Онлайн чтение книги Мустанг
Глава 9. 1978 год

1

Семья Хардеман долго решала, отмечать ли сотую годовщину Лорена Хардемана Первого Он заметно ослаб и, несомненно, доживал свои последние дни, приближаясь к неизбежному концу С другой стороны, ему еще хватало сил на приступы гнева, объектами которых становились те, кто проявлял безразличие или недостаточную заинтересованность по отношению к его юбилею

Решение приняла Роберта — семейный обед с приглашением только ближайших родственников Лорен и Роберта, княгиня Энн Алехина, Бетси и ее сын Лорен ван Людвиг. Княгиня Энн даже не откликнулась на приглашение Бетси прилетела из Лондона, но без Лорена-младшего Ребенок заболел свинкой. Во второй половине дня за стол сели Номер Один, Номер Три, Роберта и Бетси

Старика одели в строгий серый костюм, белую рубашку, красно-синий полосатый галстук. На голове его красовалась неизменная соломенная шляпа Бетси перед обедом играла в теннис, поэтому пришла в белых блузке и юбочке. Роберта, как обычно, отдала предпочтение брюкам, на этот раз светло-кремовым, и длинной серебристой рубашке навыпуск. Лорен сидел в синем блейзере и белых брюках.

«Вифлеем моторс» выпустила пресс-релиз, напомнив миру, что ЛоренуХардеману Первому, основателю компании, исполняется сто лет. На сервировочном столике стояли две большие корзины, заполненные поздравительными письмами и телеграммами. Номер Один пожал плечами и не захотел прочитать ни одной.

И все же одну телеграмму Лорен ему зачитал. Из Белого дома, от Джимми и Розалин Картер. Номер Один выслушал, а когда Лорен протянул ему роскошный бланк, отмахнулся.

— Ерунда.

Он не позволил Лорену зачитать телеграммы, присланные руководителями ведущих автомобилестроительных компаний.

— Проформа. Я просто пережил их дедов.

Как и прежде, он пил канадское виски. («Почему этот день должен отличаться от остальных?»)

Обслугу на праздничный обед пришлось приглашать со стороны. Номер Один давно не держал повара, потому что его меню сократилось лишь до нескольких блюд, которые готовила ему сиделка. Сегодня, однако, ему позволили съесть немного салата с охлажденным рейнским вином.

После обеда подали коньяк, но Номер Один от него отказался.

— Я хочу кое-что сказать. — Он чуть откатился назад, оглядел присутствующих. — Дожить до таких лет — невелика радость. Если у вас есть такое желание, откажитесь от него. Особого смысла нет.

Лорен, автомобиль, над которым работает Перино, — кусок дерьма. Он будет похож на паршивую мыльницу. Или на «модель А». Может, ездить он будет хорошо. Все хвалят японские двигатели. Но продаваться этот автомобиль не будет, потому что у него несовременный вид. Помни, сейчас не купишь «студебекер», «паккард» или «Гудзон», а «сандансер» — пожалуйста. Это потому, что я всегда нанимал умных молодых парней. Я строил автомобили, когда отец Перино еще не родился.

Роберта, следи за тем, чтобы Лорен крепко сидел в седле и ни перед кем не гнулся.

Бетси, я хочу тебе кое-что сказать, но только наедине. Дай сиделке пятнадцать минут на то, чтобы уложить меня в постель, а потом приходи. Я хочу с тобой поговорить.

Лорен наблюдал, как сиделка вывезла Номера Один из столовой, а потом повернулся к Бетси.

— Наверняка порадует тебя какой-нибудь гадостью.

Бетси потянулась за бокалом с коньяком.

— Может, и нет.

2

Номер Один сидел во фланелевой бело-синей полосатой пижаме, подпертый четырьмя подушками. Теперь Бетси поняла, почему он не снимал соломенной шляпы. На голове, испещренной почечными бляшками, остался лишь клок седых волос, отчего Номер Один выглядел даже старше своих ста лет.

А ее белая теннисная юбочка и кроссовки у смертного одра старика выглядели совсем уж неуместно. Но Бетси расправила плечи и уперла руки в бока.

Номер Один указал на какой-то агрегат, стоящий на столике рядом с телевизором.

— Сможешь включить эту штуковину?

Бетси взглянула на агрегат. Теперь она поняла, что перед ней видеомагнитофон, позволяющий записывать телепередачи, а потом вновь смотреть их. Несколько секунд она изучала контрольную панель, потом сказала, что сможет.

— Хорошо. Сними с полки тот большой словарь. Бетси сняла. За словарем обнаружилась видеокассета.

— Давай посмотрим, что на ней записано.

Бетси поставила кассету на видеомагнитофон и нажала клавишу «Play».

Экран ожил. На нем возникла пустая кровать. Донеслись голоса.

— Черт побери, не следовало тебе приходить сюда. Ты же знаешь, не надо было тебе приходить, — голос Анджело.

— Почему нет? Старый пердун спит. Отец с Робертой тоже. А я тебя хочу. Ты даже представить себе не можешь, как я тебя хочу, — ее голос.

Объектив камеры нацелился на них. Бетси торопливо раздевалась. Освещения не хватало, четкости — тоже, но в том, кого показывала камера и что они делали, сомнений быть не могло. Бетси бросилась на кровать, широко раздвинула ноги. Анджело снял плавки, но не белую футболку, когда залез на нее.

— Прошло уже четыре года, — буркнул Номер Один. — Я смотрел эту пленку много раз. Ты шлюха, Бетси. Жаль, что тебя не было под рукой пятьдесят лет тому назад.

— А чем Салли лучше меня? — спросила она.

— Салли, твоя бабушка, была дамой.

— А ты — джентльменом.

Старик покачал головой, у него перекосило лицо.

— Анджело Перино, — прохрипел он.

— Мы с тобой идеальная пара, — шептал с экрана голос Бетси. Она отпила коньяку, поднесла бокал к губам Анджело. — Почему мы должны встречаться по ночам, Анджело? Брось ее! Дай ей денег и приходи ко мне,

— Самое интересное впереди, — предупредил Номер Один.

Он не ошибся. Они еще о чем-то пошептались, потом Анджело встал на четвереньки, демонстрируя камере свой зад. Бетси прижалась к нему лицом, и, хотя камера показывала лишь ее затылок, было ясно, где находится ее язычок. Это подтверждали и доносившиеся звуки.

— Можешь выключить. Самое интересное мы уже посмотрели. Жаль, что я не встретил такой женщины даже сорок лет тому назад. Никто так меня не ублажал.

— Я не могу поверить... — Хочешь посмотреть на своего отца с Робертой? — спросил Номер Один — Хочешь посмотретъ, как она охаживает его задницу ремнем? Хочешь услышать, как он говорит, что ему это очень нравится, и просит ее продолжать? Значит, тебе не верится, дитя мое, что я позволяю людям трахаться, лизать задницу, плести заговоры в моем доме и фиксирую эти их деяния. Неужели это на меня не похоже? А как иначе я смог дожить до ста лет, раздавив всех, кто...

— Я могу лишь сказать, что ты злобный старикашка. И был злобным еще до того, как состарился. Когда тебя наполнила злоба, прадедушка? Когда ты трахнул жену моего деда и зачал Энн? Или раньше? Номер Один улыбнулся и покачал головой.

— Да, Энн — моя дочь. Мой сын был гомиком и покончил с собой. Мой внук... ну, для него еще не все потеряно. По крайней мере он хитер и умеет ненавидеть.

— Зачем ты мне все это показал? — Бетси указала на видеомагнитофон.

— Пленка будет использована в качестве вещественного доказательства, если ты попытаешься оспорить мое новое завещание, над которым сейчас работают юристы... которое я подпишу на этой неделе. Ты называешь своего сына Лорен Четвертый. Да как ты решилась на такое, маленькая шлюшка? Твой сын никогда не получит контроля над «Вифлеем моторс». Я оставлю все свое состояние фонду. Ты и Энн станете попечителями, но большинство голосов будет у Лорена и верных ему людей.

— Тебе придется схватиться с Робертой.

— С Робертой мы договорились. В фонде для нее отписана крупная сумма, а уж от Роберты я избавлюсь. Она манипулирует Лореном, словно кукольник марионеткой, и она скажет Лорену, что ему нужен наследник, которого она родить не может. Роберта найдет подходящую для этой цели женщину и разведется с Лореном, чтобы тот смог жениться на этой женщине, которая забеременеет и родит настоящего Номера Четыре, Лорена Хардемана Четвертого. Как только это произойдет, фонд выплатит деньги Роберте.

— И ты все рассчитал, вонючий старикашка? Номер Один усмехнулся.

— Четыре года назад ты умоляла Анджело бросить жену и уйти к тебе. С тех пор она родила ему еще двоих.

— Значит, ты все рассчитал...

— Похоже на то. До конца этой недели я намерен подписать подготовленные документы.

— Ты кое-что упустил, прадедушка.

— Упустил? Что же?

— Меня.

Бетси выхватила одну подушку из-под спины Номера Один и набросила ему на лицо. Он попытался сопротивляться, но слабый столетний старик не соперник двадцатишестилетней женщине, для которой отыграть трехсетовую партию в теннис — сущий пустяк.

Да и природа пришла ей на помощь. Бетси почувствовала, как Номер Один замер, и поняла, что у старика не выдержало сердце. То есть умер он не от удушья, а от инфаркта. Однако она вновь прижала подушку к его лицу и продержала на всякий случай пять минут. Когда она убрала подушку, лицо старика уже посинело, а глаза безжизненно смотрели в потолок. Бетси посидела рядом еще минут десять, чтобы окончательно убедиться, что он отошел в мир иной.

3

Бетси сняла кассету с видеомагнитофона и стерла отпечатки своих пальцев с клавиш.

Старик не мог сам отснять эту пленку. Это сделал для него кто-то из живущих в доме или где-то еще. Если следователи выяснят, что пропала лишь кассета, на которой сняты она и Анджело, могут возникнуть вопросы. Бетси начала передвигать книги и скоро обнаружила еще с полдюжины кассет. Ей, конечно, хотелось бы посмотреть, как Роберта хлещет отца по голой заднице, но задерживаться в спальне Номера Один она не могла, а оставить кассеты у себя боялась

Бетси вышла на балкон. Дом практически спал. Она убедилась, что внизу никого нет, и сбросила видеокассеты на лужайку

Пару минут спустя, выбежав из дома, Бетси собрала их и направилась к берегу Подчиняясь внезапному порыву, она разделась догола и зашагала вдоль берега Если бы кто-нибудь увидел ее, она могла бы сказать, что ей захотелось прогуляться по пляжу голышом

Пройдя сотню ярдов, Бетси нашла то, что искала остатки чьего-то костра. Иначе ей пришлось бы вытаскивать пленку из кассет, рвать ее на куски и бросать в прибой. Она собрала плавник, разожгла костер, бросила в него сначала пленку, вспыхнувшую ярким пламенем, а потом корпуса кассет, которые тут же оплавились. То, что не сгорело, Бетси остудила на песке и закинула в набегающие волны. После чего вернулась в дом.

4

Никто не вопил от горя, не рвал на себе волосы Когда утром Бетси спустилась вниз, к ней подошла Роберта и сказала, что ночью Номер Один умер от обширного инфаркта.

— Что ж, до ста лет он дожил. — Этим комментарием Бетси и ограничилась.

К полудню были завершены все формальности. В информационные агентства ушло сообщение Лорен Хардеман Первый умер.

Из Нью-Йорка прибыла телеграмма:

«ПОТРЯСЕН И ОГОРЧЕН ИЗВЕСТИЕМ О СМЕРТИ ЛОРЕНА ХАРДЕМАНА ПЕРВОГО. МОИ ИСКРЕННИЕ СОБОЛЕЗНОВАНИЯ ВСЕМ ЧЛЕНАМ ЕГО СЕМЬИ И ВСЕМ ЕГО МНОГОЧИСЛЕННЫМ ДРУЗЬЯМ, К ЧИСЛУ КОТОРЫХ Я ОТНОШУ И СЕБЯ. ОН БЫЛ ГИГАНТОМ АВТОМОБИЛЕСТРОИТЕЛЬНОЙ ПРОМЫШЛЕННОСТИ, КОТОРОЙ БЕЗ НЕГО УЖЕ НЕОСТАТЬСЯ ПРЕЖНЕЙ. АНДЖЕЛО ПЕРИНО».