Онлайн чтение книги Мустанг
Глава 5. 1974 год

1

Что я могу тебе сказать? — Синди смотрела Анджело прямо в глаза. — Только одно — это чревато. Господи, неужели я не дождусь того дня, когда Номер Один больше не сможет вызвать тебя к себе?

— Он хочет поговорить со мной, а сам приехать не может. Это же немощный старик. Думаю, Номер Один уже до конца своих дней не покинет Палм-Бич.

— Не заблуждайся насчет его немощности, — пробурчала Синди, подходя к окну кабинета Анджело на Третьей авеню. Улицы Нью-Йорка полоскал сильный дождь.

— Дел-то всего на один день. Полечу самолетом, пообедаю с ним, а утром снова в Нью-Йорк.

Синди оглядела кабинет и осталась довольна увиденным. Мебель покупала она, три картины, украшавшие стены, принадлежали «ФКП-Гэллери» — фон Кайзерлинг-Перино. Анджело не любил сидеть на одном месте и проводил в кабинете очень мало времени, но Синди радовало, что атмосфера кабинета способствовала хорошему настроению.

— Ты вернешься к открытию выставки реалистов? И к обеду?

— Ты вбухала в нее большие деньги.

— Хочешь поспорить, что выставка не только окупится, но и принесет небольшую прибыль?

— Если вы с Дицем так думаете, мне остается только согласиться.

— Ты должен вернуться... — настаивала она.

— Сделаю все возможное.

2

— Что ты о себе вообразил? — кричал Номер Один на Анджело. — Я же велел тебе не совать нос в дела моей компании!

— Мне без разницы, что вы там велели, — отрезал Анджело. — Я прилетел сюда за ваш счет без особой радости. Видеть вас у меня нет никакого желания, тем более выслушивать ваши вопли. Если выдумаете, что я буду молча воспринимать ваши оскорбления, можете катиться к черту.

Девяностошестилетний Лорен Хардеман Первый сверлил Анджело взглядом, но сила из этого взгляда уже ушла. В кресле-каталке сидел высохший старик. Костюм висел на нем, как на вешалке, соломенная шляпа наезжала на нос. Глаза Бетси, присутствующей при разговоре, весело поблескивали. Словесная перепалка между прадедом и Анджело забавляла ее. За столом сидел также Лорен Третий, мрачный, перебравший спиртного.

— Ты помнишь, как я модифицировал твой «бугатти»? — спросил Номер Один, злость покинула его голос. — Помнишь?

Разумеется, Анджело помнил. Тогда он впервые встретился с Лореном Хардеманом Первым. Даже прикованный к инвалидному креслу, в 1939 году Номер Один был сильным и, несомненно, влиятельным человеком. При первой встрече Анджело, естественно, не мог знать, насколько влиятельным. Со временем знаний у него прибавилось. В те дни в Детройте жили гиганты, и Лорен Хардеман Первый был одним из них. Десятилетия он верил, что снова сможет стать гигантом, если поднимется на ноги, и не среди пигмеев. Убежденность в этом не оставляла его.

— Я думаю, что заслуживаю с твоей стороны хоть немного уважения, — добавил Номер Один.

— Я, между прочим, тоже сделал вам немало хорошего.

— Ты теперь никак не связан с компанией.

— Совершенно верно, — кивнул Анджело. — Именно на это я и указал в первом абзаце моего аналитического обзора. Написал, что мне все еще принадлежат двести тысяч акций «Вифлеем моторс», но более ничто не связывает меня ни с семьей Хардеман, ни с управлением компании.

Бетси скептически изогнула бровки и бросила на Анджело короткий взгляд, оставшийся не замеченным старшими Хардеманами.

— Ты пишешь, что мы теряем деньги на «сандансере». Почему ты так думаешь?

Анджело повернулся к Номеру Три.

— Что скажешь, Лорен? Ты теряешь деньги?

— Это конфиденциальная информация, — ушел от ответа Лорен.

— Ты пишешь, что стоимость акций падает, продолжал Номер Один.

— Чтобы узнать об этом, конфиденциальная информация не требуется. Биржевые котировки говорят сами за себя. Или вы будете это отрицать?

— Нам нет нужды что-либо отрицать или подтверждать, Анджело, — ответил Лорен.

Анджело пожал плечами и посмотрел на Бетси.

— Это всем известно.

— Я не знаю, кто присвоил тебе титул «аналитика автомобильной промышленности», — не унимался Лорен, — но после твоего чертова отчета цена наших акций покатилась вниз. Хуже того, мы потеряли восьмерых дилеров.

— Ты только злился или все-таки прочитал мой отчет? — спросил Анджело.

— Нам пора прекратить выпуск автомобилей, — в сердцах бросил Лорен Третий.

Кулак Номера Один опустился на стол.

— Я не желаю об этом слышать! Пока я жив, «Вифлеем моторс» будет изготавливать автомобили. И точка!

— Тогда вам пора начать изготавливать такие автомобили, которые вы сможете продать, — вставил Анджело.

— "Сандансер"...

— В свое время был отличным автомобилем. Однако «Вифлеем моторс» не получила той доли рынка, какую ухватил «Форд» после того, как Ли Якокка буквально заставил Генри Второго перейти на новую модель. В тот раз вы рынок упустили. Ситуация повторится, если вы не прорветесь в первый ряд.

— Я прочитал твой чертов отчет, — прорычал Номер Один. — Легко изображать из себя гения, Когда не делаешь того, о чем пишешь.

— Я тоже прочитала, — поддакнула Бетси. — Там сказано, что «сандансер» для своих дней — и я с этим полностью согласна — был отличным автомобилем, но теперь он навевает мысль о динозаврах, а его прожорливость по части бензина...

— Перестань, — оборвал ее Лорен Третий. — Джордж Ромни думал, что он сможет продавать автомобили с малым расходом топлива. Теперь его «рамблеров» не найдешь и на свалках.

Но Бетси и не думала отступать.

— Когда Джордж Ромни говорил о «детройтских железных динозаврах», бензин продавался по тридцать пять долларов за галлон. Нынче галлон обходится в доллар, и я не удивлюсь, если вскоре с нас попросят полтора. Почему «фольксвагенов» продается сейчас в десять раз больше, чем десять лет тому назад? Потому что «фольксвагену» одного галлона хватает на тридцать миль, а вот «сандансеру» — только на двенадцать. «Фольксваген» уродлив и неудобен, но...

— Он едет, а не стоит и не требует многодневного устранения недоделок.

— И что ты предлагаешь, Анджело? — спросил Номер Один. — Привод на передние колеса...

— Исключается длинный приводной вал.

— И четыре цилиндра, — докончил фразу Номер Один. — Да кто купит автомобиль с четырехцилиндровым двигателем?

— Люди, которые покупают «фольксвагены», «хонды», «тойоты»...

— Да уж, — рассмеялся Лорен Третий. — Шумные пыхтелки. Мощности никакой. Скорость и ту набрать не могут.

Анджело пожал плечами.

— У «MG» четырехцилиндровый двигатель. Как и у «Порше-911». Это тоже пыхтелка, Лорен?

Бетси указала пальцем на отца и рассмеялась.

— Туше!

Лорен Третий сердито глянул на дочь.

Номер Один сунул руку во внутренний карман пиджака и достал вырезку. Ответ Анджело на запрос нью-йоркских страховщиков о текущем положении «Вифлеем моторс».

— "Вифлеем моторс" не имеет мощностей для производства четырехцилиндровых двигателей с приводом на передние колеса. Компания не может в разумные сроки переоснастить производство и начать изготовление этих двигателей". Нам, значит, это не под силу, молодой человек? И что ты предлагаешь? Ты пишешь: «Несколько японских фирм располагают резервными производственными мощностями, а также немалым опытом в разработке и изготовлении двигателей для автомобилей. Они готовы поставлять в Америку мощные и экономичные малогабаритные двигатели. Для таких компаний, как „Вифлеем моторс“, импорт этих двигателей с последующей установкой их на свои модели — не самое худшее решение». Значит, выход ты видишь в гибриде, наполовину американском, наполовину японском. Ты хочешь, чтобы мы запустили в производство такой автомобиль, Анджело?

— Этим можно спасти компанию.

— Всю мою жизнь фраза «Сделано в Японии» ассоциировалось с дешевкой.

— К примеру, с телевизором «Сони» или камерой «Никон», — ввернула Бетси.

Номер Один хлопнул ладонью об стол.

— Пока я жив, ни на одном автомобиле, построенном на моем заводе, не будет стоять японского двигателя!

Анджело улыбнулся.

— То же самое Хэнк Форд говорил Ли Якокке. По правде сказать, плевать я хотел на то, что вы будете делать, а чего не будете. Мой анализ соответствует действительности, нравится вам это или нет. Я не прошу вас принять мои рекомендации. Я готовил их не для вас. Я выполнял заказ нью-йоркских страховщиков. Но попробуйте занять денег, друзья мои. Или провести новую эмиссию акций.

— А ты подумал, что мы можем подать на тебя в суд? — подал голос Лорен Третий. Анджело словно его и не услышал.

— Котировки ваших акций падают. Биржевые аналитики советуют избавляться от них. Они полагают, что жить «Вифлеем моторс» осталось недолго.

— Как и мне, — буркнул Номер Один. — Ешь этот чертов суп, пока он совсем не остыл.

3

Анджело знал, что Бетси обязательно придет в его комнату. Знал он также и то, что запереть дверь перед ее носом не менее опасно, чем впустить ее. Кроме того, запирать дверь не хотелось.

— Мы с тобой идеальная пара, — прошептала Бетси ему в ухо после того, как они ублажили друг друга. Протянула руку к бокалу коньяка, который принесла с собой, отпила, поднесла бокал к его губам. — Почему мы должны встречаться по ночам, Анджело? Брось ее! Дай ей денег и приходи ко мне.

— Она мать моего сына, — коротко ответил Анджело.

Бетси вновь глотнула коньяку и поставила бокал на прикроватный столик.

— Полагаю, ты ее к тому же еще и любишь. Любишь?

Анджело кивнул.

— Я уверена, что она будет тебе хорошей женой. Но я стала бы еще лучшей.

— Если ты немного напряжешь память, то вспомнишь, что ты была замужем, когда я женился на Си иди.

— Ты же знал о наших с Максом договоренностях. И мог бы подождать.

Анджело покачал головой.

— Они жаждут крови, — продолжила Бетси. — Старик и мой папаша. Я не преувеличиваю. Они бы убили тебя, если в знали, как потом выйти сухими из воды.

Анджело пожал плечами.

— Я нисколько не навредил им.

— Речь идет не отвоем анализе. Они полагают, что это ты дал Турману материалы для его большой статьи. Ты знаешь, о чем я говорю.

Анджело знал. Гай Турман опубликовал двадцатистраничную статью о семье Хардеман в одном из ведущих ежемесячных журналов...

"Черты характера, благодаря которым отцы становятся великими, редко передаются детям. Вернее, эти самые черты характера тяготеют к тому, чтобы подавлять их проявление в детях. Вышесказанное в волной мере относится к Лорену Хардеману, основателю «Вифлеем моторс». Его сына и внука также назвали Лорен Хардеман, поэтому, чтобы различать их, старшего стали знать Номер Один, его сына — Номер Два, внука — Номер Три.

Поэтому не приходится удивляться, что Номер Один полностью подмял под себя своего сына, слабого и безвольного человека, к тому же гомосексуалиста, ставшего жертвой шантажа. В 1952 году Номер Два покончил с собой. Номер Три, хитрый, завистливый, умеющий манипулировать людьми, не единожды пытался перехватить у деда контроль над «Вифлеем моторс».

Озаботившись поисками человека, который мог бы взять на себя разработку спортивного автомобиля, — он хотел назвать его «бетси», в честь своей правнучки, — Номер Один остановил свой выбор на Анджело Перино, которого он знал еще ребенком.

Анджело Перино получил диплом инженера. С Номером Один его роднили стремление создавать новые автомобили и твердость характера. Перино несколько лет участвовал в гонках, поднялся даже до второго места в мировой классификации, чуть не погиб в автомобильной аварии. У него были собственные средства, и он не боялся рисковать.

Для того чтобы построить «бетси», пришлось преодолеть яростное сопротивление оппозиции, возглавляемой Лореном Хардеманом Третьим, который всеми силами стремился похоронить проект. Не только из ревности и зависти, но и полагая, что компания «Вифлеем моторс» должна прекратить производство автомобилей и сосредоточиться на более доходном бизнесе — бытовой технике.

Война длилась три года. Когда Номер Три увидел, что проигрывает, он попытался уничтожить экспериментальную модель. Эта тактика успеха не принесла, и тогда он нанял бандитов, чтобы те избили Анджело Перино..."

Номер Три подал на Турмана в суд, но дело быстро замяли, хотя Лорену пришлось оплатить услуги адвокатов.

— Турман мог узнать такие подробности только у тех, кто имел к этой истории самое непосредственное отношение, — добавила Бетси.

— Я тут ни при чем. Клянусь Богом, я никогда не встречался с Турманом, не разговаривал с ним, не писал ему.

— Они тебе не поверят. Будь с ними настороже, дорогой. Не поворачивайся к ним спиной. Они... — Бетси пожала плечами. — Черт с ними. Займемся более приятными делами.

Она склонилась над Анджело. Ее груди начали поглаживать его член.

— Перевернись на живот, — хрипло прошептала Бетси.

Он перевернулся. Она раздвинула его ягодицы, прижалась к ним лицом, ее язычок ввернулся в его анус. Дыхание Анджело участилось. Язычок касался чего-то такого, что посылало импульсы удовольствия по всему телу. Минут пять она трудилась одним язычком, потом просунула руку между его ног, нашла вздыбившийся член, начала его поглаживать. Анджело кончил через полминуты,

— Видишь... — прошептала Бетси. — Готова спорить, что она тебе такого не делает.. Анджело удовлетворенно улыбнулся и кивнул. Он солгал. Зачем Бетси знать, что от Синди он может получить то же самое.