинулся вперед.


Одна из елей была полностью лишена ветвей. По обнаженному стволу с содранной корой и сломанной верхушкой текла смола. Похожие на мед янтарные капли медленно ползли вниз, смешиваясь с кровью. В двух ярдах от земли висел человек, облаченный в некогда белую, а теперь алую мантию, подпоясанную желтым кушаком. Из груди некроманта торчал хилсс. Посох пригвоздил колдуна к дереву, словно иголка бабочку к бумажному листу.

В сдисце оказалось удивительно много крови. Она пропитала его одежду и ручьями стекала на землю, насыщая толстый охряный ковер из хвои. Лицо мертвеца застыло, превратившись в восковую маску. Все черты обострились, карие глаза остекленели, оскаленные в гримасе боли зубы казались волчьими, а не человеческими.

Он умер совсем недавно, кровь была свежей. А значит, тот, кто его убил, не мог уйти далеко.

Га-нор пригнулся и быстро осмотрелся. Деревья стояли плотно друг к другу, и из-за этого здесь царил неприятный полумрак. За любым стволом, в любой тени могла притаиться опасность.

Прошла минка. За ней потянулась другая.

На нижних ветвях ближайшей ели сын Ирбиса краем глаза заметил движение. Он резко вскинул голову, но это была всего лишь птица. Большой ворон, не мигая, смотрел на человека. Это длилось всего лишь какую-то уну, но северянина, который был человеком не пугливым, внезапно пронзил холодок страха. Птица, словно почувствовав это, насмешливо вспушила угольные перья и хрипло, неприятно каркнула.

Га-нор начал медленно поднимать арбалет, намереваясь прикончить проклятую тварь. Но ворон разгадал его движение. Хлопнули тяжелые крылья, и, метнувшись в сторону, птица скрылась за деревьями.

Следопыт выругался, пожелав мерзкому созданию сдохнуть до наступления ночи. Он подошел к мертвецу едва ли не вплотную, силясь понять, кто или что его убило. Вокруг не было никаких следов, словно покойник переместился к странному «позорному столбу» по воздуху.

– Это сделала я, – раздался за спиной Га-нора тихий и спокойный голос.

Он среагировал мгновенно. Развернулся и, все еще удерживая арбалет на уровне живота, выстрелил. Болт должен был попасть ей чуть ниже груди, но сгорел в воздухе, не долетев до женщины жалкого ярда.

Северянина уже не было на месте. В прыжке он метнул левый кинжал, перекатился через плечо и застыл в низкой стойке, оставшись вооружен лишь одним клинком. Брошенное им оружие летело ужасно медленно, словно сгустившийся воздух стал вязким и задерживал смерть, стремящуюся к незнакомке. Ей не составило особого труда протянуть руку и взять плывущий кинжал за рукоять.

Задумчиво покрутив его, девушка с легкостью переломила лезвие и бросила бесполезные обломки себе под ноги. Га-нор, уже понимая, что с этой соперницей, при всей отведенной ему Угом ловкости и силе, ему не сладить, внимательно следил за каждым ее движением.

Внешне незнакомка не казалась опасной. Молодая, чуть выше среднего роста, худощавая и гибкая. Миловидное лицо, выразительные серые глаза, соколиные брови, приятные губы и великолепная грива черных, распущенных волос. Они окутывали ее, словно плащ. Сама Ура, богиня ночи северян, не постеснялась бы носить такое украшение. Даже в неярком лесном свете волосы искрились и блестели, отливая иссиня-черным.

Серое, в тон глазам, дорожное платье, перетянутое плетеным кожаным поясом, обтягивало стройный стан, на тонких запястьях изящно изгибались браслеты из темного сдисского золота.

– Знаешь, кто я? – поинтересовалась она.

– Убийца детей[6]Имя Кори у северян..

Она показательно поморщилась:

– Верно. Хотя я и не люблю это прозвище. Не хотела пугать тебя, варвар.

Га-нор не ответил, выжидая момент на тот случай, если Проклятая допустит ошибку.

– Понимаю, – улыбнулась Корь, все так же оставаясь на месте. – Твой народ всегда был слишком осторожен и подозрителен. Давай. Сделай наконец хоть что-нибудь со своей игрушкой, и мы сможем поговорить.

Он не внял ее просьбе, лишь выпрямился, но его расслабленная поза ее не обманула.

– Как знаешь. – Митифа пошла по кругу, центром которого был столб с мертвецом.

Га-нор тоже начал движение, сохраняя дистанцию, хотя понимал, что, возникни у Проклятой желание, она прихлопнет его одним пальцем. И для этого девушке совершенно не нужно подходить к нему вплотную.

– Ты очень удачно попался на моем пути. Хочу сказать, что деревня, куда ты так спешишь, мне не слишком интересна, и будь у меня повод, мой упрямый рыжеволосый друг, я без жалости выжгла бы ее дотла. Но… я стараюсь никогда не спешить. В отличие от этого дурака. – Корь кивнула в сторону мертвеца. – Ему было приказано оставить вас в покое, а вместо этого торопливый тупица наплодил куксов.

Она аккуратно обошла лужу крови, и ее серые глаза насмешливо сверкнули.

– Постарайся запомнить то, что я скажу. Мне не доставляет удовольствия дважды повторять одно и то же. Когда ты вернешься в деревню, где твои приятели чувствуют себя как крысы, запертые в капкане, поговори с солдатами. Скажи, что я подарю им жизнь и отпущу на все четыре стороны, если мне выдадут командиров. Целыми и невредимыми. Остальные мне не нужны. Пусть убираются, куда захотят. Я не буду чинить препятствий.

– Кто поверит Убийце детей, – глухо, с подозрением, произнес следопыт.

Она звонко рассмеялась:

– Все поверят. Разве в ваших сказках не говорится, что не в моих обычаях нарушать слово? Особенно когда речь идет о жалкой горстке потрепанных вояк. Мне до вас нет никакого дела.

– Ты настолько слаба, что тебе нужна помощь, женщина?

Она и не подумала рассердиться.

– Когда требуется поймать всего лишь пару живых тараканов, глупо влетать в посудную лавку и размахивать в ней поленом. И посуду перебьешь, и тараканов ненароком задавишь. Я хочу этого избежать. Думаю, и ты тоже. Никому не нужна кровь, пролитая понапрасну. Сделай то, о чем я прошу. Уверена, простые воины не прочь выкупить свои жизни за пару-тройку спесивых дураков, благодаря которым вы попали в эту ловушку. Ступай. Передай своим друзьям. Жду их решения до рассвета.

– А если они не согласятся?

– Мне придется прийти к вам. И тогда ты узнаешь, что я могу убивать не только детей.

Сказав это, она повернулась к нему спиной и направилась в сторону дороги. Сын Ирбиса так и не рискнул метнуть кинжал в ее уязвимую спину. Спустя четверть минки Проклятая скрылась за деревьями, и он остался наедине с мертвецом.

Где-то в ветвях закричал ворон.


Читать далее

Фрагмент для ознакомления предоставлен магазином LitRes.ru Купить полную версию
Алексей Пехов. Жнецы ветра
1 - 1 21.07.17
Глава 1 21.07.17
Глава 2 21.07.17
Глава 3 21.07.17
Глава 4 21.07.17
Глава 5 21.07.17
Глава 6 21.07.17
Глава 7 21.07.17
Глава 6

Нецензурные выражения и дубли удаляются автоматически. Избегайте повторов, наш робот обожает их сжирать. Правила и причины удаления

закрыть