Онлайн чтение книги Кайтусь-чародей Kaytek the Wizard
Глава 8

Скандалы, каких свет не видел. Всё перепуталось: люди, часы, вывески, собаки, кошки. На площади и на мосту. Двойник Кайтуся

Мама расплакалась, а отец рассердился:

— Где ты пропадал столько времени?

— Погода такая хорошая, — отвечает Кайтусь.

— Ага, хорошая погода, и ты полдня шляешься неведомо гдe. Мы уже думали, что на тебя опять накатило. Ты же обещал, что сразу после кладбища пойдёшь домой. Я тебя там искал. Как тебе не стыдно?

Опустил Кайтусь голову и уже не оправдывается. Ему действительно стыдно: он не сдержал слова.

Папа что-то ещё говорит, но Кайтусь уже не слушает.

Так всегда и бывает: когда взрослые очень рассердятся и ругаются, ребёнок со страху перестаёт понимать, что и почему они кричат. У него в ушах и в голове один шум. Он только ждёт, когда всё кончится и выпорют его или нет.

— Сегодня будешь сидеть дома, а завтра — в школу. Хватит бездельничать. Если ты здоровый, учись. Ясно? — и папа, не попрощавшись, пошёл. Кайтусь остался с мамой.

Мама стала утешать его. Она такая добрая…

— Ну ладно, было и прошло. Ты ведь больше так не будешь поступать. Да и не твоя это вина. Не должна я была отпускать тебя одного на кладбище. Ты у нас один, вот мы и беспокоимся, чтобы с тобой чего не случилось. Да ты не бойся: ни в какую исправительную колонию мы тебя не отдадим. Папа это просто так говорит.

Успокоился Кайтусь.

— А в городе вроде какие-то беспорядки? Ты, наверно, там и был? — спрашивает мама.

Кайтусь прочёл ей вслух чрезвычайный выпуск.

— Так, так. Видать, опять война будет. Не дадут людям спокойно пожить. И прадед твой, и дедушка, и отец…

Тут Кайтусь начал просить, чтобы мама рассказала, как в сарае прятались повстанцы, а под дровами были укрыты книги и бумаги.

Что это были за книги, почему они считались запрещёнными?

Почему за книжки ссылали в холодные края? Может, осталась хоть одна такая книжка?

Давно уже Кайтусю думается что в этих таинственных книжках описывались способы, как побеждать врагов.

Мама рассказывает о прошлых войнах, а Кайтусь размышляет о будущей. Ему даже хочется, чтобы началась война. Потому что тогда-то он и сможет помочь, применить свои силы.

А потом вернулся папа, рассказал, что пишут газеты, что говорят люди.

— Похоже, чем-то скверным запахло.

Кайтусь долго не мог уснуть. Только начинает засыпать грану же грохот пушек, гул аэропланов, взрывы гранат и бомб.

Кайтусь своими чарами выигрывает сражения.

Ну, хорошо. У Польши есть Кайтусь. А вдруг у врага тоже имеются свои чернокнижники — старше и осторожнее? А ну как Кайтусь совершит ошибку, или в самый серьёзный момент откажет его таинственная сила и враг выиграет войну?

Придумывает Кайтусь, какие небывалые пушки наколдовать, какие крепости построить, какие отдавать приказы, в какие латы, шлемы и противогазы одеть солдат.

«А может, полк великанов? А может, кавалеристов из железа на стальных конях?»

Отец пошевелился на кровати.

— Пап!

— Чего тебе?

— А что крепче — железо или сталь?

— Спи! — велел отец и что-то ещё пробормотал. Сердится.

Кайтусь заснул. Снова проснулся. Думает: «Завтра в школу. Все начнут приставать, почему убежал из дому, как было в больнице, требовать, чтобы рассказывал. Может, попозже выйти, чтобы в класс войти перед самым звонком?»

А может, ещё на месяц отказаться от своей чародейской власти? Нет, он уже не способен обходиться без силы, которая, правда, никакой пользы ему не приносит, но зато от него всё зависит. Да и необязательно же вытворять всякие глупости. Ему просто нужно придумать план действий.

Стратегический план.

Кайтусь не слишком хорошо понимает, что это такое, но чувствует: это необходимо, чтобы был порядок, чтобы совершать волшебства по плану и чтобы не огорчать родителей.

И он придумал способ, как уходить из дому, когда и на сколько хочешь, но так, чтобы мама и папа были совершенно спокойны.

«Создам двойника, точь-в-точь похожего на меня. Будут два Кайтуся: один настоящий — я, а второй — призрак, видение, мой двойник. Просто прекрасно получится. Попробую, потренируюсь и буду посылать двойника в школу либо оставлять дома. Тогда можно будет съездить в чужие страны, и даже надолго. Поеду путешествовать, поплыву на корабле, буду охотиться на диких зверей».

Думает Кайтусь, а перед глазами картинки из прочитанных книг, из виденных фильмов. Мысли и образы перепутываются, обгоняют друг друга. Одни образы чёткие, а другие как бы за пеленой тумана, одни близко, а другие далеко-далеко,

И уже спать хочется.

От подушки пышет жаром. Кайтусь то натянет одеяло, то сбросит. То сунет под голову руку, то вытащит. То на спину ляжет, то на бок.

Всё пытается заснуть.

— Вставай. В школу пора.

— Мгм.

— Ну, вставай, а то опоздаешь.

Кайтусь встал. Собрал учебники и тетрадки. Попрощался. Вышел. Папа всё так же сердитый.

За забором лесного склада Кайтусь сотворил двойника. Глянул на него, и как-то не по себе ему стало. Стоит перед ним точно такой же Кайтусь — ну, как будто в зеркало смотришь.

Идут они оба по улице. Остановились, и женщина говорит:

— Ты посмотри, как похожи! Мальчики, вы что, близнецы?

— А вам какое дело? — буркнул Кайтусь.

— Ты почему грубишь? возмутился мужчина.

— А чего она цепляется, не в своё дело лезет?

Взрослые считают, что они имеют право приставать, делать замечания и задавать любые вопросы только потому, что они взрослые, а ты ребёнок, маленький.

«Ах, какие красивые глазки у этого малыша! Сколько тебе лет? Некрасиво свистеть на улице».

Кайтусь всегда делал вид, будто не слышит, а то покажет язык и удерёт.

Но на этот раз даже удачно получилось: он понял, что нельзя идти вместе с двойником. Вдруг встретятся знакомые — что им сказать?

— Сгинь, призрак!

И вмиг растаял двойник, словно туман. Кайтусь с облегчением вздохнул, потому что не знал, о чём говорить с этим своим близнецом.

А тут как раз повстречался одноклассник, который собирает марки. У него уже тридцать две страны есть, и ещё он знает магазинчик, где можно обменивать двойные марки; лучше меняться в магазинчике, чем с ребятами, потому что ребята обманывают, а там и выбор больше. И есть такие марки, которые стоят по сто злотых и даже дороже.

Заболтался с ним Кайтусь и забыл, что собирался прийти и школу попозже. Но в классе никто не обратил на него внимание: все толковали о вчерашних событиях в городе.

Воспитательница встретила Кайтуся в коридоре, улыбнулась и тоже ничего не сказала. И только на первом уроке учитель начал его вышучивать:

— А, Робинзон Крузо явился! Когда опять собираешься бежать из дому? Ну как, отец выпорол тебя?

Стоит Кайтусь за партой, весь класс хохочет, а ему и слова нельзя сказать.

Взрослые часто как бы назло дразнят детей. Страшно неприятно, когда ты кого-то не очень любишь, а он начинает насмехаться и вышучивать тебя.

— Давай-ка, Робинзон, к доске! Посмотрим, чему ты научился на необитаемом острове.

Кайтусь неохотно выходит из-за парты. Отвечать он ничего не станет, даже если и знает. Пусть-ка учитель разозлится, раз он такой весёлый.

И вообще, зачем Кайтусь пришёл в школу? Мог бы прислать двойника, а сам бы погулял.

— Ну, пиши, — говорит учитель.

Кайтусь неохотно берёт мел. Учитель диктует предложение, наверно, даже лёгкое, но Кайтусь заупрямился.

— Повтори.

Кайтусь повторяет, но неправильно. Назло.

— Плохо. Путешествовать умеешь, а простенького предложения повторить не можешь?

Да. Именно потому что простенькое, и вообще неинтересно оно Кайтусю. Он как-никак чародей и мучить себя не позволит. Не станет сидеть в школе.

Положил Кайтусь мел, облизал пальцы, глянул насмешливо на классную доску и мысленно произнёс:

«Силой, хотением и властью своей велю: пусть сейчас будет двенадцать часов».

А было ещё только четверть девятого.

Ещё ни одно волшебство Кайтуся не вызвало такого переполоха в целой Варшаве.

Люди смотрят на часы и глазам своим не верят. Сперва каждый начинает ругаться, что кто-то в доме передвинул стрелки, потом несётся к соседу проверить, сколько времени. Вce звонят друг другу по телефону, спрашивают, который на самом деле час.

Служащие, не позавтракав, мчатся на службу, а торговцы в магазины.

В трамваях толкотня. Кондукторы ничего поделать не могут. Кто не сумел втиснуться в вагон, берут вскладчину такси. Все опаздывают: думали, что ещё утро, а оказывается, уже полдень.

Из школ высыпали ученики.

— Наказание божие с этими детьми: люди торопятся, а они путаются под ногами.

— Вот неожиданность, — радуются ребята. — И кто это так здорово придумал?

— Заграничные гости. Пошли поблагодарим их, — смеясь, отвечает Кайтусь и быстренько ныряет в подворотню.

Там он вызвал двойника, отослал его домой, а сам присоединился к толпе школьников и — в центр.

Столько ребят со всех школ собралось, что даже трамваи остановились. Газеты потом писали, что учащаяся молодёжь устроила перед отелем, где остановились иностранные гости, бурную демонстрацию. А в некоторых газетах она была названа стихийной.

Надо сказать, что крику было много.

— Да здравствует! Виват! Спасибо!

Гости вышли на балкон, кланяются и тоже благодарят.

А потом все разошлись: кто домой, кто гулять.

Кайтусь пошёл на Театральную площадь. Обратился к нему инвалид в синих очках:

— Мальчик, переведи меня через улицу, а то я ничего не вижу.

Кайтусь взял его под руку и осторожно перевёл. А инвалид:

— Спасибо. Вот тебе шоколадка.

Шоколадка в точности такая, какие Кайтусь находил под подушкой. И вкусом не отличается.

Съел её Кайтусь. Смотрит по сторонам. Часы на ратуше пробили час дня, а магазины ещё только-только открываются.

Тут ему вспомнилась лекция профессора Гвизда, и в голове вдруг мелькнула мысль: «А поменяю-ка я надписи на магазин пых вывесках».

Водит Кайтусь пальцем по воздуху и приказывает:

— На этом магазине пусть будет вывеска «Проболтальский». На этом — «Финтифлюшка и Компания». Тут — «Растяпский и Сыновья». Тут — «Дворняжко и Хвостоносик». «Братья Навоняльские». «Бесштанский». «Кукарекевич».

И в один миг на всех магазинах вместо известных, уважаемых фамилий появились дурацкие надписи.

Но Кайтусю мало этого. Он и магазины поменял местами. Будет ещё большая неразбериха.

Банк на углу площади поменял на овощной магазин. Лежат в окнах вместо денег яблоки, груши и сливы. А на столах банковских служащих орехи, бананы и виноград.

Рядом с банком находится аптека.

«Пусть там будут птицы, обезьяны и золотые рыбки».

И сейчас же в витринах и аптекарских бутылях запели канарейки. Там, где лежали таблетки от кашля, ползают неуклюжие черепахи, а где мази от ран и синяков, порхают колибри.

А в закрытом на ключ шкафу с ядами сидит мартышка и корчит рожи.

Напротив аптеки старинная фирма, склад металлоизделий. Так этот склад Кайтусь заменил на кондитерскую. А в окнах поместил объявления:

ВНИМАНИЕ!

КАЖДЫЙ УЧЕНИК ПОЛУЧАЕТ ОДНО ПИРОЖНОЕ БЕСПЛАТНО.

И тут же ребятня толпой побежала в магазин:

— Мне, пожалуйста, бисквитное!

— А мне с кремом!

— А мне с вареньем!

Продавцы в растерянности, спрашивают у хозяина, что делать, а тот отвечает:

— Надо торговать.

— Но в витринах написано, что бесплатно.

— Раз написано, давайте бесплатно. Надо выяснить, что вообще происходит.

Надвинул хозяин со стыда шляпу на глаза, поднял воротник и пошёл посмотреть, что у других делается. А перед банком огромная толпа.

— Верните наши деньги! Мы не позволим себя обманывать! Хватит глупых шуток!

Директор банка просит и умоляет:

— Господа, успокойтесь! Сейчас откроем несгораемые сейфы. Кассир ещё не пришёл. Сами же знаете, что случилось в городе с часами.

— Так пошлите за кассиром! Долго нам тут ещё стоять?

— А чтобы вам не скучать, я прикажу раздавать пока фрукты на подносах. Чем богаты, тем и рады. Сейчас только пошлю курьера в магазин напротив за подносами.

— А там уже нет подносов. Там теперь кондитерская Проболтальского.

— Ну вот сами видите! Не желаете ли слив?

— Нет! Хотим апельсинов!

— Прекрасно! Господе служащие, прошу обслужить, не заставляйте клиентов ждать.

А служащие возмущаются:

— Мы вам не девчонки-официантки, чтобы разносить апельсины!

Тут как раз и кассир приехал. Открыл сейфы, а там только фиги да финики.

Такой тут поднялся крик, ругань, скандал. Ужас!

Не лучше и у ювелира.

— Простите, вы хозяин?

— Да, я. К вашим услугам.

— Пан Бесштанский?

— Что такое? Я вас отучу от глупых шуток!

— А я не шучу. Я агент садово-огородной фирмы. Прочтите, пожалуйста, что написано у вас на вывеске.

Ювелир, человек очень воспитанный, вышел из магазина, прочитал и выругался такими словами, что я просто не могу повторить их в книжке для детей, чтобы не подавать дурного примера. Надпись гласила:

И тут входит госпожа баронесса.

— Что тут у вас происходит? Я оставила у вас жемчужное ожерелье. Прошу мне его вернуть.

— Госпожа баронесса, у меня ничего нет, кроме цветов.

Баронесса — хлоп! — в обморок.

Бедняга ювелир понёсся в аптеку.

— Дайте, пожалуйста, нервных капель!

— Нету.

— Баронесса потеряла сознание!

— А мне-то что.

— Я пожалуюсь в полицию, что вы пе помогаете больным!

Стоят аптекарь с ювелиром и ругаются. Так всегда и бывает: когда у людей неприятности, они, вместо того чтобы помогать друг другу, начинают ругаться.

А из банки, где раньше была мазь для ращения волос, зелёная лягушка прыгнула аптекарю на лысину.

Казалось бы, Кайтусь достаточно наварил уже каши. Так нет же, увидел он, как за кошкой гонится собака, и решил:

«Пусть на площади произойдёт битва кошек и собак со всего города».

Этого только не хватало.

С улицы Вербовой выскакивают кошки, а с Сенаторской — собаки и давай кусаться и царапаться. Лай, писк, вой, шипенье, скулёж.

Кто из людей кинулся удирать, а кто стоит и смотрит.

— Фифи, Азор, Жулька, Трезор! К ноге!

А Кайтусь приказывает:

«Собаки пусть будут синими, а кошки красными».

Так и стало.

Служащие магистрата пялятся в окна.

— Вызовите пожарную команду. Пусть она разгонит их водой!

Приехали пожарники, разматывают шланги.

«Властью и силой моей повелеваю зелёным обезьянам навести порядок», — мысленно приказывает Кайтусь.

И в тот же миг обезьяны прыгают в самый центр свалки и разгоняют дерущихся. Кошки удрали по улице Беляньской, а собаки по Сенаторской.

Приехали заграничные гости, смотрят в лорнеты.

— Весёлый город, — говорит богач, именующийся железнодорожным и пароходным королём, и обращается к своему секретарю: — Надо будет всё это описать в наших газетах. Богатые люди, которым скучно, валом повалят сюда, чтобы увидеть столько интересных вещей.

Кайтусь навёл порядок со временем, вернул на свои места магазины и двинулся в направлении моста, к реке. Раньше он с удовольствием смотрел на корабли, на то, как с плоскодонных барж черпаками на длинных ручках добывают со дна Вислы песок и гравий. Но сегодня пароходики, плывущие по Висле, показались ему маленькими и грязными, а матросы скучными и неинтересными.

«Желаю, повелеваю: пусть здесь будет настоящее море и океанские пароходы».

И в тот же миг Кайтусь получил по заслугам.

Незримая рука схватила его за шиворот, а незримая нога дала могучего пинка в зад.

Не будь Кайтусь ослеплён своей властью, ему пришлось бы признать, что он заслужил наказание.

Ему захотелось, чтобы тут было море. Но он не подумал, что оно затопит город и деревни, что произойдёт катастрофа страшнее самого сильного наводнения или землетрясения. Он ведь так мог погубить половину Польши.

Однако вместо того, чтобы быть благодарным за то, что приказ его не исполнился, и признать справедливость трёпки, Кайтусь обиделся и зло уставился на мост Понятовского.

— Пусть мост встанет на попа!

Как будто это не Кайтусь, а мост виноват.

И волшебство исполнилось. Мост начал подниматься, но, к счастью, медленно, а иначе все, кто был на нём, утонули бы или разбились.

Люди падают, катятся по мосту, автомобили съезжают вниз. Никто, правда, не убился, но раненых и покалеченных было много.

— Хватит! — воскликнул Кайтусь.

Только поздно уже. Мчатся на помощь машины «скорой помощи», а Кайтусь стоит, холодным потом обливается.

«Хватит! Скорей домой, чтобы новых глупостей не натворить!»

Прибежал Кайтусь, распахнул дверь своей квартиры и тут же в страхе — назад, потому что столкнулся лицом к лицу со своим двойником. Хорошо ещё, мама спиной сидела, не увидела. Захлопнул Кайтусь дверь.

— Кто там? — спрашивает мама.

— Мам, я сейчас приду, — слышит Кайтусь свой голос из прихожей.

Вышел двойник на площадку и покорно ждёт.

— Сгинь! — приказывает Кайтусь.

Исчез двойник. Кайтусь в дверь, а мама спрашивает:

— Кто там приходил?

— Да так. Ребята меня вызывали.

— А что это ты такой красный?

— Голова болит.

— Быстренько выпей чаю с лимоном и ложись в постель.

Да, пожалуй, лучше всего будет лечь. Кайтусь чувствует такую усталость… И злость на себя. И ужасную тоску.

И ещё он чувствует себя страшно одиноким. Никому не нужным на целом свете.