Онлайн чтение книги Лунный воин
Глава 7. О том, почему государственная печать – лучшее оружие против бесов

Вот наконец и настал долгожданный день – в Небесном Городе объявили результаты государственных экзаменов. Как и ожидалось, Рей вошел в число «весьма отличившихся», получил младший придворный чин и назначение в канцелярию одного из провинциальных губернаторов. Ким, Чинха и Хэ с треском провалились. Не помогли ни предки, ни репетиторы.

Хэ тут же записался сразу к нескольким ученым книжникам, чтобы сделать очередную попытку в следующем году. Чинха воспринял новость с неприкрытым равнодушием. По секрету он признался Киму, что не собирается возвращаться домой, а останется в столице. Чем будет заниматься, однако, не сказал. У него появились какие-то новые приятели – из тех, что не служат ни в армии, ни в канцеляриях, зато носят напоказ мечи в роскошных ножнах, расписывают рукава таинственными знаками и пользуются особым вниманием ведомства охраны мира и порядка.

Ким к своему провалу отнесся восторженно. Теперь, когда вопрос чиновничьей службы отложен по крайней мере на год, может случиться все что угодно. Авось дядя сменит гнев на милость и устроит-таки Кима в хвараны? Но на следующее же утро князь Вольгван самолично отправился в приемную комиссию, а вечером во дворец Вольсон пришло официальное уведомление, что произошла ошибка: Ким, оказывается, экзамен сдал, «явив экстраординарные таланты», и получает назначение не куда-нибудь, а в Небесный Город. Неизвестно, что сделал князь, – дал ли взятку или просто надавил на комиссию своим авторитетом, – но для приемыша все было кончено. Ким впал в отчаяние. Его долг перед опекуном возрос неизмеримо, и теперь он вообще не знал, как ему отвертеться от ненавистной чиновничьей шапки. Хоть правда в монахи уходи.

Приключение с бесом (или лазутчиком) все еще оставалось неразгаданным. Ким несколько раз спрашивал Сайхуна, как идет расследование. «Ищут», – лаконично отвечал сводный брат. Но Ким почти не верил в успех. Раз уж лазутчика не схватили по горячим следам, то теперь искать его – что ветра в поле. Если только сам снова не объявится. И, вместо того чтобы морально готовиться к службе, Ким снова и снова обдумывал слова парня в черном. Все-таки – зачем лазутчик предлагал ему убить Рея? Ясное дело, не потому, что тот якобы станет бессмертным и погубит Кима! Даже в этом – противоречие. Всем известно, что бессмертные не вмешиваются в светские дела. Они или сидят у себя в горах, благостно сливаясь с природой, или баламутят народ на улицах и рынках своими сумасшедшими выходками.

«С другой стороны, что я знаю о бессмертных? – задумался вдруг Ким. – Кроме того, что так называют отшельников, гадателей, знахарей и прочую шушеру, которая вертится у врат Нижнего мира, продавая всем желающим крохи сворованных у бесов знаний? Но ведь „бессмертный“ – это не более чем вежливое обращение. Может, есть еще что-нибудь?»

Как и большинство молодых аристократов, Ким был не особо религиозен. Он послушно выполнял все обязанности и ритуалы, связанные с государственным культом предков, а о прочих имперских богах и учениях имел самые туманные представления. Например, была крупная, быстро набирающая популярность секта Идущих в Рай – наимоднейший в придворной среде предмет для упражнения в остроумии. Ким всей душой разделял великосветское презрение к Идущим в Рай. Надежда на посмертные блага в мифической Земле Радости – последнее прибежище слабых и беспомощных, а он, хвала предкам, был не из их числа. О горных отшельниках Ким мог навскидку вспомнить с десяток неприличных баек, но сам ни разу живого отшельника не встречал. Что касается юродивых, вроде известного в Сонаке дурачка, который болтался по рынку с медным чайником и всем говорил, что у него там внутри Вселенная, то Ким даже не рассматривал их всерьез.

Рей много раз намекал, что хочет «удалиться в весенние горы», сменив карьеру на духовные труды и поиски. Проблема была в том, что Ким понятия не имел, в какой именно монастырь собрался Рей и какому божеству он намеревается посвятить свою жизнь. Зная приятеля, Ким опасался, что Рей уйдет однажды втихомолку, так ничего ему и не рассказав. Как же поступить? Может, пойти к Рею и спросить у него прямо: «Ты, друг, не собираешься ли случайно стать бессмертным и погубить империю, да и меня заодно?» А если он скажет: «Конечно, не собираюсь!» (как наверняка и будет) – что предпринять дальше?

«Все равно надо бы вызвать его на разговор, пока не поздно, – в конце концов решил Ким. – Но не допытываться в лоб, а подойти издалека – дескать, а не потянуло ли тебя, друг, к духовным трудам, – и посмотрим, что он расскажет…»

Дома Рея не оказалось. Ким подождал немного и решил заехать в другой раз. Но, свернув за угол, наткнулся на друга, который едва шел, нагруженный, словно книжный торговец, разнообразными футлярами, запечатанными свитками и прямоугольными коробками для резаных книг.

– Здорово, брат! – закричал Ким еще издалека. – Готовимся к вступлению в должность?

– Лучше помоги донести эти проклятые фолианты, – пропыхтел Рей, – пока я их, к бесам, не рассыпал по всему Сонаку…

– Это что? Судебные кодексы?

Ким подхватил часть коробок, заглянул под крышку верхней – и расхохотался.

– «Волшебное сказание о Летящем в Вихре»? Зачем тебе? Решил разгрузить мозги после зубрежки?

Рей пробормотал что-то неразборчивое, потом спросил, явно меняя тему:

– Ты сам-то как здесь оказался? Мимоходом или меня искал?

– Ага, тебя.

– Что-то срочное?

– Нет, просто вдруг захотелось поболтать о том о сем. Кстати, поздравляю тебя с успешной сдачей экзамена. Праздновать-то когда будем?

– Никогда. Уж повеселились, хватит. Меня после прошлого раза целый день наизнанку выворачивало. Ты уж извини, Ким…

– Да ладно, у меня у самого нет настроения веселиться. Вот если бы я провалился, ух какую гулянку бы я закатил – чтоб небо рухнуло и земля расступилась! Ее бы в Сонаке надолго запомнили!

Ким мечтательно закатил глаза, потом покосился на Рея:

– Слушай, ты почему невеселый? Ты должен сиять от счастья и примерять придворный костюм, а вместо этого сказки читаешь. Что, получил плохое назначение?

– Нет, вполне приличное, – равнодушно ответил Рей. – Если похлопотать, можно устроиться и в Чигиль, поближе к родственникам. Но это не важно. Я все равно не собираюсь идти на службу.

Ким остановился и схватил его за рукав:

– Вот об этом-то я и хотел с тобой поговорить! Только наедине, чтобы никто не путался под ногами…

Рей задумчиво посмотрел вперед, где уже показались высокие ворота отцовской усадьбы. По двору сновали слуги, над кухней поднимался дым – время близилось к обеду.

– Не хочешь пойти на старую городскую стену?

– А, на твое любимое место, к монастырю Маго? – понимающе кивнул Ким. – Давай. Только купим по дороге всяких закусок да прихватим пару-тройку кувшинчиков, чтобы не простудиться, а то там всегда так дует…

Рей рассмеялся:

– Вот книги занесем, и я готов.

Когда в незапамятные времена Желтый Государь задумал собрать все царства Среднего мира под своей рукой, а столицей будущей империи решил объявить Сонак, первым делом он приказал обнести город надежной стеной. Сначала стена была просто тыном из обтесанных и заостренных бревен, который дружинники Желтого Государя построили своими руками, чтобы сподручнее отбиваться от недовольных соседей. Завоевав очередное царство, будущий император приказывал согнать всех уцелевших мужчин на постройку новой стены – непреодолимой и внушающей мысли о вечном превосходстве правителей Сонака. В царствах, завоеванных Желтым Государем, мужчин, как видно, оказалось немало. Каменная стена, опоясавшая Иволгин холм, на котором раскинулся Сонак, пережила века. Уже и сам Желтый Государь, и его завоевательные войны стали туманной легендой, а стена стояла так же нерушимо, как и прежде. Ширина стены была такова, что по ней могла проехать боевая колесница; высота в иных местах достигала сорока локтей. Правда, свое оборонительное значение она давно утратила. За прошедшие столетия Сонак спустился с Иволгина холма, разросся вширь, раскинул щупальца пригородов; на соседнем, более удобном холме был возведен Небесный Город, и сердце империи с тех пор находилось именно там. А на Иволгином холме, за древней стеной, воцарилась сонная тишина. Только поблескивали среди сосен выцветшие голубые черепичные крыши храмового комплекса бессмертного Маго, покровителя священного книжного знания.

Рею уже давно полюбилось одно местечко – рядом с остатками восточной сигнальной башни. Он набрел на него случайно, когда лазал по крепости в перерывах между занятиями у репетиторов из храма Маго. Взобрался на стену и замер в восхищении: весь город как на ладони. Безупречный прямоугольник запретного Небесного Города, вокруг него раззолоченным поясом – Поднебесный Удел; хаотически застроенные торговые и ремесленные кварталы, порт, излучина реки, бабочкины крылья парусов, пестрые квадратики полей, синеющие к горизонту равнины в окружении далеких гор – от бесконечных плоскогорий севера до фантастических острых пиков юга. Только на востоке мерцает сочная просинь – полоска моря…

– А за морем – Кирим, – мечтательно произнес Ким.

Он стоял на краю сигнальной башни, придерживая рукой шапку. Ветер бил ему в лицо, заставляя щуриться. Под ногами – обрыв, отвесная скала. Потому и стена здесь невысока, чтобы взобраться на нее изнутри крепости, достаточно ухватиться за край и подтянуться.

– Что тебе этот Кирим? – проворчал Рей, прижимая камешками бумажную скатерть, чтобы не улетела. – Дикая, варварская страна. Леса, горы, острова, и куда ни плюнь – всюду демоны.

– Ты не понимаешь. Я там родился. До шести лет жил как простой рыбацкий мальчишка, был совершенно счастлив и даже об этом не подозревал. Понял, только когда все закончилось в одночасье…

– Ага. Слушай, мы курицу покупали с перцем или с шафраном?

– Кажется, с перцем, – сказал Ким, отступая от края стены.

Рей с треском разорвал плотный бумажный пакет, и в воздухе повеяло божественным ароматом копченой курятины. Кроме куры, приятели купили большой кувшин просяного пива. Устроились в башне, так, чтобы укрыться от ветра, но в то же время любоваться видом. Ким отошел от края стены, сел к «столу», отломил себе сразу полкурицы и впился зубами в белое мясо. На свежем ветерке с курой расправились в два счета, чавкая, слизывая жир с пальцев и запивая пивом из горлышка. Объедки аккуратный Рей собрал в пакет и скинул со стены в пропасть.

– Ну, о чем ты хотел со мной поговорить? – спросил он, вытирая руки о скатерть.

Ким, так и не придумавший никакого обходного маневра, быстро дожевал курицу и пошел напролом:

– Расскажи мне, братец, что-нибудь о бессмертных. Рей изломил бровь, задумался.

– Хе, какие вопросы. Почему это тебя вдруг заинтересовали бессмертные?

– Ты брось отвечать вопросом на вопрос, а говори по существу.

– Ладно, ладно, – поднял руки Рей. – Итак, «бессмертные». Если начать издалека, это очень обширное понятие, включающее в себя множество самых разных толкований…

– Давай не издалека, а поближе.

– Как скажешь. Ну, во-первых, существует выражение «Семеро Бессмертных» – тебе наверняка знакомое. Это, попросту говоря, несколько чародеев, которые давно уже перестали быть людьми, переродились, вошли в Небесную Иерархию и по своему статусу практически равны богам. В их честь воздвигают алтари и часовни, устраивают праздники…

– Погоди, так я о них знаю!

– Разумеется. На самом деле бессмертных, конечно, гораздо больше. Просто обычные люди их распознать не могут. Их жизнь проходит как бы в ином срезе мира, хотя специально они не прячутся – незачем. Ведь большинство обывателей не способны видеть дальше своего носа… Ну и в-третьих, существует невероятное количество примазавшихся – знахарей, целителей и прочих бездельников, – которые тоже нахально величают себя бессмертными. Какие именно тебя интересуют?

– А бес их знает… Наверно, те, которые настоящие, – если это всё, конечно, не сказки. «Бессмертный» – это просто титул такой, или они на самом деле не умирают?

– Что они долгожители – это истинная правда. Некоторые отшельники доживают аж до девяноста, а порой и больше. А что касается бессмертия… Вот представь – приходит к тебе такой румяный старичок, легкий, стройный, подвижный – и говорит, что ему стукнуло триста лет. Ты ему поверишь?

– Нет, конечно.

– Вот видишь… Ким в задумчивости укусил ноготь.

– Почему я таких типов никогда не встречал?

– Ты меня слушал или нет? Допустим, ты встретил бессмертного. Как ты его распознаешь, если он сам тебе об этом не скажет? При этом внешне он ничем не отличается от обычного человека.

– Угу… – промычал Ким. – Уже что-то нащупывается. Стало быть, бессмертные – не шарлатаны….

–  Некоторые из них, – поправил Рей.

– А вот еще спрошу тебя, братец, – как можно стать бессмертным? Не шарлатаном, а настоящим. Есть какие-нибудь школы, или монастыри, или тайные общества, а?

Рей вздохнул и устремил взгляд к горизонту:

– Мне-то, бедному студенту, откуда знать? «Кому как не тебе, лицемер», – подумал Ким и сказал:

– Да ладно, не притворяйся. Разве ты сам не собираешься стать бессмертным?

Как ни пытался Рей сохранить невозмутимость, не удержался – покраснел.

– Кто тебе сказал такую чушь?

– Я сам догадался, – бросил Ким.

– Давно?

– Ну, подозревал что-то такое еще перед экзаменами. Но наверняка – буквально только что.

– Понятно, – буркнул Рей. – Прочитал название книги. Так я и подумал, что все эти расспросы – не просто так. Даже догадываюсь, к чему ты клонишь…

«Вот это вряд ли», – подумал Ким.

– …Только, брат, имей в виду – это все только выглядит заманчиво. Думаешь, это так просто – стать бессмертным? К тому же никто о них ничего не знает. На каждом шагу спотыкаешься о ложь…

– А сам-то откуда о них узнал?

– Ты не представляешь, чего мне стоило разыскать хоть какие-то правдивые сведения. Собирал буквально по крупицам, сидел в библиотеках, выспрашивал монахов, жрецов, надоедал гадателям…

– Хорошо. Так куда ты едешь?

– Есть один монастырь, в горах Чирисан, – уклончиво ответил Рей.

– А ты уверен, что тебя туда примут?

– Да, уверен. Хватит, Ким, больше ни слова не скажу. Я и так, похоже, наболтал лишнего. Всё пиво виновато…

Солнце скрылось в облаках, и на стене сразу стало промозгло и неуютно. Ким почувствовал, что замерз. Приятный шум в голове уже выветрился, остался только кисловатый пивной привкус во рту.

– Не понимаю, брат, – сказал Ким. – Что тебя-то в этом всем так привлекает? Ты же сам понимаешь, что с твоими талантами лет через десять—пятнадцать, если все сложится благоприятно, наверняка станешь крупным государственным деятелем. Так зачем менять роскошные карьерные перспективы на захолустный монастырь в южных горах? Ну просидишь ты двадцать—тридцать лет на горе, ну станешь бессмертным – и что?

Рей сидел, опустив глаза, и вертел в пальцах куриную косточку.

– Этого не понять, – сказал он. – Пока сам не встретишь бессмертного. После этого любые объяснения становятся излишними.

– Ты хочешь сказать, что встречался с настоящим бессмертным?

– Вот именно. Рассказать?

– Конечно!

– Ну слушай. Мне было семь лет, когда отец впервые взял меня с собой на большой прием во дворец губернатора провинции Сондже. И там…

Первое, что бросалось в глаза в облике губернатора Сондже, – это его уши. Огромные, оттопыренные, заостренные и волосатые, они вызывающе торчали из-под крыльев церемониальной шапки, придавая губернатору одновременно жутковатый и дурацкий вид. Но самого правителя это нисколько не беспокоило. Он был всецело поглощен целиком зажаренной толстой водяной змеей, фаршированной кошками. Такая змея – дорогое и изысканное блюдо – обычно служила украшением многолюдного пира. Губернатор же намеревался сожрать ее в одиночестве. Сотни глаз – придворные, стражники, просители, участники делегаций – молча следили за ним, почтительно дожидаясь, когда правитель наконец насытится и перейдет к государственным делам. Тишина в огромном приемном зале нарушалась только чавканьем, стуком челюстей и треском разрываемых кусков мяса.

– Может, хватит жрать? – раздался вдруг громкий голос из коленопреклоненной толпы. Стражники зашевелились, высматривая самоубийцу, но тот облегчил им задачу, поднявшись на ноги. Говоривший оказался типичным бродячим монахом в потрепанной рясе, с лыковым коробом за спиной. Как он проник в губернаторский дворец – непонятно. Присутствующие беспокойно зашевелились, по залу пополз шепот. Начальник стражи негромко приказал кому-то: «Не выпускать хама». А в толпе вдруг явственно прозвучало: «Бессмертный!»

– Простой народ, – заговорил монах, нагло глядя на мохнатые уши губернатора, – жалуется на тебя, правитель. Говорят, ты забыл о пути Неба и Земли, изнурил провинцию налогами, откровенно торгуешь должностями, целыми днями обжираешься, казнишь людей без суда и следствия… Вот я и решил взглянуть сам. Ну, что могу сказать – безобразие и позор!

В зале стало тихо, как в могиле. Вокруг монаха мгновенно образовалось пустое пространство. Одни просители смотрели на смельчака с ужасом и жалостью, как на живого покойника, другие отворачивались и отползали подальше, чтобы их не обвинили в соучастии. А третьи от любопытства даже приподнялись с колен, чтобы не пропустить момент, когда наглеца станут вязать, а если повезет – так и убивать на месте.

– Далек ты от идеала благородного мужа, губернатор! – как ни в чем не бывало продолжал бродячий монах. – Наверно, не знаешь, что неправедного судью в преисподней будут вечно кусать за нежные бока девяносто девять драконов? Покайся!

Начальник стражи смотрел на губернатора, ожидая приказа. А губернатор только махал руками и что-то мычал, потому что огромный кусок кошатины неожиданно застрял у него в горле.

– Впрочем, тебе это уже не поможет, – сказал монах. И тут – никто не заметил как – он оказался возле обеденного стола, выхватил из рук секретаря губернаторскую печать и хлопнул этой печатью губернатора прямо по лбу.

Лопоухий выпучил глаза, раскрыл рот, захрипел, словно задыхаясь, и вдруг изо рта у него вылетел какой-то темных дымок. Монах что-то быстро произнес, схватил со стола тушечницу, щелкнул крышкой – и дымок пропал. Губернатор что-то промямлил, упал мордой в блюдо со змеей и захрапел. Монах убрал тушечницу в рукав, положил печать на стол и обернулся к придворным.

– Вы были свидетелями обряда изгнания злого духа, который пожрал душу вашего правителя, – торжественно объявил он. – Судя по всему, я поймал одного из неправедных судей Адской Иерархии – дома разберусь…

Монах с довольным видом погладил крышку тушечницы.

– Можете меня поблагодарить. Денег я не беру, но на обед останусь с удовольствием.

Первым опомнился секретарь.

– Держите его! – заверещал он. Его крик был подхвачен десятками голосов.

– Покушение на губернатора! Хватайте колдуна! Стражники, точно очнувшись, бросились к монаху, выхватывая на бегу мечи.

– Убийца! – орал секретарь (губернатор похрапывал в блюде). – Чернокнижник! И отдай мою тушечницу!

Монах неожиданно разразился хохотом.

– На! – Он сунул сосуд секретарю под нос. Тот отпрянул и увидел, что крышечка тушечницы шевелится, словно кто-то толкает ее изнутри…

– Еще шаг, и бес вылетит! – громко объявил монах во внезапно наступившей тишине. – Даже и не знаю, в кого он вселится на этот раз?

Секретарь издал вопль ужаса и упал в обморок. Воздух наполнился криками…

– И тут началось такое столпотворение, – закончил Рей, – что, не затащи меня отец под ближайший стол, меня наверняка бы затоптали. Все повскакали со своих мест и, не разбирая чинов, давя друг друга, во главе с начальником стражи кинулись к выходу. Последнее, что я видел, прежде чем кто-то перевернул стол и двинул мне каблуком по голове, – бессмертного, который неподвижно стоял среди этого хаоса и хохотал. Говорили, потом он спокойно ушел через парадные ворота, и никто даже не попытался его задержать…

– Да уж, славная история, – со смехом сказал Ким. – Так вот почему прошлый губернатор Сондже ни с того ни с сего подал в отставку! Значит, Рей, ты действительно считаешь, что этот знахарь был из настоящих бессмертных?

– Конечно! Кто же еще обладает такой силой? Подобной власти нет ни у одного чиновника. Даже первый министр вынужден подчиняться условностям этикета, долгу, закону, в конце концов! А бессмертному закон не писан – он сам себе закон. Это абсолютная власть, и притом не ограниченная во времени. Сколько может продержаться министр – ну год, ну десять, ну двадцать. И всё. А бессмертный – ты только представь, Ким! Века, тысячелетия могущества! Вот где перспективы!

Ким посмотрел на разгоревшегося Рея и подумал про себя: «Ого! Ну и честолюбие!»

– Да, теперь я начинаю тебя понимать, – сказал он вслух. – Я-то поначалу думал, что ты хочешь присоединиться к этому бестолковому сборищу отставных чиновников и овдовевших старух, – я имею в виду сектантов вроде Идущих в Рай. Ты меня убедил, Рей. Бессмертные – это мощь! Это…

– Эй, не спеши! Как бы мне не пожалеть, что я тебе все это рассказал. Не вздумай увлечься этой идеей. Ты – человек совершенно не подходящий для духовного подвижничества. Для этого нужна такая воля, такая самоотдача… А тебе через неделю надоест вставать на заре – и ты сбежишь домой.

– Откуда ты знаешь, что у меня получится, а что нет? – высокомерно спросил Ким. – Я и сам не знаю, на что я способен!

– То-то и оно.

Несколько минут они оба молчали. Ким следил взглядом за пятимачтовым океанским парусником, который медленно удалялся к горизонту, держа курс в сторону островов Кирим.

– И когда ты отправляешься? – спросил он Рея.

– Пока не знаю. В принципе, я уже готов. Только надо сходить к гадателю, чтобы вычислить благоприятный день выхода и получить предсказание на дорогу.

– К кому пойдешь?

– К святому наставнику Кушиуре. Модный гадатель, очень авторитетный. Слыхал о нем?

– Не-а.

– Моя очередь подходит послезавтра. Хочешь сходить со мной?

– Почему бы нет?

– Вот и отлично, договорились.