Онлайн чтение книги «Мой бедный, бедный мастер…»
МИЛОСЕРДИЯ! МИЛОСЕРДИЯ!

Взвились со дворика. Первой взлетела на дворницкой метле Марга рита. За нею поднялся Азазелло. Он распахнул плащ, и на его поле, держась рукой за кованый пояс, поднялся поэт. Смертельно бледное лицо в начинающихся сумерках показалось картонным. Дымный ве терок ударил в лицо, волосы разметал.

Маргарита шла скачками чуть повыше старинных фонарей, а у поэта захватило дух от наслаждения при первом же движении в воздухе.

Азазелло, неся на плаще поэта, догнал Маргариту и властно указал на запад, но поэт в этот момент потянул его за пояс и тихо попросил:

– Я хочу попрощаться с городом.

Азазелло кивнул головой, и летящие повернули вдоль по Пречис тенке к центру.

Лёт был так мягок, так нечувствителен, что временами казалось поэту, будто не он плывет по воздуху над городом, а город со страш ным гвалтом бежит под ним, показывая ему картины, от которых его волосы вздувались и холодели у корней.

Первый пожар подплыл под ноги поэту на Волхонке. Там пылал трехэтажный дом напротив музея. Люди, находящиеся в состоянии отчаяния, бегали по мостовой, на которой валялись в полном беспо рядке разбитая мебель, искрошенные цветочные вазоны. Трамваи далее стояли вереницей. С первого взгляда было понятно, что случи лось. Передний трамвай наскочил у стрелки на что-то, сошел с рельс, закупорил артерию.

Но поэт не успел присмотреться, как под самыми ногами у него шарахнуло, и он видел, как оглушительно кричавший человек у стен ки Манежа упал на асфальт и тотчас же красная лужа образовалась у его лица.

Поэт дрогнул, прижался к ногам Азазелло и плащом закрыл лицо на секунду, чтобы не видеть. Когда он отбросил черную ткань, он ви дел в Охотном ряду золотые шлемы, густейшую толпу. До него донес лись крики. Он пролетел следом за Маргаритой на высоте двенадца того этажа и, глянув в открытое окно, успел увидеть странную сцену.

Человек в белой куртке и штанах с искаженным от долгой затаен ной злобы [лицом] стоял на голубом ковре перед каким-то граждани ном в сиреневом пиджаке. Что-то кричал сиреневый человек, доби ваясь чего-то от белого, но белый, бледнея от злобы, поднял

На темный балкон во втором этаже выбежал мальчишка лет шести. Окна квартиры, которой принадлежал балкон, осветились подозри тельно. Мальчишка с белым лицом устремился прямо к решетке бал кона, глянул вниз, и ужас выразился на его лице. Он пробежал к дру гой стороне балкона, примерился там, убедился, что высота такая же. Тогда лицо его исказилось судорогой, он устремился назад к бал конной двери, открыл ее, но ему в лицо ударил дым. Мальчишка про ворно закрыл ее, вернулся на балкон, тоскливо посмотрел на небо, тоскливо оглядел двор, потом уселся на маленькой скамеечке посре дине балкона и стал глядеть на решетку.

Лицо его приобрело недетское выражение, осунулось. Он изум ленно шевелил бровями, что-то шептал, соображал. Один раз тре вожно оглянулся, глаза вспыхнули. Он искал водосточную трубу. Убе дившись в том, что труба слишком далеко, он успокоился на своей скамейке, голову втянул в плечи и горько стал качать ею. Дым полз струйкой из-под балконной двери.

Поэт властно дернул за пояс Азазелло, но предпринять шаги не ус пел. Сверху поэта накрыла мелькнувшая тень, и Маргарита шарахнула мимо него на балкон. Поэт спустился пониже, и послушный Азазелло повис неподвижно. Маргарита опустилась и сказала мальчишке:

– Держись за метлу, только крепко. – Мальчишка вцепился в мет лу изо всех сил обеими руками и повеселел. Маргарита подхватила его под мышки, и оба спустились на землю.

– Ты почему же сидел на балконе один? – спросила Маргарита.

– Я думал, что все равно сгорю, – стыдливо улыбаясь, ответил мальчишка.

– А почему ты не прыгнул?

– Ногу можно сломать.

Маргарита схватила мальчишку за руку, и они побежали к соседне му домишке. Маргарита грохнула метлой в дверь. Тотчас выбежали люди, какая-то простоволосая в кофте. Мальчишка что-то горячо объяснял. Завопила простоволосая.

Маргарита поднялась, и, медленно поднимаясь за нею, поэт ска зал, разводя руками:

– Но дети? Позвольте! Дети!..

Усмешка исказила лицо Азазелло.

– Я уж давно жду этого восклицания, мастер.

– Вы ошеломили меня! Я схожу с ума, – захрипел поэт, чувствуя, что не может больше выносить дыму, выдыхая горький воздух.

Он пришел в странное беспокойство и вдруг вскричал:

– Грозу, грозу! Грозу!

Азазелло склонился к нему и шепнул с насмешкой в дьявольских глазах:

– Она идет, вот она, не волнуйте себя, мастер. Резкий ветер в тот же миг ударил в лицо поэту. Он поднял глаза, увидел Маргариту со вздыбленными волосами, услышал ее крик: «Гроза!»

Стало темно. Туча в три цвета поднялась с неестественной бы стротой. Впереди бежали клубы белого, обгоняя друг друга, по том ползло широкое черное и закрыло полмира, а потом мутножелтое, которое, холодя сердце, неуклонно поднималось из-за крыш.

Еще раз дунуло в лицо, взвилась пыль в переулке, сверху вниз ки нулась какая-то встревоженная птица, – и тотчас наползавшее чер ное раскроилось пополам. Сверкнул огонь. Потом ударило. Еще раз донесся вопль Маргариты:

– Гроза! – и сверху хлынула вода.

Поэт успел увидеть, как по переулку пробежали какие-то женщи ны, упали на колени, стали креститься и простирать руки к небу.