Онлайн чтение книги Кракатит Krakatit
XVIII

Карсон уселся, закурил очень толстую сигару и глубоко задумался.

— Н-да… — произнес он через некоторое время. — Стало быть, и у вас взорвалось. Когда это было? Дата?

— …Не помню. Кажется… дня через два после воскресенья.

— День недели?

— …Не помню.

— Значит, во вторник. Правильно. А в котором часу?

— Вероятно… после десяти вечера.

— Правильно. — Карсон задумчиво выпускал клубы дыма, — И у нас впервые взорвалось — как вы изволите выражаться, "само по себе" — во вторник, в десять тридцать пять. Вы что-нибудь видели?

— Нет. Я спал.

— Ага. Оно взрывается и в пятницу, около половины одиннадцатого. По вторникам и пятницам. Мы проверяли, — объяснил он в ответ на удивленный взгляд Прокопа. — Мы положили на открытом месте миллиграмм кракатита и наблюдали днем и ночью. Взрыв происходил всегда по вторникам и пятницам в половине одиннадцатого. Семь раз. А один раз — в понедельник, в десять двадцать девять, Так-то.

Прокоп ограничился безмолвным изумлением.

— По кракатиту пробегает сначала синяя искра, — задумчиво добавил Карсон, — и после этого он взрывается.

Было так тихо, что Прокоп слышал тиканье карсоновских часов.

— Н-да… — вздохнул Карсон и рассеянно провел рукой по рыжей щетке волос.

— Что это значит? — не выдержал Прокоп.

Карсон только плечами пожал.

— А вы, — сказал он, — вы-то что думали, когда у вас взорвалось… "само по себе"? Ну?

— Ничего! — уклончиво ответил Прокоп. — Я не задумывался о… возможных причинах.

Карсон буркнул что-то обидное.

— Вернее, — поправился Прокоп, — тогда мне пришло в голову, что это… может быть, воздействие электромагнитных волн.

— Ага. Электромагнитные волны. Мы тоже так думали. Превосходная идея, только — идиотская. К сожалению, абсолютно идиотская. Так-то.

Теперь Прокоп действительно ничего не понимал.

— Во-первых, — развивал свою мысль Карсон, — радиоволны посылаются не только по вторникам и пятницам, в половине одиннадцатого вечера — так? А во-вторых, мой милый, будьте спокойны — мы тотчас проверили воздействие волн. Коротких, длинных, всех возможных. И ваш кракатит не реагировал ни на столечко. — Карсон показал на своем мизинце нечто бесконечно малое. — Зато во вторник и в пятницу… в половине одиннадцатого… ваш порошок вдруг решает взрываться "сам по себе". И знаете, что еще?

Естественно, Прокоп не знал.

— Еще вот что. С некоторых пор… вот уже примерно около полугода… европейские радиотелеграфисты вне себя от возмущения. Понимаете, кто-то прерывает передачи. Совершенно регулярно. И по странной случайности… всегда по вторникам и по пятницам, начиная с десяти тридцати вечера. Что вы сказали?

Прокоп ничего не сказал, он только тер себе лоб.

— Да, да, по вторникам и пятницам. Это называется "забивать волны". Как начнет трещать в ушах радиотелеграфистов ребята чуть с ума не сходят. Неприятная штука, верно? — Карсон снял очки и принялся протирать их с величайшим тщанием. — Сначала… сначала они думали, это — магнитные бури или что-то там еще. Но когда убедились, что это делается регулярно, по вторникам и пятницам… Короче, «Маркони», Т. С. Ф.[25]Стр. 100. Т. С. Ф. - сокращенное французское название беспроволочного телеграфа., «Трансрадио» и разные министерства почт и военно-морских сил, торговли, внутренних дел и бог весть еще чего готовы выплатить двадцать тысяч фунтов стерлингов умному человеку, который отыщет причину. — Карсон снова надел очки и весело крякнул: — Думают, что существует какаято незаконная станция, которая забавляется тем, что по вторникам и пятницам забивает все передачи. Вот чепуха-то! Чтобы какая-нибудь частная станция так просто, смеха ради, бросала на ветер по меньшей мере сто киловатт! Тьфу! — Карсон даже сплюнул.

— По вторникам и пятницам, — произнес Прокоп. — Значит, одновременно…

— Странно, правда? — осклабился Карсон. — У меня, миленький, все записано: во вторник, такого-то числа, в десять тридцать пять с секундами — сорваны передачи всех радиостанций от Ревеля итак далее. И в ту же самую секунду у нас, "сама по себе", как вы изволите выражаться, взрывается определенная доза кракатита. А? Что? То же самое в следующую пятницу: в десять двадцать семь с секундами — сорваны передачи и взрыв. Затем — вторник, десять тридцать — взрыв и сорваны передачи. И так далее. В виде исключения, сверх программы, что ли, один раз отмечено забивание передач в понедельник, в десять двадцать девять и тридцать секунд. И взрыв. Секунда в секунду. Восемь раз в восьми случаях. Весело, правда? Что вы на это скажете?

— Н-не знаю, — промямлил Прокоп.

— Тогда слушайте дальше, — подумав несколько минут, заговорил Карсон. — Томеш работал у нас. Он ничего не умеет, но кое-что знает. Томеш велел поставить в лаборатории высокочастотный генератор и запер двери у нас перед носом. Подлец. Я отроду не слыхал, чтобы в области обычной химии применялись высокочастотные машины. А?. Что вы на это скажете?

— Д-да… конечно… — попытался увильнуть Прокоп, бросив беспокойный взгляд на свой собственный новенький агрегат, стоящий в углу.

Карсон мигом перехватил этот взгляд.

— Гм! А у вас тоже есть такая игрушка! Славный трансформатор. Почем купили?

Прокоп нахмурился, но Карсон уже тихо просиял.

— Я думаю так, — заговорил он с возрастающим удовольствием, — было бы очень здорово, если бы удалось… допустим, с помощью высокочастотных токов… в магнитном поле или еще как-нибудь… раскачать, расшатать, ослабить внутреннюю структуру какого-либо вещества настолько, что достаточно было бы слегка ударить на расстоянии… какими-нибудь волнами… разрядами… осцилляцией или черт его знает чем еще, чтобы вещество это распалось — а? Бац! На расстоянии! Что вы об этом скажете?

Прокоп опять ничего не сказал; Карсон, с наслаждением посасывая сигару, упивался его растерянным видом.

— Я не электрик, понимаете? — снова заговорил он. — Мне все объяснил один ученый, но провалиться мне на этом месте, если я что-нибудь понял. Этот тип завалил меня всякими электронами, ионами, элементарными квантами и уж не помню, как он все это называл; а под конец светило кафедры объявило, будто все это, короче говоря, вообще невозможно. Ну и натворили вы дел, дружище! Создали такое, что вовсе и невозможно, по мнению всемирно признанного авторитета. Тогда я сам все объяснил себе, — продолжал Карсон. — Так, по-дилетантски. Некто, допустим, вбил себе в голову создать нестойкое соединение… некоей соли свинца. Упомянутая соль — упрямая штука: никак не хочет вступать в реакцию, а? Этот химик пробует так и здак, бьется, как… рыба об лед. И тут он, допустим, вспоминает, что в январском номере журнала "The Chemist" говорилось, что данная флегматичная соль превосходный когерер… для электромагнитных волн. И вот у химика появляется идея. Идиотская и гениальная идея: что, если подчинить себе эту проклятую соль с помощью электрических волн, а? Взбудоражить ее, расшевелить, встряхнуть, как перину. Что? Н-да, лучшие человеческие идеи рождаются из чепухи. И во г этот химик достает маленький смешной трансформатор и берется за дело; что он там делал — пока секрет, но в конце концов… он получил искомое соединение. Черт побери, он его получил! Скорее всего — склеил как-то с помощью осцилляции. Кажется, мне придется на старости лет изучать физику: я болтаю чепуху, правда?

Прокоп проворчал нечто невразумительное.

— Ну, ничего, — с довольным видом заявил Карсон. — Важно, что вещество пока держится прочно; я болван, но представляю себе это так: новое вещество приняло какую-то электромагнитную структуру, что ли. Но если ее нарушить, то оно… распадется, верно? К счастью, около десяти тысяч официальных радиостанций и несколько сотен подпольных поддерживают в нашей земной атмосфере эдакий приятный электромагнитный климат, эдакую… э-э… осцилляционную ванну, которая как раз подходит для этой структуры. Вот она и держится…

Карсон немного подумал.

— А теперь, — продолжал он, — теперь представьте себе, что некий дьявол или подонок обладает средством, позволяющим великолепнейшим образом прерывать электромагнитные волны. Ну, попросту стирать их или как там еще. И представьте себе, что он — бог весть почему — делает это регулярно по вторникам и пятницам, в половине одиннадцатого вечера. В ту же минуту, в ту же секунду во всем мире нарушается радиосвязь; но в ту же минуту и секунду происходит что-то и в этом… лабильном соединении, если только оно не изолировано… скажем, в фарфоровой баночке. Что-то в нем нарушается… лопается что-то, и оно… оно…

— …распадается! — воскликнул Прокоп.

— Да. распадается. Взрывается. Интересно, правда? Один ученый господин объяснил мне это… черт, как же он говорил? Что будто бы….

Прокоп вскочил, схватил Карсона за отвороты пиджака.

— Слушайте! — От страшного волнения он начал заикаться. Значит, если… кракатит… рассыпать, например, здесь… или где угодно… просто рассыпать по земле…

— Тогда в ближайший вторник или пятницу в половине одиннадцатого все взлетит на воздух. Н-да… Милый мой, не задушите меня.

Прокоп отпустил Карсона и забегал по комнате, в ужасе грызя пальцы.

— Ясно, — бормотал он, — ясно! Никто не имеет права… кракатит про… произво…

— Кроме Томеша, — скептически заметил Карсон.

— Отвяжитесь! — взорвался Прокоп. — Этот не додумается!

— Н-ну, — с сомнением возразил Карсон, — я не знаю, сколько вы ему рассказали.

Прокоп осекся.

— Представьте себе, — лихорадочно заговорил он, — представьте себе… в-в-войну! У кого в руках кракатит, тот может… может… когда угодно…

— Пока только по вторникам и пятницам.

— …поднять на воздух… целые города… целые армии… все! Достаточно только… только рас-сыпать — можете вы это себе представить?

— Могу. Восхитительно!

— А потому… в интересах человечества… никогда… никогда не отдам!

— В интересах человечества! — проворчал Карсон. — А знаете ли вы, что в интересах человечества важнее было бы обнаружить эту… эту…

— Что — эту?

— Эту проклятую станцию анархистов.