Онлайн чтение книги Убийство в Брайтуэлле Murder at the Brightwell
Глава 6

Следующий час прошел как в тумане. Я увела Эммелину, кто-то из гостиничного персонала побежал к скале. Сделать уже ничего было нельзя, Руперт Хоу был мертв. С Эммелиной, разумеется, случилась истерика, послали за доктором. Я зашла в холл, чтобы побыть одной, до того как власти пожелают выслушать мой рассказ о случившемся, сколь бы скудными сведениями я ни располагала. Скорее всего, Руперт слишком низко перегнулся через ограждение. Возможно, выпал какой-то камень, и он не удержался…

Холл, хоть и оформленный в спокойных желто-бело-синих тонах, ничуть не успокаивал. Потрясение оказалось очень сильным. Да, Руперт Хоу мне не нравился, однако разбиться, упав на каменную террасу – такого я не пожелала бы ему даже при самом худшем раскладе. Новость распространилась быстро, но меня щадили и не дергали. Наконец подошел Джил.

– Эймори, ты в порядке?

Он было потянулся обнять меня, но передумал и взял за руку. Я даже удивилась, почувствовав от тепла его ладони мгновенное облегчение, и глубоко вздохнула.

– Это все ужасно, Джил. – Хотя внутри у меня все дрожало, голос был на удивление ровен. – Ничего страшнее в жизни не видела.

– Я закажу тебе что-нибудь выпить.

Я покачала головой:

– Нет, спасибо. Со мной все в порядке.

Не отпуская мою руку, Джил подсел на диван.

– Эммелина отдыхает. Я от нее. Врач дал ей что-то. Бедная моя сестренка. Ей так тяжело.

– Она очень его любила, – осторожно заметила я.

Я даже не могла себе представить, что сейчас переживает Эммелина. Я едва знала Руперта, и то меня всю трясло.

– И все-таки лучше так, – еле слышно отозвался Джил.

Прежде чем я успела ответить, кто-то произнес мое имя:

– Миссис Эймс?

В холл вошел мужчина лет пятидесяти в сером костюме, среднего роста, средней комплекции, явно уверенный в себе, из тех неброских людей, кто сразу приковывает внимание. Я встала.

– Да.

– Инспектор Джонс, Департамент уголовных расследований.

– Уголовных? – удивленно переспросила я.

При чем здесь Департамент уголовных расследований? По моим сведениям, там не слишком интересуются несчастными случаями.

– Именно так, – кивнул инспектор и посмотрел на Джила. – А вы, сэр?

– Джилмор Трент. Моя сестра Эммелина была помолвлена с мистером Хоу.

– Мои соболезнования.

– Благодарю.

– Ну а теперь, мистер Трент, надеюсь, вы не будете возражать, если я побеседую с миссис Эймс наедине.

Безупречная вежливость инспектора не могла затушевать заметные повелительные интонации, вызвавшие у Джила ненужное раздражение.

– Это так необходимо, инспектор? Эймори… Миссис Эймс только что перенесла тяжелый удар.

Инспектор метнул на меня вопросительный взгляд карих глаз и снова обратился к Джилу:

– Мне кажется, она вполне способна это выдержать, мистер Трент.

Я заметила, как губы Джила вытянулись в жесткую ниточку, и потрепала его по руке.

– Все в порядке, Джил. Я поговорю с инспектором и найду тебя. Думаю, мне не помешает чашка крепкого чая.

– Хорошо.

Инспектор улыбнулся Джилу не сказать чтобы очень нежной улыбкой.

– С вами я хотел бы поговорить чуть позже, мистер Трент.

– Как вам будет угодно.

Джил вышел из холла, не произнеся больше ни слова, и я обратилась к инспектору:

– Итак, чем я могу вам помочь?

Он жестом указал на диван, с которого я поднялась.

– Присядем, не возражаете?

Я снова села на бледно-голубой диван, а инспектор снял шляпу, обнажив темные седеющие волосы, и устроился на стуле напротив, достав из кармана пиджака блокнот с карандашом.

– Если вы не против, расскажите мне, пожалуйста, как можно точнее, что сегодня произошло.

Я изложила всю цепь событий, начав с того, как Эммелина ждала в холле Руперта Хоу, и закончив тем, как я увидела с террасы его тело. Инспектор слушал мой рассказ, не перебивая, и что-то помечал в блокноте.

– В ограждении был незакрепленный камень. Может, он потерял равновесие, – предположила я. – Все это так ужасно…

Инспектор оторвал взгляд от блокнота и посмотрел на меня сочувственно и вместе с тем твердо.

– Ужаснее, чем вы думаете, миссис Эймс. Судя по всему, мистер Хоу был убит.

– Убит?

Меня будто пронзило стрелой. Содрогнувшись от негодования и чего-то еще – страха? – я втянула ртом воздух, пытаясь взять себя в руки. Невозмутимый инспектор пне сводил с меня взгляда. Было такое ощущение, будто он проверяет мою реакцию.

– Не понимаю, инспектор, – проговорила я наконец. – Я… Я думала, он упал.

Уже произнося эти слова, я почувствовала, что прозвучали они не очень-то убедительно, даже для меня. Выходит, каким-то краешком сознания я могла допустить, если не предположить, что это был не несчастный случай?

– Вы видели тело? Вблизи, я имею в виду?

– Нет, я…

– Вы знали мистера Хоу?

– Шапочно.

– И каково ваше впечатление о нем?

– Честно? – Я выдержала взгляд инспектора. – Мне он был неинтересен. Конечно, мне жаль, что его больше нет.

Инспектор Джонс опустил голову.

– Честность высоко ценится в такой работе, как моя. А что именно вам было в мистере Хоу… неприятно?

– Просто он не принадлежал к породе симпатичных мужчин. Ничего существенного. Мне казалось, они с Эммелиной не подходят друг другу. Мне… Пожалуй, это не мое дело.

– Вы можете себе представить, что у кого-то был резон поквитаться с ним?

– Конечно, нет.

Я вдруг поняла, что инспектор очень внимательно на меня смотрит. В нем было что-то, выбивающее почву из-под ног, какая-то невозмутимая сила. Думаю, в умении вызывать у преступника беспокойство он большой мастер. Я и сама чувствовала себя как на иголках. Следующий вопрос, заданный тем же почти равнодушным тоном, застал меня врасплох:

– Вы поселились здесь под собственным именем. Вы приехали без мужа?

Этого я не ожидала.

– Не понимаю, какое это имеет отношение к смерти мистера Хоу, – ответила я, пожалуй, более лаконично, чем предполагается в ходе беседы с инспектором Департамента уголовных расследований.

Джонс посмотрел мне прямо в глаза. Мое раздражение не произвело на него ни малейшего впечатления.

– Я просто пытаюсь воссоздать точную картину, миссис Эймс. Отдельные пятна на холсте создают общую картину.

Я вздохнула:

– Да, инспектор, муж не поехал. На самом деле, поскольку вы, несомненно, уже установили кое-какие факты, я нахожусь здесь по приглашению мистера Трента.

– Я в самом деле уже установил кое-какие факты. – Он, однако, лихо работает, этот инспектор. Интересно, что он еще установил. Долго ждать ответа на этот вопрос не пришлось. – Вы тем не менее живете в разных комнатах.

– А как же, – не самым любезным образом отозвалась я. По моему убеждению, сложившаяся ситуация не предполагала необходимости в столь назойливых и двусмысленных вопросах. – Между нами пока ничего не было.

– Тем не менее вы не носите обручальное кольцо.

Я окаменела.

– Я сняла сегодня все кольца, поскольку купалась в море.

Обе части этой фразы соответствовали истине, однако не были связаны друг с другом. Я действительно купалась, но кольца сняла не поэтому. Я вообще не надевала их после приезда, хотя они лежали в шкатулке в моем номере. Почему-то я решила не оставлять их дома.

– Понятно. Но вы с мистером Трентом близкие друзья.

– Да, мы знакомы много лет.

– А мистер Хоу? Они были хорошо знакомы с мистером Трентом?

К чему эти вопросы про Джила с некоторым беспокойством подумала я? – Я только недавно познакомилась с мистером Хоу, – осторожно ответила я. – И не имела возможности наблюдать их вместе.

– Конечно.

Меня насторожило выражение лица инспектора. Интересно, понял ли он, что я сознательно ухожу от ответа?

– Сегодня после обеда вы проводили время с мистером Трентом?

– Я… Да. То есть мы расстались после завтрака, договорившись встретиться на чай.

– Но когда вы с мисс Трент искали мистера Хоу на террасе, мистера Трента вы там не видели.

На долю секунды я замялась.

– Нет, не видела.

Нацарапав что-то в блокноте инспектор и захлопнул его.

– Думаю, пока все, миссис Эймс. Полагаю, вы будете где-то поблизости, если у меня возникнет нужда еще побеседовать с вами.

– Разумеется. – Я встала, и он последовал моему примеру, снова поместив на голову шляпу. – С радостью сделаю все, что смогу, – сказала я и тут же осеклась. А не придется ли мне пожалеть об этих словах?

Джонс кивнул и двинулся к выходу, но мне нужно было получить от него ответ на один вопрос.

– Инспектор? – Он обернулся. – Вы уверены, что это было убийство?

Джонс помедлил, как будто размышляя, сколько мне можно сказать, а затем осторожно ответил:

– Да, миссис Эймс. Во-первых, кто-то принял меры, чтобы на нижней террасе никого не было. Там, где лестница разветвляется, висела табличка «Закрыто для проведения ремонтных работ». Если бы не вы, тело обнаружили бы намного позже.

– Но у этой таблички может быть множество объяснений. Излишняя предосторожность, к примеру.

Инспектор покачал головой:

– Персоналу об этом ничего не было известно.

– Но сама по себе надпись еще не исключает несчастный случай.

– Верно, но, видите ли, мистер Хоу упал прямо на террасу, на каменный пол, ударившись затылком. Медицинский эксперт склонен считать, что имел место перелом шейных позвонков, он умер почти сразу. И ничто не указывает на то, что, падая, он бился о скалу.

Все эти жуткие детали не проливали света на суть дела.

– Я все-таки не понимаю, каким образом это доказывает, что он не просто потерял равновесие и упал.

– Простое падение не объясняет синяк вот здесь. – Инспектор дотронулся до левого виска. – Видимо, появившийся вследствие удара, нанесенного тупым предметом.

Я открыла рот, но сказать ничего не смогла. Инспектор приподнял шляпу.

– Всего доброго, миссис Эймс. Полагаю, еще увидимся.

Случившаяся трагедия тяжелым грузом легла на всю нашу компанию, но, как и полагается крепким, выносливым представителям высшего сословия, мы все оделись и явились на ужин. Я выбрала платье темно-серого шелка с короткими приспущенными рукавами. Яркие наряды показались мне неподходящими к случаю. Пришли все, кроме Эммелины, которая осталась в номере. До ужина я заглянула к ней, но она спала. Не знаю, что там дал ей врач, но отключилась она надолго. Едва ли это лучший выход. Как ни страшна правда, пожалуй, лучше взглянуть ей в глаза, чем валяться в полубессознательном состоянии.

За ужином я села возле Джила. Он был молчалив, серьезен, но сохранял невозмутимое спокойствие, которое меня всегда в нем восхищало. Рядом с Джилом я и сама несколько успокоилась.

У Оливии Хендерсон был такой вид, будто ей впору выпить что-нибудь покрепче воды, которую она по глоточку отхлебывала из стакана. В лице не было ни кровинки, и я обратила внимание, что всякий раз, как она подносила ко рту стакан, у нее тряслись руки. Вспомнив намеки Руперта, я подумала, что, может, она до сих пор любит его. Сидевший рядом с Оливией Лайонел Блейк пытался ее подбодрить, говорил мягко и даже получил в награду две-три улыбки. Я надеялась, ее это несколько отвлечет.

Говорили негромко, и, конечно же, никто из нас не танцевал. Глядя на скользящие по залу пары, которых не коснулось наше несчастье, я с трудом могла себе представить, что всего лишь вчера мы были столь же беззаботны. Смерть Руперта, по-видимому, не стала слишком большим потрясением для остальных постояльцев «Брайтуэлла»; вероятно, их успокоили официальной версией о несчастном случае. Они, конечно, сочувственно нам покивали и довольно невозмутимо продолжили отдыхать.

Полицейский, оставленный в гостинице на дежурстве, отбивался от журналистов, и я надеялась, что слухи про расследование, проводимое Департаментом уголовных расследований, особо далеко не разнесутся. Правда, вряд ли подобную историю можно утаить надолго. А уж какими беспощадными умеют быть газетчики, мне было прекрасно известно.

Я еще не до конца пришла в себя после очень тяжелого дня. Даже если на секунду забыть о страшной смерти Руперта, меня все еще тревожили откровения инспектора. До самого ужина я просидела в комнате, и в голове крутилась тысяча вопросов. Казалось невозможным, чтобы кто-то вдруг захотел убить Руперта Хоу. Люди не убивают друг друга на отдыхе – как заведенная, твердила я. Однако, похоже, все-таки убивают.

Я обвела глазами сидящих за столом, пытаясь представить, что это сделал один из нас. Но я даже не знала, догадывался ли кто-либо о том, что полиция подозревает убийство. Инспектор не просил держать в тайне наш разговор, но мне почему-то ни с кем не хотелось его обсуждать, по крайней мере сейчас. Я даже Джилу ничего не сказала, испытывая при этом чувство вины. Хуже того, терзалась от нерационального ощущения, что опростоволосилась. Джил просил меня о помощи, а все обернулось так ужасно, что никто и вообразить не мог.

Кстати, о Джиле. У меня не получалось отогнать тревогу, вызванную вопросами инспектора о его отношениях с Рупертом. Друзьями их назвать было нельзя, и скорее всего это секрет Полишинеля. Так инспектор уже знает об этом или просто собирает информацию?

Если совсем честно, разговор Джила с Рупертом, подслушанный накануне ночью, не выходил у меня из головы. Просто тот факт, что они ссорились, а теперь Руперт мертв. Я ни на секунду не могла представить такой кошмар, чтобы Джил оказался способен убить Руперта Хоу. Хотя и прошло много времени, я слишком хорошо его знала. И все-таки тот разговор не давал мне покоя, и где-то в душе притаилось смутное ощущение тревоги. В голове начало стучать, и я надавила пальцами на воспаленные глаза.

– Тебе нехорошо, Эймори? – прошептал Джил, дотронувшись под столом до моей руки. – Ты неважно выглядишь.

– Чувствую себя тоже, – призналась я. – Шок, наверное. Жуткий был день.

– Тебя проводить в номер?

Я покачала головой:

– Вряд ли я усну. Не сейчас. Мне бы не хотелось оставаться одной.

Это была правда. От беспрестанных попыток упорядочить скачущие мысли устала голова. И в данный момент я нуждалась в утешении близких.

– Тогда, может, выйдем на террасу?

– Пойдем. Свежий воздух не помешает.

Мы извинились и, пройдя через застекленные двери, тянувшиеся вдоль всего зала, вышли на восточную часть террасы. К ночи похолодало, терраса опустела. Отсюда не было видно море, для этого нужно было пройти в самый конец, а луну затянули облака. Мы с Джилом отошли от света, прямоугольником падающего из дверей, и нас окутал темно-синий мрак. Я глубоко вдохнула соленый воздух и прислушалась к шуму разбивающихся о скалы волн. Было что-то бесконечно успокаивающее в этом морском гуле, и на мгновение показалось, что ничего не случилось.

– Мне очень жаль, что тебе тут плохо, – сказал Джил, облокотившись на перила.

Даже в темноте я видела, что он внимательно на меня смотрит. Я коснулась его руки.

– Я в порядке, Джил, правда. Просто ужасно, что это произошло. Мне страшно за Эммелину.

Он опустил взгляд на мою руку, задержавшуюся на его локте.

– Прости, что на тебя все это свалилось, Эймори. – Кончиками пальцев он погладил мне запястье. – Но должен признаться, я рад, что ты здесь.

Когда он погладил мою руку, все мгновенно изменилось. Я посмотрела на него и уже не могла отвести взгляд.

– Правда, Джил? – тихо спросила я.

Он кивнул, протянул руку, чтобы отвести за ухо выбившуюся прядь волос, и рука осталась у меня на шее.

– Очень рад.

Он был очень близко и смотрел мне в глаза. Почти сразу я поняла, что сейчас Джил меня поцелует, и, когда он наконец наклонился, я все еще размышляла, позволить ли этому случиться. Его губы были в дюйме от моих.

– Джил…

– А, вот вы где.

Когда за нами послышался спокойный глухой голос, луна словно по условленному сигналу вышла из-за облаков. Джил убрал руку, и я обернулась, прекрасно зная, кого сейчас увижу.

– Майло. – Я была довольна, что голос не выдал испытанного мною изумления. – Что ты здесь делаешь?