Онлайн чтение книги Межзвездные старатели
5

То что произошло позже, случилось со зловещей и даже лютой скоростью.

Флетчер видел все это. Поначалу он наблюдал за происходящим, оставаясь в том состоянии, когда замутненное сознание все-таки в состоянии отмечать и запечатлевать события, воспринимаемые органами чувств, функционирующими на пределе своих возможностей, но продолжал лежать неподвижно на ящиках не в силах пошевелиться. Фигурки карликов метались между выходной дверью шлюза и портативными тачечками, подхватывали и выносили ящики, а затем укладывали их на тачки. Как только одна из тачек заполнялась, ее быстро увозили в направлении к зданию. Лучи яркого белого пламени с оглушительным треском и завыванием непрерывно следовали один за другим, не давая возможности гороподобной тварюге покинуть свое убежище. Флетчер улыбался. Что за бредовый кошмар, отметил он про себя. Придется хорошенько попотеть, чтобы вспомнить все мельчайшие подробности после пробуждения.

Ослепляющая острая боль насквозь пронзила его голову. Изо рта хлынула кровь.

«Нет», – подумал он – «это уже отнюдь не кошмар, это суровая действительность.»

Ему вдруг стало как-то по-особому жалко Джо. Бедолага Джо Лиди, он мертв, и уже никогда не проснется, на что я сам все еще очень и даже очень надеюсь.

Гороподобная тварюга, исполнив какой-то чудовищный маневр в конце концов притихла в изнеможении и потеряв, похоже, всякую веру в себя перед лицом смертоносных ударов сконцентрированной энергии, следовавших буквально каждую минуту по месту, избранному тварюгой в качестве убежища. Однако теперь Флетчеру начали чудиться новые звуки где-то высоко над головой. Это было похоже на звуки крыльев, рассекающих плотный, наполненный серными испарениями, воздух пространства внутри расщелины. В этом мире, где после того, как погасло его солнце, прекратилась жизнедеятельность большинства организмов, люди служили приманкой для агрессивных и необыкновенно опасных хищников сумевших не только уцелеть, но и продолжать свое мутационное развитие, поражая как своими размерами, так и необыкновенной интеллектуальной способностью, свойственной лишь разумным существам на высших стадиях своего развития.

Съежившись от страха, Флетчер глянул вверх и увидел мерно помахивающее огромными крыльями крайне зловещее существо неопределенного цвета, скорее всего бесцветное с мутно-серым оттенком, а затем еще одно такое существо, и еще третье. Когда они приблизились, он смог рассмотреть их формы. Это были существа дельтовидной формы с вытянутой, очень далеко торчащей, достаточно массивной шеей, увенчанной несоразмерно крохотной головой. Энергозалпы с крыши теперь были направлены высоко вверх и по-видимому достигли своей цели. Небесные чудовища издавали громкие и зловещие крики, кружась над зданием, напоминая разжиревших чаек, парящих над трупом огромной рыбы, которую они никак не решаются клюнуть.

Понимая свою беззащитность в этой ситуации Флетчер мало-помалу, преодолевая с огромным трудом и предельным напряжением дюйм за дюймом заполз под выпуклое брюхо своего разведчика.

Карлики к тому времени заканчивали погрузку последних ящиков с продовольствием. Они работали с неукротимой энергией перед лицом угрозы со стороны гораздо больших по величине существ, чем они сами, которые также были готовы на все ради еды. Закончив погрузку они уложили тело Гарри Экса, которое нисколько не противостояло действиям карликов, оставаясь в горизонтальном положении и провисая так, как будто это было уже не тело человека, а самый настоящий труп.

Флетчер быстро и бесшумно полз под хвостовую часть корпуса разведчика, пока не увидел над головой круглые черные отверстия выходных сопел главных тяговых двигателей.

Над головами работающих вне корабля карликов непрерывно с громким свистом и шипением плясали белые лучи с рассыпающимися гирляндами искр разрядов энергии, предохраняющие их от внезапного нападения. Следом за Гарри, карлики выволокли из корабля Закаряна и положили прямо на камни рядом с транспортером.

Флетчер вытянул руки и уцепился за края самой нижней трубы, а затем подтянулся к черному зеву сопла, все еще источающему запах гари.

Теперь карлики выволакивали из корабля тело Джо Лиди.

Скорчившись и извиваясь в ограниченном пространстве выхлопной трубы, Флетчер умудрился развернуться так, что теперь ему было неплохо видно все, что происходит снаружи. Карлики теперь явно уже разыскивали его самого, не обнаружив Флетчера после того, как выволокли из корабля все, что оставалось от землян, находившихся на борту разведчика. Их голоса звучали отрывисто и очень сердито. Двое из них тем временем тащили тело Джо Лиди, будто это была длинная тряпичная кукла, по кратчайшему пути к тому месту, где притаилась голодная гороподобная тварюга. Вновь раздался оглушительный треск энергии с крыши здания. Он был встречен громкими криками одобрения карликов. Вниз с быстротой молнии падала огромная белая туша, один из лучей угодил точно в нее и разметал в мелкие клочья. То, что от нее осталось, падало вниз, отчаянно молотя воздух искалеченными крыльями. Прячущаяся до сих пор тварюга выскочила из своего укрытия и принялась с жадностью пожирать останки крылатого чудовища.

Два карлика бросили тело Джо Лиди и со всех ног побежали к кораблю. Наступает, похоже, далеко не самая подходящая пора для того, чтобы продолжать и дальше оставаться в роли стороннего наблюдателя, решил Флетчер. По всей вероятности, они решили, что он уже мертв и съедобен. Сейчас они все собрались толпой у загруженной платформы транспортера и быстрыми шагами пустились в путь по направлению к зданию. Энерголучи с крыши продолжали создавать своеобразное прикрытие их от нападения сверху. Периметр светового круга по мере их приближения, непрерывно сужался, все более удаляясь от Флетчера.

Две огромные белые туши спикировали вниз и вступили в схватку за то, что еще осталось им на съедение, оставив Флетчера на какое то время в покое.

Грохот канонады затих. Погасли прожектора на крыше. Теперь каменистую равнину освещали только тусклые отблески мерцающего багрово-красного света, испускаемого близлежащими лавовыми полями. В мерцающем свете было четко видно, как живая гора пережевывает брошенную ей падаль, плотно прижавшись брюхом почти к самой поверхности грунта. Две белые громко вопившие пернатые бестии отрывали своими клювами попеременно то куски тела Джо Лиди, то тела своего же сородича. Флетчеру страшно захотелось оплакать судьбу бедняги Джо Лиди, однако он не нашел у себя слез. В глубине его души оставались только ужас и ярость.

Если они не устроили какой-нибудь подвох, подумал Флетчер, заложив внутри корабля мину-ловушку, то я смогу вернуться в него и попытаться взлететь. Это конечно риск, но он вполне оправдан. А вот Гарри Экс, отметил про себя Флетчер, как раз и получил по заслугам. Ну и черт с ним!

Затем он подумал о Закаряне, который вовсе не заслуживал той печальной участи, которая оказалась ему уготована, подумал о том, как он будет смотреть в лица жены Закаряна и Люси Экс. Он даже представить не хотел, что они подумают и скажут, если он вернется один.

Флетчер размышлял над этим не более одной секунды. Эти мысли промчались у него в голове, пока он выбирался из патрубка одного из тяговых двигателей. Спустившись, он думал о наиболее существенном для него в данный момент. Он был сосредоточен на мысли, которая его тревожила и подталкивая к выполнению всего лишь одной, но вполне конкретной задачи. Цель, которую он поставил перед собой, вовсе не была такой уж возвышенной или благородной. Какая-то частица его сознания все же напоминала ему: Закарян – славный малый и я не могу вот так взять да и бросить его в беде. Кроме того, память подсказывала ему, что бесстыдная ложь Люси загнала его в безвыходное положение. Если он вернется один, то все решат, что это он их убил, и скорее всего, убьют и его. Так что хочешь, не хочешь, подумал он, придется вызволить всех, кого еще можно, из плена карликов и вернуться вместе к кораблям флотилии.

Это придется делать ему одному, ибо совершенно бессмысленно надеяться, что массивное нападение на жителей расселины произведут неуклюжие тихоходные корабли с множеством женщин и детей на их борту. Тем более, что они совершенно не готовы к боевым действиям. Чем они располагают, так это небольшое количество ядерного топлива для стартовых фотонных ракет, способных разогнать корабли до субсветовых скоростей.

Он пополз к зданию, стараясь держаться как можно подальше от злобных тварей, расположившихся, как у себя дома, на каменистой равнине, разделявшей разведчик и гигантское здание. Все они пока что были слишком заняты приемом пищи, чтобы обращать внимание на такую мелюзгу, как он.

Флетчер полз как только мог, скатываясь в углубления между камнями и на четвереньках переползая то и дело попадающиеся ему по пути бугры и крупные камни. Он держал путь к той из стен здания, которая была освещена ровными рядами светящихся окон. Однако он допустил ошибку в своих расчетах, когда выбрал маршрут, казавшийся ему кратчайшим. Когда он достиг здания, то оказался у темной его стороны.

Пришлось поменять маршрут. Когда он проползал между камнями на пути к освещенной стене здания, он оказался в том месте, куда был направлен первый энергоудар с крыши, так сильно поразивший тогда его воображение. Что-то бледное и ничего не имеющее общего с горными породами лежало рядом с трещиной, вытянувшись почти на добрую половину всей ее длины. Флетчер призадумался в нерешительности, но затем все таки осторожно подполз к этому таинственному предмету.

Им оказалось человеческое тело, у которого была начисто срезана голова, причем, судя по обуглившимся тканям, хорошо сфокусированным тепловым излучением.

Тело само по себе было невелико. Одежда и оружие, оставшиеся на нем были очень похожи, но не тождественны одежде и оружию тех людей, что пришли из здания. Флетчер почти прижался к грунту рядом с телом и призадумался.

Обитатели здания вряд ли бы стали убивать кого-либо из своих соплеменников. А кто-либо из них вряд ли скрывался в этой мерзкой трещине. Получается, отметил про себя Флетчер, что этот мертвец родом из какого-то другого здания в этой же расселине. Вспомнив о здании, уничтоженном лавовым потоком, Флетчер сообразил, что некогда здесь было по меньшей мере еще одно здание. По всей вероятности, такие здания существовали здесь еще и сейчас, и не исключено, это были враждующие между собой города-государства, ведущие непримиримую борьбу за существование, шпионящие друг за другом, время от времени совершающие нападения на соседние здания, а затем отражающие атаки этих же или других своих соседей. Такова была суровая действительность.

Флетчер задумался над тем, что же такое особенное удалось подсмотреть человеку, рядом с трупом которого он теперь лежал и был ли он лазутчиком-одиночкой. Испускавшая горячий пар и источавшая зловонный сероводород трещина вела к небольшой узкой горловине, которая витиеватой спиралью уходила вдаль, наводя своим видом на всевозможные предположения в отношении истинной своей природы, однако это была еще одна загадка, не дающая ответ на вопросы, которые мучили сейчас Флетчера. В глубине души он надеялся на то, что этот абориген был одиночкой. Если предположить, что с ним был попутчик, это могло означать возможность прихода подкрепления, а это очень усложнило бы задачу подобраться к зданию и остаться не замеченным.

Превозмогая охватившее его отвращение, Флетчер протянул руку и снял с пояса мертвеца трубчатый лучемет. Громкое хлопание огромных крыльев над головой заблаговременно предупредило его, и он побежал то и дело скрываясь из вида за мощными фонтанами жидкой грязи, извергаемыми из трещины. За спиной у себя он услышал, как громко шлепнулось о каменистый грунт что-то очень тяжелое, а затем хруст разгрызаемых костей. Он бежал с наибольшей скоростью, какую только мог себе позволить, по направлению к неосвещенной части здания, позабыв об осторожности и забыв обо всем на свете, кроме насущной необходимости отыскать такое место, где ему удастся спрятаться.

Он добрался до стены. Она была прочной, без видимых проломов или дверей, окна были высоко над головой в метрах пятнадцати или даже двадцати над основанием. Флетчер стоял, задрав голову вверх и не зная, как проникнуть внутрь здания. Поверхность стены была гладкой и напоминала стекло, что исключало возможность вскарабкаться вверх. Флетчер продолжал стоять плотно прижавшись к стене, ощущая дыхание смерти, которым был пронизан каждый звук, каждый запах. Затем он начал передвигаться вдоль стены, все дальше и дальше в поисках малейшей возможности проникнуть внутрь.

Здание было невообразимо гигантским. Оно было таким же огромным, как и те здания на поверхности, которые сооружал этот народ или его предки в последние дни существования цивилизации на этой планете. Флетчер прошел вдоль стены целую милю, возможно даже и несколько больше, а затем в конце концов все таки обогнул угол. Впереди его ждала еще одна не менее протяженная стена, она была похожа на поверхность горного склона черного, как сажа цвета, уходящая в плохо просматривающуюся даль. Теперь в поле его зрения попадал высокий вулканический конус, увенчанный пышным багрово-красным пламенем, которое делало эту часть местности гораздо более освещенной. Теперь Флетчер буквально полз вдоль стены, помогая себе тем, что регулярно отталкивался от нее. Он чувствовал себя особенно беззащитным, оказавшись на виду у любых глаз, которые могли без труда наблюдать за ним. Но пока ему так и не удалось найти в стене какую-либо брешь, как не удалось найти и такого места, спрятавшись в котором можно было бы отдохнуть, чтобы со временем возобновить поиски входа в здание.

Он продолжал продвигаться все дальше и дальше, это было единственным, что ему оставалось делать в том положении, в котором он находился.

Тысячи окон безжизненных и пустых отражали свет полыхающих в дали зарниц. Стены из черных камней, чрезвычайно длинные и высокие были совершенно неприступными снаружи. Они казались вечными, как и само время, но вибрации грунта неумолимо подтачивали их изнутри и они разрушались, как и вымирали люди для защиты которых они были созданы.

Флетчер продвигался все дальше и дальше, крохотная искорка жизни на этой почти совсем уже мертвой планете, устало бредущая ощупью сквозь тьму кошмарного сна.

Еще один поворот и он вышел к той части здания, которая была противоположна обитаемой. Она казалась наиболее ветхой и долгое время не ремонтируемой. Вероятно эта часть была покинута обитателями первой, по сравнению с остальными.

Вот здесь-то он и наткнулся на пролом в стене. Видимо он произошел совсем недавно. Какое-то сотрясение, обусловленное вулканической деятельностью, привело к образованию разлома, а дальнейшие толчки привели к обрушению довольно значительного участка стены и даже части крыши. В круто вздымающемся далеко вверх разломе образовалось некое подобие дымохода. Флетчер, превозмогая усталость начал, как одержимый карабкаться вверх, отчаянно цепляясь за каждый бугорок и выступ, прекрасно понимая в душе всю безысходность своего положения.

Так, с огромным трудом и напряжением всех своих физических и душевных сил, он, в конце концов, взобрался на самую верхнюю часть разрушенной стены и нашел небольшое отверстие в ней.

Соблюдая величайшую осторожность он не замедлил протиснуться сквозь отверстие в кладке. Теперь ему еще предстояло прыгнуть сквозь проломленные перекрытия куда-то далеко вниз, но на какую глубину, он не мог определить. В тусклом мерцающем свете, проникающем через оконные проемы, далеко внизу все-таки виднелся покатый пол, провалившийся в одном из углов, но в остальных местах, по-видимому, достаточно прочный. Он прыгнул вниз, его ноги коснулись пола, пол выдержал вес его тела, свалившегося с высоты. Ну вот, он и добился своего, мелькнуло в голове Флетчера, он был внутри здания.

Перед ним была картина разрушений еще более ужасная, чем он предполагал. Массивные наружные стены держались прочно благодаря строительному гению их давно умерших творцов. А внутри здания стены и перекрытия обрушились почти повсюду. Блоки и панели повываливались, сквозь бреши в крыше багровое зарево освещало практически все внутри здания. Флетчер искал какие-либо проемы, ведущие наружу, однако не нашел. Нигде не было ни ворот ни дверей, только существа способные летать могли запросто проникать внутрь здания. Только к счастью лабиринт, образованный многочисленными комнатами и коридорами не позволял тварям с огромными крыльями передвигаться в этих жутких развалинах.

Флетчер время от времени приостанавливался и прислушивался, однако ему ничего не удавалось расслышать, кроме тишины здания, бесчисленных тысяч его помещений, все еще не тронутых временем, стены которых хранили царившую внутри них тишину, по полам которых никто не ходил, а сами эти помещения были при возведении здания предназначены для выполнения множества таких функций, о которых к этому времени обитатели здания совершенно забыли и даже не ведали вообще об их существовании. Эта тишина удручающе действовала. Она заставила Флетчера осознать всю бессмысленность и безнадежность существования, которое до сих пор вели все эти люди и которое все еще продолжали вести те из них, кому посчастливилось остаться в живых, их обреченность, неотвратимую и обусловленную необратимым процессом медленного умирания родной планеты. Это заставило его еще глубже задуматься над тем, для чего вообще они до сих пор с таким упорством цепляются за жизнь, прилагают такие отчаянные усилия для того, чтобы выжить. Это же заставило его глубоко задуматься над смыслом жизни вообще для любого народа.

Он очень долго бродил по бесконечным коридорам, которые вполне возможно, были чем-то вроде улиц этого города, переходил с одного уровня на другой, то спускался, то поднимался, обходил многочисленные завалы, не дававшие возможности идти дальше. Временами он шел в полнейшей темноте, вынужденный ощупью отыскивать тот единственный путь, по которому можно было пройти несколько дальше в избранном направлении. Иногда ему помогало тусклое мерцание над головой. Двери всех помещений были распахнуты настежь, либо сорваны с петель, а окна выходили на внутреннюю улицу, похоже на то, отметил Флетчер, что с одной стороны обитателям этого здания было чуждо само понятие личной жизни, а с другой стороны у них не было особого желания отгораживаться от своих соплеменников или что-либо скрывать от них. Стены общественных мест были совершенно прозрачными, хотя это было не во всех местах. Выцветшие надписи на вывесках говорили о том, какие функции выполняли когда-то эти помещения. Во многих местах на глаза Флетчеру попадались кое-какие предметы обстановки, давно поломанная мебель, обрывки ковров и вообще всякий хлам, который бросали люди, покидая то или иное место, где им довелось какое-то время прожить. Попадались и очень красивые вещи, сорванные со стен и повалившиеся на пол, которые давно бы уже истлели или сгнили, не будь они изготовлены из неподвластных времени материалов – таких, как мрамор или гранит. На них были запечатлены мечтательные лица мужчин и женщин. Как-то раз на глаза Флетчеру попалась статуэтка смеющегося ребенка, большинство из этих вещей было совершенно недоступной человеческому воображению формы и окраски, попадались среди них и какие-то непостижимые изделия из серебряной проволоки и ярко сверкающие металлические стержни. Все это были бытовые предметы, назначение которых было в том, чтобы скрашивать жизнь в этом бурлящем котле города-государства, освещать его «улицы» и помещения, насыщать их весельем и всем буйством красок, свойственным подлинной жизни, вселять в горожан бодрость и уверенность в правомерности избранного ими образа жизни перед лицом угрозы неминуемой гибели всего сущего на этой планете и медленного, но неотвратимого истощения все более скудеющих ресурсов, способных поддерживать существование перенаселенных гигантских городов, которыми сплошь была усеяна эта планета, в чем не раз уже имел возможность убедиться Флетчер, облетая вокруг всей этой планеты в своем разведчике и глядя на оставшиеся тогда для него загадочные циклопические сооружения на поверхности планеты. А вот теперь все эти предметы были обречены на то, чтобы неумолимое беспощадное время обратило их в прах. Теперь здесь всюду царила тишина, не слышно было производственного шума, неизбежного при функционировании заводов, фабрик и установок для изготовления тех синтетических материалов, в которых, судя по одежде аборигенов, жители города не испытывали особого дефицита.

Он начал обращать внимание на то, что о времени, когда была покинута та или иная секция, можно судить по степени сохранности перегородок, назначение которых, как показалось Флетчеру, состояло в том, чтобы предотвращать свободный доступ горожанам в те секции, где небезопасно было разгуливать, как вследствие угрозы обрушения отдельных полуразрушенных элементов здания, так и угрозы со стороны агрессивных и конечно же крайне голодных существ, которые непременно должны были шнырять там, где больше уже не жили люди, способные отпугивать и истреблять их. Даже в кошмарных условиях существования на этой планете инстинкт самосохранения у всех живых существ преобладал над чувством голода и стремлением дать выход собственной злобности и агрессивности. В этом Флетчер уже несколько раз имел возможность убедиться, наблюдая за поведением тех из существ, с которыми он сталкивался ранее.

Эти перегородки, как подумалось Флетчеру, были сравнительно поздним нововведением и, похоже, служили признаком определенного расслоения среди обитателей этого города-государства, разделения горожан на определенные касты. А вызвано это вполне могло быть той смертельной враждой, что со временем появилась во взаимоотношениях друг с другом между отдельными умудрившимися сохраниться дольше других городами-государствами. Подобная вражда, подумалось Флетчеру, также возникла, похоже, сравнительно недавно. Ибо на заре своей истории все эти государства в какой-то мере сплачивал дух солидарности, свойственный любой совокупности живых существ, ощущающих свою обреченность перед лицом опасности, в особенности если эта опасность обусловлена последствиями стихийного бедствия, повлиять на характер которого по той или иной причине не дано даже было представителям сравнительно высокоразвитой цивилизации. А как раз именно таким стихийным бедствием и было постепенное угасание жизни на этой планете и истощение ее ресурсов, притом и то и другое, в первую очередь, было вызвано необратимым процессом потухания солнца. Однако впоследствии, когда быстро сокращающееся население вынуждено было перейти к строжайшей экономии и рационированию последних оставшихся в его распоряжении скудных ресурсов, вот тогда-то и возникла настоятельная необходимость в создании сильных тоталитарных структур, способных осуществлять тот жесткий контроль за производством и потреблением, без которого, пожалуй, в тех суровых условиях просто невозможно было выжить, а как раз могучие твердыни, которые начали с лихорадочной быстротой возводить правящие олигархии как раз лучше, чем что-либо иное служили тем целям, которые вынуждены были поставить перед собой те сообщества, которые намеревались выжить даже в тех суровых условиях, что сложились после полного уже прекращения жизнедеятельности солнца. И как сами твердыни городов-государств служили защитой от посягательств на имеющиеся в их распоряжении ресурсы со стороны отставших в своем развитии соседних сообществ, так возникшие внутри здания перегородки своей целью имели защиту отдельных слоев общества, обладавших немалыми материальными богатствами, от посягательств со стороны своих же собственных низов.

Теперь эти древние перегородки имели множество брешей и Флетчер без особых усилий преодолевал их. Однако его все сильнее стали одолевать тревоги.

Теперь он продирался сквозь эти грандиозные руины куда с большей осторожностью, чем прежде, так как понимал, что все больше приближается к заселенным участкам здания. Немало поплутав среди груд обломков различных элементов здания и гор щебня, он снова подошел почти вплотную к наружной стене, и неожиданно вспышка лучей мощных прожекторов снаружи, полыхнувшая в окнах, словно целый пучок очень ярких молний, ослепила его и привела в состояние, близкое к замешательству. Осторожно выглянув из окна, он ничего не смог увидеть подозрительного, все его внимание отвлек лишь вулкан и то ровное зарево, которое омывало со стороны его жерла голые камни снаружи здания. Корабль был расположен с противоположной стороны здания, и его отсюда не было видно.

Флетчер побрел дальше, побуждаемый предчувствием того, что вот-вот все переменится и все его труды по пересечению загроможденного обломками здания будут не напрасными, хотя он не исключал возможности, что он найдет свою смерть в чреве этой огромной сооруженной человеческими руками горы. Он нашел широкий проход, который вел прямо туда, куда он с особой настойчивостью стремился попасть, и он продвигался по этому проходу до тех пор, пока не уперся в сплошную стену.

Флетчер заглядывал в каждое помещение, находящееся по обе стороны этого прохода, а затем совсем отчаявшись, решил продолжать свои поиски на других этажах. Однако всякий раз, когда он пытался перейти на другой этаж, на его пути вдруг возникало совершенно непреодолимое препятствие. Вот и на сей раз в той стене, в которую он уперся, не обнаружилось ни одной бреши, в которую можно было бы протиснуться.

С ужасом он вдруг понял, что забрел в тупик и понятия не имеет, как из него выбраться, если только не повторить весь уже проделанный им путь в обратном порядке.

Но вот вдруг он услышал звуки ожесточенного сражения, разворачивающегося на равнине внизу.