Глава 10

Онлайн чтение книги Нарушенное время Марса Martian Time-Slip
Глава 10

Кожа мистера Котта скрывала мертвые кости, блестящие и влажные. Целый мешок костей, отливающих влажным блеском. Прозрачный череп глотал зелень, которая мгновенно распадалась.

Он видел кишащую габбишем жизнь, бурно протекающую под внешним покровом мистера Котта. А тем временем поверхностная человекоподобная оболочка произнесла:

— Я люблю Моцарта. Давайте послушаем эту запись. — На этикетке коробки было написано: «Симфония № 40 I.К.550». Мистер Котт стал вертеть ручки усилителя. — Дирижирует Бруно Вальтер, — объявил он гостям. Огромная редкость времен золотого века грамзаписи.

Отвратительные вопли и визги, похожие на предсмертные вскрики, раздались из громкоговорителей. Мистер Котт выключил магнитофон.

— Извините, — пробормотал он. Котт узнал звуки старого кодированного письма или от Рокингэма, или от Тимпла, или от Анны, от кого-нибудь из них. Одним словом, он понял, что запись случайно оказалась в его музыкальной библиотеке.

Потягивая содержимое своего стакана, Дорин Андертон возмущенно сказала:

— Какой отвратительный вой! Мог бы и пожалеть нас, Арни. Твое чувство юмора…

— Случайность, — серьезно перебил хозяин. Он разыскивал нужную ленту.

«Ладно, дьявол с ней», — раздраженно подумал Арни, и, обернувшись, произнес:

— Послушай, Джек! Конечно, извини за то, что я вызвал тебя, несмотря на приезд твоего отца, но мне очень хочется посмотреть на твои успехи с мальчуганом Стинера. Т-ты п-покажешь мне, о’кей? — От предвкушения интересного зрелища Арни стал заикаться. В ожидании ответа он пристально посмотрел на Джека.

Но тот даже не услышал его, так как, сидя на кушетке рядом с Дорин, оживленно о чем-то с ней беседовал.

— У нас не осталось водки! — громко произнес Джек, стукнув пустым стаканом по столу.

— Ради Бога, Джек, — взмолился Арни, — я хочу услышать, как идут дела. Можешь ты сообщить что-нибудь по этому поводу? Или вы двое собираетесь все время сидеть там, на кушетке, и только обниматься и шептаться?… Что-то я плохо себя чувствую…

Шатаясь, он прошел в кухню, где Гелиогабал, с тупым видом уставившись в журнал, сидел на высоком табурете.

— Приготовь-ка мне стакан теплой воды с питьевой содой, да поживее, приказал Арни.

— Да, да, Господин, — Гелиогабал захлопнул журнал и соскочил с табуретки, — я мигом. Почему вы их не пошлете подальше, Господин? Они совсем, совсем нехорошие, Господин. — Бликман вынул из аптечки над раковиной пакетик бикарбоната натрия и зачерпнул полную чайную ложку.

— А о ком же, по-твоему, мне следует заботиться? — спросил Арни.

С измученным усталым выражением лица в кухню вошла Дорин.

— Арни, думаю, мне пора домой. Я не могу долго выносить общество Манфреда, он непрерывно мельтешит перед глазами, бегает вокруг и не сидит на месте. Я совсем расклеилась. — Подойдя к Арни, она поцеловала его в ухо. — Спокойной ночи, дорогой.

— Как-то я читал о ребенке, воображавшем себя машиной, — сказал Арни.

— Он считал себя постоянно включенным. Я хочу сказать, что тебе следует остаться с этими «фруктами». Не уходи. Потерпи ради меня. Сам не понимаю, почему, но Манфред гораздо более спокоен, когда женщина рядом. Я чувствую, что Болен ничего не сделал, и хочу прямо сказать ему, что он — бездельник и дармоед.

Слуга бликман вложил ему в правую руку стакан теплой воды с питьевой содой.

— Спасибо. — Арни с облегчением стал пить.

— Джек Болен, — вызывающе заявила Дорин, — проделал прекрасную работу в сложнейших условиях. Я слышать не желаю про него ничего плохого. Слегка покачнувшись, она смущенно улыбнулась:

— Кажется, я немного пьяна.

— А кто из нас трезвый? — весело спросил Арни. Он обнял ее за талию свободной рукой. — Я тоже заболел от выпивки. Честно говоря, ребенок меня тоже достал. Я даже специально включил старую кодированную запись, и получил большое удовольствие, глядя на ваши обалдевшие рожи. — Поставив стакан, Арни расстегну верхние пуговицы ее блузки. — А ну, отвернись, Гелио! Давай, читай свою дурацкую книжку! — Бликман молча отвернулся.

Удерживая Дорин одной рукой, Арни другой расстегнул остальные пуговицы блузки и принялся за юбку. — Они опередили меня. Эти говнюки с Земли рыскают повсюду, куда только ни кинь взгляд. Мой человек в космопорту сбился со счета, а они все продолжают прибывать. Ну, ладно, пойдем-ка лучше в постельку. — Он стал целовать ей ключицу, постепенно сползая губами все ниже и ниже. Ее голова запрокинулась.

Оставшийся в гостиной с Манфредом Джек Болен стал возиться с магнитофоном, неуклюже пытаясь заправить новую ленту. Целиком сосредоточенный на своем занятии, он опрокинул свой пустой стакан.

«Что же произойдет, если они все-таки захватят землю раньше меня? думал Арни, приближаясь к Дорин и медленно кружась с ней по кухне. — Вдруг я не смогу ее перекупить? Тогда лучше сразу умереть! — Он заваливал девушку на спину, не переставая размышлять над мучившим его вопросом. Должно же там найтись место и для меня! Я слишком люблю красную планету, чтобы так просто отдать ее первому встречному».

Из гостиной приглушенно донеслась музыка — Джеку Болену наконец удалось попасть в нужную кнопку.

Дорин больно ущипнула Арни, после чего, оставив девушку приводить себя в порядок, он вернулся в гостиную, уменьшил громкость звучания музыки и твердо сказал:

— Итак, Джек, давай вернемся к делу.

— Хорошо, — покорно согласился тот.

Выйдя из кухни вслед за Арни, застегивая на ходу блузку, Дорин сделала широкий круг, стараясь как можно дальше обойти Манфреда, который, стоя на четвереньках, наклеивал вырезки из журналов на большой разложенный на полу кусок оберточной бумаги. На ковре вокруг мальчика повсюду виднелись белые пятна от канцелярского клея.

Подойдя к ребенку, Арни Котт низко нагнулся над ним и спросил:

— Ты знаешь, кто я, Манфред?

Мальчик не ответил и ничем не показал, что хотя бы услышал его.

— Я — Арни Котт, — продолжал тот. — Почему ты не смеешься или иногда хотя бы не улыбаешься, Манфред? Ты не любишь бегать и играть? — Он ощутил глубокую жалость к мальчику.

Запинаясь, Джек Болен сказал хриплым, дрожащим голосом:

— Обычно он не слышит, Арни. Во всяком случае, нас интересует совсем другое. — Его взгляд был пьян, рука со стаканом тряслась. Но Арни не обратил внимания на реплику и продолжал допрос:

— Что ты видишь, Манфред? Скажи нам, что ты видишь. — Он подождал, но в ответ была только гнетущая тишина. Не издавая ни звука, мальчик сосредоточенно клеил. Он создал какой-то странный коллаж на бумаге: зубчатая полоска зеленого и серого, плотный, угрожающий перпендикуляр.

— Что это значит? — спросил Арни.

— Одно место, — сказал Джек. — Здание! Я принес его с собой. — Он ненадолго вышел и вернулся с толстым конвертом, из которого достал большой, сложенный в несколько раз детский рисунок цветными карандашами и дал его Арни. — Это находится здесь. Ты хотел, чтобы я установил связь с ним… ну… я… это сделал. — У него случилось некоторое затруднение с произношением последних слов, казалось, язык застревал во рту.

Однако Арни не обратил внимания на то, что механик был в стельку пьян. Арни привык: его гости обычно здорово накачивались спиртным. Крепкие напитки были достаточной редкостью на Марсе и когда люди наконец добирались до них, как это случалось в квартире Арни, они обычно поступали так же, как Джек Болен. То, что действительно имело значение, так это задача, поставленная перед ним. Арни взял рисунок и принялся рассматривать.

— Это? — неуверенно спросил он. — А что еще?

— Больше ничего.

— А как обстоят дела с показывающей медленные картины комнатой?

— Никак, — ответил Джек.

— Может ли мальчик читать будущее?

— Абсолютно, — подтвердил он. — В этом нет никакого сомнения. Рисунок — доказательство, если, конечно, он не слышал нашу беседу. — Повернувшись к Дорин, Джек медленно выговорил хриплым голосом:

— Как ты думаешь… он слышал… нас? Н-нет… ты не была с нами. Это был мой… папа. Я не думаю, что он слышал. Послушай, Арни. Ты не предполагал увидеть такое. Думаю, что рисунок не имеет для тебя никакого значения. Это случится не скоро. Рисунок никто не предполагал увидеть. На нем изображено то, что произойдет через столетие, когда все разрушится.

— Что, черт возьми, все это значит? — чуть не крикнул Арни. — Я не могу ничего разобрать на рисунке рехнувшегося ребенка, объясни мне!

— AM-WEB, — произнес Джек заплетающимся языком. Огромный-преогромный жилой массив… Тысячи людей живут там… Величайший на Марсе… Только, согласно рисунку, разваливается на куски.

Наступила тишина. Арни стоял, ошарашенный тем, что он услышал.

— Тебе, наверное, не интересно? — спросил Джек.

— Совершенно, — сердито проворчал Арни. Он обратился к Дорин, задумчиво стоящей в стороне:

— Ну, а ты понимаешь хоть что-нибудь?

— Нет, дорогой, — ответила девушка.

— Джек, — злился Арни, — я вызвал тебя сюда, чтобы получить ответ о проделанной работе. И все, что я получаю, — невразумительный рисунок. Где же этот большой массив?

— В горах Рузвельта, сказал Джек.

Арни почувствовал, как у него почти остановилось сердце и лишь потом с перебоями продолжало работу.

— О, да, я вижу, — упавшим голосом почти прошептал он. — Я понимаю.

Видя его реакцию, Джек, ухмыляясь, сказал:

— А-а! Я понял, что тебе нужно. Именно это тебя и интересовало!

Знаешь, Арни, ты думаешь, что я — безразличный ко всему шизофреник. И Дорин так думает, и мой отец… Но в действительности меня очень заботит то, что вызывает и ваш интерес. Я могу выдать тебе много информации о планах ООН в горах Рузвельта. Что еще ты хочешь знать о них? Там будут не электростанция и не парк. Это связано с развертыванием кооперативного движения. Многокомпонентное, бесконечно большое строение, с супермаркетами и пекарнями, центр его — в каньоне Волласа.

— И ты все узнал от ребенка?

— Нет, — ответил Джек, — от отца.

Они долго и молча смотрели друг на друга.

— Твой отец — земельный спекулянт? — наконец спросил Арни.

— Да, — ответил Джек.

— И он на днях прибыл с Земли?

— Да, — подтвердил он.

— Господи! — простонал Арни, обращаясь к Дорин. — Господи! Отец этого парня! И он уже купил всю землю!

— Да, — коротко подтвердил Джек.

— Хоть что-нибудь осталось? — спросил Арни.

Джек отрицательно покачал головой.

— О, Господи! — причитал Арни. — И он еще у меня в штате! Со мной еще никогда не случалось такого несчастья!

— Я до самого последнего момента не знал, что именно это ты хотел выяснить, Арни, — оправдывался Джек.

— Да, это правда, — грустно согласился тот. И, обращаясь к Дорин, подтвердил:

— Я действительно никогда не говорил ему, зачем мне нужно знать будущее, так что это не его вина. — Арни поднял уже бесполезный рисунок мальчика. — Так вот как все будет выглядеть.

— Возможно, — ответил Джек. — Только в самом конце.

Обратившись к Манфреду, Арни грустно заметил:

— Ты, оказывается, действительно обладаешь информацией. Но мы, к сожалению, слишком поздно ее получили.

— Слишком поздно, — как эхо повторил Джек. Он, казалось, все понял и выглядел удрученным. — Извини, Арни. Мне действительно очень даль. Тебе следовало сказать мне…

— Я не виню тебя, — сказал Арни. — Мы все еще друзья, Болен. Это только досадная неудача. Ты совершенно искренен со мной, я это вижу. Он уже оформил сделку, твой папа? Как это обычно делается?

— Он представляет группу инвесторов, — хрипло сказал Джек.

— Естественно, — ответил Арни. — С неограниченным капиталом. Так или иначе, что делать! Я не могу с ним конкурировать. Я только один. — Он обратился к Манфреду:

— Все эти люди… — Он указал на рисунок, — они собираются жить там? Это правда, Манфред? Ты видишь много людей, живущих там? — Его голос срывался на крик.

— Пожалуйста, Арни, — сказала Дорин. — Успокойся, я не могу спокойно смотреть, как ты выходишь из себя, тебе нельзя так волноваться.

Повернув к ней голову, Арни сказал глухим голосом:

— Я не понимаю, почему этот ребенок никогда не смеется.

Внезапно мальчик произнес:

— Габл, габл.

— Да, — сказал Арни с огорчением. — Правда. Это лучший способ связи с тобой. — Габл, габл. — Затем он повернулся к Джеку. — Ты установил прекрасный контакт с ним, как я понимаю.

Джек ничего не ответил. Он выглядел хмурым и обеспокоенным.

— Я вижу, что потребуется немного больше времени, — сказал Арни, чтобы установить речевое общение с ним. Верно? Очень жаль, но мы не будем продолжать. Я не собираюсь больше возиться с ребенком.

— Я тоже не вижу причин, зачем это нужно, — подавленно сказал Джек.

— Да, — решил Арни. — Значит, так. Это конец твоей работы.

— Но Джека еще можно использовать для… — вмешалась Дорин.

— Ах да, конечно, — спохватился Арни. — Так или иначе, мне нужен искусный механик. У нас тысяча единиц различного оборудования, которое ломается каждый божий день. Хочу сказать, что теперь ты будешь заниматься ремонтом всей этой техники здесь. Ребенка отошли обратно в лагерь. AM-WEB.

Да, кооперативным домам всегда давали странные названия, вроде этого.

Кооперативное движение вторгнется на Марс! Огромное хозяйство. Дорого же они заплатят за землю этим грабителям. Передай от меня своему отцу, что он очень ловкий мошенник.

— Мы можем пожать друг другу руки в честь нашего дальнейшего сотрудничества, Арни? — спросил механик.

— Конечно, Джек! — Арни протянул ему руку, и они, пристально глядя в глаза друг другу, обменялись долгим и крепким рукопожатием.

— Я рассчитываю еще не раз воспользоваться твоим мастерством, Джек.

Между нами — не конец, а только начало. — Выпустив руку Болена из своей, он ушел в кухню, чтобы в одиночестве обдумать события.

Через некоторое время в кухню вошла Дорин.

— Ужасные новости для тебя, правда? — сказала она, обвивая его руками.

— Очень плохие, — сказал Арни. — Худшие из всех, которые мне довелось услышать в последнее время. Но я справлюсь. Я не боюсь кооперативов. Левистоун. Гидротехники появились здесь первыми и не собираются никому уступать. Если бы я догадался начать проект с мальчуганом Стинера раньше, то стал бы действовать по-другому. Уверен, что Джек здесь ни при чем. — Но в глубине души он все же говорил себе: «Ты работал против меня, Джек. Все время. Ты работал на своего отца. С самого начала. С того самого дня, как я вызвал тебя в первый раз».

Арни вернулся в гостиную. Мрачный Джек молча крутил ручки магнитофона.

— Не расстраивайся так сильно, — сказал ему Арни.

— Спасибо, — ответил Джек. Его глаза были пусты. — Я чувствую, что здорово подвел тебя.

— Да нет же, — уверял Арни. — Ты не подвел меня, Джек. Никто не виноват в том, что случилось.

Игнорируя взрослых, Манфред Стинер продолжал усердно клеить.

Во время полета к дому из горного района, где они побывали с отцом, Джек мысленно задавал себе вопросы: «Нужно ли показать рисунок мальчика Арни? Должен ли я захватить его с собой в Левистоун? Но этого так мало… и к тому же совершенно не похоже на то, что от меня ожидают».

В глубине души он понимал, что в любом случае уже ночью рисунок следует показать Арни.

— Очень мрачное место, — сказал отец, кивая на пустыню, медленно проплывавшую внизу. — Люди так нуждаются в ремонтниках — тебе следует гордиться своей профессией. — В действительности его внимание полностью захватили карты. Он говорил машинально, чтобы просто поддержать беседу.

Щелкнув выключателем радиопередатчика, Джек начал вызывать Левистоун.

— Извини, папа, мне нужно срочно переговорить со своим боссом.

Шумы радио привлекли внимание Манфреда. Прервав свое рисование, он поднял голову.

— Я возьму тебя с собой, — сказал ему Джек.

Наконец связь установилась.

— Привет, Джек, — раздался громкий голос Арни. — Я как раз пытаюсь с тобой связаться. Можешь ты…

— Мне необходимо увидеться с тобой сегодня вечером, — перебил Джек.

— А не раньше? Как насчет того, чтобы встретиться сразу после полудня?

— Боюсь, раньше позднего вечера я не смогу, — сказал Джек. — Пока… — он слегка замялся, — мне нечего сказать тебе раньше вечера.

«Когда я окажусь рядом с Арни, — подумал Джек, — он вытянет из меня всю информацию о кооперативном проекте ООН. Я лучше дождусь, пока папа зарегистрирует свою заявку, и после уже не будет иметь никакого значения, если Арни узнает об этом».

— Хорошо, встретимся вечером, — согласился Арни. — Буду с нетерпением ждать, Джек. Уверен, что ты принесешь мне важные новости.

Джек поблагодарил, попрощался и выключил передатчик.

— Твой босс говорит как джентльмен, — сказал отец, когда связь закончилась. — Он определенно уважает тебя. Полагаю, что ты со своими способностями имеешь большое значение для его организации.

Джек молчал. Он чувствовал себя виноватым.

— Нарисуй картинку, — попросил он. — Что произойдет сегодня вечером между мной и мистером Коттом? — Джек взял у мальчика лист, на котором тот рисовал, и дал чистый. — Ну, Манфред? Ты можешь заглянуть в сегодняшнюю ночь? Ты, я, мистер Котт в его квартире.

Мальчик схватил голубой карандаш и начал рисовать. Джек управлял вертолетом и одновременно следил за рукой ребенка.

Манфред рисовал с большим старанием. Сначала Джек ничего не мог разобрать. А затем понял, что мальчик рисовал сцену. Двое мужчин. Один ударил другого в глаз.

Внезапно Манфред закатился долгим истерическим смехом и крепко сжал рисунок.

Похолодев внутри, Джек перенес свое внимание на приборы. Он почувствовал знакомую испарину — проклятый пот беспокойства. Так вот как это произойдет! — подумал он. — Драка между мной и Арни! А ты, возможно, будешь ее свидетелем… Или, по крайней мере, узнаешь о ней однажды.

— Джек, — сказал Лео, — не отвезешь ли ты меня в юридическую компанию? Хочу зарегистрировать свои бумаги. Отправимся прямо туда, не заезжая домой. Должен признаться — я беспокоюсь. Чутье подсказывает, что какие-нибудь местные дельцы могут помешать, мне нельзя быть слишком беспечным.

— Я могу повторить только одно: то, чем ты занимаешься, — аморально.

— Позволь мне самому разобраться с нравственным аспектом моей работы, — резко сказал отец. — Это мой бизнес, Джек. Я не собираюсь ничего в нем менять.

— Барышник, — пробурчал Джек.

— Не буду препираться с тобой, — отрезал отец. — Это не твое дело. Но если ты не хочешь мне помочь после того, как я преодолел миллионы миль труднейшего пути, то, думаю, лучше мне для передвижения воспользоваться общественным транспортом. — Его тон оставался ровным, но он покраснел от негодования.

— Я отвезу тебя, — сказал Джек.

— Лучше высади меня, я не хочу подвергаться осуждению, — ответил отец.

Джек промолчал. Он развернул вертолет на юг и полетел в Пакс-Гроув, штаб-квартиру ООН на Марсе.

Тем временем голубым карандашом Манфред дорисовал второго человека, которого ударили в глаз. Как видел Джек, этот мужчина, умирая, лежал на полу. «Это я? — мысленно спрашивал он. — Или Арни?»

Мертвые кости под кожей мистера Котта были блестящими и влажными.

Мешок костей, грязных и одновременно влажно блестевших. Прозрачный череп поглощал зелень, которая внутри него мгновенно превращалась в прах.

Джек Болен тоже представлял собой мешок, наполненный всеразрушающим габбишем. Внешняя оболочка обманчиво хорошо выглядела и приятно пахла. Он видел, как она склонилась над мисс Андертон, желанной, в высшей степени.

Неживая человекоподобная структура изливала свою влажную, липкую похоть на девушку и мертвящие, сумасшедшие слова срывались с губ.

— Я люблю Моцарта, — сказал мистер Котт. — Давайте послушаем эту запись. — Он повертел ручками усилителя. — Дирижирует Бруно Вальтер. Огромная редкость времен золотого века грамзаписи.

Отвратительные вопли и визги, похожие на предсмертные вскрики, раздались из громкоговорителя. Мистер Котт выключил магнитофон.

— Извините, — пробормотал он.

Очнувшись от резких звуков, Джек Болен вдохнул запах женщины, сидящей рядом с ним, увидел блестящую испарину на ее верхней губе, из-за губной помады похожий на разрез рот. Ему захотелось до крови укусить ее губы.

Появилось мучительное желание схватить девушку за груди, и вдруг он почувствовал, что уже держит их в руках. Он стал ласкать их и ему стало весело.

— Какой отвратительный вой! Мог бы и пожалеть нас, Арни. Твое чувство юмора…

— Случайность, — ответил Арни. Он полез за другой записью.

Протянув руку, Джек Болен коснулся женского лона. Под юбкой не было белья. Он гладил ей бедра, а она, раздвинув ноги, уперлась в него коленями и прогнула спину. «Я не могу ждать, пока мы выберемся отсюда и останемся одни, — подумал Джек. — Господи, как я хочу почувствовать ее тело не через одежду!» Он судорожно схватил руками ее лодыжку и она застонала от боли, вымученно улыбнувшись.

— Послушай, Джек! — сказал Арни, оборачиваясь к ним. — Конечно, извини… — его фраза оборвалась на полуслове. Остального Джек не слышал.

Сидевшая рядом женщина что-то говорила ему. Она торопливо шептала: «Я не могу больше ждать.» Ее дыхание стало свистящим и частым, лицо приблизилось, огромные немигающие глаза как будто сверлили его. Никто из них не замечал Арни. В комнате стояла полная тишина.

Арни сказал что-то важное? Потянувшись, Джек взял стакан, но тот был пуст.

— У нас не осталось водки, — сказал он, стукнув стаканом по кафельному столику.

— Ради Бога, Джек, — сказал Арни, — я хочу услышать, как идут дела. Можешь мне сообщить что-нибудь по этому поводу?…

Продолжая что-то говорить, он вышел из гостиной в кухню, и его голос стал неразборчивым. Женщина с податливым ртом по-прежнему пристально смотрела на Джека… Кажется, он крепко прижал ее у себе, так, что она едва дышала. «Нужно выбраться отсюда в какое-нибудь другое место, где мы будем одни, — думал Джек. А затем он обнаружил, что они остались одни в комнате. Арни вышел и не мог их увидеть. Арни беседовал в кухне со служителем-бликманом. Итак, они остались совершенно одни.

— Не здесь, — прошептала Дорин. Ее тело трепетало и не сопротивлялось, когда он крепко обнял ее за талию, она хотела того же. Ее охватила страсть. — Да, — прошептала она. — Только поторопись. — Ногти девушки впились в его плечи, вздрагивая и постанывая, она зажмурилась. Моя юбка расстегивается сбоку, — тихо сказала она.

Низко над ней склонившись, он увидел, что ее томная, увядающая красота исчезла. Желтые трещины прорезали ее испорченные зубы, проваливающиеся в десна, которые были зеленые и сухие. Она кашлянула и обдала его лицо большим количеством затхлой пыли. «Габлер-Разрушитель проник в нее», — подумал Джек, прежде чем овладеть ею. Итак, он позволил девушке умереть! Она легла на спину, ее переломанные кости издавали сухие щелкающие звуки.

Ее глаза стали прозрачными и темными, какое-то густо покрытое волосками насекомое, пытаясь выкарабкаться из глазницы, осторожно трогало усиками жесткие, похожие на мех ресницы. Крошечный, размером с булавочную головку глазок то появлялся, то исчезал, насекомое извивалось, глядело сквозь хрусталик мертвого глаза туда-сюда, на него, Джека. Было совершенно невозможно определить, кто оно или что оно, насекомое не могло до конца разрушить оболочку глаза и выбраться наружу.

Как спелые дождевики, ее груди треснули и выпустили целое облако спор, он почувствовал запах плесени возраст Габлера, который давно проник в ее внутренности и теперь пытался выбраться наружу.

Дернулся мертвый рот, а потом со дна глубокой трубки, заменившей горло, послышалось сиплое шипение: «Ты был дос-с-статочно быс-с-стрым», после чего голова отвалилась окончательно, обнажая белый заостренный, похожий на сухую палку конец шейного выступа.

Джек выпустил ее из рук и она совершенно рассыпалась в маленькую, высохшую, почти плоскую кучку прозрачных, невесомых, как змеиная кожа, покровов, которые он отмел от себя рукой. И в то же время, к своему удивлению, он услышал ее голос, доносившийся из кухни.

— Арни, думаю, мне пора домой. Я не могу долго выносить общество Манфреда, он непрерывно мельтешит перед глазами, бегает вокруг и не сидит на месте.

Повернув голову, Джек увидел через дверной проем Дорин и Арни, стоящих очень близко друг к другу. Она целовала его в ухо.

— Спокойной ночи, дорогой.

— Как-то я читал о ребенке, воображавшего себя машиной… — сказал Арни.

Дверь в кухню захлопнулась, и Джек больше не мог видеть их и слышать.

Потирая лоб, он попытался разобраться в своих ощущениях. «Я действительно пьян. Что со мной случилось? Мозги раскалываются…» Он мигал глазами, пробуя собраться с мыслями. Недалеко от кушетки, на ковре, улыбаясь самому себе, Манфред Стинер вырезал картинки из журнала тупыми ножницами. Шелест бумаги отвлекал Джека, не позволяя сфокусировать внимание.

Из-за двери в кухню послышались тяжкие вздохи, а затем вымученные продолжительные стоны. Что они делают? Все трое: она, Арни и служитель-бликман? Вместе… Стоны стали тише и наконец вовсе прекратились. Наступила тишина.

«Как бы я хотел очутиться дома, — сказал себе Джек, совершенно обескураженный происходящим. — Хотелось бы выбраться отсюда, но как?»

Чувствуя ужасные слабость и нездоровье, он сидел на кушетке, не в силах встать, двигаться, думать.

Голос в его мозгу отчетливо произнес: «Габл, габл, габл. Я — габл, габл, габл».

«Стоп!» — приказал ему Джек.

«Габл, габл, габл», — продолжал голос.

Пыль со стен падала на Джека. Комната скрипела от возраста и гниющей вокруг пыли. «Габл, габл, габл, — говорила комната. — Габлер здесь, чтобы сгаблать тебя и превратить в Габбиш».

Встав на ноги, пошатываясь, Джек ухитрился шаг за шагом добраться до магнитофона. Он подобрал коробку, открыл ее, вытащил бобину. После некоторых безуспешных попыток ему удалось насадить ее на ось воспроизводящего устройства.

Дверь в кухню приоткрылась и чей-то глаз воззрился на него.

«Я должен выбраться отсюда, — лихорадочно бормотал про себя Джек. — Я должен поломать, отбросить от себя ЭТО, отразить, или буду уничтожен. ОНО сожрет меня».

Джек судорожно крутанул ручку громкости, и оглушительная музыка загрохотала и загремела по комнате, наполняя невообразимым шумом стены и обстановку, она вырвалась через приоткрытую дверь в кухню, сметая все и вся на своем пути.

Кухонная дверь с грохотом сорвалась с петель и подглядывавшая за ним тварь торопливо отскочила от нее, подхваченная ревом музыки. Тварь тянулась к магнитофону, пытаясь нащупать ручку уровня громкости.

Неожиданно музыка стихла.

Но ей удалось сделать свое дело. Джеку стало значительно лучше, и он, слава Богу, опять чувствовал себя в здравом уме.

Высадив отца возле офиса юридической фирмы, Джек Болен отправился вместе с Манфредом в Левистоун к Дорин Андертон.

Приоткрыв дверь и увидев их на пороге, Дорин удивленно спросила:

— Что это значит, Джек? — Распахнув дверь, она впустила их в дом.

— Сегодня вечером случиться несчастье, — ответил он.

— Ты уверен? — девушка села напротив. — Тебе следует исчезнуть? Видимо, да. Но, может быть, ты ошибаешься?

— Манфред сообщил мне об этом. Он уже видел это.

— Не бойся, — мягко сказала Дорин.

— Да, я действительно боюсь, — согласился Джек.

— Почему произойдет несчастье?

— Не знаю. Манфред не сообщил мне.

— О! — Дорин всплеснула руками. — Ты установил контакт с ним!

Удивительно! Как раз то, что нужно Арни.

— Надеюсь, ты пойдешь к нему, — попросил Джек.

— Да. Но вряд ли я могу чем-нибудь помочь. Разве мое мнение чего-нибудь стоит? Я уверена, что Арни будет доволен. Думаю, у тебя нет причин для беспокойства.

— Сегодня наступит развязка, — сказал Джек, — в наших с Арни отношениях. Я знаю точно, но не понимаю, почему. — Он почувствовал в животе острую резь.

— Для меня совершенно очевидно, что Манфред не только знает будущее, но и в некотором смысле контролирует его. Он может сделать так, чтобы события пошли по наихудшему из возможных вариантов, потому что это кажется естественным для него, такой у него способ видения реальности. Это означает, что, находясь с ним рядом, мы становимся частью его реальности. Она просачивается в нас и замещает наш собственный взгляд на вещи. Привычные события вовсе не происходят. Я испытываю необычные ощущения. Раньше у меня никогда не было таких предчувствий.

Джек резко замолчал.

— Ты просто проводишь с Манфредом слишком много времени, — сказала Дорин. — В твоей душе есть определенные тенденции… — она помялась, подыскивая слова, как бы получше выразиться, — нестабильные тенденции, Джек, родственные ему. Тебе полагалось перетащить его в наш мир, в реальность современного общества… А вместо этого… Не втянул ли он тебя в свою собственную реальность? Хотя не думаю, что в вашей теории есть хоть капля смысла, скорее всего, она ошибочна с начала и до самого конца. Будет лучше, если ты прекратишь возню с этим мальчиком… — Она посмотрела на Манфреда, пристально разглядывавшего что-то на улице из окна ее квартиры.

— Неужели тебе нечего делать, как только возиться с ним!

— Слишком поздно что-то менять, — уныло пробормотал Джек.

— Ты не психотерапевт, не доктор, — доказывала девушка. — Одно дело, когда Милтон Глоб изо дня в день контактирует с аутистами и шизофрениками, другое дело — ты! Ты — всего лишь ремонтник, вляпавшийся в историю благодаря тому, что моча в очередной раз ударила в голову Арни. Ты, к несчастью, оказался в одной комнате с ним, ремонтируя кодировщик, и благодаря этому связался с ним. Тебе нельзя быть таким пассивным, Джек! Ты позволяешь своей жизни протекать случайным образом. Неужели ты не понимаешь, что единственная причина твоих бед — твоя пассивность?

После некоторой паузы Джек произнес:

— Думаю, что да.

— Так откажись от работы.

— У шизофреников есть тенденция к пассивности, я знаю.

— Будь решительным, перестань возиться с мальчиком. Позвони Арни и скажи ему, что ты просто не способен справиться с Манфредом. Арни отправит его обратно в лагерь, где им займется Милтон Глоб. Они построят комнату с замедленным изображением, в лагере ведь приступили к работе над ней, не так ли?

— Им никогда не справиться с такой задачей. Глоб говорил о доставке оборудования с Земли, ты же понимаешь, что это значит?

— Ты же никогда не справишься с этой задачей, — сказала Дорин, потому что задолго до окончания работы ты свихнешься. Я тоже могу заглянуть в будущее, и знаешь, что я вижу? У тебя будет немало серьезных душевных срывов, еще чаще, чем раньше. Ты совсем заболеешь, если продолжишь работу. У тебя уже началось обострение шизофрении, паника вернейший признак. Я права?

Он согласно кивнул.

— Я видела ее проявление у брата, — продолжала Дорин. — Если хоть раз увидеть, как шизофреническая паника ломает человека, то никогда уже не забудешь этого. Вокруг них происходит сжатие реальности… Время, пространство, причины, следствия — все сужается в их представлении. Может, и с тобой случилось то же самое? Ты говоришь, что будто бы невозможно избежать роковой встречи с Арни, в тебе чувствуется глубочайшая депрессия от необходимости принять решение. Ты очень изменился, Джек. — От волнения ее грудь вздымалась и опускалась. — Я позвоню Арни и заявлю, что ты выходишь из игры, и ему необходимо подыскать кого-нибудь другого, чтобы закончить работу с Манфредом. И еще я добавлю от себя, что ты не добился никакого прогресса, что вообще как для тебя, как и для него, совершенно бесполезно возиться с этой затеей. У Арни и раньше случались причуды, он носится с ними несколько дней или даже недель, а потом забывает о них.

Думаю, и о предсказании будущего он скоро забудет.

— Об этом он не забудет, — мрачно промолвил Джек.

— Давай попытаемся, — настаивала девушка.

— Нет, — сказал Джек. — Я должен встретиться с Арни сегодня вечером и представить ему доклад о своих успехах. Я обещал, я обязан, я должен так поступить.

— Ты — набитый дурак, — констатировала Дорин.

— Я знаю, — ответил Джек. — Но совсем по другой причине, а не по той, о которой ты думаешь. Да, я — глупец, потому что берусь за работу, не задумываясь о ее последствиях. Я… — он запнулся на полуслове. Возможно, ты это и хотела сказать. Я не способен работать с Манфредом. И хватит об этом.

— Ты стремишься навстречу судьбе. Что ты хочешь показать Арни вечером? Покажи мне сейчас.

Достав плотный конверт, он вытащил из него рисунок Манфреда и протянул ей. Долгое время Дорин молча изучала его, а потом вернула обратно.

— Какой зловещий, патологический рисунок, — произнесла она едва слышно. — Я догадываюсь, что это — загробный мир, не так ли? Так вот что он рисует… Мир после смерти. И под слиянием мальчика ты тоже начинаешь его видеть. Ты хочешь показать Арни рисунок загробного мира? Ты, должно быть, потерял чувство реальности, если воображаешь, что Арни обрадуется при виде этой гадости! Сожги его.

— Да не такой уж и странный этот рисунок, — сказал Джек, глубоко взволнованный ее реакцией.

— Да-а! — протянула Дорин. — Это и есть тот самый ужасный знак, который определил твою дальнейшую судьбу. Ты это хотел сказать в начале нашего разговора?

Он кивнул.

— Тогда я абсолютно права, тебе необходимо немедленно бросить работать с мальчиком.

— Я буду продолжать, — сказал Джек. — Увидимся вечером.

Пройдя к окну, он тронул Манфреда за плечо.

— Пойдем. Мы еще увидим сегодня вечером эту леди у мистера Котта.

— До свидания, Джек, — сказала Дорин, провожая их до двери. Ее большие темные глаза выражали отчаяние. — К сожалению, я ничем не могу удержать тебя. Ты изменился. Только вчера ты еще был жив, а теперь стал умирать… Ты знаешь об этом?

— Нет, — отрезал Джек, — я не думал на эту тему. — Он не удивился, услышав последнее заявление девушки, так как сам чувствовал давящую, сжимающую сердце тяжесть на своих конечностях. Наклонившись, он поцеловал девушку в полные сочные губы. — Надеюсь увидеть тебя вечером.

Она долго стояла в дверях и молча глядела им вслед.

В оставшееся до встречи с Арни Коттом свободное время Джек решил побывать в Общественной школе и встретиться с сыном. Там, в самом ужасном для него месте, он узнает: права ли Дорин, утверждавшая, что его чувство реальности изменилось под воздействием подсознательного влияния Манфреда.

Общественная школа представлялась Джеку критическим местом, которое выявит его истинное состояние. Чем ближе они подлетали к школе, тем отчетливее он ощущал, как в глубине души разверзалась пропасть, в которую ему предстояло, набравшись мужества, заглянуть еще раз. Крайне любопытно было взглянуть на реакцию Манфреда на Общественную школу и их преподобия обучающие машины. Джек имел твердое убеждение, что Манфред, столкнувшись лицом к лицу со «школьными учителями», проявит бурную реакцию, возможно, похожую на его собственную, а возможно — наоборот. Во всяком случае, Джек нисколько не сомневался, что отклик будет.

Затем он тоскливо подумал: «Наверное, уже слишком поздно что-нибудь изменить. Неужели Арни отменит работу только потому, что бесполезно что-либо предпринять? А не был ли я уже в его квартире сегодня? Который час?»

Промелькнула чудовищная мысль: «Я потерял чувство времени».

— Мы направляемся в Общественную школу, — бормотал он Манфреду. Тебе нравится эта идея? Смотри — школа, в которую ходит Дэвид.

Глаза мальчика оживленно сверкнули. Да, казалось, говорил он. Мне нравится. Пошли.

— О’кей, — проговорил Джек, только ценой невероятных усилий ухитряясь действовать рычагами управления. Он чувствовал себя на дне глубокого, вязкого моря, он едва мог дышать и совсем не имел сил двигаться. Что с ним случилось? Он не знал. Он изо всех сил старался удержать вертолет в воздухе.


Читать далее

Филип Дик. Нарушенное время Марса
Глава 1 08.12.15
Глава 2 08.12.15
Глава 3 08.12.15
Глава 4 08.12.15
Глава 5 08.12.15
Глава 6 08.12.15
Глава 7 08.12.15
Глава 8 08.12.15
Глава 9 08.12.15
Глава 10 08.12.15
Глава 11 08.12.15
Глава 12 08.12.15
Глава 13 08.12.15
Глава 14 08.12.15
Глава 15 08.12.15
Глава 16 08.12.15
Глава 10

Нецензурные выражения и дубли удаляются автоматически. Избегайте повторов, наш робот обожает их сжирать. Правила и причины удаления

закрыть