Онлайн чтение книги Когда король губит Францию
Глава V. Первые шаги короля, которого прозвали Добрым

Гороскоп короля Иоанна? Ну конечно, я его знаю: десятки, если не сотни раз я всматривался в него… Стало быть, я все предвидел? Конечно предвидел. Поэтому-то я так и бился, чтобы помешать этой войне. Ведь я же отлично знал, что она будет пагубна, и пагубна именно для Франции. Но попробуйте урезонить человека, а особенно короля, когда расположение светил в гороскопе затемняет ему разум и лишает способности рассуждать здраво!

Когда король Иоанн II появился на свет Божий, Сатурн как раз проходил через зенит в созвездии Овна. А такое расположение светил пагубно для владык земных, оно присуще низложенным государям, быстротечным правлениям или же правлениям, оканчивающимся трагическими поражениями. А если к тому же Луна встает под знаком Рака, а Рак тоже под знаком Луны, то это означает, помимо всего прочего, натуру женственную. Наконец, чтобы дать вам наиболее яркую черту, которая бросается в глаза любому астрологу: Солнце, Меркурий и Марс находились в крайне зловещем сочетании и в слишком большой близости к Тельцу. Под такими неблагоприятными светилами человек рождается неуравновешенным, с виду, правда, мужественным и даже довольно тяжеловесным, но у такого человека все мужское как бы выхолощено, включая мыслительные способности. В то же самое время такой человек груб, необуздан, подвержен мечтаниям и тайным страхам, что вызывает в нем внезапные приступы ярости, тягу к убийству. Такой неспособен прислушиваться к чужому мнению или властвовать собой, и прячет он свои слабости под личиной чехвальства, по сути дела, просто глупец и полная противоположность победителю или тому, кто наделен душою властелина.

Про некоторых людей так и хочется сказать: поражение становится самым важным в их жизни, они втайне смакуют его и успокаиваются, лишь получив свое. В глубине сердца они находят отраду в мечтах о поражении, ибо желчь поражения – излюбленный их напиток; она слаще для них, чем для другого нектар победы; они взыскуют о зависимости, и лучше всего им видеть себя у кого-нибудь в подчинении. Да, подлинно великая беда, когда король появляется на свет под таким расположением светил.

Иоанн II, пока он был герцогом Нормандским и жил по указке своего батюшки, которого, к слову сказать, недолюбливал, казался вполне приемлемым принцем, и люди несведущие полагали, что он сумеет управлять страной. Но надо сказать, что не только народ, но и придворная знать склонны к иллюзиям и почему-то всегда считают, что новый правитель будет лучше предыдущего, так, словно бы новизна сама по себе уже добродетель, и притом добродетель сродни чуду. Однако стоит только новому монарху взять в руки скипетр, как его гороскоп и его природные качества тут же начинают сказываться самым злополучным образом.

Иоанн II не просидел на троне и двух недель, как Карл Испанский все в том же августе месяце 1350 года был разбит на море королем Англии Эдуардом III. Правда, Карл Испанский командовал Кастильским флотом, и наш государь Иоанн за эту морскую экспедицию ответственности не нес. Тем не менее победителем вышел англичанин, а побежденный был закадычным другом короля Франции, и, следовательно, начало для этого последнего получилось не слишком благоприятным.

Коронование состоялось в конце сентября. На торжественную церемонию в Реймс прибыл также Карл Испанский, и этому незадачливому флотоводцу там оказали самый ласковый прием – надо же было утешить его за поражение.

В половине ноября коннетабль Рауль де Бриен, граф д’Э, вернулся во Францию. Целых четыре года он просидел в плену у короля Эдуарда, но, надо сказать, пленение это было не слишком сурово, ему даже дозволялось переезжать из Англии во Францию и обратно, ибо он был участником мирных переговоров, над чем мы не покладая рук трудились в Авиньоне. Я лично состоял с коннетаблем в переписке. На сей раз ему удалось собрать необходимую сумму для своего выкупа из плена. Не знаю, надо ли вам напоминать, что Рауль де Бриен был по своему высокому положению весьма могущественной и значительной особой и, так сказать, второй персоной в нашем королевстве. Коннетаблем он стал после смерти своего отца Рауля V, тоже коннетабля, убитого на турнире. Ленные владения у него были повсюду, особенно крупные в Нормандии и в Турене – Бургей и Шинон, еще другие в Бургундии и Артуа. Владел он ныне конфискованными земельными угодьями и в Англии, и в Ирландии, а также в кантоне Во. По жене он доводился родственником графу Амедею Савойскому. Когда ты только-только уселся на королевский трон, к такому человеку тебе следовало бы относиться весьма уважительно. Как по-вашему, Аршамбо? А наш Иоанн II в первый же вечер его приезда обрушился на Рауля де Бриена с яростными попреками, впрочем, весьма туманными, и тут же приказал заточить его в темницу. А на следующее утро ему без суда и приговора отрубили голову. Да нет, нет, ни в чем он не был виноват, во всяком случае, ничто не было доказано. Наша курия знала об этом не больше, чем вы в вашем Перигё. Поверьте мне, мы пытались узнать, в чем же тут дело. Желая оправдаться в этой скоропалительной казни, король Иоанн уверял, что у него, мол, имеются на руках письменные доказательства вероломства коннетабля; но он в жизни их никому не показывал. Ни разу не показывал даже Папе, который убеждал, что в его же собственных интересах предать гласности эти пресловутые доказательства. И на все уговоры Святого отца он упрямо отмалчивался.

Тогда, понятно, во всех придворных кругах Европы пошло шушуканье, строились различные предположения… Утверждали, будто коннетабль вел с королевой Бонной Люксембургской любовную переписку и что после смерти королевы переписка эта, мол, попала в руки короля… Ну, слыхали ли вы когда-нибудь подобные вздоры?! И впрямь, странная связь, да и представить ее себе не так легко, уж во всяком случае, преступную связь, коль скоро дама без конца находилась в тягости, а кавалер полных четыре года почти безвыездно просидел в плену у англичан! Возможно, очень возможно, что в письмах мессира де Бриена и были строки не слишком лестные для короля. Но будь даже так, они скорее должны были касаться его собственного поведения, нежели поведения его первой супруги… Нет, ничем невозможно объяснить эту казнь, разве что ненавистнической натурой нашего нового короля, который пошел в этом отношении в свою матушку, в эту злобную Хромоножку. Подлинная причина прояснилась чуть позднее, когда звание коннетабля было пожаловано… впрочем, вы сами знаете кому… ну да, Карлу Испанскому, а равно и добрая половина имущества казненного, так как все его земли и добро были розданы членам королевской фамилии. Так, граф Иоанн Артуа получил львиную долю – графство Э.

Вот такая неразумная щедрость создает больше врагов, нежели облагодетельствованных. Мессир де Бриен имел кучу родни, друзей, вассалов, челяди; огромному множеству людей он покровительствовал, все эти люди были привязаны к нему и тут же образовали лагерь недовольных. А прибавьте-ка к ним еще приближенных короля, которым не досталось ни крохи из всего этого добра и которые сразу превратились в озлобленных завистников…

Ax, какой же отсюда открывается прелестный вид на Шаллюс и на оба замка. Посмотрите, как эти два донжона, разделенные узкой речушкой, чудесно подходят один к другому! Даже под этими быстро бегущими облачками все здесь радует глаз.

Ла Рю! Скажите-ка, Ла Рю, по-моему, я не ошибаюсь, именно в этом замке, что направо, вон там, на пригорке, мессира Ричарда Львиное Сердце тяжко ранило стрелой и порвалась нить его жизни? Нда-а, не с нынешнего дня жители нашей страны привыкли к тому, что их убивают англичане и что приходится обороняться от них…

Нет-нет, Ла Рю, вовсе я не устал, я просто остановился полюбоваться всем окрест. Ну конечно же, мне совсем легко идти! Пройдусь еще немножко, а носилки пусть меня обгонят. Незачем нам нестись сломя голову. Если память мне не изменяет, от Шаллюса до Лиможа меньше девяти лье. Даже шагом преспокойно доберемся за три часа… Хорошо, пусть за четыре! Дайте мне насладиться последними светлыми деньками, которые по милости своей посылает нам Господь. Когда начнутся дожди, я еще успею насидеться в носилках за спущенными занавесками…

Итак, Аршамбо, я уже рассказывал вам, как король Иоанн сумел нажить себе первых врагов в лоне собственного государства. И тогда он решил, что пора наживать себе друзей, беззаветно преданных людей, связанных с ним совсем новыми узами, верных помощников в дни войны и в дни мира, которые придадут его правлению славу и блеск. И ради этой цели он на заре следующего года учредил орден Звезды, награждение которым должно было, по его замыслу, возвеличить рыцарство и усугубить чувство чести. Но эта новизна была отнюдь не новой, ибо король Англии Эдуард уже учредил орден Подвязки. Но король Иоанн так потешался над этим орденом – подумать только, и создали-то его ради женской ножки. Вот его Звезда послужит совсем иным целям. Советую отметить эту черту его характера, кстати сказать, постоянную и неизменную. Он умел только подражать, но всегда делал вид, что изобретает.

Ровно пять сотен рыцарей, не меньше, должны были принести клятву на Священном Писании: никогда и ни при каких обстоятельствах не отступать в бою, не сдаваться врагу в плен. Столь великое деяние полагалось отметить чем-то ощутимым. А когда нужно было щегольнуть, Иоанн II не скаредничал, и из его казны, и без того уже достаточно оскудевшей, деньги утекали, как из продырявленной бочки. Для торжественных церемоний ордена он приказал приспособить дом в Сент-Уане, который с той поры стали именовать Благородным Домом, и обставили его великолепной мебелью с тонкой резьбой и инкрустациями из слоновой кости и ценных пород дерева. Сам я никогда этого Благородного Дома не видел, но мне его подробно описывали. Стены там обтянуты или, вернее, были обтянуты золототканой и серебряной парчой, а кое-где бархатом, вышитым тоже золотыми звездами и лилиями. Для каждого рыцаря король повелел сшить белый шелковый плащ, сюркот, наполовину белый, наполовину алый, и алую же шапочку с золотой пряжкой в форме звезды. Получили они также белый стяг, расшитый звездами, и каждому сверх того пожаловали по великолепному золотому кольцу с финифтью, дабы сразу было видно: они, мол, обручены с королем… что, конечно, не могло не вызывать улыбок. Пять сотен пряжек, пять сотен стягов, пять сотен колец. А ну-ка, подсчитайте, во что это обошлось! Говорили даже, будто король сам делал наброски всех этих рыцарских принадлежностей, спорил по поводу каждого завитка. И, учредив орден Звезды, он счел себя непобедимым! При столь неблагоприятном расположении светил в гороскопе ему следовало бы выбрать себе какую-нибудь другую эмблему, но только не звезду.

По установленному самим королем правилу рыцари должны были каждый год съезжаться на великое пиршество, где, как предполагалось, каждый поведает присутствующим о своих геройских подвигах и о том, как бились они на мечах и копьях. Словом, обо всем, чем отличился каждый за этот срок. Два писца должны были записывать их изустные рассказы и превращать в историческую летопись. Так предполагалось воскресить к жизни Круглый Стол, и, уж конечно, король Иоанн превзойдет славу Артура – короля бриттов! Вообще замыслы были самые обширные, но достаточно туманные. Начали вновь поговаривать о Крестовом походе…

Первое сборище рыцарей Звезды, назначенное на день Богоявления 1352 года, изрядно разочаровало короля. Будущие легендарные герои не могли похвалиться великими деяниями, просто времени им для этого не хватило. Разрубленные надвое от макушки до пяток янычары, вражеские шлемы, притороченные к ленчику седла, девственницы, спасенные из темниц, куда их бросили неверные, – все это откладывалось на будущий год. Оба писца, призванные составлять летопись ордена, израсходовали не слишком много чернил, если, конечно, не считать подвигом то, что все перепились до умопомрачения. Ибо Благородный Дом стал самым крупным во Франции питейным заведением, какого не бывало со времен короля Дагобера. Бело-алые рыцари так усердно налегали на горячительные напитки, что еще до второй перемены блюд уже вопили во всю глотку, пели, орали, чуть не катались по полу и выходили из-за стола, только чтобы помочиться или поблевать, а потом снова жадно набрасывались на еду, страстно бились об заклад, кто осушит больше кубков, – словом, всем скопом вполне заслужили посвящение в рыцари ордена кутил. Всю прекрасную золотую посуду, сделанную нарочно для этих пиршеств, смяли или потоптали. Они, как мальчишки, швыряли друг в друга золотые тарелки, а кубки просто давили в кулаке. От чудесной инкрустированной мебели остались одни обломки. Кое-кто с пьяных глаз вообразил, будто он идет в бой с врагом и пришла пора хватать добычу. Поэтому в мгновение ока пирующие растащили все золототканые и вышитые серебром ткани, свисавшие со стен.

А ведь именно в этот самый день англичане взяли крепость Гин, так как, покуда комендант крепости пировал в Сент-Уане, гарнизон благополучно перешел на сторону неприятеля.

После всех этих происшествий король сильно взгрустнул и находил утешение в одной лишь мысли, что волею злой судьбы самые блистательные начинания бывают порой обречены на неудачу.

В скором времени разыгралась первая битва, в каковой приняли участие рыцари ордена Звезды, но не на далеком сказочном Востоке, а в лесистом уголке Нижней Бретани. Полтора десятка из числа пировавших, желая доказать, что они, мол, способны на иные подвиги, а не только на безудержное питье, решили свято сдержать свою клятву, не отступать перед неприятелем, не сдаваться ему в плен. И вместо того чтобы по примеру благомыслящих людей вовремя отойти, они позволили противнику окружить себя, причем неприятельское войско было столь многочисленным, что шансов на спасение у наших героев не оставалось ни одного. Никто не вышел живым, так что рассказывать о своих подвигах было некому. Зато родственники погибших рыцарей при всяком удобном и неудобном случае охотно распространялись о том, что новый король-де помрачился в уме, раз он заставил своих дворян, имеющих право распускать собственное знамя, дать такую дурацкую клятву; и если все рыцари сдержат ее, то вскорости придется ему пировать в Благородном Доме одному…

Ага, вот и носилки… может быть, вы предпочитаете сейчас продолжать путь в седле? Я собираюсь чуточку соснуть, чтобы к приезду на место у меня была свежая голова… Но надеюсь, вы поняли, Аршамбо, почему орден Звезды как-то сам собой зачах и из года в год о нем говорят теперь все реже и реже.