Онлайн чтение книги Народные русские сказки А. Н. Афанасьева в трех томах. Том 2
Двое из сумы

№187 [57]Записано в слободе Казачьей, Тамбовской губ. Рукопись — в архиве ВГО (р. XL оп. 1, № 36, с. 117—124). AT 564 (Чудесные дары: вместо подмененной сумы, которая исполняет все желания, герой получает суму, из которой выскакивают два кнутобойца и с помощью второй сумы возвращает себе первую). Данная разновидность сюжетного типа «Чудесные дары» так же, как разновидность типа 563 , имеет всемирную известность, но встречается в фольклорных сборниках реже. Русских вариантов — 27, украинских — 10, белорусских — 7. Многие восточнославянские сказки этого типа отличаются социальной заостренностью. Подобные сказки имеются и в сборниках фольклора неславянских народов СССР (например: Тат. творч. , II, № 30). Многочисленные мелкие поправки, внесенные Афанасьевым в текст рукописи, перечислены в комм. ко II т. сказок Афанасьева изд. 1938 г. (с. 593—595). Так, например, вместо «Журавль отвечает ему» напечатано «Журавль ему отвечает», вместо «ворчит сама в себе» напечатано «ворчит промеж себя»; вместо «и восхвалила старика» напечатано «и похвалила старика». После слов «Пойдем со мной в дом» (с. 28) в сноске Афанасьева отмечено: «В „Собрании старинных русских сказок“ это место изложено обстоятельнее: «Старик выскочил из-за куста, и, подходя ближе к тенетам, говорил сам себе: «Ну, слава богу! Теперь старуха на меня не будет ворчать; я ей принесу журавля, которого убьем, наварим, нажарим и вместе съедим». Журавль, услыша сие, возговорил старику человеческим голосом: «Почтенный старик! Не носи ты меня в дом и не бей, но выпусти из тенет и дай мне свободу; будь ты мне отцом, а я тебе буду сын». Старик отпустил журавля, но старуха рассердилась за то на него, прибила и прогнала со двора. Старик идет к журавлю и получает суму, и т. д.». К словам «Двое из сумы» (с. 28) дан вариант: «из торбы». В Примечаниях к сказкам (кн. IV, с. 231—232) Афанасьев дал следующий вариант без указания его источника: «Жило-было два брата: старший — богатый да злой, меньшой — работящий да бедный. Что ни делал бедняк, все ему не удавалось. Вот он вдумал и пошел искать свою Долю; долго ли, коротко ли — нашел ее в поле; лежит себе Доля прохлаждается! Стал ее бить плетью, а сам приговаривает: «Ах ты, Доля ленивая! У других людей доли ночь не спят, все для своих хозяев труждаются; а ты и днем ничего не делаешь. По твоей милости мне скоро и с женой и с детками придется умирать с голоду!» — «Полно, перестань драться! — отвечает ему Доля. — Вот тебе лубочный кузовок, только раскрой, будет что и попить и поесть тебе». Мужик пришел домой, раскрыл кузовок, а там — чего только душа желает! Старший брат прослышал про то, пришел и отнял у него диковинку силою. Отправился бедняк опять к Доле, она ему дала золотой кузовок. Вышел он на дорогу, не захотел долго откладывать и тотчас открыл золотой кузовок — как выскочили оттуда молодцы с дубинками и давай его бить. Больно прибили и спрятались в кузов. «Ну — думает мужик, — этот кузовок не накормит, не напоит, а больше здоровья отымет! Не хочу его и брать-то с собою!» Бросил золотой кузов на дороге и пустился в путь: прошел с версту, оглянулся назад — а кузов у него за плечами висит. Испугался мужик, сбросил его долой и побежал во всю прыть; бежит, ажно задыхается! Оглянулся назад — а кузов опять за плечами. Нечего делать, принес его домой. Старший брат польстился на золотой кузовок, пришел меняться: «Я тебе, — говорит, — отдам лубочный кузовок, а ты подавай сюда золотой». Поменялся, да потом долго-долго помнил эту неудачную мену».

Жил старик со старухой. Вот старуха на старика всегда бранится, что ни день — то помелом, то рогачом отваляет его; старику от старухи житья вовсе нет. И пошел он в поле, взял с собою тенеты и постановил их. И поймал он журавля и говорит ему: «Будь мне сыном! Я тебя отнесу своей старухе, авось она не будет теперь на меня ворчать». Журавль ему отвечает: «Батюшка! Пойдем со мною в дом». Вот он и пошел к нему в дом. Пришли; журавль взял со стены сумку и говорит: « двое из сумы ! Вот сейчас вылезли из сумы два молодца, стали становить столы дубовые, стлать скатерти шелковые, подавать ествы и питья разные. Старик видит такую сладость, что сроду никогда не видывал, и обрадовался оченно. Журавль и говорит ему: «Возьми эту суму себе и неси своей старухе». Вот он взял и пошел; шел путем дальним и зашел к куме ночевать; у кумы было три дочери. Собрали ему поужинать чем бог послал. Он ест — не ест и говорит куме: «Плоха твоя еда!» — «Какая есть, батюшка!» — отвечала кума. Вот он и говорит: «Собери свою еду-то»; а которая была у него сума, той говорит, как приказывал ему журавль: двое из сумы ! В ту же минуту двое из сумы вылезли, зачали становить столы дубовые, стлать скатерти шелковые, подавать ествы и питья разные.

Кума с дочерьми своими удивилась, задумала унесть у старика эту суму и говорит дочерям: «Подите истопите баньку; может, куманек попарится в баньке-то». Вот только он вышел в баню-то, а кума сейчас приказала своим дочерям сшить точно такую же суму, какая у старика; они сшили и положили свою суму старику, а его суму себе взяли. Старик вышел из бани, взял обмененную суму и весело пошел в дом свой к старухе; приходит ко двору и кричит громким голосом: «Старуха, старуха!

Встречай меня с журавлем-сыном». Старуха глядит на него быстро и ворчит промеж себя: «Поди-ка ты, старый кобель! Я тебя отваляю рогачом[58]Ухватом.». А старик свои слова говорит: «Старуха! Встречай меня с журавлем-сыном». Вошел в избу старик, повесил суму на крючок и кричит: двое из сумы ! Из сумы нет никого. Вот он в другой раз: двое из сумы ! Из сумы опять нет никого. Старуха видит, что он говорит бознать[59]Т. е. бог знает. что, ухватила помело мокро и ну старика гвоздить[60]Крепко бить..

Старик испугался, заплакал и пошел опять в поле. Отколь ни взялся прежний журавль, видит его несчастье и говорит: «Пойдем, батюшка, опять ко мне в дом». Вот он и пошел. У журавля опять сума висит такая же. Двое из сумы ! — сказал журавль. Двое из сумы вылезли и поставили такой же обед, как и прежние. «Возьми себе эту суму», — говорит журавль старику. Вот он взял суму и пошел; шел-шел по дороге, и захотелось ему поесть, и говорит он, как приказывал журавль: двое из сумы ! Двое из сумы вылезли — такие молодцы с большими колдашами[61] Колдай — палка с шишкою на одном конце. — и начали его бить, приговаривая: «Не заходи к куме, не парься в бане!» — и до тех пор били старика, пока он не выговорил кое-как: двое в суму ! Как только изговорил эти слова, двое в суму и спрятались.

Вот старик взял суму и пошел; пришел к той же куме, повесил суму на крючок и говорит куме: «Истопи мне баньку». Она истопила. Старик пошел в баню: парится — не парится, только время проводит. Кума созвала своих дочерей, усадила за стол — захотелось ей поесть — и говорит: двое из сумы ! Двое из сумы вылезли с большими колдашами и ну куму бить, приговаривая; «Отдай старикову суму!» Били-били... вот она и говорит большой дочери: «Поди, кликни ку́ма из бани; скажи, что двое совсем меня прибили» — «Я ща[62]Еще. не испарился[63]Не выпарился.», — отвечает старик. А они всё больше ее бьют, приговаривая: «Отдай старикову суму!» Вот кума́ послала другую дочь: «Скорее вели куманьку идти в избу». Он отвечает: «Я ща голову не мыл». Она и третью посылает. «Я ща не купался», — говорит старик. Терпенья нет куме! Велела принесть украденную суму. Вот старик вышел из бани, увидал свою прежнюю суму и говорит: двое в суму ! Двое в суму с колдашами и ушли.

Вот старик взял обе сумы — и сердиту и хорошу — и пошел домой. Подходит ко двору и кричит старухе: «Встречай меня с журавлем-сыном». Она на него быстро глядит: «Поди-ка ты домой-то, я тебя отваляю!» Взошел в избу старик, зовет старуху: «Садись за стол» — и говорит: двое из сумы ! Двое из сумы вылезли, настановили и пить и есть. Старуха наелась-напилась и похвалила старика: «Ну, старик, я теперь бить тебя не стану». Старик, наевшись, вышел на двор, хорошую суму вынес в клеть, а сердитую повесил на крючок; а сам по двору ходит — не ходит, только время проводит. Захотелось старухе еще выпить, и говорит она стариковы слова: двое из сумы ! Вот вылезли двое из сумы с большими колдашами и начали бить старуху; до тех пор били, что у ней мочи не стало! Кличет старика: «Старик, старик! Поди в избу; меня двое прибили!» А он ходит — не ходит, только посмеивается да поговаривает: «Они тебе зададут!» Двое еще больше бьют старуху и приговаривают: «Не бей старика! Не бей старика!» Наконец старик сжалился над старухою, вошел в избу и сказал: двое в суму ! Двое в суму и спрятались. С тех пор старик со старухою стали жить так хорошо, так дружно, что старик везде ею похваляется, тем и сказка кончается.