Онлайн чтение книги Кайтусь-чародей Kaytek the Wizard
Глава 13

Павел и Петрек. Кайтусь проводит боксёрский матч с негром. В княжеском отеле. Газетный репортёр

Париж называют столицей мира.

Изо всех стран, со всех континентов едут туда люди учиться, работать и развлекаться.

Заехал и Кайтусь в столицу мира.

Стоит он в растерянности перед вокзалом, не знает, куда идти, с чего начать.

Благодаря волшебству он вроде бы и понимает, что говорят вокруг, но чувствует себя в чужом языке, словно в тесном, взятом напрокат костюме.

А кругом спешат толпы людей, мчатся автомобили. Никто не обращает на него внимания.

Зато как он удивился и обрадовался, когда вдруг услышал своё имя.

— Гляди. Это же Кайтусь. Ну точно, я узнал его.

— Сдурел ты, что ли? Он что, один приехал? Да ещё так богато одетый и с шикарным чемоданом?

— Ладно. Давай спросим его, и сам увидишь.

— Спрашивай, если охота. А я на посмешище выставляться не буду.

Этот разговор вели двое мальчишек, один — как Кайтусь, а другой чуть постарше.

Они глядят на Кайтуся, он глядит на них.

«Вроде бы я их знаю. Где-то видел», — думает Кайтусь, но не может вспомнить.

— Прошу прощения, месье, вы случайно не из Варшавы приехали?

— Да, месье, — отвечает Кайтусь, тоже по-французски.

— Простите, а вы всё время жили в Варшаве?

— С самого рождения.

Тут подошёл старший и сказал брату по-польски:

— Ну, видишь? Кайтусь же французского не знает.

— А может, он научился. Мы же три года его не видели.

— Научился, как же! Он лентяй был ещё почище нас.

Обидно стало Кайтусю.

— Погоди. Давай спросим его. А вдруг он понимает? Простите, а по-польски вы говорите?

— Конечно, — сказал Кайтусь, которому уже надоело это долгое вступление и любопытно было, кто же эти мальчишки.

— Так ты — Кайтусь? — закричали оба.

— Он самый. А вы кто?

— Не помнишь? Забыл, как мы вместе пошли на Вислу, а у тебя украли одежду?

— А как мы вместе яблоки с лотков воровали и за тобой погнался полицейский?

— Мне помнится, всё было по-другому. Это тебя поймал полицейский.

— Ну, может. Давно это было. Отец меня тогда выпорол. А помнишь, как мы в гараже около бензина папиросы курили?

— А как в подъезде свет погасили?

Хохочут мальчишки, перебивают друг друга. Прохожие вежливо обходят развеселившихся ребят.

— Слушай, пошли к нам. А чемодан оставь на вокзале. Чего ради тебе с ним таскаться? Дай франк. Сейчас я тебе принесу квитанцию, а завтра получишь. Подождите меня.

— Гора с горой не сходится, а друзья всегда встретятся. Снова Павел, Петрек и Кайтусь вместе. Слушай, пошли сегодня в цирк.

Взяли братья у Кайтуся чемодан и корзинку. Переглянулись, перемигнулись, квитанцию не отдали.

Не больно-то они были дружны в Варшаве. Кайтусь, конечно, сорванец, но они — воришки. Не будь он чародеем, стоило бы ему быть поосторожней. Но сейчас Кайтусю приятно, что город ему покажут настоящие живые люди, да к тому же старые знакомьте, а не наколдованный гид.

И вот спускаются они по каменной лестнице глубоко под землю, а там под улицей, под домами — залитая светом станция.

Метро. Подземный электрический трамвай.

Раздалось гудение, потом грохот — подъехал поезд. Двери вагонов сами открылись. Ребята едва успели вскочить в вагон.

Мчится поезд под землёй по узкому туннелю. Станция за станцией. Остановка за остановкой. Люди выходят, входят.

И так быстро и ловко.

— Здесь пересаживаемся.

— А чего так все спешат?

— Так это же Париж!

Пересадка. Прошли ребята сперва вверх, потом вниз, и хоть всюду толпа, никто не толкается. Все очень вежливо расходятся друг с другом.

— Быстрей заходи, а то в дверях защемит! В Париже нельзя зевать.

Наконец-то Кайтусь вспомнил их.

— А, так вы все вместе уехали во Францию.

— Да. Сперва отец, потом мы с матерью. Жили вместе. Потом отец сбежал от нас. А потом мать нашла себе мужа француза. А потом она умерла, и мы остались с отчимом, с этим французом.

— И как он к вам?

— А чего ему мы? Его нет дома ночью, а нас целыми днями. Так-то он ничего: пьянчуга, но весёлый. Да и вы тоже весёлые.

— Что ж нам, плакать, что ли? Времени нет на это. Надо зарабатывать. По правде сказать, так это скорей, мы отчима кормим, а не он нас. К весёлому франки веселей в руки плывут. Денег-то у тебя много?

— Есть немножко.

— Тогда можно в цирк сходить. Сегодня боксёрский матч: негр дерётся с турком. Этот негр такой силач — вчера как врезал турку по носу, у того сразу ведро кровищи. Честно! Боксёры… Сегодня финал. Покажем тебе Париж, увидишь нашу гостиницу.

— Вы живёте в гостинице?

— Ну да! Тут все бедняки так. Когда отец написал, что живёт в гостинице, мама решила, что он разбогател. А в гостинице той такие клопы — спасу нет! А вот в Америке у всех нищих есть машины. В каждой стране свои обычаи. Нет, шофёром я не хочу быть, это всё равно что извозчик. Я пилотом стану. Выходим.

Вышли они из метро. Идут.

Обшарпанный дом на узкой улочке.

— Вот мы и пришли. Пообедаешь с нами.

Крохотная, тесная, грязная комнатёнка. Широкая кровать, маленький стол, два стула.

Павел и Петрек поставили на стол бутылку и стаканы, отрезали три ломтя хлеба.

— Пей. Ешь.

— Это что, вино?

— Попробуй. В Польше борщ лучше, чем это вино — дешёвое, дрянное. Кислое, но в голову шибает. Вот если дашь немножко денег, можно будет колбасы купить.

Кайтусь положил на стол пятьдесят франков.

— Сейчас сбегаю куплю, — говорит Павел.

— Погоди, я с тобой, — говорит Петрек.

— Не надо. Я через минуту вернусь.

— Не вернется, — сказал Петрек, когда Павел пулей вылетел из комнаты.

— Почему не вернётся?

— Да потому, что получил пятьдесят франков. Уж я-то его знаю, брат он всё-таки мне.

И точно, не вернулся. Только зря его прождали.

— Слушай, Кайтусь, пойдем лучше в ресторан. Не бойся. В первый день в Париже можешь потратить чуть больше денег, а потом, как узнаешь город, столько уже тратить не будешь.

Пообедали в ресторанчике.

Любуется Кайтусь Эйфелевой башней, бульварами, площадями, магазинами. Он и в Варшаве любил бродить по городу и смотреть на витрины, когда вспыхивают и гаснут разноцветные огни. А Париж весь в огнях и красках.

— Ну, на сегодня хватит, — говорит Петрек. — В цирк идём?

— Если далеко, лучше поехали.

— Ишь ножки заболели. Нет, братец, тут Париж. Привыкай.

Вот и цирк.

— Дай-ка денег. Никуда не уходи, стой здесь, я пойду в кассу за билетами. — говорит Петрек.

Дал ему Кайтусь сто франков.

— Ух, ты, какая бумажка!

Напрасно ждал его Кайтусь. Понял он и улыбнулся: «Содрали с меня чуточку денег. Ладно, пусть они пойдут им на пользу».

Кайтусь сам встал в очередь в кассу.

«Где же столько людей поместится?» — думает он.

Оказывается, все поместились в огромном здании цирка.

Сверху глянешь — головы, головы, головы. Кажется, ни одного свободного места уже не осталось, а народ всё идёт и идёт и расходится по ярусам, ложам, партеру, галёрке.

Осталось только одно свободное место — рядом с Кайтусем.

Заиграл оркестр. Началось представление.

Сперва выступили дрессированные лошади.

Потом акробаты.

Однако публика с нетерпением ждёт боксёрских состязаний. Кайтусю тоже любопытно. Странно только, почему никто не хлопает. Может, в Париже другая мода?

После антракта на арену вышли боксеры. Выше всех негр, и ступает уверенно.

Да, есть на что посмотреть.

Когда боксировала третья пара, венгр с греком, Кайтусь пошёл в такой раж, что даже забыл, где находится, и кричал по польски:

— Дай ему! Ещё! Врежь как следует! Сильней!

И как раз в этот момент место рядом с Кайтусем заняла красивая молодая дама.

Кайтусь кричит, а она с улыбкой смотрит на него. Потом вынимает из сумочки стеклянную фляжку, стопку и с улыбкой спрашивает:

— Не желаете ли глоток вина?

А у Кайтуся горло пересохло — так он кричал. Взял он золотую стопку, выпил, поблагодарил. Возвратил стопку.

И вот наконец выходит негр. Сверкает белками глаз. Показывает в улыбке белоснежные зубы. Кланяется. Гром аплодисментов. Кто-то бросил цветы, кто-то апельсин. Негр съел его, облизывается, гладит себя по животу.

— Хорошо, — говорит, — вкусно.

Но где же турок? Подать сюда турка! Почему он опаздывает?

— Начинайте! Чего тянете?

Выходит на арену директор цирка в черном фраке.

Турок заболел! — объявляет он.

— Враньё! Мошенники! Покажите турка! — кричит, а потом уже ревёт галёрка.

Врач и медсестра выводят турка: нос у него заклеен пластырем, и видно, что драться он не может.

— У него высокая температура. И нос поврежден, — объясняет доктор.

— Почему не предупредили? Деньги назад! Мошенники!

Кайтусь вскакивает с места. Никто не обращает на него внимания. А он надевает красную маску. Пробирается к проходу, сбегает по ступенькам к арене и громогласно кричит:

— Я буду вместо турка! Я буду драться!

Служители в красной униформе попытались задержать его, да не смогли. Кайтусь уже на арене.

— Красная маска! — раздались крики. — Красная маска! И куда взялся этот малец?

Директор цирка обернулся. Смотрит. Ничего не понимает.

С галёрки кричат:

— Жульё! Мошенники! Нас не надуешь!

Но в партере и ложах — там, где сидят богачи — смеются. Им любопытно, какой сюрприз приготовил директор цирка, славящийся остроумными выдумками.

А зрелище и впрямь было забавное. С тех пор как существует бокс, никто ещё такой пары не видел.

Негр тоже решил, что это шутка белых господ. Улыбаясь, подошел он к Кайтусю, хотял взять его на руки, чтобы поднять и показать малыша зрителям…

Но Кайтусь увернулся, бросился на негра и всем телом так ловко ударил его, что тот упал, а Кайтусь на него свалился. Негр неуклюже поднимается, а Кайтусь, уже в перчатках, нанёс ему два удара. И вот Кайтусь стоит, а негр лежит.

Теперь уже хохочет весь цирк.

— Молодец, малыш! Покажи свою силу! Пусть покажет, на что способен!

Кайтусь подозвал директора, шепнул ему что-то на ухо.

Тут же служители вынесли тяжеленную штангу. Кайтусь поплевал на ладони, расставил ноги, но делает вид, будто ему не поднять.

— Тяжёлая! — кричит галёрка. — Принесите полегче!

Служители хотели забрать штангу, но Кайтусь так их оттолкнул, что они полетели в разные стороны. А он сбросил пиджак, послал галёрке воздушный поцелуй, подбежал и схватил штангу одной рукой. Подкинул её вверх, поймал, дважды крутанул в воздухе и швырнул на арену.

Тяжеленная штанга с глухим звуком врезалась в опилки.

— Ну как? Согласны? — спрашивает Красная маска у зрителей.

— Согласны! Давай дерись!

— Ладно, пусть побоксирует, — согласился директор.

Негр испуганно глядит на Кайтуся. Он, наверное, единственный почувствовал, кто стоит перед ним, потому что верил в колдунов и колдовство.

— Чёрный струсил! Ура, Красная маска!

Оркестр заиграл туш. Немедленно послали за боксёрскими перчатками для Кайтуся.

Кайтусь атакует, даже не защищаясь. Негр отмахивается, словно от надоедной мухи. Сразу видно, что он только изображает бой. Думает, что это какая-нибудь шутка белых, что со штангой подстроено.

Но галёрка всё видит и не позволит себя надуть.

— Хватит! Нечего притворяться! — слышатся недовольные крики.

И в этот миг негр получает подряд три удара коротких, быстрых, как молния. Все сразу затихли.

Негр сплюнул кровью. Теперь он уже осторожней защищается. А Кайтусь в нападении. Его стремительность поражает зрителей даже больше, чем сила.

— Похоже, они и вправду дерутся, — удивляется в ложе председатель боксёрского клуба.

— Да, но чёрный совсем не атакует.

— А вы хотите, чтобы он убил ребёнка?

— Я как раз этого опасаюсь. Посмотрите, негр уже разозлился. Если галёрка раздразнит его криками, дело может кончиться очень скверно.

А с галёрки кричат:

— Держись, чёрный! Молодец, Красная маска! Задай негру!

Негр уже перестал улыбаться. Уже не спускает с Кайтуся глаз. План у него такой: так оттолкнуть мальчишку, чтобы он вывихнул, а то и сломал руку. Нужно этого мальца проучить. Он завопит от боли, а рука у него безвольно повиснет.

А Кайтусь злой, что негр не атакует, дерзко прыгает вокруг и со всех сторон наносит удары. Вот только маска ему мешает, дыхания не хватает, и сердце болит всё сильней.

Но тут раздался гонг. Кайтусь падает в кресло. Массажисты разминают ему одеревеневшие руки и ноги. Директор цирка обмахивает полотенцем.

— Хватит! — кричат одни зрители.

— Продолжать! Не прекращать бои! Ещё! — кричат другие.

Негр уже стоит и ждёт. Злой как чёрт.

Начинается второй раунд.

Бах! Бах! Первый удар! Десятый! Десятый — и уже двадцатый! Удары сыплются, как дождь, как град. Негр наклонился. Получил апперкот. Пошатнулся. Назад отскочил.

Стиснул зубы. Идёт на Кайтуся.

Так тихо стало. Все замерли — что будет?

Страх охватил зрителей: сейчас убьёт. Кто нервный, закрыл глаза. Две герцогини и одна маркиза лишились чувств. Директор потом говорил, что только раз наблюдал подобное в цирке: когда лев собирался прыгнуть на укротителя. Было это пять лет назад в Лондоне. Жуткое зрелище.

Согнувшись, приплясывая, негр с налившимися кровью глазами надвигается на Кайтуся.

Кайтусь тихо произносит:

— Стоп! Повелеваю: остановись!

Негр остановился. Поднял руку.

— Пусть у меня изменится лицо. Пусть изменится лицо! — произносит Кайтусь и срывает маску.

Трещат кино- и фотоаппараты. Шипит прожектор.

Огромная чёрная рука нацелилась Кайтусю в голову. Вторая низко опущена — готова отбить удар. Зубы стиснуты, лицо искажено. Всё, пропал мальчишка.

Комиссар полиции выхватывает револьвер.

Поздно. Раздался глухой звук: негр с размаху рухнул наземь. Потому что Кайтусь вовремя отскочил.

Посыпались удары маленьких кулачков. У негра под кожей вздрагивают мышцы. Он вяло защищается: он утратил веру в свою звезду. Угасла его слава

Нет, теперь он нисколько не притворяется. Только неловко прикрывается от ударов. Да, это действительно поединок.

Гонг. У Кайтуся темно в глазах. Он не слышит ни криков, ни аплодисментов. Бессильно сидит на табурете.

Негр подходит, ставит ногу Кайтуся себе на шею. Кайтусь открывает глаза, с трудом протягивает руки. Негр кладёт голову на колени мальчику, Кайтусь целует его, гладит жёсткие курчавые волосы.

У зрителей слёзы на глазах. Буря оваций.

Гигант-негр осторожно берёт Кайтуся на руки, осторожно уносит его с арены.

Снова Кайтусь в гостинице, но уже в другой, роскошной.

В княжеском номере на великолепной кровати. А перед гостиницей толпы.

— Беру его за десять тысяч долларов в Америку!

— Я даю сто тысяч! — кричит другой тучный господин.

— Я принёс поздравления от боксёрского клуба!

— Корзина цветов от маркизы!

Какой-то господин с биноклем расталкивает толпу:

— Прошу пропустить меня в номер маленького боксёра. Я из телеграфного агентства. Мне нужно сообщить в газеты, кто он такой, откуда взялся.

Швейцар низко кланяется, чуть не до земли:

— Извините, нельзя. Извините, не велено. Извините, не сегодня.

— Но мои газеты должны получить информацию! Читатели не могут ждать!

Из гостиницы выходит сам директор цирка.

— Господа, нельзя. Доктор решительно запретил. Мальчик переутомился.

— Но мне необходимо. Скажите, где вы его нашли? Я редактор. Прошу в автомобиль: поедемте поужинаем.

Едут они, беседуют.

Так вы действительно не знаете? Скверно. Через два часа начнут печатать утренние газеты. Я должен сообщить. Так кто же он — француз, парижанин, есть у него родители или он сирота? Чем занимался до сих нор?

— Доктор запретил ему разговаривать. Понимаете, сердце. Такое напряжение.

— Плохо. Но информацию дать нужно. Я пообещал ее четырём газетам. К тому же я голоден, как волк.

Автомобиль остановился у ресторана.

— Закажите что нибудь, а я на телефон

Звонок в первую газету: «У Красной маски, победителя негра-чемпиона, отец — пьяница. Он продал мальчика цыганам, и тот выступал в бродячих цирках. В Париже впервые».

Второй звонок: «Мальчик — сын лорда. Уже в шесть лет он отличался небывалой силой и в драке убил брата. Изгнанный из дома отцом, жил в хижине у бедного рыбака. Участвовал в дальних плаваниях, охотился на китов».

Звонок в третью газету: «Маленький боксёр — из шахтёрской семьи. Родился во время пожара. Катал в шахте вагонетки с углём, содержал всю семью: мать, двух сестёр и брата».

В четвёртую: «В возрасте одного года мальчик заблудился в горах. В лесу его вскормила и воспитала бурая медведица. Его дед — Вернидуб, бабушка — Валигора. Поэтому он такой сильный. А впрочем, пишите, что хотите, я голоден, хочу есть».

Бросил репортёр трубку и пошёл в ресторанный зал.

А там директор цирка сидит за столом с писателями и банкирами, ведёт с ними разговор.

Да и за остальными столами говорят только о Кайтусе.

— Ну и мальчонка. В жизни ничего подобного не видал. А ведь я был корреспондентом на трёх войнах. Участвовал в экспедициях на Северный полюс и в пустыню Гоби. Видел десять коронаций. Поднимался на вершины всех пирамид и на Вавилонскую башню. Двадцать шесть раз дрался на дуэли. Охотился в горах на орлов. Дважды был разорван на куски: один раз тигром, а второй раз снарядом. Меня топили, травили, вешали на индийской виселице, в Африке людоеды сварили меня в черепаховом бульоне. Но всё это чепуха по сравнению с сегодняшним матчем.

Директор цирка тихонько стучит в дверь номера. Вышел доктор в белом халате.

— Ну как?

— Спит. Дыхание спокойное. Даже пульс ровный. Завтра позволю поговорить с ним, но только вам и всего пять минут.

— Прекрасно! Ладно, иду спать, я тоже зверски устал.