Онлайн чтение книги Кайтусь-чародей Kaytek the Wizard
Глава 3

До чего удивителен и загадочен мир. Волшебные часы. Кайтусь сам научился читать

Кайтусь любит весёлое.

Любит, если трудное.

Но больше всего любит все таинственное, волшебное.

Первая волшебная сказка, которую рассказала ему мама, была «Красная шапочка».

Из неё Кайтусь узнал, что существуют волки. Дикие звери.

Кайтусь видел волка на картинке. Он похож на собаку.

А уже потом Кайтусь увидел волка в железной клетке.

Кайтусь хотел сунуть руку между прутьями решётки, чтобы проверить. Но мама не дала.

Вторая сказка — «Спящая красавица».

Из неё он узнал, что существуют феи.

Третья — «Золушка».

Фея коснулась Золушки волшебной палочкой, и бедная сиротка превратилась в принцессу.

После Кайтусь видел настоящую волшебную палочку. На представлении в парке.

Человек дотронулся ею до воды, и вода превратилась в вино.

Потом он разрезал носовой платок, положил лоскутья в цилиндр. Ударил палочкой по цилиндру и произнёс:

— Фокус-покус!

И пожалуйста носовой платок опять целый.

Папа говорит, что это фокусы.

— Но как их делают?

Очень Кайтусю было любопытно.

— Мама, расскажи сказку, — просит он.

Сказка «Кот в сапогах».

Раньше волк разговаривал с Красной шапочкой, а тут кот разговаривает с сыном мельника.

— Значит, можно разговаривать с котом?

Мама отвечает, что это же сказка.

А бабушка говорит, что пустынник разговаривал со зверями.

Папа говорит, что есть говорящие птицы. Называются попугаи. А у дедушки была говорящая сорока.

Потом Кайтусь и сам слышал, как попугай произносит слова.

Он думал, что золотая рыбка бывает только в сказке, а тут видит в витрине магазина золотых рыбок.

В сказках перемешаны правда и неправда.

Так, может, существует волшебное кольцо, которым вызывают джиннов.

Столько на свете разных чудес.

Взрослые все знают, но не хотят объяснить.

Бабушка говорит, что к ней Хеленка после смерти явилась. А папа в духов не верит.

Бабушка говорит, что по руке можно прочитать судьбу человека.

— Когда я была молодой девушкой, цыганка мне предсказала всё, что со мной будет.

— Цыганки врут, — говорит папа, — обманывают людей.

А Кайтусю хочется знать, что будет. Папа не любит, когда Кайтусю рассказывают всякие таинственные истории, потому что после этого он с трудом засыпает и спит неспокойно: разговаривает во сне.

Странно. Как можно спать и разговаривать?

А есть люди, которые ходят во сне.

Даже ходят!

В лунную ночь встанет такой с постели и через окно — на крышу. Глаза у него закрыты, но он всё видит и не падает с крыши.

Кайтусь только забыл, как называются эти люди.

Мир так удивителен и загадочен.

Да вот хотя бы… Папа тоже когда-то был мальчиком, бабушка играла в куклы, и у мамы тоже была бабушка.

Разве не удивительно, что Кайтусь вырастет, у него тоже будут дети? Очень трудно понять.

Одно было, но давно. Другое ещё только будет. А третье есть, но далеко.

Есть и дальние страны. Там живут люди чёрного цвета.

И дети чёрные, и учителя в школе чёрные.

Кайтусь видел на улице негра, но не людоеда.

Бабушка говорит, что бывает чёрный, недобрый глаз: посмотрят на человека недобрым глазом, и он заболеет.

Отец говорит, нет, не бывает. А Кайтусь видел человека, у которого стеклянный глаз, настоящий стеклянный глаз!

Папа говорит, что волшебников нет, но есть индийские факиры. Факира можно закопать в землю, а он всё равно будет жить. Про это печатали в газете.

Но иногда и газеты обманывают.

Вот если бы можно было всё точно знать…

Кайтусю кажется, что раньше на свете было интересней.

Где сейчас Варшава и дома стоят, раньше были леса, болота и медведи. А в лесах укрывались разбойники.

Были рыцари.

Были короли в коронах.

Шестёрка белых коней везла золотую королевскую карету.

Было на что посмотреть.

Нападали татары. Врали в полон. Похищали детей и продавали в рабство туркам.

Были волшебные часы.

В доме у бабушки были такие волшебные часы. Большие, висели над комодом. Это ещё когда были живы бабушкины родители. Они тогда жили не в Варшаве.

— Бабушка, расскажи про часы, — просит Кайтусь.

— Так отец сердится, что я тебя пугаю, а ты потом неспокойно спишь.

— Бабушка, ну один разочек всего. Ведь я же и так знаю. И совсем не боюсь.

— Ну ладно. Старые это были часы, очень старинные.

— Золотые, — подсказывает Кайтусь.

— Не золотые, а позолоченные. Из дерева. Резные.

— И на часах была рука, а под рукой ключ, — подсказывает Кайтусь.

— Правильно. Внизу циферблат, а над ним рука и ключ.

— И часы не ходили, — говорит Кайтусь.

— И не ходили, и не били. Ни один мастер не мог их починить. Они висели на стене и ждали своего часа.

Кайтусь подсаживается ближе.

— А они большие были?

— Как картина. Над комодом висели.

— А рука большая была?

— Как твоя.

— Дальше, — торопит Кайтусь.

— Висят себе часы, не ходят, не бьют. Но когда в доме должно было случиться какое-нибудь несчастье, рука брала ключ, и часы били и звонили.

— А какой час? Двенадцать?

— Нет. Не помню. Я тогда молоденькая была, а твоя мама совсем маленькая. У неё и зубов даже ещё не было.

— И что дальше?

— Раз рука взяла ключ, и часы пробили на смерть дедушки. А однажды перед пожаром. А в последний раз я сама видела и слышала.

— А они громко били?

— Обыкновенно. Как часы.

— А рука долго держала ключ?

— Не помню, не буду обманывать.

— А пальцы руки двигались?

— Не помню, Антось.

Кайтусь тоже многое забыл, не помнит, например, как был маленьким.

— Бабушка, расскажи, как воры хотели отравить Азора.

— Да я уж тебе столько раз рассказывала. Были у нас две собаки. Азор был молодой, а Кадо старый и умный.

— И чуткий, — добавляет Кайтусь.

— Верный, умный пёс.

— Воры подбросили отравленную колбасу, — подсказывает Кайтусь.

— Да. Но Кадо сразу почуял. Нюхает колбасу, лает, а не ест.

— Бабушка, а про фельдшера расскажи. Такая смешная история.

— Да уж, и смех, и горе. Твоя мама заболела. И дедушка вызвал фельдшера.

— Кадо сидит на цепи.

— Да. Он сильный был. Мог разорвать чужого.

— И он сорвался с цепи.

— Сорвался и кинулся на фельдшера.

— А тот раскрыл зонтик.

— Ага. Вскочил на помойный ящик и зонтик раскрыл.

— А Кадо убежал.

— Погоди. Не спеши. Кадо поджал хвост, отскочил. Стоит с глупым видом и зовёт на помощь.

— Наверно, подумал, что зонтик стреляет?

— Ну, кто знает, что думает собака.

Кайтусь зевает. Спать ещё не хочется, но во всём теле истома.

— Смешно было, — говорит бабушка, — смотреть, как эта огромная собачища ела из одной миски с кошкой.

— С Муркой?

— Нет. Мурка раньше была.

— Расскажи.

— Ну, слушай. Только мы нальем Кадо в миску еду, кошка гут как тут. Вовсе она и не голодная, приходит просто подразнить. А Кадо ждёт, пока она выберет, что ей охота. Он голодный, сердится, пробует её оттолкнуть лапой. А она — ш-ш! Смеху было! — бабушка смеётся, хоть всё это происходило давным-давно.

Кайтусь тоже смеётся, хоть и не видел этого.

— Бабушка, а теперь про крыс.

— Ладно, только на этом конец.

Кайтусь согласен.

— Дом у нас был старый, но чистый. Ни клопов, ни мышей. А сосед у нас был очень скверный. Вот стоит наш дом, дальше забор, и сразу его хибара.

— Он был пьяница, — говорит Кайтусь.

— Пьяница и скандалист.

— Жену бил.

— Бил. Раз мы сидим с твоим дедушкой. Он читает книжку, я шью. Сидим на веранде перед домом. Была у нас такая верандочка.

— Увитая диким виноградом…

— Верно. Твои мама и дядя уже спали. В те времена дети раньше ложились спать. Значит, сидим мы, каждый своим делом занят. Тихо. Вдруг крик: «Помогите, спасите!» Дедушка сначала ничего — сидит, слушает. А жена этого нашего соседа снова: «Помогите! Он ребёнка убьёт!»

— И дедушка вскочил!

— Его как будто подбросило. Дедушка твой прямо кипяток был. Добрый, но справедливый.

— Схватил палку.

— Да, толстую такую палку и через забор!

— И как даст пьянице!

— А что же? Надо же было ребёнка спасать.

— А пьяница отомстил, — напоминает Кайтусь.

— Отомстил. Он знал какой-то секрет и наслал на нас крыс.

Вреда большого они не наделали, потому что у дедушки тоже были свои способы. Осталась только одна здоровенная крысища.

— Больше кошки?

— Нет, меньше, конечно. Но поймать её никак не удавалось.

«Наверно, заколдованная была», — думает Кайтусь, но молчит.

— Дедушка заманил эту крысу в кухню. Ладно. Закрыл все двери, А её нету. Ни тут, ни там нет. Прямо как испарилась.

— Спряталась под ступеньку.

— Нет, не под ступеньку. Ты плохо слушал. Ступенька вела из кyxни в сени. Дедушка её оторвал топором, но и там крысы нету. Ну, вспомни, Антось!

— Знаю. Она спряталась в карман передника.

— И опять нет. Висел в углу передник. Так крыса подпрыгнула, вцепилась в передник зубами и так и повисла. Ну, всё.

— Бабушка, ещё про бочку для дождевой воды.

— А что там интересного? Что нашла в бочке жабу?

— А про пожар, бабушка?

— Нет, нет. Поздно ужо. Отец будет сердиться.

— Тогда расскажи, как куры в дровах неслись.

— Всё. Ты уже спишь. Вон как зеваешь.

— Да я ещё совсем не хочу спать.

Но видит Кайтусь, что бабушка больше не собирается рассказывать, и ложится в постель.

Больше всего бабушка рассказывала, когда мама лежала в больнице.

Лежит Кайтусь в постели. Глаза закрыл.

Думает: «А что значит: дедушка был кипяток? Почему бабушка говорит, что нельзя знать, о чём думает собака? Почему виноград — дикий? Бабушка же говорила, что это обыкновенное растение, не ядовитое и даже не жжётся, как крапива. Тогда почему — дикий?»

Неприятно всё время просить, чтобы тебе объясняли. Взрослые иногда объясняют, а иногда не хотят. А уж когда не чотят, то так всё затуманят, запутают, что ничего не поймёшь.

Даже зло берёт.

«Нужно научиться читать. Тогда всё сам узнаю из книжки. Чего ждать, когда пойду в школу?»

В книгах всё написано. Кто их читает, тот всё знает. И сам всё может. Доктор из книжек знает, как лечить болезни. Так говорит папа.

Если бы Кайтусь умел читать, мама была бы здорова. Нужно только найти в книжке хорошее лекарство.

Кайтусь уже знает четыре буквы. Умеет писать цифры «один» и «четыре».

— Попробую!

Когда Кайтусь был маленький, папа давал ему газету:

— На, почитай.

Кайтусь смотрел в газету и бормотал, что попало:

— Етле, фетле, метле…

Он ещё тогда не понимал, что значит читать. А все смеются.

Или рисовал карандашом каракули и думал, что пишет.

Теперь-то он знает, что всё это была чушь.

— Бабушка!

— Ты ещё не спишь?

Кайтусь выскакивает из кровати и берёг книжку «Кот в сапогах». Смотрит:

Кот. Три буковки. Пересчитал: три. В середине кружок буква «О».

Где тут кот? Откуда кот?

— Бабушка, а правда, что у кота в середине есть буква «О»?

— Правда, правда. Спи. А то отец будет сердиться.

Кайтусь проснулся рано-рано. И сразу во двор.

Попросил мальчика, который ходит в школу:

— Покажи мне буквы.

— Зачем тебе? Всё равно не поймёшь.

Пообещал ему Кайтусь ананасную конфету.

— Ну ладно. Смотри, только внимательно.

Смотрит Кайтусь. Внимательно смотрит.

И всё равно не понимает.

А тот хохочет.

— Маленький ты ещё. Глупый совсем.

Застыдился Кайтусь.

Потом он уже мальчишек не спрашивал. Девочки терпеливей.

Они немножко объяснили.

А остальное объяснил папа.

— Смотри. Так будет «кот», а так «кол», а так «ком».

Наконец-то ясно.

И Кайтусь уже сам додумался, почему «д о м» и «д ы м», почему «р е к а» и «р у к а».

На улице прочитал: «К и н о».

Прочитал: «П и в о — С ы р — М а с л о». «А п т е ка». Читает Кайтусь магазинные вывески, названия улиц, на пачках названия папирос.

— Куплю школьную книгу, по которой учатся.

Начал Кайтусь копить деньги.

Накопил тридцать грошей, но потерял, потому что карман дырявый.

Ну, тогда папа купил.

— На, читай. Может, меньше будешь носиться во дворе.

Угадал папа. Кайтусь сидит и читает.

— Скоро ему надоест.

А вот тут не угадал. Кайтусю не надоело.

Утром проснётся он и сразу за книжку. Ложится спать — книжку под подушку суёт.

Но лучше всего читать над Вислой.

Почитаешь, почитаешь — устанешь — глаза заболят — посмотришь на воду, на облака, на лодки. Отдохнёшь — н снова легко читается.

Вроде бы Кайтусь уже всё знает и умеет, а всё равно разные трудности встречаются.

Есть буквы, которые вообще не читаются.

Есть буквы большие и маленькие, печатные и рукописным.

Рядом с легким словом вдруг оказывается трудное.

Или напечатанное слово совсем не похоже на то, как оно произносится.

Произносится «карова», а пишется «корова».

А то встречаешь вроде бы знакомое слово, но нужно ещё подумать, что оно означает.

Бывает, в книжках попадаются новые слова, которых Кайтусь ещё не слышал.

Взрослые ведь непонятно говорят между собой.

Да… Много всего.

Мама вернулась из больницы и очень удивилась:

— Антось читает. Ну и ну! Вот неожиданность.

— У парня есть воля, — похвалил Кайтуся отец.

— Будет из него человек, — говорит бабушка.

— Учись. Учись, сын, чтобы тобой не помыкали.

Папа не сказал: «Учись, Антось».

Он не назвал его ни Антосем, ни Кайтусем.

Папа сказал: сын.

Так хорошо и так торжественно.

Сын. Три буквы.

Эс — ы — эн.

Сейчас в школе Кайтусь читает не только сказки, но и толстые книжки без картинок.

Много читает.

Он уже даже забыл, как когда-то ему было трудно читать.