Онлайн чтение книги Компот из запретного плода
Глава 6

Домой я явилась поздно, преисполненная мрачной решимости. Надо не только отыскать этого пакостника Лактионова, но и выбить из него сведения о том, где он раздобыл паспорт на имя полковника.

В свое время Александр Михайлович рассказывал мне, что купить в Москве удостоверение личности довольно легко. Причем оно необязательно будет фальшивым, документ может оказаться подлинным. Не так давно в столице арестовали сотрудницу одного из загсов, занимавшуюся темными делишками.

В служебные обязанности упомянутой мадам входила выдача свидетельств о смерти. Ей полагалось, получив паспорт покойного, сделать соответствующие записи в книгах, отправить документ на утилизацию и вручить родственникам бумагу, подтверждающую факт кончины. Оборотистая дамочка совершала процедуру правильно, за одним маленьким исключением: некоторые паспорта она в печь не бросала. Увы, люди умирают не только в престарелом возрасте, к сожалению, на тот свет уходят и молодые, и дети. Чиновница работала под заказ, ей платили деньги и требовали:

– Нам нужен документ для девушки двадцати лет, славянки.

Мерзкая особа кивала и отвечала:

– Надеюсь, в течение пары недель сумею принести.

Поэтому наличие у Лактионова документа на иную фамилию меня не смутило, удивило иное: ну, с какой стати паспорт был выписан на Дегтярева?

Просто руки чешутся отправиться в контору «Сладкая пицца»[5]Фирма «Сладкая пицца» выдумана автором, любые совпадения случайны. и побеседовать с начальником отдела кадров.

– Муся, – заговорщицки зашептала выбежавшая в холл Маня, – пожалуйста, помоги!

– Что случилось? – отвлеклась я от своих мыслей.

Машка сунула мне в руки трубку.

– Вот, позвони по этому номеру и попроси дежурного ветеринара.

– Господи, кто-то из стаи заболел? – испугалась я. – Не можешь понять, что за напасть приключилась с животным?

Маня захихикала.

– Нет, в клинике дежурит Денис.

– И что?

– Хочу его разыграть! Он первый раз один остался, без старших. Вот держи, приложи эту штуку к трубке, и он тебя ни за что не вычислит.

– Но почему я должна звонить? И что это такое?

– Изменитель голоса.

– Изменитель голоса? – удивленно повторила я.

Маня захихикала.

– Ага, в магазине приколов продается, говоришь через эту штуку – и тембр меняется, у каждого по-своему, у одного бас получается, у другого дискант!

– Но с таким прибамбасом зачем мне-то звонить, сама действуй!

– Ну, муся, – заныла Маня, – Денька мой голос отлично знает, с тобой он реже разговаривает, ну, плиз! А вдруг тембр не изменится, и Денис узнает меня?

– Ладно, – согласилась я, – но что спрашивать?

Машка положила на комод листок.

– Во, все написала, иди по порядку. Я очень хорошо знаю, что станет говорить Денька, и вопросики в правильной последовательности расположены. Ну, давай, пожалуйста! Сейчас, только громкую связь включу, охота самой послушать. Отлично! Набираю номерок.

Я взяла трубку и услышала чрезвычайно серьезный голос:

– Ветклиника. Дежурный врач Глод Денис Юрьевич, слушаю вас.

Маша услужливо подсунула мне листок, и я прочитала первую фразу.

– Здравствуйте, у меня, похоже, заболела морская свинка, – сказала я, давясь от смеха, мой голос превратился в меццо, если не в бас.

– Что с ней? Уточните, пожалуйста.

– Лежит на дне аквариума и не шевелится.

– Давно?

– Часа три.

– М-м-м. Попробуйте осторожно взять ее на руки.

– Может, вода слишком холодная, всего двадцать градусов.

– Вода?

– Ну да!

– Где?

– Так в аквариуме.

– Вы держите свинку в воде?!

– Но она же морская, – еле сдерживая смех, сообщила я, – из названия ясно, что она обитает в море. Вот я и решила создать ей естественную среду. Сначала она так бойко бултыхалась, а потом на дно слегла.

– Послушайте, – забубнил Дениска, который не имел никакого права высказать глупой тетке все, что про нее думает, – морская свинка не относится к семейству водоплавающих.

– Так морская же! – прикинулась я полной идиоткой, глядя, как Маня кусает кулак, чтобы не захохотать во весь голос. – Отчего ее так назвали?

– Оттого, – безнадежным тоном ответил Дениска, – что в давние времена животных привозили в Россию из-за границы, тогда говорили: «свинка из-за моря». Ну, а потом просто: морская свинка. Понятно?

– Ну да! Так что с ней делать?

– Думаю, – запнулся Дениска, – если три часа на дне пролежала… э… простите, конечно, но ее следует похоронить.

– Совсем?

– Ну… да! И впредь, заводя животное, сначала купите необходимую литературу о нем или сходите на консультацию к ветеринару.

– И где упокоить?

Денис тяжело вздохнул.

– Это уж сами решайте.

– Вы не можете оказать подобную услугу?

– Увы, нет.

– Почему?

– В Москве нет кладбищ для животных.

– Но я хочу могилу, памятник, оркестр…

Маша вцепилась пальцами в комод и затряслась, меня тоже душил хохот, а Дениска, связанный по рукам и ногам официальным статусом, пытался вежливо отвечать позвонившей ему кретинке.

– Отвезите несчастную на свой дачный участок! – посоветовал он.

– У нас его нет.

– Заройте у дома, в сквере.

– Я живу в доме, который стоит прямо на Садовом кольце! Откуда на магистрали газоны?!

Денис засопел.

– Можно привезу ее вам? – предложила я.

– Лучше на улицу Юннатов, – быстро сообщил Деня, – да, да, именно к ним.

– Хорошо, еще один вопрос!

– Какой? – напряженным голосом осведомился Дениска, которому, очевидно, очень хотелось послать прилипчивую идиотку куда подальше.

– Чем кормить тараканов?

– Мадагаскарских?

– Нет, обычных, домовых, рыженьких таких.

– Но зачем их подкармливать? – терял терпение Деня.

– Понимаете, их у меня слишком много.

– Не вижу логики, – рявкнул Дениска, – если насекомых полно, купите для них ловушку в хозтоварах!

– И они наедятся?

– Ага, пожрут отраву и подохнут! – выйдя из себя, рявкнул Денька.

– Вы жестокий человек, недостойный благородного звания ветеринара, – закашлялась я, – тараканов уморить, свинку похоронить. Кстати, она, вопреки вашим словам, ожила, всплыла…

– Всплыла? Пузом вверх?

– Нет, мордочкой вниз, рассекает воду, кролем, туда – сюда, туда – сюда.

– Врете! – выпалил Деня, забыв о статусе дипломированного дежурного терапевта крупной клиники.

– Чтоб мне треснуть! Очень бойко рулит, ластами гребет.

– Ластами? У вашей морской свинки ласты?

– Ну да, а их не должно быть?

– Это точно свинка? Опишите ее.

– Ну такая небольшая, покрупнее мыши, бело-рыжая, мохнатая.

– Ангорская?

– Верно. Мордочка с усами, глазки-бусинки, лапы с ластами.

– Умереть – не встать! Слушайте, как вас зовут?

– Э… э… Аня!

– Анечка, – заныл Дениска, – мне очень хочется посмотреть на вашу любимицу. Давайте приеду после дежурства?

– Ну… уж и не знаю, – замямлила я. Подготовленный Машкой текст закончился, приходилось импровизировать на ходу.

– Можно ваш телефончик? – наседал Деня, в котором взыграло профессиональное любопытство.

– Лучше ваш е-мейл, – нашлась я, – пришлю фотку.

– Пишите, – заволновался Деня, – не забудете?

– Нет.

– Все же дайте свой телефон или «мыло»!

Я растерянно глянула на Маню, та быстро зачирикала ручкой по бумаге.

– Так и быть, – воскликнула я, – диктую электронный адрес!

– Йес! – завопила Маня, когда Дениска отсоединился. – Выиграла.

– Что и у кого? – улыбнулась я, стаскивая сапоги.

– Мы с Хейфец поспорили, – прыгала Машка, – и с Ксюшей тоже. Сашка говорила, что Деня на второй минуте сломается, Ксюша уверяла – пять продержится, а я ставила на семь. Но то, что он клюнет на морскую свинку с ластами, никто не предполагал. Вау, мы его классно разыграли.

– Чей ты ему адрес подсунула? – поинтересовалась я, разыскивая свои домашние тапочки.

– Такого ящика нет, – хихикнула Маня, – но сейчас открою его!

Выпалив последнюю фразу, Манюня унеслась в глубь дома, а я начала усиленно рыться в шкафу, пытаясь обнаружить свои тапки, но симпатичные розовые велюровые шлепки, купленные всего несколько дней тому назад, исчезли.

Я тяжело вздохнула, влезла в старые, потерявшие всякий вид чувяки и пошла в столовую; интересно, кто из домашних присвоил себе мою обновку?

Руки толкнули дубовую дверь, перед глазами открылась комната, уютно освещенная торшерами. За длинным столом сидели Зайка, Кеша и неизвестная мне пара: мужчина не первой свежести и женщина без возраста – так безупречно выглядевшей даме можно было дать и тридцать, и сорок лет.

Думая, что дети привели к ужину незнакомых мне приятелей, я заулыбалась.

– Добрый вечер!

– А вот и наша Даша, – подскочила Ольга. – Садись скорей, чай, кофе? Ирка, принеси мясо, Дашута явно проголодалась!

Выражение полнейшего счастья, осветившее лицо Заюшки при моем появлении, очень удивило меня, и я стала улыбаться еще шире. Ох, что-то не так!

– Разреши тебе представить наших дорогих гостей, – суетилась и щебетала Зайка. – Мадлен Кудо, надеюсь, слышала это имя?

– Ну как же, – старательно закивала я, – сто раз!

Дама без возраста оскалилась, изобразив улыбку, при этом обнажились идеально сделанные зубы. Во мне нарастало раздражение: тонкими, изящными пальчиками с художественно сделанным маникюром Мадлен сжимала мою любимую чашку – фарфоровый бокал, украшенный фотографией Хучика. Так, теперь, похоже, понятно, кому достались новые тапки Дашутки!

Чтобы проверить правильность догадки, я локтем смахнула со стола салфетку, нагнулась и оглядела пейзаж под столом. Так и есть, ножки гостьи обуты в удобные, велюровые, розовые пантуфли.

Я выпрямилась и с возмущением глянула на Зайку – тапочки куплю новые, этих не жаль, не успела к ним привыкнуть, но кружка! Ведь это – святое! Ну зачем ее дали гостье?

– Рада знакомству, – прочирикала Мадлен, – разрешите, сама представлю сына – Вадик.

Лысый дядечка весьма плотного телосложения вскочил на ноги и поклонился. Я разинула рот. Сколько же лет этой бабе, если упитанный субъект ее сынишка?

Словно прочитав мои мысли, Мадлен улыбнулась.

– Ценю вашу деликатность, – нежно пропела она, – но вижу, мое имя ни о чем вам не говорит!

– Извините, если обидела, – кивнула я, – ей-богу, не хотела, просто очень голова болит!

Мадлен уставилась на Зайку.

– Вот видите, что я вам говорила?

– Нет, нет, – завиляла хвостом Ольга, – все замечательно, комнаты для гостей пустуют, никого не обремените, наш договор в силе.

Ситуация мигом прояснилась. Ага, понятно, по неизвестной пока причине Заюшка пригласила Мадлен и ее престарелого сыночка и предложила им пожить у нас, вот почему Ольга была со мной так любезна, знает ведь, что терпеть не могу в доме посторонних. В особенности тех, что нагло присваивают хозяйские шлепки и хватают чужие кружки.

– Ира постели готовит, – лебезила Зая.

Я встала.

– Простите, совсем голова разболелась, – сказала я и отправилась к себе.

Но не успела переступить порог спальни, как за мной вихрем влетела Зайка, шлепнулась на диван и забубнила:

– Так и знала, что ты станешь злиться! Между прочим, крайне редко зову людей пожить в Ложкине.

– Пусть остаются!

– Но ты перекосилась!

– Из-за чашки и тапок, – призналась я, – и вообще, эта Мадлен мне противной показалась…

Выслушав мои упреки, Зая замахала руками:

– Прости, куплю тебе новые тапочки.

– Ладно.

– Кружку уберу под замок!

– Спасибо.

– Только, пожалуйста, будь с ними поласковей, в особенности с Мадлен, – заискивающе попросила Ольга.

– Послушай, зачем она тебе? – заинтересовалась я.

Зайка вдруг трагическим голосом воскликнула:

– Ты видела мои морщины?

– Где?

– Вот здесь, на лбу и у глаз.

– Обычные гусиные лапки, ерунда, на такое даже внимание обращать не стоит!

– Но раньше их не имелось!

Я подавила вздох.

– Видишь ли, возрастные изменения, увы, неизбежны.

Ольга заморгала.

– Телевидение любит молодые лица! Стариков из кадра вышвыривают, в особенности женщин.

– Тебе пока рано думать о пенсии.

– Но она настанет!

– До этого еще далеко!

– Не хочу превращаться в Бабу Ягу, – топнула ножкой Ольга, – ненавижу старость!

Ну что ответишь на подобное заявление? Мне тоже не слишком приятно осознавать, что процесс трансформации в развалину необратим, но как победить время? Конечно, некоторые женщины, пренебрегающие спортивными занятиями, диетой и лишенные оптимизма, уже в тридцать похожи на кули с мукой. Можно и в девяносто бодро бегать по улицам и работать с полной отдачей, вот только на двадцать в таком возрасте выглядеть не станешь, хоть тресни. И надо, наверное, спокойно примириться с неизбежным, правда, неизвестно, что я сама запою, перешагнув за восемьдесят.

– Знаешь, сколько лет этой Мадлен? – выкрикнула Ольга.

– Сначала показалось – около тридцати, но, учитывая наличие великовозрастного сыночка… – размышляла я вслух, – Вадиму примерно тридцать пять, ну, предположим, она его родила в восемнадцать, следовательно, Мадлен – пятьдесят три. Хотя, следует признать, маманя смотрится моложе отпрыска.

– Кудо справила в январе семидесятилетие, а Вадиму пятьдесят два!

– Врешь! – подскочила я.

– Паспорт видела, – не унималась Ольга, – их наша редакторская группа проверяла! Вот почему они у нас! Поняла?

– Нет, – призналась я.

– Сейчас объясню, – с горящим взором объявила Ольга, – слушай внимательно и забудь о своей дурацкой манере перебивать человека на каждом слове.