Глава 11

Онлайн чтение книги Нежданная любовь
Глава 11

От потрясения Венеция несколько секунд не могла вымолвить ни слова, что, возможно, было к лучшему, так как первой ее мыслью было: это не может быть правдой. Но вскоре необычность ситуации заставила ее рассмеяться.

— Как же это похоже на Конуэя! — воскликнула она, протягивая руку Шарлотте. — Простите за негостеприимную встречу в вашем новом доме! Но дело в том, что мы понятия не имели об ожидающей нас радости. Насколько я понимаю, Конуэй не с вами? Где же… Ладно, скоро вы нам все расскажете, а я должна повидать миссис Гернард — нашу экономку — и сказать ей, какие комнаты следует приготовить. Позвольте проводить вас в дом! Наверное, вы обе устали после путешествия.

Венеция направилась в гостиную, где недавно разожгли камин, и пригласила обеих леди сесть. Шарлотта, казавшаяся слишком робкой, чтобы поднять взгляд более чем на секунду, пробормотала извинения, на что Венеция с улыбкой ответила:

— Теперь, когда мы все попросили друг у друга прощения, думаю, нам следует объединиться против настоящего виновника. Конечно, для Конуэя написать письмо требует геркулесовых усилий, но в данном случае он должен был заставить себя это сделать. Почему бы вам не спять шляпу и плащ? Уверена, что вы не откажетесь закусить после поездки. Может, хотите чаю? Сейчас вам все подадут, а потом я отведу вас наверх.

— Благодарю вас, вы очень любезны. Надеюсь, это вас не побеспокоит…

Миссис Скорриер, окидывая комнату оценивающим взглядом, рассмеялась, услышав слова дочери.

— Если ты не прекратишь свой лепет, мисс Лэнион сочтет тебя дурочкой! — воскликнула она. — Тебе следует помнить, что ты находишься в собственном доме, — не так ли, дорогая мисс Лэнион? Выпить чаю было бы неплохо, хотя обычно в это время я себе не позволяю такой роскоши. Но должна вам сообщить, что Шарлотта в интересном положении, и, хотя мы провели прошлую ночь в Донкастере, думаю, она очень устала.

— В интересном положении?! — Венеция удивленно уставилась на Шарлотту. — Значит, вы женаты уже давно?

— Мы поженились в июле, — покраснев, прошептала Шарлотта. — Конуэй был в отпуске в Париже…

— Естественно, вы удивлены, мисс Лэнион, — промолвила миссис Скорриер, усаживаясь на диван возле камина и стягивая перчатки. — Меня это тоже застигло врасплох. Такой бурный роман — любовь с первого взгляда! Сэр Конуэй настаивал на том, чтобы забрать свое сокровище с собой в штаб-квартиру. Думаю, если бы я не дала согласия на брак, он бы бежал с Шарлоттой!

— О, мама! — вяло запротестовала Шарлотта.

— И вы раньше не были знакомы? Действительно, романтическая история! С удовольствием выслушаю ее во всех подробностях — когда попьете чаю.

Извинившись, Венеция вышла посовещаться с миссис Гернард. Она видела ее стоящей у подножия лестницы, когда входила в дом, и, не рискнув встретиться с ней взглядом, прекрасно понимала, что у нее есть причины для недовольства. Теперь экономка приобрела подкрепление в лице няни и Риббла, и Венеция, посмотрев на троицу преданных слуг, сразу же поняла, что ее ожидает неприятный разговор. Выслушав просьбу отнести поднос с чаем вновь прибывшим, миссис Гернард ответила ледяным голосом:

— Я уже отдала распоряжение, мисс Венеция, — мама ее милости выразила такое пожелание. Не то чтобы в этом была необходимость, — добавила она. — Я уже собиралась спросить ее милость, не хочет ли она чаю или бокал вина?

— Мисс Венеция! — вмешалась няня. — В моем присутствии эта миссис Скорриер, или как там она себя называет, велела миссис Гернард проверить, чтобы постели были хорошо просушены! Если бы она осмелилась сказать такое мне, я бы ответила ей, что это дворянский дом, а не придорожная таверна!

— Я бы не стала так унижаться, няня, — высокомерно произнесла миссис Гернард. — Но когда она заявила, что для ее милости нужно приготовить лучшую спальню…

— И сообщила, что, пока не прибудет лондонская горничная, за ее милостью должна ухаживать одна из наших служанок, — подхватила няня.

— …я почувствовала себя обязанной сказать, мисс, что вы, несомненно, дадите мне распоряжения, какие сочтете нужными.

— То же самое сказал ей и я, мэм! — одобрительно кивнул Риббл. — Кажется, леди считает, что без нее никто здесь не подумает послать кого-нибудь завтра в Йорк встретить молодую женщину, которая, как я понял, прибудет туда в почтовой карете. Я заверил ее, мисс, что не забуду спросить у вас, какие будут распоряжения на этот счет.

С упавшим сердцем Венеция приступила к успокоению их оскорбленных чувств.

С одной из возмущенной троицы ей удалось достичь некоторого успеха: у няни после известия, что леди Лэнион уже ждет ребенка, появился такой фанатичный блеск в глазах, что стало ясно: это обстоятельство примиряет ее с Шарлоттой. Няня была готова многое вытерпеть ради наследника, над которым намеревалась приобрести полный контроль. Миссис Гернард, предвидя, что счастливое событие вновь вознесет няню на ее временно пустующий трон, зловеще предупредила о своих преклонных годах и невозможности приспосабливаться к новой обстановке, а Риббл, не рискуя высказываться на столь деликатную тему, добавил мрачных тонов в атмосферу симпозиума, умоляя разрешить ему осведомиться, долго ли миссис Скорриер намерена задержаться в Андершо.

По возможности умиротворив слуг, Венеция приготовилась к более трудной задаче: уговорить Обри отнестись по крайней мере вежливо к своей невестке и ее матери. Он направился в конюшню, не произнеся ни единого слова, и Венеция сочла благоразумным воздержаться от попыток его остановить. Она догадывалась, что Обри, очевидно, прошел в дом через садовую дверь, и пошла искать его в библиотеке. Проходя по широкому коридору, ведущему туда из переднего холла, она думала, подавляющее присутствие миссис Скорриер способно превратить Обри в упрямого затворника, каким был его отец. Как и полагала Венеция, Обри был в библиотеке. Очевидно, он нетерпеливо ожидал ее появления, ибо, прежде чем она закрыла дверь в переднюю, осведомился:

— Как ты с ними обошлась? Ты веришь этой истории? Лично я нет! Даже Конуэй не мог бы сыграть с нами подобную шутку!

— Я тоже так подумала, — призналась Венеция. — Но тем не менее это, безусловно, правда. Не знаю, что нам теперь делать!

— Не знаешь? Так я скажу тебе! Мы приобретем дом для нас с тобой — как ты и планировала поступить в подобном случае.

— Да, конечно, дорогой, но мы не можем сделать это сразу. Пока не вернется Конуэй, я отвечаю за Андершо.

— А в случае твоего отсутствия — Митчетт! — быстро сказал Обри. — Конуэй уполномочил вас обоих действовать от его имени. Я помню, как он приезжал сюда обсудить с тобой условия доверенности, прежде чем отослать ее на подпись Конуэю!

— Да, но это потому, что он куда лучше, чем я, может позаботиться о капиталовложениях и, конечно, о юридических проблемах, которые могут возникнуть. Митчетт не обязан брать на себя повседневные дела, касающиеся поместья. Кроме того, Обри, мы не можем оставить Андершо, как только сюда прибыла жена Конуэя! Это было бы нелюбезно и неприлично.

— Так же нелюбезно и неприлично, как навязывать ее нам без единого слова предупреждения.

— Не думаю, что это ее вина. Бедняжка так смущена, что разговаривает только шепотом! К тому же она кажется приятной и скромной девушкой, так что думаю, мы скоро с ней подружимся.

— Вот как? А в ее мамашу влюбимся до безумия, верно?

Венеция рассмеялась:

— Я — нет! Она очень неприятная женщина и уже успела разозлить слуг, да и меня тоже! Но я не хочу быть с ней невежливой и прошу тебя этого не делать!

Обри посмотрел на нее прищурившись, но ничего не сказал. Самое большее, что она могла из него вытянуть, это обещание, что он не будет груб. с миссис Скорриер, если та его не спровоцирует. Но так как Обри в зависимости от настроения мог счесть провокацией все, что угодно, Венеция испытывала серьезные опасения, ведя брата в гостиную для официального представления.

Она застала обеих леди обсуждающими чай и миндальное печенье. Миссис Скорриер приветствовала Венецию любезной улыбкой.

— Какой чудесный чай, дорогая мисс Лэнион! — воскликнула она. — Нужно спросить экономку, где она его достает.

Увидев Обри, миссис Скорриер одарила улыбкой и его. Он чопорно поклонился, пожал ей руку и повернулся к Шарлотте:

— Рад с вами познакомиться. Как же вы оставили моего брата? Он скоро последует за вами?

— Не знаю… Надеюсь, что да… Я не хотела оставлять его, но мама решила…

— Мама решила, что ее дочери будет куда лучше вдали от Камбре! — прервала Шарлотту миссис Скорриер со смехом, уже начинавшим раздражать Венецию. — Ваш брат, безусловно, будет дома к концу года, так как герцог намерен приступить к выводу войск в начале будущего месяца. Я как раз говорила Шарлотте, мисс Лэнион, как очаровательна эта комната! Нужны только новые шторы, чтобы сделать ее такой же элегантной, как те гостиные, в которых мне доводилось бывать!

Венеция была слегка обескуражена этим заявлением, но, надеясь, что, если ей удастся вовлечь миссис Скорриер в беседу, Обри и Шарлотта смогут познакомиться, села рядом с ней на диван.

Миссис Скорриер охотно поддержала разговор и вскоре продемонстрировала умение действовать одновременно на нескольких фронтах. Когда обращались к Шарлотте, она отвечала вместо нее, а стоило ее дочери что-нибудь сказать, как она тут же ее поправляла. Манеры миссис Скорриер были доброжелательными, и она почти постоянно улыбалась, но Венеция вскоре убедилась, что женщина относится к ней враждебно и подозрительно. Миссис Скорриер расточала ей комплименты, умудряясь при этом говорить пренебрежительно, и Венеция, никогда еще не сталкивавшаяся с подобными людьми, была озадачена ее поведением. Казалось, миссис Скорриер твердо решила видеть в золовке своей дочери врага, которого нужно победить. Говоря об изменениях, которые Шарлотта, несомненно, произведет в Андершо, и заверяя Венецию, что понимает, как ей будет нелегко передать бразды правления в другие руки, она недвусмысленно давала понять, что готова ревностно отстаивать права Шарлотты.

Когда примерно через час в комнату вошла миссис Гернард, чтобы предложить обеим леди пройти в предназначенные для них спальни, Венеция уже понимала, что с уютом в Андершо покончено раз и навсегда и что ближайшее будущее не обещает ничего, кроме неприятностей и раздоров. В добавление к враждебности миссис Скорриер обладала удручающей склонностью указывать каждому, начиная от Венеции и кончая помощником садовника, наилучший способ выполнения любой задачи, будь то распоряжения прислуге или сохранение герани. Даже кухарке, чьи миндальные печенья удостоились похвалы миссис Скорриер, был дан рецепт их улучшения, и, так как это не выглядело достаточно устрашающим, она пообещала Венеции прислать ей отличного хирурга, который, несомненно, сумеет исцелить хромоту Обри. Венеция не считала ее злой, но хорошо понимала, почему многие (согласно признанию самой миссис Скорриер) относятся к ней недоброжелательно.

Когда миссис Скорриер сообщили, что для Шарлотты приготовили спальню покойной леди Лэнион, она выразила удовлетворение. Венеция улыбнулась Шарлотте и сказала, чтобы она обращалась к ней, если ей что-нибудь понадобится, но миссис Скорриер погрозила пальцем и шутливым топом заметила:

— Нет-нет, мисс Лэнион, умоляю не приучать мою ленивую малышку зависеть от вас! Я говорила ей, что теперь, когда она стала замужней леди и хозяйкой дома, ей нужно научиться самой отдавать распоряжения, а не полагаться в этом на меня или на вас.

Некоторое время спустя Венеция вышла из своей комнаты и быстро спустилась вниз, где застала Шарлотту сидящей в одиночестве в гостиной. Она была элегантно одета в шелковое вечернее платье, но больше походила на испуганную школьницу, чем на модную даму, и инстинктивно вскочила, как только увидела Венецию. Обрадованная возможностью поговорить с ней без назойливой миссис Скорриер, Венеция постаралась, чтобы Шарлотта чувствовала себя непринужденно. Ей удалось это лишь отчасти, и она скоро осознала, что, хотя мягкий и доброжелательный характер Шарлотты побуждал ее стараться всем угодить, он также не позволял ей противостоять материнской властности. Если бы Шарлотта облекла в слова (на этот подвиг она была абсолютно не способна) тот факт, что миссис Скорриер убеждала ее остерегаться своей золовки, это не могло бы выглядеть более очевидным, а так как она не обладала ни чувством юмора, ни умением ясно выражать свои мысли, шутливая просьба Венеции не смотреть на нее, как на людоедку, повергла бедняжку в смущение, выражаемое невнятным бормотанием. Только говоря о Конуэе, она стала держаться естественно, а робость уступила место обожанию героя. Он был полубогом, который каким-то чудом влюбился в нее; сама мысль о его величии заставляла ее щеки краснеть, а глаза сиять, и, пересказывая его славные деяния и мудрые изречения, она даже несколько оживилась.

Венецию позабавил неузнаваемый портрет ее брата, но она была глубоко тронута и хорошо понимала, что привлекало Конуэя в этой робкой девушке.

— Должно быть, вам очень не хотелось расставаться с ним, — ласково заметила она. — Я искренне вам сочувствую!

В глазах Шарлотты блеснули слезы.

— О, это было ужасно! Я не хотела уезжать, но Конуэй считал это необходимым, так как полковник Скидби был нелюбезен с мамой. Конечно, мама не стала бы сносить оскорбления, поэтому мы не могли приглашать полковника, и Конуэй чувствовал себя неловко. Представьте себе, этот ужасный человек распространял лживые истории о бедной маме, и многие ему верили, становились на его сторону и вели себя с ней так же невежливо, поэтому ей пришлось обо всем рассказать лорду Хиллу, после чего Конуэй сказал… подумал, что нам лучше всего вернуться в Англию! — Закончив импульсивный монолог на этой отчаянной ноте, она поспешно добавила: — Кроме того, я неважно себя чувствовала.

— Неудивительно, — промолвила Венеция, весело блеснув глазами. — На вашем месте я бы хотела провалиться сквозь землю! Нет ничего хуже, чем оказаться в центре чьей-то ссоры.

— Это был настоящий кошмар! — невольно воскликнула Шарлотта и вздрогнула при страшном воспоминании. — Я стала истеричной, поэтому мама не могла меня оставить, да и я ни за что бы не согласилась с ней расстаться, особенно в таком состоянии… — Она принялась теребить носовой платок и неуверенно продолжила: — Мама иногда говорит всякие вещи… не то чтобы она имела это в виду, но ей пришлось многое вынести, потому что папа был беден, а его семья приняла сторону тети Элизабет, когда она была груба с бедной мамой, так что ей пришлось порвать с ними все отношения. А потом папа умер от лихорадки, которую подхватил на Пиренейском полуострове, — он был военный, как Конуэй, — и у мамы никого не осталось, кроме моей сестры и меня.

— Значит, у вас есть только одна сестра? — спросила Венеция, будучи не в силах придумать подобающий комментарий по поводу испытаний миссис Скорриер.

— Да, моя сестра Фанни. Она старше меня, но мы с ней были очень дружны. Это так печально! Фанни два года назад вышла замуж и родила малыша, которого я никогда не видела, потому что мой зять, который казался нам таким приятным человеком, плохо относился к маме, когда мы гостили у него и Фанни, и заявил, что он не желает, чтобы она всюду совала нос в его доме! А все из-за того, что мама посоветовала Фанни уволить экономку, которая, по ее мнению, была слишком расточительной и даже, как мама подозревала, нечестной!

Прежде чем Венеция успела оправиться от впечатления, произведенного этой безыскусной речью, в комнату вошла миссис Скорриер, поэтому ей пришлось отказаться от желания предупредить Шарлотту, что любая попытка лишить Андершо экономки может привести только к неприятным последствиям для ее матери.

Миссис Скорриер была полна планов на будущее. Ей удалось выпытать у горничной, присланной для обслуживания миссис Гернард, все подробности ведения хозяйства в Андершо, и она считала необходимым произвести ряд улучшений. То, что подходило для незамужней женщины, живущей с братом в уединении, ни в коей мере не подойдет для леди Лэнион! В частности, миссис Скорриер считала необходимым наличие двух ливрейных лакеев, подчиненных дворецкому, но мисс Лэнион не должна опасаться, что это потребует значительных расходов, так как, по ее мнению, количество женской прислуги в доме чрезмерно.

— Я вовсе не имею в виду, что вы плохо управляетесь, моя дорогая мисс Лэнион, — любезно заверила она Венецию. — Должна признаться, меня приятно удивило все, что я здесь увидела, и могу уверенно заявить, что вам нечего краснеть за ваше хозяйство!

— Безусловно! — весело согласилась Венеция. — Хотя я могла бы покраснеть, слушая комплименты, которые следовало бы отнести не ко мне. Миссис Гернард была экономкой в Андершо со дня моего рождения. — Она обернулась к Шарлотте: — Думаю, завтра миссис Гернард захочет показать вам дом. Не волнуйтесь, если она покажется вам немного чопорной. Миссис Гернард полюбит вас, как только поймет, что вы не собираетесь нарушать заведенный порядок. Поговорите с ней о Конуэе! Она его обожает — даже позволяет ему называть себя милой старушкой Герни, на что я никогда бы не осмелилась! Вероятно, миссис Герни захочет передать вам свои ключи. Уверена, мне незачем вас предупреждать, что вы должны умолять ее оставить их при себе.

— Конечно! Я никогда…

— Что до этого, дорогая моя, — вмешалась миссис Скорриер, — то, я думаю, тебе сразу же следует дать понять, кто здесь хозяйка. Вполне естественно, что мисс Лэнион робеет перед этой женщиной, зная ее с детских лет, но ты — другое дело. Со старыми слугами вечно одна и та же история. Они быстро понимают свои преимущества и становятся настоящими тиранами. Если хочешь выслушать мой совет, дорогая…

— Ей лучше послушать совет моей сестры, — прервал Обри, входя в комнату. — Только представьте себе, какой шум поднимет Конуэй, если увидит, что миссис Герни позволила поставить все в Андершо с ног на голову!

Мысль о недовольстве Конуэя заставила Шарлотту побледнеть, а миссис Скорриер сделать паузу. Она ограничилась словами «ну, посмотрим», и, хотя продолжала улыбаться, ее взгляд, брошенный на Обри, никак нельзя было назвать дружелюбным. Венеции оставалось только молиться, чтобы эта женщина не спровоцировала брата снова.

Но ее молитвы не были услышаны, и задолго до окончания обеда стало ясно, что Обри готов к военным действиям. Войдя в столовую и обнаружив, что ей отведено место во главе стола, Шарлотта отпрянула и пробормотала, инстинктивно побуждаемая лучшими чувствами:

— О нет!.. Ведь здесь всегда сидели вы, не так ли, мисс Лэнион? Я не хочу занимать ваше место!

— Но и я не хочу занимать ваше, — отозвалась Венеция. — Между прочим, я бы хотела, чтобы вы называли меня по имени, а не «мисс Лэнион».

— Благодарю вас, с удовольствием! Но прошу вас не…

— Моя дорогая Шарлотта, мисс Лэнион сочтет тебя дурочкой, если ты не перестанешь ломаться! — заявила миссис Скорриер. — Она абсолютно права, и тебе нечего робеть. — Женщина широко улыбнулась Венеции и добавила: — Судьба сестер занимать второе место, когда их братья женятся, не так ли?

— Несомненно, мэм.

— Не слишком ли это сурово, дорогая? — заметил Обри, блеснув глазами. — Ты будешь первой в Андершо, даже если станешь есть на кухне, — и отлично это знаешь!

— Что за преданный брат! — хихикнула миссис Скорриер.

— Не преданный, а глупый, — поправила Венеция. — Хотите сидеть у огня, мэм, или…

— Миссис Скорриер должна сидеть на дне стола, — уверенно заявил Обри.

— Не на дне, а в конце, — наставительно произнесла миссис Скорриер.

— Да, конечно, — с удивленным видом согласился Обри. — Разве я сказал «на дне»? Интересно, почему?

Венеция спросила Шарлотту, понравился ли ей Париж. Это было первым из многих поспешных вмешательств, которые ей пришлось делать во время обеда, ибо Обри хотя и не прибегал к неспровоцированным атакам, но не оставлял без отмщения даже намек на агрессию. Обри ясно дал понять, что будет защитником сестры, и выигрывал все схватки с врагом. Венеции же оставалось предположить, что миссис Скорриер либо очень глупа, либо напрашивалась на неприятности, побуждаемая злым гением. Казалось, будто она не в силах противостоять искушению подавлять воображаемые претензии Венеции, так что столовая вскоре превратилась в поле битвы, в которой одна сторона неизменно демонстрировала свое превосходство. Будучи не в состоянии справиться с изощренной тактикой Обри, миссис Скорриер попыталась нанести сокрушительный удар. Улыбнувшись, она сказала, что очень трудно принять Обри и Конуэя за братьев, настолько они не похожи. Какое нелестное сравнение она намеревалась сделать, осталось неизвестным, ибо Обри тотчас же отозвался:

— Ну разумеется, мэм! Конуэй — сила семьи, я — ее мозг, а Венеция — красота.

Неудивительно, что миссис Скорриер поднялась из-за стола в весьма дурном настроении. Когда она села в гостиной у камина, ее глаза блеснули сталью, вызвав дрожь у бедной Шарлотты. Однако старания миссис Скорриер выглядеть нелюбезной были сорваны Венецией, извинившейся, что оставляет Шарлотту и ее мать, так как ей нужно написать два срочных письма. Выйдя из комнаты, она присоединилась к Обри в библиотеке, с чувством произнеся:

— Черт возьми!

Обри усмехнулся:

— На что спорим, что я сбегу из дома в течение недели?

— Ни на что! Я бы тебя ограбила, чтобы ты этого не сделал! Надо же думать и о чувствах Шарлотты! Она хоть и дурочка, но не виновата в этом и к тому же держится очень мило и дружелюбно.

— «Так ласкова и так, увы, скучна» — ты это имеешь в виду?

— Спасибо, что хотя бы ласкова. Можно мне воспользоваться твоим столом? Я должна написать тете Хендред и леди Денни, а в гостиной и буфетной не развели огонь.

— Как же ты об этом не позаботилась? — критически осведомился Обри.

— Замолчи, если не хочешь, чтобы у меня началась истерика! — взмолилась Венеция, садясь за письменный стол. — Пожалуйста, Обри, заточи мне перо — оно совсем затупилось.

Обри взял у нее перо и вынул из ящика стола перочинный нож. Возясь с пером, он осведомился:

— Ты напишешь тете и Денни о женитьбе Конуэя?

— Конечно, и надеюсь, что успею предупредить хотя бы леди Денни. Тетя наверняка прочитает об этом в газете — а может, уже прочитала, так как эта ужасная женщина говорила, что послала туда объявление перед отъездом из Лондона. Как будто, подождав три месяца, она не могла потерпеть еще несколько дней!

Обри вернул ей перо.

— Конуэй не был обручен с Кларой Денни, не так ли?

— Нет — во всяком случае, открыто! Леди Денни говорила мне в ту пору, что они оба слишком молоды и что сэр Джон не согласится на помолвку, пока Конуэй не достигнет совершеннолетия, а Клара не начнет бывать в обществе, но, несомненно, он одобрил бы этот брак, а Клара считает себя невестой Конуэя.

— Как все-таки глупы девушки! — с раздражением воскликнул Обри. — Конуэй мог бы демобилизоваться после смерти папы, если бы захотел! Она должна была знать это!

— Да, — вздохнула Венеция, — но, судя по словам Клары, боюсь, что она считает, будто Конуэй остается в армии из чувства долга.

— Конуэй? Даже Клара Денни не может верить в такую чушь!

— Может, уверяю тебя! Как может и любой, кто не слишком хорошо знаком с Конуэем, ибо помимо веры в себя и способности придумывать великолепные причины, чтобы делать то, что ему нужно, он выглядит весьма благородно.

Обри согласился, но спросил после паузы:

— А ко мне это тоже относится?

— Нет, дорогой, — весело ответила Венеция, открывая чернильницу. — Ты просто делаешь, что тебе нужно, не утруждая себя поисками благовидных предлогов. Это потому, что ты чудовищно самонадеян и, в отличие от Конуэя, ни капли не заботишься о том, что о тебе подумают.

— Ну, лучше быть самонадеянным, чем лицемером, — заметил Обри, с полным спокойствием принимая такую интерпретацию своего характера. — Должен признаться, мне не терпится услышать о причине этого странного брака. Почему Конуэй не написал нам о нем? Он ведь знал, что ему так или иначе придется все нам рассказать! Что-то тут не так!

Венеция оторвала взгляд от письма, которое начала писать.

— Меня это тоже озадачило, — согласилась она. — Но я думала об этом, переодеваясь к обеду, и, по-моему, нашла хорошее объяснение. Именно потому я и опасаюсь, что новости станут тяжелым ударом для бедной Клары. Думаю, Конуэй действительно намеревался жениться на Кларе. Я не имею в виду, что он все еще пребывал в том идиотском состоянии, которое сделало его таким занудой во время последнего приезда домой, но он любил ее достаточно, чтобы считать подходящей для себя женой. Более того, полагаю, они дали друг другу слово, хотя семья Денни об этом не подозревает. Если Конуэй считает себя связанным обещанием жениться на Кларе, то понимаю, почему он не написал нам.

— А я — нет!

— Господи, Обри, ты же знаешь Конуэя! Если ему предстоит нелегкая задача, он откладывает ее решение, сколько может. Только подумай, как трудно было ему сообщить мне, что он за один отпуск женился на девушке, которую до сих пор ни разу не видел, и бессовестно бросил Клару!

— Да, это на него похоже, — задумчиво промолвил Обри. — Очевидно, Шарлотта завлекла его в западню.

— Не она, а миссис Скорриер, которая не собиралась выпускать его из рук. Она ответственна за этот поспешный брак, а не Конуэй. Должна признать, ей хватило проницательности догадаться, что, если не связать Конуэя браком, он забудет Шарлотту через месяц! А когда это произошло, Конуэй собрался написать мне, но стал откладывать это со дня на день. Совсем как в тот раз, когда он в течение целых каникул не решался попросить папу не посылать его в Оксфорд — и в конце концов мне пришлось все рассказать папе, так как Конуэй вернулся в Итон! Но теперь никто не мог его заменить, и я не сомневаюсь, что он откладывал написание письма до тех пор, пока эта затея не стала казаться бессмысленной. Возможно, Конуэй убедил себя, что лучше не писать, а привезти Шарлотту домой, рассчитывая, что наша радость при виде его спишет все остальное. Но миссис Скорриер испортила этот план, поссорившись с каким-то полковником и сделав положение настолько неловким для Конуэя, что ему ничего не оставалось, как только избавиться от нее на любых условиях. Можешь не сомневаться, что она бы устроила страшный скандал, если бы Конуэй попытался отослать ее без Шарлотты, а он не мог допустить такого в штаб-квартире.

— Поэтому он отправил с ней Шарлотту, — усмехнулся Обри. — Таким образом, Конуэй все-таки жалкий тип!

С этими словами Обри протянул руку к лежащей на столе открытой книге и тут же погрузился в нее, покуда Венеция, слегка завидующая его умению полностью отстраняться от происходящего вокруг, снова обмакнула перо в чернильницу и занялась письмом к миссис Хендред.


Читать далее

Джорджетт Хейер. Нежданная любовь
Глава 1 12.04.13
Глава 2 12.04.13
Глава 3 12.04.13
Глава 4 12.04.13
Глава 5 12.04.13
Глава 6 12.04.13
Глава 7 12.04.13
Глава 8 12.04.13
Глава 9 12.04.13
Глава 10 12.04.13
Глава 11 12.04.13
Глава 12 12.04.13
Глава 13 12.04.13
Глава 14 12.04.13
Глава 15 12.04.13
Глава 16 12.04.13
Глава 17 12.04.13
Глава 18 12.04.13
Глава 19 12.04.13
Глава 20 12.04.13
Глава 21 12.04.13
Глава 11

Нецензурные выражения и дубли удаляются автоматически. Избегайте повторов, наш робот обожает их сжирать. Правила и причины удаления

закрыть