Онлайн чтение книги Лакки Старр и кольца Сатурна Lucky Starr and the Rings of Saturn
13. Накануне полета на Весту

Бигмен, который до самого конца был уверен, что у Лакки есть какая-то уловка, ужаснулся. Он душераздирающе закричал:

– Нет, Лакки! Нет! Такой ценой я не хочу освободиться!

Девур откровенно удивился:

– Где? Ни один корабль не мог проникнуть сквозь нашу оборону. Это ложь.

– Я доставлю вас к этому человеку, – угрюмо сказал Лакки, – если мы достигнем соглашения.

– О силы! – прорычал Йонг. – Ведь это и есть соглашение.

– Подожди, – зло прервал его Девур. – Я признаю, что это может представлять для нас ценность; но предлагает ли Старр откровенно выступить на конференции на Весте и сообщить о том, что другой Советник вторгся на нашу территорию и сам Старр добровольно раскрыл его тайное местопребывание?

– Это так, – ответил Лакки. – Я признаюсь в этом.

– Слово чести Советника? – презрительно усмехнулся Девур.

– Я уже сказал, что дам показания.

– Ну что ж, идет, – сказал Девур, – поскольку наши наставники хотят получить эту информацию, у тебя есть возможность в обмен на нее получить ваши жизни. – Внезапно его глаза яростно вспыхнули. – На Мимасе. Это так, Советник? Мимас?

– Ты прав.

– Клянусь Сириусом! – Девур вскочил в волнении. – Мы едва не проворонили его. Службе, по-видимому, это не пришло в голову.

– Мимас? – задумчиво повторил Зейон.

– Служба пока его не получит, – злобно глядя на него, заявил Девур. – На «Метеоре» было три человека, очевидно, все трое вышли на Мимасе, двое вернулись на борт корабля, один же остался там. Мне кажется, именно в вашем отчете, Йонг, утверждалось, что Старр всегда работает в паре.

– Он всегда так действовал, – возразил Йонг.

– И у вас не хватило сообразительности предугадать возможность присутствия третьего человека? Когда мы отправимся на Мимас? – Казалось, Девур подавил в себе яростное стремление к мести под влиянием этого неожиданного развития событий, возвратившись к той насмешливой иронии, которую демонстрировал, когда двое землян опустились на Титане. – Своим присутствием ты доставишь нам удовольствие, Советник, не так ли?

– Конечно, мистер Девур, – кивнул Лакки.

Бигмен отошел, опустив голову. Теперь он почувствовал себя плохо, даже хуже, чем в момент приближения робота, когда металлические клешни сжали его руку, готовые ее сломать.

«Метеор» снова летел в космосе, но уже не как независимый корабль. Его взяли в жесткие магнитные объятья, и он шел в соответствии с импульсами от мотора сопровождающего сирианского корабля.

Полет от Титана до Мимаса занял полных два дня, и это было тяжелое дм Лакки время, полное горьких, тревожных ожиданий.

С ним не было Бигмена, его у него забрали и поместили на сирианском корабле. (Как подчеркнул Девур, находясь на разных кораблях, они стали заложниками соответствующего поведения каждого из них.)

Вторым на корабле был сирианский наставник Харрит Зейон. С ним было нелегко. Он не пытался обратить Лакки Старра в сирианскую веру, и Лакки не мог удержаться, чтобы не перейти в наступление по этому поводу. Он спросил, был ли Девур, по мнению Зейона, образцом высшей расы человеческих существ, которые населяют планеты Сириуса.

Зейон отвечал неохотно:

– Девур не принес пользы ни на Службе учебной, ни на Службе порядка. Он слишком эмоционален.

– Ваш коллега Йонг, похоже, считает последнее самым серьезным недостатком. Он не делает секрета из своего невысокого мнения о Девуре.

– Йонг является… является представителем экстремистского течения среди наставников. Тот шрам на руке он получил во время каких-то звездных волнений, сопровождавших приход к власти нынешнего руководителя Центрального Управления.

– Дяди Девура?

– Да. Служба была на стороне предыдущего руководителя, и Йонг честно исполнял приказы. В результате при новом режиме он не получил повышения по службе. О, они отослали его сюда и назначили в комитет, который представлял Сириус на Весте, но фактически он оставался в подчинении Девура.

– Племянника руководителя.

– Да. И Йонга это возмутило. Сам Йонг не может понять, что Служба является государственной организацией, и нет никаких вопросов в отношении ее политики или политики лиц или групп, которые ею руководят. В других отношениях он прекрасный наставник.

– Но вы не ответили на вопрос, считаете ли вы Девура соответствующим требованиям сирианской элиты.

– А что у вас на Земле? У вас разве никогда не было неподходящих правителей? Или даже преступных? – разозлился Зейон.

– Да, были, – признался Лакки, – но на Земле мы – разнообразная масса; мы отличаемся друг от друга. Ни один правитель не может оставаться у власти очень долго, если он не идет на компромиссы. Стоящие за компромисс правители, может быть, не динамичны, но зато они не тираны. На Сириусе вы развивались в сторону единообразия, и правитель может идти на крайности ради этого единообразия. По этой причине автократия и насилие в политике представляют собой исключение на Земле, а у вас же они становятся правилом.

Зейон вздохнул, и прошли долгие часы, прежде чем он снова заговорил с Лакки. Разговор продолжался до тех пор, пока Мимас на видеоэкране не увеличился в размерах, и они должны были сбросить скорость перед приземлением.

– Скажи мне, Советник (я говорю о твоей чести), это своего рода уловка? – в конце спросил Зейон.

У Лакки засосало под ложечкой, но он сказал спокойно:

– Что вы подразумеваете под уловкой?

– Действительно ли на Мимасе находится Советник?

– Да. Чего вы боитесь? Того, что у меня на Мимасе есть какое-то силовое замаскированное приспособление, предназначенное отправить всех нас в небытие?

– Может быть, что-то в этом роде.

– А что я в таком случае выиграю? Уничтожу один из сирианских кораблей и дюжину сирианцев?

– Зато будет восстановлена твоя репутация.

Лакки пожал плечами.

– Я заключил сделку. Там у нас есть Советник. Я пойду и заберу его, он не окажет сопротивления.

– Очень хорошо. Думаю, в конце концов ты не стал бы сирианцем. Лучше тебе оставаться землянином.

Лакки горько улыбнулся. Вот что, значит, было причиной горького юмора Зейона. Его представление о чести вступало в противоречие с поведением Лакки, несмотря на то что таким образом он собирался принести пользу Сириусу.

С Центрального Порта Интернейшенл-Сити, Земля, Главный Советник Гектор Конвей собирался лететь на Весту. Он ничего не слышал о Лакки с тех пор, как «Метеор» скрылся в тени Идальго.

Краткий доклад, представленный капитаном Бернольдом, был достаточно специфическим и отличался, как обычно, твердым здравым смыслом, присущим Лакки. Созыв конференции был единственным выходом из создавшегося положения. Президент сразу понял это, и, хотя некоторые члены кабинета были настроены воинственно, их позиция не прошла.

Даже Сириус (совсем как и предсказывал Лакки) энергично поддержал эту идею. Очевидно, сирианское правительство надеялось, что конференция не удастся и приведет к войне. Внешние события давали им карты в руки.

Именно этот факт следовало во что бы то ни стало держать в тайне от общественности. Если бы все подробности были переданы через субэфир без тщательной подготовки, возмущенная общественность, несомненно, подталкивала бы правительство Земли к войне против всей Галактики. Созыв конференции только бы ухудшил положение, его могли интерпретировать как трусливое предательство в пользу сирианцев.

Но и полная секретность была просто невозможна, к тому же и пресса была разозлена и возмущена выхолощенными правительственными отчетами. С каждым днем положение ухудшалось. Президенту следовало любым способом продержаться до начала конференции. А если бы конференция провалилась, то существующая ситуация показалась бы медом по сравнению с той, которая надвигалась.

Последовавшее затем всеобщее негодование обрушилось бы на Совет Науки, он был бы совершенно дискредитирован и уничтожен, Земная Федерация лишилась бы своего могущественного оружия как раз тогда, когда она более всего нуждалась в нем.

Уже несколько недель Гектор Конвей не спал без снотворного и впервые за всю свою карьеру всерьез подумывал об отставке.

Он тяжело поднялся и направился к кораблю, подготавливаемому к запуску. Через неделю он будет на Весте для предварительных дискуссий с Доремо. Этот старый красноглазый государственный деятель способствовал балансу сил. В этом не было сомнения. Его могущество держалось на слабости окружающего его маленького мира. Он был, пожалуй, самым честным и бескорыстным нейтралом в Галактике, и даже сирианцы прислушивались к нему.

Если бы Конвей сумел достучаться до него, чтобы начать с…

Он едва заметил приближающегося к нему человека и остановился, чтобы избежать столкновения.

– Эй! Что такое? – воскликнул с досадой Конвей.

Человек притронулся к полям шляпы:

– Жан Дьепп из Транс-субэфира, шеф. Я хотел бы знать, не ответите ли вы на несколько вопросов?

– Нет, нет. Я уже готов подняться на борт корабля.

– Понимаю, сэр. Но у меня есть важная причина, чтобы задержать вас. Другого шанса у меня может и не быть. Вы, конечно, направляетесь на Весту.

– Да, конечно.

– Чтобы обсудить грубые нарушения закона на Сатурне?

– Ну и что?

– Чего вы ожидаете от конференции, шеф? Вы полагаете, что Сириус прислушается к резолюциям и голосованию?

– Да, думаю, это будет так.

– Вы думаете, что голоса будут против него?

– Уверен в этом. Теперь я могу пройти?

– Простите, сэр, но как раз теперь возникло нечто очень важное, о чем должны знать люди Земли.

– Прошу вас, только не говорите мне, о чем они, по вашему мнению, должны знать. Уверяю вас, что благоденствие людей на Земле близко моему сердцу.

– И именно поэтому Совет Науки разрешит иностранным правительствам голосовать за или против вторжения на территорию Земной Федерации? Этот вопрос отложен до вашего собственного решения?

Конвей не мог не заметить скрытой угрозы во внешне вежливых, но настойчивых вопросах репортера. Вблизи от корабля за спиной репортера он увидел Государственного секретаря, беседующего с группой других представителей печати.

– Чего вы добиваетесь? – устало спросил он.

– Боюсь, шеф, что общественность сомневается в добросовестности Совета. И еще раз в этой связи: Транс-субэфир принял сообщения сирианского радиовещания, которые не доведены до широкой публики. Мы нуждаемся в ваших комментариях по поводу этих сообщений.

– Никаких комментариев. Сообщения сирианского радиовещания годятся только для домашнего употребления, но не содержат ничего, заслуживающего комментариев.

– Этот отчет был довольно обстоятельным. Кстати, где сейчас Советник Дэвид Старр, легендарный Лакки? Где он?

– Что?

– Продолжим, шеф. Я знаю, что агенты Совета не любят гласности, но разве Советник Старр не был послан на Сатурн с секретной миссией?

– Ну, если это так, молодой человек, неужели вы думаете, что я вам скажу об этом?

– Да, если уже на Сириусе говорят об этом. Для них это уже не секрет. Они говорят, что Лакки Старр вторгся в Сирианскую систему и был схвачен. Это правда?

– Я ничего не знаю о настоящем местонахождении Советника Дэвида Старра, – жестко проговорил Конвей.

– Не означает ли это, что он, возможно, находится сейчас в системе Сатурна?

– Это означает, что я ничего не знаю о его местонахождении.

Репортер наморщил нос:

– Отлично. Если вы думаете, что фраза «Шеф Совета Науки признается в том, что не знает о местонахождении одного из своих лучших агентов» звучит лучше, то это ваше дело. Но в обществе растут настроения, направленные против Совета. Идут разговоры о недееспособности Совета, допустившего, чтобы Сириус получил преимущества на Сатурне, и о его попытках оправдать свои действия ради спасения своей политической репутации.

– Вы разговариваете в оскорбительном тоне. До свидания, сэр.

– Сирианцы определенно утверждают, что Лакки Старр захвачен в системе Сатурна. Никаких комментариев и по этому поводу?

– Нет. Позвольте пройти.

– Сирианцы говорят, что Лакки Старр будет на конференции.

– О? – На момент Конвей не смог подавить своего интереса.

– Похоже, что вас задело, шеф. Вся штука заключается в том, что сирианцы убеждены: Старр будет давать показания в их пользу.

– Поживем – увидим.

– Вы признаете, что он будет на конференции?

– Мне ничего не известно об этом.

Репортер отступил в сторону.

– Превосходно, шеф. А сирианцы между тем говорят, что Старр уже дал им ценную информацию и что сирианцы на основе этого готовы обвинить нас в агрессии. Интересно, что собирается делать Совет? Бороться с нами или против нас?

Чувствуя себя в западне, Конвей измученно пробормотал:

– Никаких комментариев, – и двинулся к кораблю.

Репортер прокричал ему вслед:

– Старр – ваш приемный сын, не так ли, шеф?

На миг Конвей обернулся. Затем, не сказав ни слова, поспешил на корабль.

Ну что ему говорить? Что он мог сказать, кроме того, что впереди его ждет межзвездная конференция, более важная для Земли, чем любое другое совещание в истории? То, что эта конференция дает огромные преимущества Сириусу. Что весьма велики шансы, что мир, Совет Науки, Земная Федерация – все будет уничтожено.

И что только тонкий щит, создаваемый усилиями Лакки, может спасти их. Больше, чем что-либо еще – больше даже, чем проигранная война – Конвея угнетала мысль о том, что, если сирианская сводка новостей верна и если конференция, несмотря на нестандартные действия Лакки, все же провалится, Лакки останется в истории как архипредатель Земли! И лишь очень немногие знают истину.