Жерары вызывают Кермита

Онлайн чтение книги Малькольм Malcolm
Жерары вызывают Кермита

Однажды вечером, после неясного предупреждения о приезде, роллс-ройс подкатил к фасаду мастерской Кермита, и мадам Жерар, Жерар Жерар и Малькольм вышли из машины и встали перед дверью.

Карлик ждал их. Глаза Кермита остановились на задвижке и дверной цепочке: он боялся, что те не выдержат совместного натиска троих посетителей.

Они, разумеется, приехали, чтобы забрать его в загородное имение. Он согласился ехать — в неопределенном будущем — но теперь, увидев неожиданное великолепие мадам Жерар, царственное спокойствие и повелительность Жерара Жерара и невероятную молодость Малькольма, признался себе, что не сможет открыть им дверь Он знал, что не сможет быть счастлив. Вид такого богатства и блеска слепил его. Он, конечно, имел намерение открыть дверь, чтобы принять их. О'Рейли Морган уже сделал чай, особый сорт, купленный только этим утром. Вся мастерская была отмыта аммиаком, а затем маслом из пачулей и розовой водой (sine qua non для всех обиталищ мадам Жерар) и находилась в безупречном порядке. Кермит рассчитывал принять мадам Жерар в стиле, которого она ожидала повсеместно. Затем, в самом конце приема, Кермит собирался сказать мадам Жерар спокойно, даже несколько величественно, что другие обязательства препятствуют тому, чтобы он принял ее любезное приглашение. Она, разумеется, станет протестовать, но в конечном счете с сожалением сдастся и уедет с большим интересом к карлику, чем если б он согласился и отправился с ней.

Появление трех посетителей у порога убогой, ветхой мастерской пронзило его грудь с такой силой, что он почувствовал, что упадет без чувств, если они сейчас же не уедут. И потом, даже если б он того хотел, у него не было сил поднять задвижку и крюк и впустить их.

Через несколько мгновений унизительная мысль пронеслась в голове Кермита. Он постепенно понял, что Малькольм с самого начала опознал его «контур» на фоне стеклянной двери. Малькольм узнал его, но не подал вида перед чужими. Конечно, для мадам Жерар было бы великим оскорблением узнать, что карлик прячется за дверью, потому мальчик хранил молчание.

Кермит не мог сдвинуться с места, не мог даже показать Малькольму, что знает о том, что мальчик видит его. Он стоял как каторжник в колодках, беспомощный, не способный даже сбежать и скрыться от своего срама. Он обманул их и стоял теперь, отбрасывая на гостей тень вероломства и обмана. Он сказал, что поедет с ними за город, а теперь замкнул перед ними дверь и по сути оскорбил своим небрежением.

Кермит видел горячечную и сосредоточенную насупленность Малькольма. Вдруг он услышал голос мальчика, который говорил мадам Жерар:

— Он должен быть внутри, я уверен!

— Он предпочел с нами не видеться, — ответила мадам Жерар с навязчивым страхом, что все, кого она действительно хотела бы знать, боятся ее и избегают.

— Может быть, с ним что-то случилось, — предположил Жерар Жерар, подошел к двери и громко постучал по старому ломкому стеклу.

Кермит быстро отпрянул. Звук, с такой силой извлекаемый из его двери одной из влиятельнейших особ, слишком расстроил его и без того истрепанные чувства, Карлик стал понемногу отступать назад, в комнату, оставленную котам.

Он знал теперь, что никогда не сможет поехать с ними. Он слишком привык к нищете, к рутине лишений, к маленькой пустой жизни из жалоб и раздражений, к последней бессмысленности дня, когда он сам себя укладывает в постель. Внезапно перенестись в автомобиль с монограммой, который смотрелся как транспортное средство иной цивилизации, оказаться окруженным теми, кто ровня королям, видеть, как Малькольма фаворитом возносят на престол: он не мог принять этого. Кермит отступил еще глубже и открыл спиной дверь. Все коты, увидев, что их темница открыта, ринулись с криками бешенства и облегчения в переднюю комнату, и начали скрести и мяукать в стеклянный проем высокой двери, где стояла мадам Жерар.

При виде котов мадам Жерар издала крик восторга.

Малькольм прижался лицом к стеклу и только успел приглядеться к темной передней, как входной замок пружинно открылся, и все они были впущены в мастерскую.

Кермит, неразличимый в темной задней части мастерской, ясно видел посетителей. Он видел, что Малькольм едва не плачет и кричит:

— Я не могу ехать один, Кермит, ты не знаешь, что со мной случится! Я не могу ехать один! Выходи, не будь трусом.

Мадам Жерар подняла голос:

— Выходите сию же минуту, Кермит. Я приказываю вам, слышите? Приказываю.

После властного повеления Кермит почувствовал, что не может больше терпеть неопределенность и напряжение, и выкрикнул:

— Уходите! Я не могу вынести вашего великолепия!

— Что вы не можете вынести? — воскликнула мадам Жерар, вглядываясь в чернильную мглу мастерской, чтобы хотя бы кратко увидеть лилипута.

— Я не могу вынести вашего великолепного присутствия! — повторил Кермит.

— Нашего великолепного присутствия!  — промолвила мадам Жерар. Она с испугом решила, что слух изменил ей.

— Откройте дверь шкафа и выходите немедленно, я вам приказываю! — провозгласила она.

— Я не могу, не могу… — провыл Кермит. Он прижал голову к узкой двери задней комнаты.

— Малыш стонет, — прокомментировала мадам Жерар. После ее слов плач Кермита стал еще слышнее.

— Открой дверь и выходи, — крикнул Малькольм Кермиту.

Жерар Жерар добавил свой голос к другим, с таким самообладанием и достоинством, каких Кермит и ожидал от столь известного человека.

Измотанный смятением, Кермит медленно упал на колени, и стоял коленопреклоненный за тонкой деревянной дверью, отделявшей его от посетителей.

Мадам Жерар продолжала стучать руками в мягких перчатках по дверному стеклу, мистер Жерар предлагал свой совет, а Малькольм побуждал Кермита выйти хотя бы ради него, если уж не ради себя.

Кермит попытался несколько раз ответить на тот или другой велеречивый призыв, но его голос срывался, и слова не выходили.

После ожидания трое визитеров медленно вышли и сели в ролле, надеясь, вероятно, что лилипут переменит решение.

Троица оставалась ждать, как показалось Кермиту, несколько часов, он же не покидал своей позы на коленях. Наступили сумерки. Наконец, когда ночь показала себя в черной городской полноте, двигатель роллса завелся, и его великолепные визитеры укатили в пустоту.

— Кермит отверг меня, — сказала мадам Жерар, когда они отъехали.

— Боюсь, что он отверг меня, — ответил Малькольм. На заднем сидении роллс-ройса он казался почти таким же маленьким, как Кермит. Посреди тяжелой, густо пахнущей кожи и строгих линий автомобиля он чувствовал себя так, будто ехал на собственные похороны. Ему не терпелось выпрыгнуть и воссоединиться с Кермитом в мастерской. Он знал, что на место среди «коронованных особ» у него прав не больше, чем у Кермита.

Вскоре Малькольм начал всхлипывать по-настоящему.

— О нет, нет, — воскликнула мадам Жерар, оборачиваясь к мальчику с переднего сидения, где она чопорно сидела поодаль от ведущего автомобиль Жерара.

— Вы, наверное, считаете, что я не очень мужественный? — Малькольм высморкался в рукав.

— Я не выношу эмоциональных кризисов у других, — мадам Жерар объяснила свою позицию. — Этим нужно заняться, Жерар, — она повернулась к мужу. — Сделан что-то и немедленно.

— Мы будем ехать и думать, — произнес муж в ответ.

— Думать здесь не о чем, — подхватила мадам Жерар. — Кермит всех нас отверг. Он стоял там и, наверное-рассматривал нас, будто мы причудливо оперенные птицы из заповедника.

— Это было ужаснее всего, — согласился Малькольм. — Видеть его маленькую тень за стеклянной дверью, пока он глядел на нас. Он был слишком напуган, чтобы выдать свое присутствие.

— Чего же ему бояться; когда я пришла к нему с любовью? — поразилась мадам Жерар.

— Вероятно, мы могли бы позвонить ему и сообщить, что собственно хотим от него, — предложил Жерар. — Люди часто не умеют отказать просьбе, когда она сообщена по телефону.

— Еще мне необходимо выпить, — добавила мадам Жерар самым низким тоном, на какой была способна.

— Что выпить? — переспросил Малькольм довольно громко и сухо.

Мадам Жерар зашелестела и надолго задумалась. Наконец, она сказала так быстро, что все подскочили:

— Темный ром.

— Совершенно исключено, — заверил ее Жерар.

— Объясни смысл этого замечания, — обратилась мадам Жерар к мужу.

— Твоей выпивке пришел конец. По крайней мере, в моем присутствии. Я знаю, что по ночам ты будешь сбегать и добывать себе бутылку, или твои красавчики тайком принесут тебе, но в общем и целом твоей выпивке пришел конец.

— Он произносит мой приговор с хладнокровием обезьяны,  — сказала мадам Жерар. — Ты обезьяна. Твое пагубное присутствие испугало карлика.

— Никогда не говорите это слово! — воскликнул Малькольм.

— Что такое? — выкрикнула мадам Жерар, оборачиваясь, чтобы взглянуть на Малькольма.

— Кермит не считает себя карликом, — объяснил ей Малькольм. — Однажды он чуть не ударил меня за то, что я смел подумать о нем такое.

— Как примечательно! — мадам Жерар временно от. влеклась от желания выпить. — Как значительно!

Все еще размышляя, мадам Жерар спросила:

— А кем он себя считает?

— Я боялся, что вы спросите об этом, — признался Малькольм.

Мадам Жерар понимающе кивнула.

— Мне кажется, он не решил окончательно, что думать о себе, — предположил Малькольм.

— Тем не менее, — подал голос Жерар, — если б мы знали, что он думает о себе, мы могли бы убедить его ехать с нами.

— Ты никого не способен убедить… ни в чем! — взорвалась мадам Жерар, и муж слегка согнулся под напором ее атаки.

— Я вижу, вы держите Жерара под каблуком, — прокомментировал Малькольм.

Горящие, подведенные тушью глаза мадам Жерар, под которыми набухали фиолетовые мешки, уставились прямо в сверкающую линию зубов Малькольма.

— Каким же образом? — поинтересовалась она, скорее с любопытством, чем воинственно.

— Вы оставляете ему меньше места, чем он заслуживает, — осмелился Малькольм.

— Меньше не меньше, но я — человек весьма сильный, — рассмеялся Жерар.

— Он очень сильный, — согласилась мадам Жерар, глядя на мужа. — Но мы отошли от темы, — напомнила она попутчикам. — Мы должны заполучить Кермита или отправиться домой. Если мы поедем за город сейчас, то Малькольм будет рыдать так, что окажется в больнице.

— Мы обязаны ехать за город, — отрезал Жерар. — Мои легкие нуждаются в чистом воздухе.

— Ты сделаешь, как тебе скажут, — заявила мадам Жерар. — Поезжай к Храмовой аллее.

— Но это огромный крюк! — запротестовал Жерар.

— Ты слышал, что я сказала? — потребовала мадам Жерар. — Я сказала, к Храмам!

— Кажется, я уже несколько дней не был у своей скамьи, — выдохнул Малькольм, точно говоря с самим собой.

— Я настаиваю на том, что нам необходимо звонить Кермиту, — мистер Жерар вернулся к изначальной идее.

— Что ж, у Храмов есть телефоны, — мадам Жерар брюзгливо поддалась.

— Что станется с Кермитом? — посетовал Малькольм. Он в один миг осознал, какой жизнью живет этот лилипут.

— Прекрасные малыши, вроде Кермита, умеют справляться с жизнью, — уверила его мадам Жерар.

— Как вы узнали, что он прекрасен? — удивился Малькольм.

— Мне все сказал его силуэт, — ответила она.

— Его голос показался мне изысканным, — добавил Жерар.

— В нем все изысканно, — мадам Жерар подытожила события вечера. — И какая чудесная мастерская. Я желаю купить ее как можно скорее.

—  Купить?  — сказал Жерар.

— Ты слышал меня, — мадам Жерар стала холодна. — Я должна владеть этой мастерской.

— Я не думаю, что она продается, — проинформировал ее Малькольм.

— О, разумеется, эта мастерская прекрасна, но она продается, если я этого хочу, должна продаваться!

— Вот твои Храмы, — сказал Жерар, показывая движением руки в перчатке на развалины старого здания в японском стиле.

Развалины пронзили каждого из них каким-то осенним ознобом.

— Где же телефоны? — первым нарушил молчание Малькольм.

— Неподалеку, — успокоил его Жерар. — Я позвоню ему.

— Храмы приносят мне столько воспоминаний, — сказала мадам Жерар изменившимся голосом, и закрыла глаза рукой в перчатке. Малькольм принялся изучать женщину крайне внимательно.

— Возьмешь свою вуаль? — необъяснимо спросил ее Жерар, глядя вниз, на дно автомобиля.

— Мадам Жерар носит… дорожную вуаль?  — удивился Малькольм, слишком пораженный, чтобы оставаться вежливым.

— Вот она, — продолжил Жерар, проигнорировав замечание Малькольма, и протянул мадам Жерар голубовато-фиолетовую материю, которую быстро достал из какого-то отделения в автомобиле. Она немедленно поместила материю на лицо.

— Дорожная вуаль, должно быть, привлечет всеобщее внимание в такой час, — сказал Малькольм мадам Жерар.

— Эта вуаль, разумеется, привлекает внимание, где бы она ни показалась, — ответила она.

Она осторожно коснулась материи.

— Вы как всадник без головы, — заметил ей Малькольм.

— Текстура — это все, — ответила мадам Жерар, — вещество — ничто.

— Звонить ли мне Кермиту? — Жерар вернул их к делам и к прошлой неудаче.

— Непременно, используй все средства, чтобы убедить его, — согласилась мадам Жерар.

— Прошу простить мое отсутствие, — сказал Жерар.

И Малькольм, и мадам Жерар поклонились ему, и он ушел в направлении японских храмов.

Жерар Жерар ушел так ненадолго, что мадам Жерар едва успела сказать Малькольму десяток слов сквозь голубую вуаль, которая отрезала ее от мира. Малькольм, тем не менее, решил, что ее облик в вуали очень подходил к Храмам и меланхолическому освещению. Он собрался было сказать об этом мадам Жерар, как Жерар Жерар вернулся с видом более довольным, чем прежде. Он, как показалось Малькольму, выглядел умиротворенным.

— Я принес хорошие вести, — объявил Жерар.

— Позволь нам решать, какого они качества, — парировала мадам Жерар. — Зайди в автомобиль и расскажи исключительно то, что произошло. Если понадобится добавить комментарии или эпитеты, мы это сделаем за тебя.

— Ясно, — ответил Жерар и, улыбаясь, занял свое место за рулем.

— Долго ли я отсутствовал? — неожиданно поинтересовался Жерар.

— Как обычно, — ответила мадам Жерар.

— Мне показалось, что долго, — объяснил он.

— Нет, недолго, — добавил Малькольм.

— Наверное, разговор показался мне долгим, потому что мне пришлось беседовать с человеком по имени профессор Кокс.

— Нет! — вырвалось у Малькольма и мадам Жерар.

— Вездесущий мистер Кокс, — сказала мадам Жерар, качая головой, и на мгновение подняла вуаль. Малькольм решил, что мадам Жерар ему больше нравится с вуалью, чем без, и решил сказать ей об этом, но Жерар продолжил:

— Профессор Кокс был очень уклончив.

— Как же ему быть откровенным? — отметила мадам Жерар.

— Он, во всяком случае, был тверд, — признал Жерар.

— Скажем так, он был тверд в своей уклончивости, — прокомментировала мадам Жерар.

— Я естественно спросил Кермита, поскольку не мог узнать голоса, ответившего на звонок.

— Продолжай, — приказала мадам Жерар мужу.

— «Это мистер Кокс», — назвал себя голос. Я спросил: «Не могли бы вы, в таком случае, позвать к телефону Кермита, поскольку именно с ним я хочу говорить», Мистер Кокс ответил, однако, что он этого делать не намерен, потому что Кермит пребывает сейчас в муках полного коллапса. «В муках коллапса?» — переспросил я, разыгрывая удивление, хотя, конечно, не был удивлен…

— Конечно, не был! — кивнула мадам Жерар.

— В муках? — Малькольм удивился и нахмурился.

— «Карлик не может говорить с вами ни при каких обстоятельствах, Жерар Жерар», — сказал тогда мистер Кокс. «Но я прошу вас, — я ответил мистеру Коксу, — нижайше. Мы готовы ехать в наш загородный дом, и нам крайне важно, чтобы он присоединился, иначе Малькольм не сможет сопровождать нас. Три человека ждут вашего ответа». — «Вот вам ответ», — сказал мне мистер Кокс, — «НЕТ!».

— Нет! — выкрикнул Малькольм, молотя кулаком до голове.

— « Нет на какой срок, мистер Кокс?» — спросил я его.

— « Нет навсегда», — ответил мистер Кокс.

— Навсегда, — повторил Малькольм.

— Он отказал человеку твоего масштаба в разговоре с Кермитом, — мадам Жерар побледнела от негодования.

— Мистер Кокс сказал, что отныне Кермит никому не сможет сказать «да», — возвестил Жерар Жерар.

— Нет! — Малькольм закричал, но мадам Жерар подняла руку, прося тишины.

— «И не звоните Кермиту впредь», — приказал мне мистер Кокс. «Я позвоню вам сам, если он когда-либо согласится».

— Так какого черта ты так веселился, когда вернулся к автомобилю? — потребовала мадам Жерар у мужа.

— Я всего лишь смеялся над тиранией мистера Кокса, — ответил Жерар Жерар. — Он не только тиран, а еще и хлыщ.

— Хлыщ? — Малькольм задумался над словом.

— Хлыщи с тиранами всегда идут парой! — мадам Жерар отбросила в сторону смятение Малькольма.

— Только подумать, что я почти доверил свою жизнь мистеру Коксу, — произнес Малькольм почти шепотом.

— Именно, — Жерар Жерар был тверд.

— Теперь у него такая власть над Кермитом! — отметил Малькольм.

— Он ничего не может сделать с Кермитом, — мадам Жерар проговорила с убеждением.

— Из-за того, что он хлыщ, или из-за того, что он тиран? — осведомился Малькольм.

— Что общего у хлыща с властью? — ответила вопросом мадам Жерар. — То, что он хлыщ, это вопрос его манер. Власть мистера Кокса происходит из другого источника. Но с Кермитом он лишь растратит ее.

— Понимаю, — сказал Малькольм.

— Ему никогда не победить Кермита, — сказал Жерар Жерар.

— Никогда, — согласилась мадам Жерар.

Все трое сидели, думая о том, что мистер Кокс, тем не менее, заполучил Кермита целиком, и все нити, так сказать, разорваны, или находятся в руках астролога.

Затем Жерар завел мотор.

— Куда ты везешь нас? — воскликнула мадам Жерар.

— Проедемся вдоль воды.

— Но не в загородное имение! — предупредил Малькольм.

— Вы думаете, мы могли бы ехать туда сегодня, после этих сокрушительных событий? — усмехнулась мадам Жерар. — Нет, даже если бы там меня ждала делая пещера с темным ромом!

— Мы поедем за город завтра, — установил Жерар. — Моим легким необходим чистый воздух!

— Мы поедем, когда я прикажу, и не раньше, — сказала мадам Жерар и внезапно сняла вуаль. Малькольм задохнулся, увидев вновь ее прекрасные, хотя и измученные глаза.

— Ты говоришь о своих легких! — усмехнулась мадам Жерар. — Но никогда не думаешь о моей жажде!

Жерар Жерар открыл рот, чтобы ответить.

— Молчать! — опередила его мадам Жерар.

— Думаешь ли ты о моей жажде? — возопила она вновь.

Но опять, как только Жерар Жерар попытаться ответить, мадам Жерар выкрикнула первой: «Не открывать рта! Молчать!»

Малькольм сжал голову руками.

— Жерар Жерар, — сказала мадам Жерар, — обращали ли вы когда-либо хоть сколько-нибудь серьезное внимание на мою жажду? Серьезное, в сравнении, скажем, с мистером Коксом (в тех редких случаях, когда ему вообще представлялся случай обращать на меня внимание)? Вы можете ответить на этот вопрос.

— Обращал, — ответил Жерар Жерар несколько застенчиво, как показалось Малькольму.

— Вы лжете! — завизжала она. — Вы лжете перед этим невинным юным свидетелем.

Они проехали минуту в тишине.

— Это истинный ад, когда ты чувствуешь жажду, и тебе не дают ее утолить, — прошептала мадам Жерар. Она немного всплакнула, затем взяла себя в руки и прокричала: — Чтоб твои легкие сгнили! Слышишь? Чтоб они сгнили!


Читать далее

Жерары вызывают Кермита

Нецензурные выражения и дубли удаляются автоматически. Избегайте повторов, наш робот обожает их сжирать. Правила и причины удаления

закрыть