Онлайн чтение книги Морские цыгане Les Bohemes de la mer
Глава VII. Спасение

В ту минуту, когда три моряка под предводительством Филиппа бросились из гостиницы, страшное зрелище, вдруг представившееся их глазам, заставило их с испугом отступить. Во всю ширь горизонта небо казалось огненной скатертью, беспрерывно перерезаемой зеленоватыми зигзагами молний. Гром гремел безостановочно страшными раскатами, дождь лил как из ведра, море, побелевшее от пены, билось о берег с оглушительным ревом, ветер завывал с бешенством, заставляя дома трещать, срывая крыши, вырывая с корнями деревья и вертя их, как былинки. Лошади и весь скот выбегали из конюшен и риг с ревом и ржанием ужаса. Ураган, угрожавший с утра, наконец разразился с непреодолимой силой и яростью.

Авантюристы, прибежавшие на берег, чувствовали, несмотря на свою храбрость, трепет страха и, укрываясь за скалами, не находили в себе мужества бороться с ужасным стихийным бедствием, поразившим город и угрожавшим разрушить его до основания. Как бы еще увеличивая ужас этого зрелища, свет и мрак сменяли друг друга с такой быстротой, что невозможно было ничего различить вокруг, и даже самые близкие предметы внезапно исчезали, вновь появляясь через минуту, но как бы прикрытые туманной дымкой, которая искажала их формы и обманывала относительно их положения и истинного расстояния до них. Словом, в природе царил страшный хаос, в котором море, небо и земля как будто готовы были смешаться в ужасном разрушении.

Однако, когда прошла первая минута замешательства, Филипп вместе с Питрианом и Пьером, решившими не оставлять его, подошел к толпе авантюристов и просьбами и угрозами сумел собрать вокруг себя человек пятьдесят, которые, вдохновленные его примером, поклялись повиноваться ему во всем, что он им прикажет сделать во имя общего спасения.

Как ни велика была опасность, которой подвергались жители, она ничего не значила в сравнении с опасностью, грозившей судну, прибиваемому к берегу, которое уже несколько раз палило из пушек, призывая на помощь. На помощь этому судну Филипп и решил направить все свои усилия.

— Друзья! — закричал он тем, кто был рядом с ним. — Одно из наших судов погибает, наши братья подвергаются смертельной опасности. Неужели мы дадим им умереть, как презренным испанцам, даже не пытаясь их спасти?

— Нет! Нет!.. — закричали в один голос Береговые братья. — Поспешим к этому судну!.. К этому судну!..

— Прежде узнаем, где оно находится, — ответил Филипп. — Следуйте за мной.

Они бросились к самому краю берега, насколько позволяли бешеные волны. Авантюристы никогда не выходили без оружия, поэтому у всех были с собой ружья. Филипп приказал дать залп из всех ружей одновременно. Почти тотчас на море блеснула вспышка, за которой послышался довольно сильный выстрел.

— Судно находится на юго-западе, — сказал Филипп, — не более шестидесяти саженей9Морская сажень равняется 1, 6 м. от нас. Давайте сюда поскорее кабельтовы10Кабельтов — здесь: трос, канат., пустые бочонки, доски — словом все, что найдется! Ты, Пьер, вели развести большие костры и бросай в огонь смолу, чтобы пламя горело ярче.

Все приказания были тотчас исполнены. Люди, бросившиеся на помощь, трудились за двоих. Кроме того, многие авантюристы и колонисты, увлекаемые примером, присоединились к ним и наперебой спешили принести все необходимое. Скоро огромные костры полыхали на берегу на протяжении более одной мили. С судна их заметили, потому что с этой минуты пушка стреляла не умолкая. Ураган как будто стихал, молния блистала все реже, и раскаты грома становились глуше. В минутном проблеске все увидели высокую корму большого корабля, находившегося уже довольно близко от берега, потом снова наступила темнота, и корабль, мелькнувший как бы во сне, вдруг исчез.

— Это «Кайман»! — вскричали авантюристы. — Судно Тихого Ветерка и Монбара! Надо его спасти!..

Конечно, это намерение было прекрасным и достойным во всех отношениях, но, к сожалению, почти неосуществимым. Целый час прошел в бесполезных попытках спустить лодку в бушующее море, которое тотчас выбрасывало ее на берег.

— Линь сюда! — вдруг закричал Филипп. — Ей-Богу, скажут, что не нашлось ни одного человека среди нас, чтобы спасти пятьдесят.

Он начал раздеваться. Принесли линь, это была веревка толщиной в мизинец, свитая вчетверо, длиной в четыреста саженей. Филипп привязал один конец к крепкому кабельтову, а другой — к своему поясу. Почти тотчас разделись Пьер и Питриан.

— Оставайся здесь, друг! — вскричал Пьер. — Именно я должен решиться на этот отчаянный поступок. Если я умру, что весьма вероятно, никто, кроме тебя, не будет обо мне сожалеть.

— Извините, извините, — вдруг вмешался Питриан, — я простой работник, до моей жизни или моей смерти никому нет дела, стало быть, я должен решиться на это.

Спор грозил затянуться, никто из троих не хотел уступать. Вмешался четвертый, д'Ожерон.

— Дети мои, — сказал он своим звучным голосом, — поступок, замышляемый вами, смел, но он сумасброден.

— Дядюшка! — вскричал молодой человек.

— Молчи, дитя, и дай мне закончить, — строго сказал д'Ожерон. — Я не отговариваю вас, я знаю, что это бесполезно; только если вы уж непременно хотите пожертвовать собой…

— Хотим! — закричали все в один голос.

— Так отправляйтесь все втроем; вы будете помогать друг другу, и если двое изнемогут, может быть, третьему удастся достичь судна, и тогда ваша жертва не будет напрасной.

— Хорошо! — весело вскричали все трое. — Прекрасно придумано!

— Теперь будьте осторожны, я сам берусь потихоньку спускать линь. Отправляйтесь же с Божией помощью!

Он обнял их и вдруг отвернулся, чтобы отереть слезы, помимо его воли навернувшиеся ему на глаза: этот мужественный человек с львиным сердцем понимал всю неизмеримость опасности, которой подвергались племянник и его товарищи, но не считал себя вправе мешать их героическому поступку.

Филипп, Пьер и Питриан плавали как рыбы; они давно привыкли к морю и знали, как надо вести себя с ним, чтобы не сделаться игрушкой в его руках. Переговорив о чем-то между собой, они вместе подошли к морю. Огромная волна, побелевшая от пены, бежала к ним, приподняв футов на двадцать свой грозный хребет. В ту минуту, когда она со страшным шумом разбилась у их ног и начала удаляться, они бросились в воду и дали ей увлечь себя в море. Собравшаяся на берегу толпа вскрикнула от испуга и восторга. На некотором расстоянии от берега моряки дружно нырнули и таким образом очутились под надвигающейся на них второй волной. Однако, как ни рассчитано было их движение, несмотря на их усилия, волна чуть не захлестнула их, пытаясь унести к берегу. Но в конце концов их усилия увенчались успехом: волна уже отступила и несла их в море, так что они не были выкинуты на берег.

— Мужайтесь, братья! — закричал Филипп.

— Мужайтесь! — отвечали его товарищи.

Началась долгая и изнурительная борьба разума и хладнокровия против слепой и разрушительной силы стихии. Полтора часа держались эти три человека рядом среди бушевавшего моря, бросавшего их во все стороны, продвигаясь на один шаг, отступая на сто, но не сдаваясь, позволяя увлекать себя, когда чувствовали, что силы их оставляют, удваивая усилия, едва силы возвращались к ним, и не отчаиваясь.

Впрочем, ураган стал заметно стихать, дождь перестал, тьма сделалась не столь непроглядной, и авантюристы уже достаточно ориентировались, чтобы придерживаться верного направления.

Три товарища страшно утомились и уже совсем вяло боролись с волнами, которые, хотя ветер в значительной мере лишился своей силы, были все же ужасны, потому что после бури море еще долго не стихает.

Питриан, не спускавший глаз со своего господина, медленно приблизился к нему, и в ту минуту, когда Филипп, окончательно лишившись сил, тихо шел ко дну, чтобы не лишать мужества своих друзей, нырнул, вытащил его из воды, заставил положить обе руки на свои широкие плечи и таким образом спас его. Филипп, задыхавшийся и почти без чувств, машинально принял эту помощь, даже не сознавая преданности своего работника.

Вдруг прямо перед собой пловцы заметили судно. У него остались только нижние мачты, и вообще оно находилось в критическом положении. Однако экипаж, по-видимому, не отчаивался в своем спасении: ясно слышался свисток боцмана, командовавшего маневрами, и размеренное пение матросов, выполнявших их.

Вдруг чудовищная волна подхватила судно на страшную высоту и уронила со страшным треском.

— Мы сорвались с якоря! — вскричала команда в один голос.

Действительно, два передних якоря сорвались, и судно упало на бок, таща за собой задние якоря. Вдруг из волн появились и взобрались на палубу три человека, полуобнаженные, страшные на вид. Первый бросился к румпелю, между тем как двое других упали на палубу, сцепившись друг с другом словно мертвые. Это явление было так внезапно и так неожиданно, что, кроме рулевого, никто на судне не заметил его.

— Мы погибли! — вскричали моряки с тоской.

— Вы спасены! — ответил хриплый и громкий голос.

— Пьер Легран! — с радостью воскликнул Тихий Ветерок. — Сам Господь тебя прислал, брат! Как ты сюда попал?

— Через борт, а как же еще? — ответил он, смеясь. — Вот уже два часа, как мы плывем, чтобы добраться до вас, но теперь не время разговаривать, отыщи Филиппа и Питриана, они упали где-то на палубе. У Филиппа линь, вели всей твоей команде взяться за него и тяните изо всех сил, тысяча чертей, если не хотите напиться из большой чашки! Я возьмусь за румпель, не беспокойся.

Тихий Ветерок не заставил дважды повторять себе эти распоряжения, он пошел отыскивать двух авантюристов, но тех уже подняли, и они начали приходить в себя. Отвязали линь от пояса молодого человека, и команда «Каймана» с капитаном во главе начала тянуть линь изо всех сил; все понимали, что в этом заключалась их последняя надежда на спасение.

Между тем по приказанию Пьера, который принял командование, задние якоря были обрублены и судно приведено в некоторый порядок. Ветер совсем стих, опасность прошла мимо.

— Куда ты нас ведешь? — спросил Тихий Ветерок Пьера.

— Ты видишь, — отвечал тот, — течение несет нас к мысу Каренахо. На берегу прикрепили канаты в трех местах. Если удастся обогнуть мыс, мы благополучно бросим якорь.

— Без тебя мы погибли бы, брат.

— Полно, ты шутишь; кроме того, эта мысль принадлежала не мне, а Филиппу, я только последовал за ним.

— Хорошо, отныне я в долгу у всей вашей троицы, ведь и храбрый Питриан тоже здесь.

— Еще бы! Без него Филиппа не было бы здесь, Питриан спас его в ту минуту, когда он тонул, рискуя утонуть сам.

Начинало светать. На берегу виднелась толпа мужчин и женщин, которые приветствовали подплывающих, хлопая в ладоши и с громкими криками бросая в воздух шляпы, но опасность еще не миновала, как все полагали. Вдруг матросы, тянувшие канат, упали навзничь, команда вскрикнула с отчаянием: канат лопнул.

— Молчать! — закричал Пьер громким голосом. — Бросайте якорь!

Можно было слышать прерывистое дыхание всей массы собравшихся на берегу людей, до того глубокой была тишина.

Якорь упал. Наступила критическая минута. Судно продолжало быстро приближаться к берегу, скорость его мало-помалу уменьшалась. Потом оно остановилось, медленно повернулось; якорь держал, судно было спасено. Команда закричала радостное «ура», на которое ответили восклицания с берега.

— Славное судно, мой старый дружище, — заметил Пьер, — жаль было бы потерять его.

— Его построил Монбар, — с гордостью заявил Тихий Ветерок, — а он знает в этом толк.