Он властитель столярки, декорационной мастерской и складов. Ему художник отдает эскизы: вот, мол, раб божий, сделай как-нибудь из досок и крашеного полотна. Легко сказать! На бумаге-то нарисовать можно что угодно, а вот чтобы оно держалось – это не так просто. Поэтому мастер сцены всегда кричит: «Мать честная, не выйдет!» и «Мать честная, откуда же взять время?» В конце концов оказывается, что все выходит и даже времени хватает. Каким образом – уму непостижимо, но в театре всегда имеешь дело с невероятным. Итак, театральные декорации состоят:
1) из «практикаблей», то есть разных ступенек, лесенок, пьедесталов, помостов и подставок, из «двадцаток» и «пятидесяток», разборных лесов и всяких других приспособлений, которые в целом называются объемным оборудованием сцены;
2) из задников и «горизонтов» – это те громадные полотна, что висят в глубине сцены;
3) из «стояков», то есть декораций, натянутых на рамы, которые крепятся к полу;
4) из поддуг, софитов и арок, которые тоже представляют собой размалеванный холст, свисающий с колосников на специальных тросах;
5) из драпировок.
6) из разных дополнительных кулис, назначение которых – прикрывать выход за сцену.
Вот и все. Из этих-то досок, планок и тряпок надо создать миры, просторы, воздушные замки и всякое диво дивное. И когда на генеральной репетиции все это хозяйство уже красуется на сцене, подвешенное, привинченное к полу, подпертое планками, «косячками» и еще пахнущее древесиной и клеем, – внизу, в партере, сияет мастер сцены. Он не замечает актеров, не слышит, о чем говорится на сцене, – он переживает за все свои «стояки», «косячки», ступеньки и задники.
– Здорово, а? – говорит он с обоснованной гордостью.
И когда вы, зрители премьер, ворчите, что антракт уж очень затянулся, – надо бы вам заглянуть на поле брани мастера сцены. Занавес еще не опустился до пола, а сорок рук уже хватают «стояки» и «практикабли» и начинают «сымать декорации». Подвесные полотна взвиваются к потолку, бутафор швыряет в корзину свой реквизит, драпировщик скатывает ковры, поднимая тучи пыли, мебельщики уносят столы и стулья, под ногами у вас, звякнув, открывается люк, и – эй, берегись! – с колосников уже низвергается на головы людей новый «горизонт». Уже принесены другие стены, драпировщик прибивает портьеры, осветители тянут свои кабели через сцену, опять прибегает бутафор с корзиной, мебельщики волокут другие столы и шкафы.
– Живо, живо!
– Отстаньте вы сейчас с этим делом!
– Берегись!
– Ой, батюшки!
– Береги голову!
– Катись ты отсюда со стремянкой!
– Франта, подержи!
– Что ты делаешь, дурень!
– Привинти же!
– С дор-р-роги!
– А это куда деть?
– Ой, она падает!
– Чтоб тебе пусто было, олух ты этакий!
– Я-ж вам вчера говорил…
– Делайте, делайте, черт вас дери!
– Куда ты его привертываешь?..
Бац! – в самом деле что-то повалилось; просто чудо, что никого не пришибло.
– Берегись, люк открыт!
– Сторонись, сторонись!
– Прочь со сцены!
– Уберите это!
– Он сломался…
– Лесенку сюда!
– Так не будет держаться…
– Спустите-ка ее…
– А, черт, кто взял мой молоток?
– Тут надо малость отпилить.
Бим-м-м! – Сценариус дал первый звонок.
– Черт побери, этак не годится!
– Тут надо поставить косячок.
– Оставь, как есть!
– Убери, живо!
Актеры уже на сцене.
– А где же мое шитье?
– Дверь-то не закрывается!
– Этот стул стоял не здесь!
– Дайте мне это письмо, живо, живо!
– Я сегодня не доиграю до конца!
– Батюшки, шаль-то моя где?
– Роль-то я – ни в зуб толкнуть…
Бим-м-м! – Занавес поднимается медленно и неотвратимо. Снятый боже, лишь бы ничто не стряслось до конца акта!
Нецензурные выражения и дубли удаляются автоматически. Избегайте повторов, наш робот обожает их сжирать. Правила и причины удаления