Электронные книги жанра автобиографический, по популярности - cтраница 14
Пока ничего нет, Обсудить
Список книг, всего 666
1..1011121314Улица
The street
автобиографический драмасовременная зарубежная проза
В своей автобиографической книге один из самых известных канадских писателей с пронзительным лиризмом и юмором рассказывает об улице своего детства, где во время второй мировой войны росли и взрослели он и его друзья, потомки еврейских иммигрантов из разных стран Европы.
Ради младшего брата
아우를 위하여
автобиографический психологический социальныйсовременная зарубежная проза
Еще один сборник рассказов, куда включены: Ради младшего брата (아우를 위하여). Битва на крыше (지붕 위의 전투). Брат и сестра (남매). Под стоячий камень (입석 부근). (перевела impressko специально для Librebook)
Чужбина
Strange Land
автобиографический психологический социальныйдебют современная зарубежная проза
Дебютная книга - сборник рассказов, который включает: Чужбина (객지). Хроника мистера Хана (한씨연대기). Ради моего младшего брата (아우를 위하여). Верблюжий глаз (낙타누깔). Сосед (이웃 사람). Сорняк (잡초). Сон о свинье (돼지꿈). По дороге в Сампо (삼포 가는 길). Изящные руки (섬섬옥수). Мечта о силе (장사의 꿈). Башня (탑). Под стоячий камень (입석부근). "Под стоячий камень" - его самый ранний рассказ, где Хван Сок Ён повествует о собственной жизни. О периоде, когда он бросил школу, оставил привычную ученику жизнь и отправился скитаться. Герой вместе со своими друзьями поднимается на гору, чтобы преодолеть чувства обособленности и аутсайдерства, которые он испытывал в школьные дни. (перевела impressko специально для Librebook)
Хлыновск
автобиографический
реализм
русская классика
русская классика
Великий русский художник Кузьма Сергеевич Петров-Водкин (1878–1939) был также незаурядным писателем. "Хлыновск" - это первая часть автобиографии мастера, яркий и красочный рассказ о детстве и родном городе на Волге, об истоках и начале творческого пути. Каким было пробуждение к живописи? "У дяди Вани в кладовке попались мне горшки с масляной краской и пара кистей. Здесь же нашел я обрезок белой жести. Я написал на нем картину-пейзаж. Кисти были толстые, чтобы изобразить ими листья деревьев; тогда мне пришла мысль использовать притычку полустертой щетины, чтобы изобразить крону. По белым стволам, притыкая другой цвет, я изобразил стволы березок".
Песнь песней на улице Палермской
Højsangen fra Palermovej
автобиографический исторический юморСкандинавия позитивная проза семейные истории современная зарубежная проза
В 1920 году Ганнибал приезжает в Россию и влюбляется в русскую культуру и циркачку Вариньку. Он увозит ее в Данию, строит для нее дом и мечтает слушать с ней Чайковского и Прокофьева. Но Варинька не любит музыку, да и общий язык они как-то не находят, ведь в ее жизни должен был быть слон, а получила она бегемота, который съел ее возлюбленного (но это совсем другая история). Дочь Ганнибала и Вариньки, по слухам, обладающая экстрасенсорными способностями, влюбляется в укротителя голубей! А его внуки, близнецы, выбирают творческую профессию: Эстер становится художником, а Ольга — оперной дивой. Старшая же сестра близнецов Филиппа озабочена тем, чтобы стать первой женщиной-космонавтом, прежде чем…
Спасительная пустыня
The Sheltering Desert
автобиографическийВторая мировая война мемуары
"Спасительная пустыня" - автобиографический отчет, написанный Хенно Мартином, немецким геологом, о 2,5 годах его жизни, в течение которых он и его друг, Герман Корн, жили в пустыне Намиб, чтобы избежать интернирования во время Второй мировой войны.
Фотокамера
Die Box: Dunkelkammergeschichten
автобиографический драмасовременная зарубежная проза
«Фотокамера» продолжает автобиографический цикл Гюнтера Грасса, начатый книгой «Луковица памяти». Однако на этот раз о себе и своей семье писатель предпочитает рассказывать не от собственного имени — это право он делегирует своим детям. Грасс представляет, будто по его просьбе они готовят ему подарок к восьмидесятилетию, для чего на протяжении нескольких месяцев поочередно собираются то у одного, то у другого, записывая на магнитофон свои воспоминания. Ключевую роль в этих историях играет незаурядный фотограф Мария Рама, до самой смерти остававшаяся близким другом Грасса и его семьи. Ее памяти и посвящена эта книга.
Хроники забытых сновидений
автобиографический
документальный
психологический
социальный
философский
проза жизни современная русская проза
проза жизни современная русская проза
Проза Елены Долгопят — самобытное явление в современной русской литературе. Сложно подобрать сколь-либо заметный аналог или претекст для этой сложного в своей простоте, эмоционального, лиричного и предельно укорененного в российской повседневности творчества. Елена Долгопят — прозаик, сценарист, автор сборников рассказов и сценариев для фильмов, в том числе «Чизкейк» (2008), «Которого не было» (2010), сериала «Неопалимая купина» (2018). Сборник рассказов «Родина» в 2017 году был включен в шорт-лист премии «Национальный бестселлер. А еще Долгопят — хранитель рукописного фонда Музея кино в Москве. Две ее ипостаси — прозаика и любителя кино — представлены в новой книге, распадающейся на две взаимосвязанные…
О страстях и пороках
De Profundis
автобиографическийзарубежная классика
Письмо-исповедь «De profundis» («Тюремная исповедь»), написанное Оскаром Уайльдом в тюрьме, адресовано его возлюбленному лорду Альфреду Дугласу, не явившемуся на суд и не поддержавшему его в трудную минуту. «De profundis» — письмо, полное страсти и отчаяния, стало последним из созданных Уайльдом произведений и хранит в себе неоценимую информацию, позволяющую глубже понять творчество писателя в целом.
Грешники
автобиографический
социальный
современная русская проза
современная русская проза
От автора: Девяностые — мое десятилетие. Это было время, когда самой собой стала моя страна, и я сам тоже был сформирован именно тогда. Сперва я думал, что эта эпоха стала счастьем и кошмаром для меня одного. Мне казалось, будто у остальных все иначе. А потом я начал писать эту книжку и понял: таких, как я, — целое поколение. Это чертово десятилетие танковыми гусеницами проехалось по моей биографии и по биографиям моих ровесников. Практически все, кто начинал эту последнюю русскую революцию, уже мертвы. А те, что уцелели, выглядят так, будто только что выбежали с пожара: огонь уже потушили, а на лице еще видны сполохи. Счастливым из этих людей не выглядит никто.
Записки безумной оптимистки. Три года спустя
автобиографический
мемуары современная русская проза
мемуары современная русская проза
Очень часто читатели задают мне одни и те же вопросы: правда ли, что я усыновила Аркадия, удочерила Машу и живу в поселке Ложкино в окружении множества животных? Наверное, когда автор пишет книги от первого лица да еще дает главным героям имена членов своей семьи, у людей возникает ощущение: писатель рассказывает о себе. С одной стороны, это верно - многое в моих романах основано на личном опыте, с другой... Я не получала огромного наследства, как Даша Васильева, не убегала из дома, как Евлампия Романова, не росла в семье алкоголички и уголовника, как Виола Тараканова, и никогда не была мужчиной, как Иван Подушкин. Но тем не менее мои персонажи - это я, а я - это они. Чтобы отделить Агриппину…
Детство
Boyhood: Scenes from Provincial Life
автобиографическийсовременная зарубежная проза
Кутзее из тех писателей, что редко говорят о своем творчестве, а еще реже – о себе. «Сцены из провинциальной жизни», удивительный автобиографический роман, — исключение. Здесь нобелевский лауреат предельно, иногда шокирующе, откровенен. Обращаясь к теме детства, столь ярко прозвучавшей в «Детстве Иисуса», он расскажет о болезненной, удушающей любви матери, об увлечениях и ошибках, преследовавших его затем годами, и о пути, который ему пришлось пройти, чтобы наконец начать писать. Мы увидим Кутзее так близко, как не видели никогда. И нам откроется совсем другой человек.
Джин и Златоцвет
автобиографический
драма
философский
Философская сказка о пьянстве и надежде, которая должна была стать частью так и незаконченного труда всей жизни "Путешествие без конца".
Вот пришел великан...
1
автобиографический
военный
драма
психологический
социальный
Великая Отечественная война жизнь и смерть настоящая любовь русская классика смертельная опасность советская литература спасение человечества
Великая Отечественная война жизнь и смерть настоящая любовь русская классика смертельная опасность советская литература спасение человечества
Константин Воробьев (1919–1975) — советский писатель-классик, яркий представитель "лейтенантской прозы", автор книг "Убиты под Москвой", "Крик", "...И всему роду твоему". Участник обороны Москвы 1941 года, он попал в плен — и прошел через лагеря, в том числе в Саласпилсе, Каунасе и Паневежисе, дважды бежал и в итоге возглавил в Литве "самочинный" партизанский отряд из бывших военнопленных. Повесть "Это мы, Господи!.." — автобиографична, написана в 1943 году, за 30 дней, на чердаке в литовском городе Шауляй, когда возглавляемая Воробьевым группа партизан вынуждена была уйти в подполье. В 1946 году рукопись была предложена журналу "Новый мир", но страшная правда о войне не вписывалась в одобренный…
Online
Кристалл в прозрачной оправе
автобиографический
охрана природы поучительные истории современная русская проза
охрана природы поучительные истории современная русская проза
Книга «Кристалл в прозрачной оправе» — уникальное, почти художественное и в то же время полное удивительных фактов описание жизни на Дальнем Востоке. «Я всего лишь человек, живущий у моря, — говорит автор. — Почти любой из моих земляков знает о рыбах, море, камнях куда больше, чем я. Но никто из них не пишет о том, о чём мне хотелось бы читать. Молчат и рыба, и камни. Поэтому говорить приходится мне».
Портрет Невидимого
Portrait of the Invisible
автобиографическийсовременная зарубежная проза
Автобиографический роман "Портрет Невидимого", который одновременно является плачем по умершему другу, рисует жизнь европейской богемы в последней четверти XX века - жизнь, проникнутую духом красоты и умением наслаждаться мгновением. В свою всеобъемлющую панораму культурного авангарда 1970-1990-х годов автор включил остроумные зарисовки всех знаменитых современников, с которыми ему довелось встречаться, - несравненное удовольствие для тех, кто знаком с описываемой средой. Перед читателем разворачивается уникальный портрет эпохи, культивировавшей умение превращать жизнь в непрерывный праздник, но вместе с тем отличавшейся трагическим предощущением заката европейской культуры.