Онлайн чтение книги Наемники
Глава 16

Мне предстояло еще повидаться с Аланом Петри, Полом Девоном и Эрнстом Тессельманом, но я решил, что эта троица может подождать и до завтра. Часы показывали уже начало одиннадцатого, а визиты, и ежу понятно, лучше всего наносить днем, К тому же мне предстояло заехать в “Там-барин” за Эллой; до конца ее работы оставалось еще целых четыре часа, которые мне предстояло как-то убить, а поэтому я отправился домой.

Я как раз доканчивал бутылку пива, когда зазвонил телефон. Не ожидая ни от кого быстрого ответа по поводу интересующих меня сведений и теряясь в догадках, кому бы это я мог понадобиться, я прошел в гостиную и снял трубку.

Голос незнакомый — низкий, приглушенный и с ярко выраженным акцентом.

— Это Клей? — поинтересовался звонивший.

— Кто говорит?

— Вы знакомы с мистером Уильямом Кэнтелом? — игнорируя мой вопрос, спросил незнакомец, ужасным акцентом почти до неузнаваемости коверкая слова.

— С Уильямом Кэнтелом? Вы имеете в виду Билли-Билли Кэнтела?

— Его. Он попросил меня позвонить вам.

— Когда вы встречались?

— Только что. Несколько минут назад.

— Вы знаете, где он сейчас?

— Он просил меня, — продолжал голос все с тем же убийственным акцентом, нараспев растягивая слова, что лишь еще больше усложняло понимание, — сказать вам, где вы можете его найти.

— Где же? — спросил я, лихорадочно шаря по столу в поисках карандаша и бумаги.

— На Девяносто пятой улице есть станция метрополитена...

— Что там есть?

— Извиняюсь. Станция подземки. Ею больше не пользуются. Мистер Кэнтел сейчас там. Ждет вас.

— На станции подземки?

— У вас есть под рукой карандаш и бумага? Я расскажу вам, как туда попасть.

— Да, я готов.

— Тогда слушайте, — гнусавил он дальше. — Сама станция закрыта, ею давно не пользуются. Поэтому входы перекрыты. Но проникнуть туда можно через подвал дома на Восточной Девяносто пятой улице Ист-Сайда.

Мне были даны подробные инструкции, как попасть на станцию, и я все старательно записал.

Затем он добавил:

— Городские власти используют платформы для скла дирования досок и других строительных материалов. Мистер Кэнтел устроил себе уютное убежище на той из них, что к центру. Записали? На той платформе, где останавливались бы поезда, идущие в центр. Это в западной части станции.

— Да, да, понятно, — подтвердил я.

— Вам следует перейти по эстакаде на платформу, — продолжал он, — и повернуть налево. Он ждет вас в южном конце платформы. Его лежбище за штабелем досок. Вы все записали?

— Все, — сказал я. — Так как, вы говорите, вас зовут?

— Мистер Кэнтел сказал, что мне нет необходимости называть свое имя, так как вы все равно меня не знаете.

— Но мне интересно узнать, — заторопился я, однако в трубке раздался щелчок, и пошли короткие гудки. Он повесил трубку, чего я и боялся.

Еще какое-то время я неподвижно просидел рядом с телефоном, пытаясь решить, что делать. Я ни минуты не сомневался, что звонил не кто иной, как мой умник. Все это примитивный трюк с якобы иностранным акцентом и именем Билли-Билли в качестве приманки. Ему хотелось заманить меня в тихое, укромное местечко, чтобы получить возможность завершить то дело, которое не выгорело у него при стрельбе через глазок.

Что ж, я предоставлю ему такую возможность. Я был решительно убежден, что застану гада ползучего поджидающим меня на заброшенной станции подземки. Я чувствовал возбуждение от охоты, точно зная, где он теперь.

Выйдя из дому, я окунулся в раскаленную духоту улицы и направился в гараж. Парнишка-пуэрториканец быстро вывел мой “мерседес”.

— Все еще жарко, — сказал он мне, вылезая из машины.

— Ну как, хорошо выспался в кино?

— Замечательно. А вы не забыли про меня, насчет работы?

— Это совсем не то, что ты думаешь, приятель, — сказал я ему.

Он нервно переминался на раскаленном асфальте.

— Небось все же лучше, чем здесь.

— Тебе так только кажется.

— Мне надоело здесь торчать.

— Я поспрашиваю, — обнадежил я его. — Но ничего не обещаю.

— Спасибо, мистер. Обязательно скажите им, что я классно вожу машину. А когда легавые спрашивают меня о чем-нибудь, я прикидываюсь, что не понимаю по-английски.

— Я похлопочу, — пообещал я, зная, что мне это ничего не стоит.

Сев за руль и благосклонно кивнув своему юному обожателю, расплывшемуся в радостной улыбке, я покатил в сторону Восемьдесят шестой улицы и дальше через парк. По дороге я вынул из-под щитка пистолет, проверил обойму и, убедившись, что все в полном порядке, сунул его в карман пиджака.

Я нашел место для парковки неподалеку от нужного дома. Это был квартал, застроенный четырех-пятиэтажными домами из красного кирпича, где сдавались в наем дешевые квартиры. Жилье было не из лучших, но цены на него не падали. К тому же до настоящих трущоб этим домам еще далеко, и ароматы здесь пока вполне сносные.

Я вошел в подъезд нужного мне дома и после непродолжительных поисков нашел дверь, ведущую в подвал. Она была заперта, но допотопный замок не походил на банковские запоры, и к нему с первого же раза подошла обыкновенная отмычка, парочка которых имелась у меня на связке ключей. Проникнув в подвал, я захлопнул за собой дверь и включил свет. Целые полчища тараканов недовольно зашевелились на стенах и ступеньках лестницы, расползаясь по щелям. Спустившись вниз и соблюдая все меры предосторожности, я направился к дальней стене. Я ожидал застать того ублюдка на станции, но он запросто мог подкарауливать меня где-нибудь здесь, в этом захламленном подвале.

Пролом в стене оказался на том самом месте, где и должен был быть по его наводке. Я пролез в него, перебрался через какие-то каменные завалы и наконец вышел на станцию. Несколько тусклых лампочек были здесь единственным источником света.

Это была одна из древних станций нью-йоркской подземки, представлявшая собой сводчатый ангар, высокий куполообразный потолок которого украшало мозаичное панно, — вряд ли вечно спешащие современные строители стали бы возиться, вкладывая душу, время и деньги в столь замысловатый узор. Высоко над путями проходила шаткого вида железная эстакада, по ней можно пройти на другую платформу. Как и говорил тот умник, примерно половину площади платформ занимали штабеля из досок и прочей строительной дребедени. И за любым из них мог укрываться стрелок.

Держа наготове пистолет, я начал потихоньку, осторожно пробираться к эстакаде перехода. Затем, пригнувшись, как перед прыжком в воду, стал медленно красться по ступенькам и уже поднялся на самый верх, когда гулкий грохот в конце туннеля слева от меня возвестил о приближении поезда.

Я вовсе не хотел оказаться замеченным кем-либо из машинистов подземки. Кто-нибудь из них мог запросто сообщить по радио в диспетчерскую, и через некоторое время сюда бы нагрянули полицейские. К тому же глупо было обнаруживать свое присутствие, оказавшись в лучах мощных фар. Это сделало бы меня слишком удобной мишенью. Поэтому я залег на железном полу эстакады, решив переждать, пока пройдет поезд.

Их оказалось сразу два, один направлялся в центр, а другой — в противоположном направлении, и они пронеслись подо мной одновременно с таким грохотом, что у меня едва не лопнули барабанные перепонки. Выждав еще минуту, я медленно поднялся на ноги и продолжил свой путь, все так же воровато оглядываясь и пригибаясь.

Спустившись по ступенькам с противоположной стороны, я снова затаился. Где-то в темноте среди штабелей досок и еще каких-то завалов, накрытых брезентом, меня должен был дожидаться Билли-Билли. Как же, жди. Во всяком случае, что-то меня здесь ожидало — это уж точно. И если мои предположения верны, меня стережет тот, кто убил Мейвис Сент-Пол.

Ежесекундно ожидая выстрела, я направился в дальний конец платформы, медленно переходя от одного штабеля к другому. Я никогда раньше не представлял в полной мере, какими бесконечно длинными могут быть на деле платформы метро. Я был уже на полпути к цели, когда снова послышался грохот очередного приближающегося состава. Я пригнулся за ближайшей кучей чего-то строительного, затянутого сверху брезентом, и затаился. Через минуту мимо меня снова прогрохотали два поезда, и окна вагонов ярко светились в темноте, отчего по стене у меня за спиной пронеслись причудливые и стремительно сменяющие друг друга узоры из света и тени. Над последним вагоном, следовавшим со стороны центра, шваркнула ослепительная бело-голубая искра и на какую-то долю секунды осветила все кругом, выхватив из темноты контуры предметов.

Но уже в следующее мгновение вновь стало тихо и темно, и я двинулся дальше. До сих пор, как ни вслушиваясь, я не различал ни одного постороннего звука, кроме грохота проносящихся мимо поездов, и уже начинал подумывать о том, что, возможно, кто-то решил разыграть меня таким вот дурацким образом.

В конце концов я дошел до самого конца платформы и остановился у последнего штабеля досок, возвышавшегося прямо передо мной. Подкравшись поближе и держа наготове пистолет, я собрался с духом и заглянул за него.

Вся шутка заключалась в том, что прямо передо мной на полу, уставившись на меня широко распахнутыми глазами, действительно сидел Билли-Билли Кэнтел.

Но и над Билли-Билли тоже кто-то жестоко подшутил. Он был мертв.