Онлайн чтение книги «Мой бедный, бедный мастер…»
8.XI.33

Тут зудящая музыка послышалась ясно. На лужайке под группой дуб ков шло веселье, но, видимо, уже к концу, и компания была разнооб разная. Под дубками весело плясали после купания четыре ведьмы и один козлоногий, вроде того толстяка. Зудящая музыка исходила от толстомордых лягушек, которые, подвесив кусочки светящихся гнилушек на согнутые ивовые прутья, играли на дудочках. В стороне горел костер. Неподалеку от него стояли две открытые машины мар ки «Линкольн», и на шоферском месте первым сидел здоровенный грач в клеенчатой фуражке. Знакомый боров, сдвинув кепку на заты лок, пристроился к плетенке с провизией и уписывал бутерброды с семгой. Он жевал, но с драгоценным своим портфелем не расста вался.

Багровые отсветы танцевали на животах голых ведьм, гнилушки освещали раздутые морды лягушек, от реки доносились последние всплески запоздавших.

Маргарита, неся щетку, подошла в тот момент, когда грач расска зывал борову о том, как ловко он угнал от «Метрополя» две машины. Грач показывал, как швейцар метался и кричал: «На помощь!»

Появление Маргариты произвело большое впечатление. Танец прекратился, и ведьмы стали всматриваться…

Наконец та самая Клодиночка подошла к Маргарите и спросила ее, откуда она и кто такая.

– Я – Маргарита, – ответила Маргарита и воткнула щетку в зем лю.

Эти слова произвели необыкновенный эффект. Грач взял под ко зырек, боров снял кепку, а ведьмы защебетали, стали обнимать Мар гариту, лягушки сыграли пискливый туш.

– Вот она! Вот она! А мы-то интересовались уже, где же вы. Мы думали, что вы купаетесь на другой реке.

Маргариту стали угощать. Боров предложил бутерброд с семгой, который он только что надкусил, за что Клодиночка ударила его по морде. Высунулось из кустов какое-то рыло с коровьими рогами и то же выпятилось на Маргариту.

Тут все вдруг заспешили, стали из-под рук смотреть на месяц, за кричали: «Пора! В Москву!»

Лягушки прекратили музыку. Решено было всем, чтобы не было скучно и не разбивать компанию, лететь в столицу в двух машинах. Боров в особенности хлопотал об этом. С хохотом и визгом наби лись две машины, погрузили туда метлы, ухваты, в качестве шофера во вторую машину уселся козлоногий толстяк, который принял Mapгариту за Маньку. И уже собрались тронуться, как произошел инци дент. Из-за деревьев высунулась темная фигура, приседая от удивле ния, вышла на середину поляны и – в дрожащем освещении догора ющего костра – оказалась мужиком, который неизвестно как ночью залез на пустынную реку. Мужик остолбенел, увидевши автомобили с пассажирами. Занес руку ко лбу.

«Только перекрестись! – каркнул грач. – Я тебе – перекрещусь!»

В машинах заулюлюкали.

Грач заорал:

– Держи его!

Мужик, прыгая как заяц, кинулся, очевидно, обезумев, не разби рая дороги, и слышно было, как влетел в реку.

В машинах разразились хохотом, затем зажужжали моторы, ма шины рванулись по лугу, поднялись в воздух. Когда Маргарита, сдав ленная со всех сторон нежными объятиями голых ведьм, оберну лась, ей в последний раз тускло блеснула печальная неизвестная река и меловой лунный утес.