Онлайн чтение книги Мещанин во дворянстве
Явление девятое

Клеонт, Ковьель.

Клеонт.

Как! Поступать таким образом со своим поклонником, да еще с самым верным и самым страстным из поклонников!

Ковьель.

Ужас, как с нами обоими здесь обошлись!

Клеонт.

Я расточаю ей весь пыл и всю нежность, на какие я только способен. Ее одну люблю я в целом свете и помышляю лишь о ней. Она одна предмет всех дум моих и всех желаний, она моя единственная радость. Я говорю лишь о ней, думаю только о ней, вижу во сне лишь ее, сердце мое бьется только ради нее, я дышу только ею. И вот достойная награда за эту преданность мою! Два дня не виделись мы с нею: они тянулись для меня, как два мучительных столетья, вот, наконец, негаданная встреча, душа моя возликовала, румянцем счастья залилось лицо, в восторженном порыве я устремляюсь к ней – и что же? Неверная не смотрит на меня, она проходит мимо, как будто мы совсем, совсем чужие!

Ковьель.

Я то же самое готов сказать.

Клеонт.

Так что же сравнится, Ковьель, с коварством бессердечной Люсиль?

Ковьель.

А что сравнится, сударь, с коварством подлой Николь?

Клеонт.

И это после такого пламенного самопожертвования, после стольких вздохов и клятв, которые исторгла у меня ее прелесть!

Ковьель.

После такого упорного ухаживания, после стольких знаков внимания и услуг, которые я оказал ей на кухне!

Клеонт.

Стольких слез, которые я пролил у ее ног!

Ковьель.

Стольких ведер воды, которые я перетаскал за нее из колодца!

Клеонт.

Как пылко я ее любил,– любил до полного самозабвения!

Ковьель.

Как жарко было мне, когда я за нее возился с вертелом,– жарко до полного изнеможения!

Клеонт.

А теперь она проходит мимо, явно пренебрегая мной!

Ковьель.

А теперь она пренагло поворачивается ко мне спиной!

Клеонт.

Это коварство заслуживает того, чтобы на нее обрушились кары.

Ковьель.

Это вероломство заслуживает того, чтобы на нее посыпались оплеухи.

Клеонт.

Смотри ты у меня, не вздумай за нее заступаться!

Ковьель.

Я, сударь? Заступаться? Избави бог!

Клеонт.

Не смей оправдывать поступок этой изменницы.

Ковьель.

Не беспокойтесь.

Клеонт.

Не пытайся защищать ее – напрасный труд.

Ковьель.

Да у меня и в мыслях этого нет!

Клеонт.

Я ей этого не прощу и порву с ней всякие отношения.

Ковьель.

Хорошо сделаете.

Клеонт.

Ей, по-видимому, вскружил голову этот граф, который бывает у них в доме; я убежден, что она польстилась на его знатность. Однако из чувства чести я не могу допустить, чтобы она первая объявила о своей неверности. Я вижу, что она стремится к разрыву, и намерен опередить ее: я не хочу уступать ей пальму первенства.

Ковьель.

Отлично сказано; я, со своей стороны, вполне разделяю ваши чувства.

Клеонт.

Так подогрей же мою досаду и поддержи меня в решительной битве с остатками любви к ней, дабы они не подавали голоса в ее защиту. Пожалуйста, говори мне о ней как можно больше дурного. Выстави мне ее в самом черном свете и, чтобы вызвать во мне отвращение, старательно оттени все ее недостатки.

Ковьель.

Ее недостатки, сударь? Да ведь это же ломака, смазливая вертихвостка,– нашли, право, в кого влюбиться! Ничего особенного я в ней не вижу: есть сотни девушек гораздо лучше ее. Во-первых, глазки у нее маленькие.

Клеонт.

Верно, глаза у нее небольшие, но зато это единственные в мире глаза: столько в них огня, так они блестят, пронизывают, умиляют.

Ковьель.

Рот у нее большой.

Клеонт.

Да, но он таит в себе особую прелесть: этот ротик невольно волнует, в нем столько пленительного, чарующего, что с ним никакой другой не сравнится.

Ковьель.

Ростом она невелика.

Клеонт.

Да, но зато изящна и хорошо сложена.

Ковьель.

В речах и в движеньях умышленно небрежна.

Клеонт.

Верно, но это придает ей своеобразное очарование. Держит она себя обворожительно, в ней так много обаяния, что не покориться ей невозможно.

Ковьель.

Что касается ума...

Клеонт.

Ах, Ковьель, какой у нее тонкий, какой живой ум!

Ковьель.

Говорит она...

Клеонт.

Говорит она чудесно.

Ковьель.

Она всегда серьезна.

Клеонт.

А тебе надо, чтоб она была смешливой, чтоб она была хохотуньей? Что же может быть несноснее женщины, которая всегда готова смеяться?

Ковьель.

Но ведь она самая капризная женщина в мире.

Клеонт.

Да, она с капризами, тут я с тобой согласен, но красавица все может себе позволить, красавице все можно простить.

Ковьель.

Ну, значит, вы ее, как видно, никогда не разлюбите.

Клеонт.

Не разлюблю? Нет, лучше смерть. Я буду ненавидеть ее с такой же силой, с какою прежде любил.

Ковьель.

Как же это вам удастся, если она, по-вашему, верх совершенства?

Клеонт.

В том-то именно и скажется потрясающая сила моей мести, в том-то именно и скажется твердость моего духа, что я возненавижу и покину ее, несмотря на всю ее красоту, несмотря на всю ее привлекательность для меня, несмотря на все ее очарование. Но вот и она.