Онлайн чтение книги Морские разбойники
ГЛАВА III. По горячим следам

Когда фальшивый пол выскользнул из-под ног Гуттора и его товарищей, они упали в цистерну, которая долгое время служила приемником для стока воды. Глубина ее была метров шесть или семь, не более. После знаменитого процесса «Вайтчапельских убийц» нотариус Пеггам, желая уничтожить всякие вещественные доказательства, приказал в одну ночь очистить цистерну от человеческих костей. Он даже отвел от нес сточные трубы, чтобы кому-нибудь не пришло в голову еще раз воспользоваться ямой. Надод, вступивший в братство «Морских разбойников» после «вайтчапельского» дела, не знал, что механизм, с помощью которого опускался пол над ямой, еще существует. Знай это, он, разумеется, сам приказал бы Бобу своевременно употребить такое верное средство и тем самым спас бы жизнь трем десяткам самых энергичных бойцов из своей шайки.

По необыкновенно счастливому случаю, Гуттор, упавший первым, принял на свою спину обоих товарищей, так что они сравнительно мало пострадали, сам же он отделался лишь незначительными ушибами. Встав на ноги и несколько опомнившись, все трое первым делом окликнули друг друга. Удостоверившись в том, что все живы, они принялись в полной темноте исследовать яму в поисках выхода из нес. Но все четыре стены цистерны оказались глухими. Только Биллю удалось в одной из стен нащупать квадратное отверстие.

— Во всяком случае, верх недалеко, — заметил по этому поводу Грундвиг, — потому что в цистернах такие отверстия делаются обыкновенно очень близко от верха.

— Это мы увидим, — отвечал Гуттор. — Я придумал… Богатырь вдруг умолк. Наверху, над головами заключенных, явственно послышались голоса.

— Ну, жалкий трус, показывай дорогу, — говорил чей-то голос. — Ведь в другой раз патруль в эту ночь не придет.

Три друга вздрогнули, этот голос принадлежал Надоду Красноглазому.

— Я их не боюсь, Сборг, — отвечал другой голос, в котором нетрудно было узнать голос трактирщика Боба. — Я, если захочу, могу тут спрятаться на несколько месяцев и смело ручаюсь, что меня никто не найдет. Впрочем, кроме меня, никто не сумеет отворить двери из залы в коридор.

— Затворил ли ты се опять, болтун?

— Затворил, Сборг.

— Хорошо. Ну, зажигай свой фонарь!.. Дженкинс, Партеридж, вы тут?

— Здесь, господин.

— Брр… Как жутко было мне шагать через трупы убитых этим извергом Гуттором.

— Сам ты изверг! — проворчал Гуттор. — И если только ты попадешься когда-нибудь мне в руки…

— Тише! — прошептал Грундвиг. — Они направляются к нам. Ляжем на пол и прикинемся мертвыми.

— Вот сила-то необычайная! — продолжал Надод, не скрывая своего восторга. — Не подоспей к нам помощь, он нас уложил бы всех до одного. Ну, да теперь он уже, наверное, успокоился навсегда. По правде сказать, я бы не желал еще раз встретиться с таким противником.

— Но ты еще встретишься, негодяй, клянусь богом! — проворчал Гуттор, лежа на спине поперек ямы.

— Уверен ли ты, что яма достаточно глубока и что они убились до смерти? — спросил Надод.

— Четырнадцать локтей глубины, Сборг, — ответил Боб. — Не разбиться тут нельзя.

— Поторапливайся же, — продолжал Надод. — Свети сюда фонарем. Я хочу удостовериться.

— Осторожнее, Сборг, — предостерег его Боб. — Вы можете тут оступиться и упасть, как они. Позвольте, я поверну коромысло и открою люк.

— Открывай, да поскорей: мне до полуночи нужно поспеть в Вест-Энд.

— Мы слишком далеко лежим друг от друга, — торопливо прошептал Грундвиг. — Это может внушить подозрение.

Ляжем так, как будто бы мы свалились один на другого, а Гуттор пусть ляжет сверху. Надод подумает, что богатырь окончательно нас задавил.

Едва они успели переменить свое положение, как в яму упал свет от фонаря.

Наклонившись над отверстием ямы, стояли четыре человека: трактирщик Боб, Надод и еще два разбойника. Все они с тревожным любопытством разглядывали Гуттора и его товарищей, лежавших без движения на дне ямы.

— Ну, я думаю, что дело кончено, — сказал Надод со вздохом облегчения. — Это нам дорого обошлось, но, во всяком случае, теперь они не смогут нам больше вредить.

— Они сразу же расшиблись насмерть, — заметил Боб. — Взгляните, гигант придавил собою тех двух, а сам ударился головой прямо о каменную стену.

— Хотелось бы мне удостовериться, не в обмороке ли он только, — продолжал Красноглазый.

— Я думаю, в яму можно на чем-нибудь спуститься, — заметил Дженкинс.

Гуттор вздрогнул всем телом. Оба товарища, лежавшие под ним, задрожали от страха.

— Спуститься никак нельзя, — сказал Боб, — прежде для этого употреблялась лестница, но она уже давно никуда не годится.

— Дайте мне кто-нибудь свой пистолет, — обратился Надод к своим товарищам.

Опять Гуттор почувствовал ужас. Он знал, что бандит стреляет метко.

Взяв поданный ему Дженкинсом пистолет, Надод тщательно осмотрел его.

— Свети мне, Боб, чтобы видна была голова гиганта. Вот увидите, как я снесу ему полчерепа.

Он стал медленно прицеливаться.

Руки богатыря, лежавшие на плечах Грундвига и Билля, тихо пожали эти плечи, и он произнес чуть слышно:

— Прощайте! Отомстите за меня. Грянул выстрел.

Пуля, задев висок богатыря и ссадив на нем кожу, ударилась в камень на вершок от его лица. От камня брызнули мелкие осколки и оцарапали щеки Гуттора, но он не шевельнулся.

— Промазал! — воскликнул Надод. — Впрочем, так всегда бывает, когда стреляешь из непривычного оружия. Надобно было целиться на вершок выше: у этого пистолета слишком сильная отдача. Дженкинс, заряди опять! На этот раз я уже не промахнусь, только клади пороху поменьше. На таком коротком расстоянии достаточно половины заряда.

Грундвиг и Билль переживали ужасные минуты, сознавая, что их товарищ осужден на смерть, но сам Гуттор был спокоен, примирившись с неизбежным.

В эту решительную минуту вдруг начали медленно бить часы на дворце лондонского лорд-мэра. Надод принялся считать: раз, два, три…

— Одиннадцать! — сказал он, когда часы окончили бить. — Мы больше не можем терять времени. Впрочем, богатырь наш совершенно мертв, иначе выстрел заставил бы его очнуться. Спрячь свой пистолет, Дженкинс, а ты, Боб, уйди на минутку. Я должен поговорить с этими господами об очень важных вещах и не хочу, чтобы ты слышал наш разговор. Ступай на улицу и жди нас там, да не вздумай подслушивать, иначе я попробую вторично пистолет милорда Рочестера уже на тебе самом.

Боб ушел ворча, а Надод продолжал, обращаясь к товарищам:

— Слушайте меня внимательно, потому что, когда мы выйдем на улицу, разговаривать будет уже неудобно. Вот в чем дело. Вы сами лично были очевидцами смерти лорда Эксмута и знаете, что мы в этом случае хлопотали для его брата, адмирала Коллингвуда. Сегодня вечером адмирал должен отдать нам плату за кровь своего брата. Ему уже дано знать, что я явлюсь к нему в дом незадолго до полуночи, чтобы получить условленную сумму в обмен на два документа, которые подписаны его рукой и которых вполне достаточно для того, чтобы отправить его на виселицу. Адмирал Коллингвуд — человек, способный на всякую подлость. Я не сомневаюсь, что он захочет получить оба документа даром, без денег.

— Еще бы! — заметил Дженкинс. — Сто тысяч фунтов стерлингов — сумма хорошая. Сохранить ее у себя всякому лестно.

— Поэтому я решил, чтобы вы пошли со мной. Документы я передам одному из вас, и вы будете ждать меня у дверей адмиральского дома. Таким образом, если лорд Коллингвуд захочет смошенничать, то бумаги будут спасены, и он вынужден будет пойти на сделку. Если же он согласится честно рассчитаться со мной, то я постучу в окно, и один из вас принесет мне документ, а другой останется у дверей. Надобно все предусмотреть. Если через четверть часа мы оба не возвратимся, то пусть тот из вас, который останется у дверей, пойдет и уведомит Тома Пирса, которому я заранее дал соответствующие приказания. Том Пирс явится во главе сотни вооруженных разбойников и возьмет штурмом дом герцога Эксмута, которому дорого придется заплатить за свою подлость. Поняли вы меня?

— Поняли, Сборг! — ответили оба разбойника.

— Тогда идемте. Вот документы, Дженкинс. Возьми их себе, а ты, Партеридж, останешься караулить.

— Вы еще хотели что-то приказать Бобу, — напомнил Партеридж.

— Да, позови его… Или нет, не нужно. Мы встретим его на улице.

Бандиты вышли из коридора, не позаботившись закрыть яму. Ведь там лежали три трупа, о которых Боб должен был позаботиться сам. Надод очень торопился к лорду Коллингвуду.

Если все произойдет так, как он надеется, то через несколько часов он будет уже на корабле, отходящем в Новый Орлеан, и скажет последнее «прости» старой Европе, которую он в течение двадцати лет держал в страхе.

С тремя миллионами в кармане он рассчитывал начать честную жизнь и обзавестись семьей. Странный это был характер: совершая самые гнусные преступления, Надод не переставал надеяться окончить свои дни честным человеком. Но для того чтобы стать добродетельным и начать новую жизнь, ему необходимо было иметь много денег. И вот теперь деньги почти были в его руках.

Шум в таверне смолк. Стук затворяемых дверей дал нашим пленникам знать, что теперь они могут подумать о своем спасении.

— Клянусь святым Рудольфом, моим патроном! — заявил, вставая, Гуттор. — Я в этот раз не на шутку за себя перепугался.

— Да, прескверное положение, — заметил Грундвиг. — Чувствовать, что в тебя прицеливается негодяй, каких мало, и каждую секунду ожидать смерти. Тут вполне простительно испугаться, и тебе, Гуттор, за свой страх не приходится краснеть.

— Во всяком случае, теперь мы можем позаботиться о том, чтобы выбраться из ямы, — сказал Гуттор. — Мне кажется, это будет не особенно трудно; у меня даже готов план…

— В чем же состоит твой план?

— Он очень прост. Мы встанем друг на друга, но только ты ставь ноги не на плечи мне, а на ладони вытянутых рук. Точно то же сделает Билль относительно тебя. Таким образом, Билль наверняка достанет руками до краев ямы. Подтянуться затем на руках и вылезть вон для моряка ничего не стоит. Выбравшись на волю, Билль принесет из коридора и спустит к нам в яму одну из тех длинных скамеек, которые стоят в зале у стены. По этой скамейке мы выберемся на волю.

— Браво, Гуттор! Невозможно лучше придумать.

— Только нужно спешить! Вы ведь слышали: Коллингвуд — в Лондоне. Это чрезвычайно важная новость…

— Да, — согласился Грундвиг, — это значит, что и наш дорогой герцог, а ваш бывший капитан, мой милый Билль, находится тоже в Лондоне.

— Подумайте, как это было бы хорошо, — продолжал Гуттор, — если бы можно было Надода и Коллингвуда поймать в одну сеть. И мы сделаем это, если поспеем вовремя.

— Как это я сам об этом не подумал? — сказал Грундвиг. — Где была у меня голова?.. Верно, страх за тебя чуть не лишил меня рассудка… Ну, скорее за дело! Пора выбираться отсюда.

Все произошло так, как предсказал богатырь, и через несколько минут три друга благополучно выбрались из ямы.

Держась за стену, они стали пробираться к дверям, через которые их провел трактирщик. Вдруг в коридоре показался свет. То был Боб с фонарем. Он только что собирался исполнить приказание Надода, которое состояло в том, чтобы выбросить в секретную яму все тридцать трупов и закрыть отверстие наглухо. Солдаты, которые не замедлят явиться на следующее утро, не должны были ничего найти. Не говоря ни слова, как бы по молчаливому соглашению, друзья плотно прижались к стене.

Боб шел пошатываясь, очевидно, он уже успел пропустить несколько стаканов джина и бормотал сквозь зубы:

— Черт бы взял этого Сборга с его нелепыми выдумками… Неужели он думает, что это легко — перетаскать на себе…

Он не договорил.

Чья-то рука вырвала у него фонарь. Он остановился, окаменев от испуга, и крик застрял у него в горле: перед ним, лицом к лицу, стояли живые и невредимые те, которых он оставил мертвыми на дне «ямы наследств».

— Что это, мистер Боб? — с деланным удивлением произнес Гуттор. — Вы уж перестали узнавать старых друзей?

Негодяй стоял ни жив ни мертв. Он хотел заговорить, но не смог.

— Я очень рад, мистер Боб, что нам довелось встретиться перед разлукой, — продолжал богатырь. — А чтобы с вами в наше отсутствие не случилось какой-нибудь неприятности, мы спрячем вас в такое место, где уж, разумеется, никто вас не побеспокоит.

И, вполне довольный своей шуткой, Гуттор схватил негодяя за пояс, раскачал над отверстием ямы и бросил.

Глухой стук и донесшийся снизу крик показали, что Гуттор достиг цели.

— Правосудие свершилось! — воскликнул Грундвиг. — Теперь нам нужно как можно скорее бежать в дом герцога Эксмута, если только мы хотим поспеть туда вовремя.