Онлайн чтение книги Меткая Пуля
ГЛАВА XVI. Шпион

Пистолетный выстрел не имел последствий, которых, без сомнения, ожидал Белый Бизон. Человек был ранен, правда, но поспешность, с какой старому вождю пришлось стрелять, конечно, помешала меткости выстрела, и подслушивающий отделался царапиной; пуля, направленная неточно, только содрала кожу с его головы и вызвала сильное кровотечение.

Однако это довольно грубое предостережение доказало шпиону, что он замечен и что оставаться тут долее — значит, неминуемо попасться в руки противника; разумеется, он стал улепетывать со всех ног.

Пробежав довольно далеко и полагая, что сбил с толку тех, кто вздумал бы гнаться за ним, он наконец остановился перевести дух и перевязать рану: хоть она и была пустяковой, но кровь так и струилась из нее.

Он с беспокойством осмотрелся.

Все вокруг казалось тихим и пустынным. Густой снег, который хлопьями валил уже с добрый час, вынудил индейцев разойтись по своим шалашам.

Выстрел не произвел ни малейшей тревоги; привыкнув к ночным схваткам в своих селениях, краснокожие не выходили на улицу.

Слышен был только лай собак да отрывистый хриплый вой диких зверей, рыщущих по прерии в поисках добычи.

Успокоенный тишиной в селении, шпион принялся торопливо перевязывать свою рану, радуясь в душе, что снег скрывает под собой кровавые следы, оставленные им.

— Ну, — пробормотал он вполголоса, — больше я ничего не узнаю сегодня. Дух Зла охраняет этих людей.

Он осмотрелся вокруг в последний раз и уже хотел уйти, как вдруг белая тень, скользя по снегу, словно призрак, промелькнула неподалеку от него.

— Это еще что? — пробормотал индеец, которым овладел суеверный страх. — Неужели Дева черных часов бродит по селению? Какое ужасное бедствие нам грозит?

Индеец наклонился вперед, вытянул шею и, как бы влекомый сверхъестественной силой, следил глазами за странным видением, неясные контуры которого уже терялись вдали среди мрака.

— Это существо не ходит, — пробормотал он в ужасе, — оно не оставляет следов на снегу. Не дух ли это, враждебный черноногим? Тут кроется тайна, и я хочу знать ее.

Побуждаемый любопытством, индеец забыл страх и смело бросился вслед за тенью.

Через несколько минут загадочное видение, тень или дух, остановилось и посмотрело во все стороны с очевидным недоумением.

Индеец едва успел притаиться за стеной хижины, но светлый луч месяца, проскользнув между облаков, на миг осветил лицо того, за кем он гнался.

— Цвет Лианы! — пробормотал он, едва сдержав крик изумления.

Действительно, это была она.

После минуты колебания девушка подняла голову, храбро подошла к хижине и твердой рукой подняла бизоновую шкуру у входа.

Она вошла внутрь и опустила за собой занавеску.

Индеец одним прыжком очутился у хижины, воткнул в стену свой нож по самую рукоять, повернул его раза два или три, чтобы расширить отверстие, потом приложил ухо к этой своеобразной слуховой трубе и стал прислушиваться.

В селении царила мертвая тишина.

Не успела девушка сделать хоть один шаг в хижине, как перед ней мгновенно поднялась тень, и чья-то рука опустилась на ее плечо.

Она машинально отступила.

— Чего вы хотите? — спросил грозный голос.

Вопрос был задан по-французски, и молодая индианка не могла понять его.

— Отвечайте — или я вас застрелю! — продолжат тот же грозный голос.

Щелкнул взведенный курок пистолета.

— О-о-а! — ответила девушка наудачу своим тихим, мелодичным голосом. — Я друг.

— Очевидно, это женщина, — пробормотал первый голос, — все равно, будем настороже. За коим чертом понадобилось ей прийти сюда.

— Эй! — вскричал вдруг Меткая Пуля, разбуженный этими разговорами. — Что тут происходит? С кем вы это общаетесь, Ивон?

— Да не знаю, право… кажется, с женщиной.

— Ха-ха-ха! — засмеялся охотник. — Прошу покорно! Смотрите не выпустите ее.

— Будьте спокойны, — ответил бретонец, — держу крепко.

Цвет Лианы стояла неподвижно, не делая ни малейшего усилия, чтобы освободиться.

Меткая Пуля встал, ощупью направился к огню и, присев на корточки, принялся раздувать его.

Это оказалось минутным делом; огонь тлел под золой, сухие ветви, подброшенные в него, мгновенно вспыхнули, яркое пламя взвилось и осветило хижину.

— Ба-а! — вскричал охотник в изумлении. — Добро пожаловать, девушка; что вам здесь нужно?

Индианка покраснела и ответила, опустив глаза:

— Цвет Лианы пришла навестить своих бледнолицых друзей.

— Странный час вы выбрали для посещения, дитя мое, — заметил канадец с насмешливой улыбкой. — Впрочем, все равно, — продолжал он, обращаясь к бретонцу, — отпустите ее, Ивон, этот враг, если только это враг, не очень опасен.

Бретонец повиновался, хотя и очень неохотно.

— Подойдите к огню, девушка, — сказал охотник, — вы окоченели от холода; когда вы отогреетесь, то сообщите мне причину вашего присутствия здесь в такой поздний час.

Цвет Лианы грустно улыбнулась и села у огня.

Меткая Пуля сел возле нее.

Индианка окинула быстрым взглядом внутренность хижины и увидела графа, погруженного в сладкий сон на ворохе мехов.

Вся жизнь Меткой Пули прошла в прериях, он знал краснокожих вдоль и поперек, знал, что две отличительные черты их характера — осторожность и благоразумие. Никогда индеец не решится на какой-либо поступок, не оценив предварительно все его последствия; без уважительной причины он не сделает ничего, что противоречило бы индейским нравам и обычаям.

Итак, охотник подозревал, что цель прихода девушки очень важная, хотя не мог угадать по бесстрастному выражению ее лица, какой тайный мотив руководил ее действиями.

Краснокожих расспрашивать очень трудно. Хитростью и уловками от них ничего не добьешься — настолько это подозрительные натуры, всегда сдержанные и замкнутые в самих себе. Самый искусный судебный следователь наших стран не добился бы от них ни малейшего сведения и после самого строгого допроса индейца был бы вынужден признать себя побежденным.

Даже с теми, кто хочет высказаться, надо поступать до крайности осторожно: как только задашь им несколько вопросов, их недоверие пробуждается прирожденная подозрительность берет верх, и губы смыкаются; сколько бы ни убеждали их говорить и насколько бы это ни было в их собственных интересах — все бесполезно.

Меткая Пуля прекрасно знал подозрительный нрав краснокожих. Разумеется, он не подал вида, что ждет от девушки каких-нибудь объяснений.

Знаком он приказал Ивону ложиться спать, что тот не замедлил исполнить после того, как охотник подмигнул ему успокоительно.

Девушка печально сидела у огня и грелась, искоса поглядывая на канадца.

Меткая Пуля закурил трубку и, отчасти скрытый в густых клубах дыма, казался полностью поглощенным своим приятным занятием.

Так они оставались друг против друга, не произнося ни слова.

Наконец Меткая Пуля вытряхнул об ноготь большого пальца левой руки пепел из своей трубки, заткнул ее за пояс и встал.

Не приписывая, по-видимому, значения этому действию канадца, девушка следила исподтишка за каждым его движением.

Она увидала, что он взял несколько шкур, отнес их в темный угол хижины и положил на полу, как бы для того, чтобы приготовить постель.

Когда канадец счел ложе достаточно мягким, он бросил на него покрывало и хладнокровно вернулся к огню.

— Мой бледнолицый брат приготовил постель, — произнесла Цвет Лианы, взяв его за руку, когда он уже брался снова за свою трубку.

— Да, приготовил, — ответил он.

— Зачем четыре постели для троих?

Меткая Пуля взглянул на нее с отлично разыгранным изумлением.

— Разве нас не четверо? — возразил он.

— Я вижу только двух бледнолицых охотников и моего брата, для кого же четвертая постель?

— Для моей сестры Цвета Лианы, полагаю, — ведь она пришла просить гостеприимства у бледнолицых друзей?

Девушка отрицательно покачала головой.

— Женщины моего племени, — сказала она тоном оскорбленного достоинства, — спят в собственных хижинах и не ищут ночлега в хижинах воинов.

Меткая Пуля склонил голову с видом убеждения.

— Я ошибся, — ответил он почтительно, — положим, что я ничего не говорил, я вовсе не имел намерения опечалить мою сестру, но видя, что она входит так поздно в мою хижину, я думал, что она просит гостеприимства.

Молодая девушка тонко улыбнулась.

— Мой брат — великий воин бледнолицых, — сказала она, — его голова поседела, он очень хитер, зачем же он прикидывается, будто не знает, что привело Цвет Лианы в его хижину?

— Потому что действительно не знаю, — ответил охотник. — Откуда мне знать?

Индианка повернулась вполоборота к тому месту, где спал граф, и указала на него пальчиком, прелестно надув губки.

— Стеклянный Глаз знает все, — сказала она. — Он, вероятно, предупредил моего брата-охотника.

— Я не отрицаю, — ответил Меткая Пуля, ничуть не смущаясь, — что Стеклянный Глаз знает многое, но в этом случае он оставался нем.

— Правда ли это? — спросила она с живостью.

— С какой стати мне говорить неправду? Цвет Лианы нам не враг.

— Нет, напротив, я друг, откройте уши, мой брат.

— Говорите.

— Стеклянный Глаз могуществен?

— Говорят, — уклончиво ответил честный охотник, не способный унизиться до лжи.

— Старейшины племени считают его высшим духом, который может располагать событиями по своей воле и, если захочет, даже изменить течение событий в будущем.

— Кто это сказал?

— Все говорят.

Охотник покачал головой и, сжав в своих руках крошечную ручку девушки, произнес добродушно:

— Вас обманывают, дитя, Стеклянный Глаз такой же человек, как и все другие, у него нет особенной власти; не знаю, с какой целью старейшины вашего племени распустили такой смешной слух, но это ложь, и я не могу допустить, чтобы ее распространяли.

— Белый Бизон — самый мудрый старейшина черноногих, он владеет всеми знаниями своих отцов по другую сторону соленого озера, он никогда не ошибается, а не он ли уже давно объявил о прибытии Стеклянного Глаза в наше племя?

— Возможно, хотя я и не понимаю, откуда он мог знать, если каких-нибудь три дня назад мы и сами еще не подозревали, что ступим ногой в это селение.

Девушка улыбнулась с торжеством.

— Белый Бизон знает все, — сказала она, — впрочем, уже тысячу лун и даже больше колдуны нашего народа предвещают появление человека, во всем сходного со Стеклянным Глазом; его появление было предсказано так верно, что никто ему не удивился, все ждали этого.

Охотник убедился в бесполезности бороться долее с убеждением, так глубоко укоренившимся в сердце девушки.

— Хорошо, — сказал он, — Белый Бизон очень мудрый старейшина; чего же он не знает?

— Он знает все! Разве не он предсказал, что Стеклянный Глаз станет во главе краснокожих воинов и навсегда избавит их от бледнолицых с востока?

— Справедливо! — подтвердил охотник, который понятия не имел о том, какие важные сведения сообщила ему девушка, но уже начинал подозревать обширный заговор, готовящийся краснокожими со свойственной им глубокой хитростью; теперь он горел желанием вытянуть из индианки как можно больше сведений.

Цвет Лианы смотрела на него с простодушной радостью.

— Мой брат видит, что я знаю все, — сказала она.

— Правда, Цвет Лианы знает даже больше, чем я предполагал, теперь она может открыть мне без опасения, какую услугу желает получить от Стеклянного Глаза.

Индианка взглянула на молодого человека, который все еще спал.

— Цвет Лианы страдает, — сказала она тихо и робко, — облако нашло на ее дух и омрачило его.

— Цвету Лианы шестнадцать лет, — ответил, улыбаясь, старый охотник, — новое чувство пробуждается в ней, птичка поет в ее сердце, она невольно вслушивается в это сладкозвучное пение, которого еще не понимает.

— Правда, — прошептала девушка, вдруг задумавшись, — мое сердце печально… Разве любовь — страдание?

— Дитя, — задумчиво ответил охотник, — все существа созданы Повелителем Жизни таким образом, что всякое ощущение отзывается болью; радость, доведенная до крайности, переходит в боль. Цвет Лианы любит, сама того не подозревая, а любить — это значит страдать.

— Нет! — воскликнула девушка с движением ужаса. — Нет, я не люблю, по крайней мере так, как вы говорите. Напротив, я пришла просить вашего покровительства, чтобы оградить меня от человека, который меня любит, но любовь которого наводит на меня страх, и к которому я никогда не буду чувствовать ничего кроме благодарности.

— Уверены ли вы, бедное дитя, что именно это чувство питаете к тому человеку?

Она утвердительно кивнула головой. Меткая Пуля молча встал.

— Куда вы идете? — спросила девушка с живостью. Охотник обернулся к ней.

— Во всем, что вы мне сказали, — ответил он, — столько важного, что надо разбудить моего друга, чтобы он также мог выслушать вас и, если возможно, помочь вам.

— Будите, — сказала она, печально опустив голову на грудь.

Охотник подошел к молодому человеку и, наклонившись к нему, слегка коснулся его плеча.

Граф мгновенно проснулся.

— Что такое? Что вам надо? — вскричал он, вскакивая и быстро хватаясь за оружие, как свойственно человеку, который по своему образу жизни должен быть всегда настороже.

— Ничего такого, что могло бы испугать вас, господин Эдуард. Вот, девушка желает говорить с вами.

Граф взглянул в направлении, указанном ему охотником, и встретил взгляд индианки. Она пошатнулась, как от электрического удара, прижала руку к сердцу и опустила глаза, вся вспыхнув.

Граф бросился к ней.

— Что с вами? Чем я могу быть вам полезен? — вскричал он.

Она уже раскрыла рот для ответа, когда входная занавеска вдруг поднялась и человек, перешагнув через Ивона, очутился посреди хижины.

Это был шпион.

Очнувшись от сна, бретонец ринулся на него, но индеец удержал его своей сильной рукой.

— Слушайте! — сказал он.

— Красный Волк! — вскричала девушка, становясь перед ним. — Опустите оружие, — прибавила она, — это друг.

— Говорите, — обратился к индейцу граф, заложив за пояс пистолет, который было выхватил.

Индеец даже не подумал защищаться, он невозмутимо ждал минуты, когда сможет говорить.

— Серый Медведь идет сюда, — обратился он к девушке.

— О! Я погибла, если он найдет меня здесь!

— Я не боюсь этого человека! — надменно вскричал граф.

— Будьте осторожны, — вмешался Меткая Пуля. — Так вы друг, краснокожий?

— Спросите у Цвета Лианы, — презрительно ответил тот.

— Хорошо. Значит, вы пришли, чтобы спасти ее?

— Да, спасти.

— Вы и средство знаете?

— Знаю.

— Ничего не понимаю, — бормотал про себя Ивон, растерявшись от всего, что происходило, — ну и ночь!

— Торопитесь, — предостерегающе произнес граф.

— Он не должен видеть здесь ни Цвета Лианы, ни меня; мы заклятые враги с Серым Медведем, — продолжал Красный Волк. — Набросьте на девушку эти меха.

Цвет Лианы присела в уголок и вскоре скрылась под накиданными на нее мехами.

— Гм! Неплохая мысль, — пробормотал Меткая Пуля. — А вы как выберетесь отсюда?

— Увидите.

Красный Волк подошел вплотную к бизоновой шкуре, которая служила занавеской, и скрылся в ее складках.

— Ловко, ей-Богу! — похвалил Ивон. — Но как он выберется оттуда?

Не успел он договорить, как на пороге появился Серый Медведь.

— Уже встали! — воскликнул он в изумлении, окинув хижину подозрительным взглядом.

С этими словами он быстро подошел к графу, который ожидал его, стоя неподвижно посреди хижины.

Красный Волк воспользовался этим, чтобы незаметно выскользнуть наружу.

— Я пришел за вашими распоряжениями относительно охоты, — прибавил Серый Медведь.