Онлайн чтение книги Найти мертвеца
Глава 20. Свидетельствует дама в машине

Четверг, 25 июня

Судя по всему, суперинтендант с инспектором были больше удивлены, чем обрадованы опознанием Хэвиленда Мартина. Они чувствовали, что наши любители каким-то образом опередили их, несмотря на то, что как они оба спешили утверждать, дело сейчас оставалось таким же загадочным, как никогда, если не более того. То есть, было неясно, можно ли рассматривать его как убийство; но, с другой стороны, очевидность убийства несколько возросла, хотя пока оставалась почти отрицательной. Вместо зловещего Мартина, который мог оказаться кем угодно, теперь они имели просто мистера Генри Велдона, которого знали. Правда, теперь стало очевидно, что Генри Велдон имел весьма убедительное основание пожелать, чтобы Алексис не стоял поперек дороги. Однако его объяснение своего пребывания в Дарли казалось правдоподобным, хотя и довольно странным, и был очевиден тот факт, что он не мог находиться в два часа дня на Утюге. Кроме того, то обстоятельство, что в течение пяти лет он был известен как Хэвиленд Мартин, носящий темные очки, лишало его последний маскарад половины смысла. Репутация Мартина не открывала его настоящих намерений с тех пор как она существовала, она была достаточно естественна, когда Велдону понадобилось шпионить за своей матерью.

Что касается выдающихся пунктов истории Велдона, то их можно было очень просто проверить. Чек на воротнички датировался 18-м июня или во всяком случае эта дата не казалась измененной. Это подтвердил телефонный звонок в магазин, он же принес дополнительную информацию о том, что этот чек имел отношение к одной из полудюжины последних чеков, выписанных в тот день. После четверга в магазине был укороченный день, когда это заведение закрывалось в час, и было очевидным, что покупка была произведена незадолго до этого времени.

Следующим по важности, наверное, было свидетельство полисмена из Дарли. Его очень быстро разыскали и спросили. Он согласился, что отчет Велдона по этому делу был совершенно правдивым. Тем вечером он находился в Уилверкомбе примерно в 9 часов, посещал свою невесту (кстати, будучи тогда не при исполнении) и возле «Респлендента» встретил одного из уилверкомбских полицейских по имени Ренни. Он поинтересовался, нет ли каких новостей по поводу трупа, обнаруженного на Утюге, и тот рассказал про опознание. Ренни тоже подтвердил это, и не было основания для сомнений; снимки проявили и отпечатали в течение часа после их появления в полицейском управлении. Среди первых мест, посещаемых полицией, были гостиницы; опознание же произошло незадолго до девяти часов, а Ренни находился на службе вместе с инспектором Умпелти, пока допрашивали управляющего «Респлендентом». Констебль из Дарли затем показал, что в баре «Трех Перьев» упомянул про это опознание. Он пришел в бар вполне на законном основании, как раз перед закрытием в поисках человека, подозреваемого в каком-то мелком правонарушении, и полисмен дополнительно вспомнил, что «Мартин» присутствовал там в то время. Обоим констеблям был объявлен выговор за то, что они слишком много болтали, но оставалось фактом, что Велдон тем вечером действительно присутствовал при разговоре об опознании трупа.

— Так что, мы остались с носом? — осведомился суперинтендант Глейшер.

Уимси покачал головой.

— Ничего подобного. Кое-что есть. Первое: Велдону известно Кто-то о той лошадке, могу поклясться — он что-то знает. Он заколебался, когда я спрашивал его, не видел ли он какого-нибудь человека, предмет, ИЛИ ЖИВОТНОЕ, и я почти уверен, что он сомневался, ответить ли «нет» или придумать какое-нибудь вранье. Второе: вся эта история несколько туманна. Ребенок бы, наверное, лучше разобрался в этом, чем приступать к такому расследованию, которое решил произвести Велдон. Зачем ему дважды приезжать Уилверкомб и дважды уезжать, так по сути дела ничего и не узнав? Третье: его рассказ слишком гладок и слишком полон точными указаниями времени. Почему, спрашивается, если он умышленно не приготовил неоспоримое алиби? Четвертое: именно в самый критический момент мы получаем отчет в том, что он встречается с каким-то неизвестным, который спрашивает у него время. Зачем же человеку, который только что проходил через многолюдный поселок, и где полным-полно часов, спускаться с Хинкс-Лэйн, чтобы спросить время у случайного туриста? Человек, спрашивающий время, — это часть обычного арсенала средств, чтобы сделать себе алиби. Все это настолько тщательно разработано и настолько подозрительно — вы так не считаете?

Глейшер кивнул.

— Согласен с вами полностью. Это подозрительно. Однако, что это значит?

— Вы меня понимаете. Я могу только предположить, что чем бы ни занимался Велдон, тем утром в Уилверкомбе, это было не то, о чем он рассказал, и он каким-то образом в союзе с настоящим убийцей. А что по поводу автомобиля 01-01-01?

— Это… ширский номер, но это ничего не значит. Теперь все покупают подержанные автомашины. Однако, естественно, мы вышлем запрос. Телеграмма… широким властям выведет нас на след. Но это не очень-то поможет нам узнать, чем занимался Велдон позже в тот день?

— Ничуть не поможет, однако полезно встретиться с этой леди. Вы спрашивали в Зимнем Саду, какой концерт там был в прошлый четверг?

— Да, сейчас там констебль Ормонд… а! вот и он!

Констебль Ормонд был подробно опрошен. Имел место концерт классической музыки, начавшийся в 10 часов 30 минут.

«Маленькая серенада» Моцарта; две «Lieder ohne Worter» (Песня без слов) Мендельсона, Баха, сюита Генделя. Антракт. «Героическая» Бетховена.

Все налицо: Бах и Бетховен согласно программе и приблизительно в соответствующее время. Программа не напечатана, так что никто не мог забрать ее и запомнить. Кроме того, «Героическая» в самую последнюю минуту была заменена «Пасторалью» вследствие каких-то затруднений, связанных с утерей части партитуры. Каждое произведение объявлялось со сцены дирижером. Если кто-нибудь все еще таил подозрение, что мистер Велдон не присутствовал на этом исключительном концерте, то он только мог бы удивиться, что Велдон побеспокоился о том, чтобы досконально запомнить каждый номер в отдельности, которые он так внимательно выслушал. Абсолютного подтверждения его рассказа, конечно, не было, хотя полицейский констебль Ормонд тщательно опрашивал служителей Зимнего Сада. Людей в темных очках в Зимнем Саду, увы! было так много, как тараканов в подвале.

Через несколько минут другим полицейским констеблем были представлены еще кое-какие дополнительные сведения. Он имел беседу с миссис Лефранс и обнаружил, что в среду к Полю Алексису действительно заходил джентльмен в темных очках и попытался получить информацию о Лейле Гарланд. Миссис Лефранс, почуяв «скандал», выпроводила его резким ответом, направив в ресторан, где часто обедал Алексис. Его вспомнил владелец ресторана: да, он там был, как он полагает, и вел какой-то разговор о Зимнем Саде с джентльменом из оркестра, который случайно заглянул в ресторан… нет, это был не мистер де Сото, а один робкий джентльмен, играющий за четвертым пюпитром вторую скрипку. В конце концов, когда последующая серия вопросов перешла в главный гараж Уилверкомба, был обнаружен механик, вспомнивший джентльмена, заехавшего вечером в среду в гараж на «Моргане» и жалующегося на неполадку в двигателе и на слабое зажигание. Механику удалось обнаружить эту неполадку, произошедшую из-за изношенности платиновых проводков, которые и могли стать причиной плохого зажигания, когда охладел мотор.

Все это не играло роли для происшедшего преступления, если, конечно, оно имело место; тем не менее эти детали были полезны, чтобы подтвердить правильность рассказа Велдона в целом.

Один из незначительных раздражающих факторов в детективной работе обычно случается во время наведения справок по телефону. Вызовы по междугородней страшно задерживали следствие; люди, нужные для беседы, отсутствовали; чтобы дошли письменные запросы, требовалось много времени. И поэтому особенно радостно и неожиданно было быстро обнаружить и установить личность владелицы автомашины под номером 01-01-01. В течение какого-то часа прибыла телеграмма из широкого Совета Графства, в которой говорилось, что машина под номером 01-01-01 последний раз передавалась миссис Моркам, проживающей в № 17 по Попкорн-етрит, Кенсингтон. За десять минут Центральная Телефонная Станция Уилверкомба соединила по междугороднему. Еще через пятнадцать минут зазвонил телефон, и суперинтендант Глейшер узнал от горничной миссис Моркам, что ее хозяйка останавливалась в доме викария в Хэзборо. Звонок викарию тут же привлек всеобщее внимание. Да, миссис Моркам тут останавливалась; да, она принимала гостей; да, это ей нравилось; да, она говорила об этом; да, она отчетливо помнила, что подвозила джентльмена в темных очках из Дарли в Уилверкомб и обратно; да, в прошлый четверг; да, как ей кажется, она может вспомнить время — она должно быть захватила его около 10 часов, собираясь тем временем выехать из Хэзборо, и она знала, что заедет за ним опять в час дня, поскольку она сверялась со своими часами, чтобы убедиться, что сможет вовремя поспеть на ленч и теннисный матч к полковнику Крентону в противоположную часть Хэзборо. Нет, она никогда прежде не видела этого джентльмена и не знала его имени, но она полагает, что смогла бы, если потребуется, опознать его. Это вовсе не обеспокоит ее, спасибо… она будет только рада узнать, что у полиции ничего нет против НЕЕ (серебристый смех); когда горничная сообщила ей, что на проводе суперинтендант, она испугалась, что могла нарушить правила дорожного движения, заехав за белую линию, неправильно припарковаться или что-нибудь в этом роде. Она пробудет у викария до следующего понедельника и была бы счастлива посодействовать полиции в любом случае. Она надеется, что не помогла сбежать гангстеру или кому-нибудь подобному.

Суперинтендант почесал голову.

— Просто сверхъестественно! Жуть какая-то! — произнес он. — Вот, пожалуйста, нам все известно, даже номер верный! Но так Или иначе, если эта леди — знакомая Рева Тревора — то с ней Все в порядке. Он живет тут совершенно один вот уже пятнадцать лет. Человек старой школы. Мы просто уточним, откуда он знаком этой миссис Моркам, но я уверен, что здесь все хорошо. Что же касается этого установления личности, не знаю, стоит ли оно затраченного времени.

— Вы, вероятно, не можете ожидать от нее, что она опознает Велдона без темных очков и темных волос, — проговорил Уимси. — Удивительно, как это различие меняет внешность. Вы, конечно, могли бы заставить его надеть очки, или привести ее с собой и заставить ЕГО опознать ЕЕ. Скажу вам как. Позвоните еще раз и спросите, не сможет ли она приехать сюда прямо сейчас. Я как-нибудь повлияю на Велдона и выведу его на террасу «Респлендента», а вы якобы случайно проведите ее вдоль террасы. Если Велдон узнает ее — проходите; если она узнает его — это совсем другое дело.

— Понятно, — сказал Глейшер. — Неплохая мысль. Так и сделаем. — Он позвонил в дом хэзборского викария и поговорил с миссис Моркам еще раз. — Все в порядке. Она скоро приедет.

— Вот и прекрасно. А я прогуляюсь и постараюсь оторвать Велдона от его матушки. Поскольку, если ока будет присутствовать при беседе, то нашему любезному Генри не избежать беды. Если мне не удастся привести его, я дам знать.

Генри Велдон был обнаружен в холле. Он пил чай вместе с матерью, однако, когда Уимси подошел к нему, попросил разрешения поговорить с глазу на глаз, быстро освободился. Они выбрали столик, стоящий примерно посередине террасы, и Велдон заказал напитки, а тем временем Уимси пустился в довольно многословный отчет о своей беседе с полицией, состоявшейся этим утром. Он завел очень нудную волынку о неприятностях, которые ему пришлось перенести, убеждая Глейшера не дать этой истории дойти до ушей миссис Велдон, и Генри выразил надлежащие слова благодарности.

Вскоре на террасе появилась плотная фигура, как две капли воды похожая на полицейского констебля без формы, которая сопровождала довольно пожилую леди, одетую по последней моде. Они медленно шествовали по террасе, заполненной людьми, направляясь к свободному столику, стоящему в самом дальнем конце. Уимси следил за блуждающим взглядом леди, обходящим собрание; наконец ее взгляд остановился на нем, затем миновал Велдона, а потом, не останавливаясь и не подавая признаков удивления, он упал на какого-то молодого человека в синих очках, который забавлялся шоколадным мороженным за соседним столиком. Вот ее взгляд на секунду задержался, затем снова двинулся дальше. В этот момент Уимси нервно вздрогнул.

— Прошу прощения, — проговорил он, обрывая монолог Велдона. — Что вы сказали?

— Я… эээ… нет… — отозвался Велдон. — Мне показалось, что я кое-кого узнал, вот и все… Наверное, случайное сходство. — Он провожал миссис Моркам глазами, а когда она приблизилась к ним, неуверенно приподнял руку к шляпе.

Миссис Моркам заметила это движение и посмотрела на Велдона с еле заметным выражением замешательства. Она открыла рот, словно собираясь что-то сказать, но закрыла его опять. Велдон убрал руки от шляпы и встал.

— Добрый вечер, — проговорил он, — я боялся, что это не вы…

Миссис Моркам посмотрела на него с вежливым удивлением.

— Конечно, я не ошибся, — более уверенно произнес Велдон. — Вы были так любезны подвезти меня.

— Неужели? — спросила миссис Моркам. Она получше вгляделась в Велдона и сказала: — Да, по-моему, я подвозила вас, но разве на вас тогда не было темных очков?

— Были, но это не имеет значения, правда?

— Я действительно не узнала бы вас. Но теперь узнаю ваш голос. У меня было мелькнула мысль — надо же! Я ведь не очень наблюдательна. У меня создалось впечатление, что вы были темноволосым. Возможно, мне внушили это темные очки. Так глупо с моей стороны… Надеюсь, ваш «Морган» починен…

— О да, благодарю вас. Приятно встретить вас здесь. Мир тесен, не правда ли?

— Очень. Надеюсь, вы приятно проводите выходные.

— О, чрезвычайно, благодарю вас — сейчас моя машина снова в порядке. Я страшно благодарен вам за то, что вы сжалились надо мной в тот день.

— Не стоит благодарности, это доставило мне только удовольствие.

Миссис Моркам вежливо поклонилась и ушла со своим провожатым.

— Молодые ли, старые, все они склоняются перед вашими чарами Велдон, в очках вы или без очков! — усмехнулся Уимси.

— Перестаньте! — довольно проговорил Велдон. — Счастливое совпадение — ее случайное появление здесь, не так ли?

— Удивительно! — откликнулся Уимси.

— Хотя, мне что-то не нравится этот деревенщина, которого она привела с собой, — продолжал Генри. — Видимо, один из этих местных уголовных.

Уимси снова усмехнулся. Мог кто-нибудь быть таким тупоголовым, как сам Генри?

— Я должен был попытаться разузнать — кто она, — сказал Генри, — но мне показалось, что это выглядело бы навязчиво. Тем не менее, надеюсь, они сумеют установить, кто она, не так ли? Видите ли, это весьма важно для меня. — Да, конечно важно, верно? Очень симпатичная, а также состоятельная, судя по ее внешнему виду. Поздравляю вас, Велдон. А не попытаетесь ли вы сами установить, кто она такая? Я очень искусный сводник и идеальное лицо, чтобы быть третьим для влюбленных.

— Не будьте ослом, Уимси. Она — мое алиби, идиот вы!

— Так вот кто она! Итак, я приступаю!

Уимси ускользнул, усмехаясь про себя.

— Ну, все в порядке, — произнес Глейшер, когда все собрались у него. — Теперь мы как следует «раскусили» эту леди. Она — дочь школьного друга миссис Тревор и останавливается у них каждое лето. Последние три недели она находилась в Хэзборо. Ее муж — кто-то в Сити; иногда он присоединяется к ней на уик-энды, но этим летом его здесь не было. Все правильно — ленч и теннис у полковника Крентона. Там это обычное занятие. С Велдоном все в порядке.

— Это его успокоит. Он, конечно, нервничает из-за своего алиби. Он подскочил как ужаленный, когда заметил миссис Моркам.

— В самом деле? Надеюсь, он подскочил от радости. В конце концов тут нечему удивляться. Откуда ему знать, на какое время необходимо алиби? Нам удалось не допустить, чтобы эти сведения попали в газеты, и вероятно, он по-прежнему считает, как мы думали раньше, что Алексис умер до того, как мисс Вэйн обнаружила труп. Он не может не понимать, что у него имелся очень хороший мотив для убийства Алексиса, и что здесь он находился под чертовским подозрением. В любом случае нам придется отпустить его, потому что, если он совершил это убийство или содействовал этому, то не сделал бы ни одной ошибки во времени. Он сильно испуган, и я не осуждаю его. Но его неосведомленность снимает с него подозрение так же твердо, как если бы он и в самом деле имел железное алиби на два часа.

— Весьма и весьма разумно, друг мой. Вот когда я находил людей с прочным алиби, я всегда начинал подозревать их. Хотя велдоновские два часа дня кажутся такими же приблизительными, как и любое другое время. Но это только тогда, когда кто-нибудь приходит и клянется, багровея от напряжения, что он видел Велдона, который вел себя совершенно невинно в два часа дня — вот только тогда я действительно всерьез начинаю плести для него пеньковый галстук. Если, конечно…

— Ну?

— Если не сказать, что между Велдоном и еще каким-то человеком был сговор убить Алексиса, и на самом деле убийство совершил тот другой. Я хочу сказать, предположим, например, что Велдон и наш приятель Брайт оба участвовали в нем, и Брайт планировал совершить это грязное дело, например, в одиннадцать часов, а тем временем Велдон создавал себе алиби, и, допустим, что в этих приготовлениях обнаружилась какая-нибудь помеха, так что убийство не удалось до двух часов дня, и допустим, Велдон не знал об этом, и по-прежнему придерживался первоначального графика — как насчет этого?

— Это весьма сомнительно. Брайт — или кто бы то ни было — имел уйму времени, чтобы связаться с Велдоном. Он не был бы таким дураком, чтобы не предупредить его.

— Верно, меня не удовлетворяет это предположение. Это не похоже на Брайта.

— Кроме того, у Брайта действительно имеется прочное алиби на два часа дня.

— Знаю. Поэтому и подозреваю его. Но вот что я хочу сказать — Брайт ведь свободен в своих поступках. Даже если ему было слишком опасно встречаться с Велдоном, он всегда мог бы позвонить ему или написать, кстати, то же мог сделать и Велдон. Ведь вы не посадите в тюрьму человека, у которого есть чек, верно? Из-за какой-нибудь случайной смерти. Единственное, что я могу подумать, это то, что сообщник мог находиться в каком-нибудь месте, откуда никак не мог связаться с кем бы то ни было: например, в тюрьме или в шестифутовой длины ящике из вяза с медными ручками.

— А как насчет больницы?

— Или, как вы говорите, в больнице.

— Это мысль, — заметил Глейшер. — Мы проверим это, милорд.

— Да, это не повредит, хотя я в это не очень-то верю. Кажется, я недавно потерял свою веру, как говорят в нашем милом народе. Ну, слава Богу! Близится время обеда, а есть я могу всегда. Хэлло-алло-алло! Что там за волнение?

Суперинтендант Глейшер выглянул в окно. Слышался топот ног.

— Что-то несут в морг. Интересно…

Дверь резко открылась от бесцеремонного толчка, и в помещение весь влажный и победоносный ворвался инспектор Умпелти.

— Простите, сэр, — произнес он. — Добрый вечер, милорд. Мы принесли труп!