Онлайн чтение книги Невидимая невеста
I

О путешествии я не жалею, но стоит ли о нем рассказывать? Ведь существуют вещи, о которых лучше не говорить; впрочем, кто поверит этой истории?..

Мне приходит в голову, что Эрнст Гофман из Кёнигсберга[1]Эрнст Гофман из Кёнигсберга — выдающийся немецкий писатель-романтик и композитор Эрнст Теодор Амадей Гофман (1776–1822); родился в восточнопрусском городе Кёнигсберге, современном Калининграде. Жюль Верн приводит названия гофмановских новелл и сказок по французскому изданию 1843 года. В русских изданиях эти сочинения называются (соответственно) «Майорат», «Игнац Денкер», «Связь вещей», «Потерянное отражение»., автор новелл и сказок «Замурованная дверь», «Король Трабаккио», «Цепь судьбы», «Утерянное отражение», не осмелился бы опубликовать этот рассказ и что даже Эдгар По[2]Речь идет о фантастических новеллах американского писателя Эдгара Аллана По (1809–1849), одного из любимейших авторов самого Жюля Верна. не решился бы включить его в свои «Необычайные истории»!

Мой брат Марк, которому тогда было двадцать восемь лет, уже добился больших успехов как художник и по праву носил золотую медаль и орденскую ленточку кавалера Почетного легиона. Он был среди первых портретистов своего времени, и Боннá[3]Бонна Жозеф Леон (1833–1922) — известный в XIX веке французский художник-портретист. мог гордиться тем, что был его учеником.

… Нас с Марком связывала самая нежная, самая глубокая братская дружба. С моей стороны к ней примешивалось что-то отеческое, ибо я был старше его на пять лет. Еще в юности мы лишились отца и матери, и именно я, старший брат, должен был заниматься воспитанием Марка. Поскольку у него обнаружились удивительные способности к живописи, я побуждал его вступить на это поприще, где его ждали столь неординарные и столь заслуженные успехи.

Настал момент, когда Марк должен был сделать решающий выбор. Иногда такой выбор может завести в тупик, «блокировать», если читатель не возражает против использования этого слова, заимствованного из современной технологии; но, в конце концов, что же удивляться, если оно выходит из-под пера инженера Северной железной дороги?

Речь шла о женитьбе. Марк уже некоторое время жил в Рагзе, большом городе в Южной Венгрии[4]Рагз — вымышленный Ж. Верном город; автор помещает его в тот район, где в настоящее время располагается сербский автономный край Воеводина.. После нескольких недель, проведенных в Будапеште, мадьярской столице[5]Будапешт долгое время состоял из двух самостоятельных городов — правобережной Буды и левобережного Пешта. Их объединение произошло в 1873 году (к двум названным крупным городам добавился еще городок Обуда на севере правобережной части нынешней венгерской столицы), после чего объединенный мегаполис стал называться Будапештом и официально считаться столицей Венгерского королевства. Правда, еще раньше, в 1867 году, в Буде венчался короной венгерских королей венский император Франц-Иосиф. Буда была венгерской столицей в XIV–XVI веках. Пешт после освобождения от турок был в 1703 году провозглашен свободным имперским городом., завершившихся написанием ряда очень удачных и щедро оплаченных портретов, он смог оценить прием, оказываемый в Венгрии деятелям культуры и особенно французам, которых мадьяры считают своими братьями[6]Подобное отношение к французам укрепилось после буржуазно-демократической революции 1848–1849 годов, которую пережили народы обеих стран. Возникновение же дружеских связей венгерских и французских дворян можно отнести к XVII веку, когда французы помогали венграм освобождать свою страну от турок, в частности, герцог Карл Лотарингский стоял во главе войск, отбивших у Османской империи в 1686 году Буду.. По окончании своего пребывания в Будапеште, вместо того чтобы поехать по железной дороге Будапешт — Сегед, связанной веткой с Рагзом, он спустился по Дунаю до этого административного центра комитата[7]Комитат (венг. медье) — основная единица административного деления Венгрии..

Среди самых уважаемых семейств города называли семью доктора Родериха, известную во всей Венгрии. Получив немалое наследство, доктор приумножил его благодаря врачебной практике. Ежегодно он в течение месяца путешествовал по Франции, Италии, Германии. Богатые пациенты с нетерпением ждали его возвращения. Бедные — тоже, ибо он никогда не отказывал им в помощи. Его благотворительность распространялась и на самых обездоленных, что принесло ему всеобщее уважение.

Семья Родерих состояла из четырех человек: самого доктора, его жены, их сына, капитана Харалана, и их дочери, Миры. Ее грацией, любезностью и прелестью и был невольно очарован Марк, посещая гостеприимный дом Родерихов. Очевидно, поэтому его пребывание в Рагзе затянулось. Мире Родерих, можно смело утверждать, он тоже понравился. И вполне заслуженно. У этого симпатичного молодого человека выше среднего роста, с живыми голубыми глазами, каштановыми волосами и лбом поэта, был покладистый характер и темперамент артиста, фанатично ценящего все прекрасное; жизнь представлялась ему в самых радужных красках. Я не сомневался, что он не ошибся, остановив свой выбор на этой юной венгерке.

Я знал Миру Родерих только по восторженному описанию в письмах брата и горел желанием познакомиться с ней лично. Марк просил меня приехать в Рагз в качестве главы семьи; он настаивал, чтобы я пробыл там не меньше пяти-шести недель, постоянно повторяя, что его невеста хочет познакомиться со мной… Сразу после моего приезда будет назначен день свадьбы. Но до этого Мира хотела увидеть собственными глазами будущего деверя, которого, судя по всему, ей всячески расхваливали… Но ведь нужно самой составить себе представление о семье, в которую собираешься войти… Нет, разумеется, она произнесет решающее «да» лишь после того, как Марк представит ей Анри… И множество подобных доводов!..

Обо всем этом брат увлеченно рассказывал мне во многих письмах, и я чувствовал, что он без памяти влюблен в мадемуазель Миру Родерих.

Повторяю, я знал ее только по восторженным описаниям Марка. Между тем было бы нетрудно — не так ли? — поставить девушку на несколько секунд перед фотоаппаратом в самом красивом туалете и в грациозной позе. Если бы Марк прислал фотографию, я мог бы любоваться его невестой, так сказать, воочию… Но нет! Мира этого не захотела… Марк уверял, что она должна впервые появиться перед моим восхищенным взором только лично. Думаю, что поэтому он и не настаивал на ее визите к фотографу!.. Нет-нет! Они оба желали, чтобы инженер Анри Видаль на время оставил свои занятия и появился бы в салонах особняка Родерихов, где его примут как первого гостя.

Нужно ли было приводить столько доводов, чтобы убедить меня? Конечно нет. Я не мог не присутствовать на свадьбе брата. Разумеется, я появлюсь перед Мирой Родерих еще до того, как она станет по закону моей невесткой.

Впрочем, если верить письму Марка, поездка в этот столь привлекательный для туристов район Венгрии будет чрезвычайно приятна и полезна. Речь идет о чисто мадьярской территории с богатым героическим прошлым; противясь до сих пор всякому смешению с германской расой, этот край и его обитатели занимают важное место в истории Центральной Европы.

Что касается самой поездки, вот по какому маршруту я решил ее осуществить: туда — по Дунаю, обратно — по железной дороге. Я отправлюсь по этой великолепной реке от Вены и, хотя не проплыву все 2790 километров ее течения[8]Согласно современным данным, длина этой реки составляет 2850 км., увижу, по крайней мере, наиболее интересную часть Дуная, пересекающую Австрию и Венгрию — Вену, Прессбург[9]Прессбург — старое немецкое название Братиславы., Будапешт, Рагз (у сербской границы). Путешествие там и закончится, посетить Землин[10]Землин — немецкое название сербского города Земун, располагавшегося на левом берегу Савы при впадении последней в Дунай; ныне — часть современного Нового Белграда., а затем Белград у меня уже не будет времени. Между тем сколько еще великолепных городов омывает Дунай своими могучими водами! Пройдя через знаменитые Железные Ворота[11]Железные Ворота (Джердап,) — теснина, которую Дунай прорыл между Южными Карпатами и Восточно-Сербскими горами; минимальная ширина могучей реки в этом месте не превышает 150 м. В прежние времена этот район отличался высокой скоростью течения реки, водоворотами и подводными камнями. После Второй мировой войны здесь построены плотина и судоходный шлюз, сооружены две гидроэлектростанции и условия судоходства значительно изменились в лучшую сторону., он отделяет Валахию[12]Валахия — историческая область на юге Румынии; с XIV века так же называлось и феодальное княжество, ставшее в начале XV века вассалом Османской империи. В 1859 году господарем этого княжества, как и соседнего северного княжества Молдавии, был выбран Александр Йон Куза, который объединил оба княжества в одно государство; с 1861 года оно стало называться Румынией. Независимость объединенного королевства была подтверждена Берлинским конгрессом 1878 года., Молдавию[13]Молдавия (Молдова) — румынское княжество, располагавшееся западнее реки Прут; составило северную часть объединенного Румынского королевства., Бессарабию[14]Бессарабия — историческая область, заключенная между реками Днестр и Прут и низовьями Дуная. В описываемое автором время была провинцией Российской империи (с 1812 г.). от Болгарского княжества[15]Болгарское княжество — после Берлинского конгресса 1878 года Болгария была объявлена княжеством (по Тырновской конституции 1879 г.), находившимся в вассальной зависимости от Турции. В 1885 году после восстания в Южной Болгарии к княжеству была присоединена турецкая провинция Восточная Румелия. 5 октября 1908 года Болгария была провозглашена независимым царством., течет мимо Видина, Никопола, Русе, Силистры[16]Все четыре названных города расположены на южном, болгарском, берегу Дуная., Брэилы, Галаца[17]Брэила и Галац — румынские города в низовьях Дуная., Измаила[18]Измаил — город в низовьях Дуная, в Одесской области Украины. Упоминается с XVI века как турецкая крепость. Летом 1770 гола был взят русскими войсками корпуса князя Н. В. Репнина, стал базой русской Дунайской флотилии, однако по Кучук-Кайнарджийскому миру 1774 года возвращен Турции. Спустя полтора десятилетия, 11 (22) декабря 1790 года, Измаил был снова взят русскими войсками под командованием А. В. Суворова и снова возвращен туркам. По Бухарестскому мирному Договору 1812 года вместе с Бессарабией был передан России, но по окончании Крымской войны русские уступили в 1856 году Измаил Молдавскому княжеству. В апреле 1877 года, в ходе очередной русско-турецкой войны, Измаил снова перешел под русское управление и оставался в составе Российской империи до 1917 года, когда был Хвачен румынами. В 1940 году включен в состав СССР, причем была образована особая Измаильская область, которая в 1954 году была ликвидирована и вошла в состав Одесской. и, наконец, тремя рукавами впадает в Черное море!

Мне показалось, что для подобного путешествия будет достаточно шестинедельного отпуска. За две недели я доберусь от Парижа до Рагза; Мира Родерих, думаю, не станет проявлять слишком большого нетерпения и предоставит это время в распоряжение любителя экскурсий. Я пробуду примерно столько же недель у брата, а за оставшееся время успею вернуться во Францию.

Итак, я написал соответствующее прошение в «Компани дю Нор»[19]«Северная компания» (фр.). , и моя просьба была удовлетворена. Я привел в порядок несколько срочных дел, собрал необходимые документы, о которых мне писал Марк, и занялся подготовкой к предстоявшей поездке.

На это много времени не потребовалось: у меня не было большого багажа — только небольшой чемодан да дорожная сумка.

Вопрос о языке страны, куда я ехал, меня не беспокоил. Со времени путешествия по северным провинциям я достаточно хорошо владел немецким. Кроме того, многие венгры, по крайней мере в высшем обществе, знают французский. Поэтому за австрийской границей брату никогда не приходилось испытывать какие-либо языковые трудности.

«Вы — француз, и можете чувствовать себя в Венгрии как дома», — говорил одному нашему соотечественнику депутат венгерского парламента, выражая в этих весьма сердечных словах чувства венгерского народа к Франции.

Итак, в ответе на последнее письмо Марка я просил передать мадемуазель Мире Родерих, что, так же как и она, я с нетерпением жду нашей встречи, что ее будущий деверь горит желанием поскорее познакомиться с будущей невесткой и т. д. Вскоре я должен отправиться в путь, но точно указать день приезда в Рагз не могу, так как на борту dampfschiff [20]Пароход (нем.). буду зависеть от капризов прекрасного голубого Дуная, как поется в знаменитом вальсе. Одним словом, я не задержусь в пути, мой брат может на это рассчитывать, и если семья Родерих согласна, она уже сейчас может назначить свадьбу на первые дни мая. Еще я просил не ругать меня, если во время путешествия не смогу присылать письма изо всех тех мест, где побываю. Я буду писать иногда, чтобы мадемуазель Мира могла установить, сколько километров еще отделяют меня от ее родного города, и в любом случае пришлю телеграмму, ясную и лаконичную, с сообщением о дне, часе и минутах своего прибытия в Рагз, если пароход не опоздает.

Поскольку я должен был сесть на судно только в Вене, я попросил генерального секретаря «Компани де л’Ест»[21]«Восточная компания» (фр.). выдать мне бесплатный железнодорожный билет с факультативными остановками на различных станциях между Парижем и столицей Австрии. Подобные услуги оказывают друг другу различные компании, и моя просьба не вызвала никаких возражений.

Накануне отъезда, 4 апреля, я отправился в контору генерального секретаря, чтобы попрощаться и взять бесплатный железнодорожный билет. Передавая его, секретарь поздравил меня, сказав, что ему известна причина моей поездки в Венгрию; он слышал о женитьбе моего брата Марка Видаля, которого знает как художника и светского человека.

— Мне известно также, — добавил он, — что семья доктора Родериха, в которую войдет ваш брат, — одна из самых уважаемых в Рагзе.

— Вам о ней говорили? — спросил я.

— Да, как раз вчера, на вечернем приеме в австрийском посольстве.

— И от кого вы все это узнали?

— От офицера будапештского гарнизона, он познакомился с вашим братом в венгерской столице; офицер всячески его расхваливал, что не может, конечно, вас удивлять, дорогой господин Видаль…

— И этот офицер, — спросил я, — столь же похвально отзывался о семье Родерих?..

— Конечно. Доктор — ученый, известный во всей Австро-Венгерской империи. Он удостоен всевозможных почетных наград. Одним словом, ваш брат сделал прекрасный выбор, ибо, как говорят, мадемуазель Мира Родерих очень красива…

— Вы не удивитесь, мой дорогой друг, — заметил я, — если я скажу, что Марк находит ее именно такой; кажется, его чувства глубоки и искренни.

— Тем лучше, дорогой Видаль, и я прошу передать вашему брату, что одобряю его выбор. Однако… кстати… Не знаю, должен ли я вам сказать…

— Сказать мне?.. О чем?..

— Марк никогда вам не писал, что за несколько месяцев до его приезда в Рагз…

— До его приезда?.. — повторил я.

— Да-да… Мадемуазель Мира Родерих… В конце концов, дорогой Видаль, возможно, ваш брат об этом ничего не знал…

— Объясните, в чем дело, дорогой друг, Марк ни разу мне ни на что не намекал…

— Так вот, за мадемуазель Родерих как будто уже ухаживал — что неудивительно, — и весьма настойчиво, один человек, которого нельзя назвать первым встречным. По крайней мере, мне об этом рассказал один сотрудник посольства, который три недели тому назад еще находился в Будапеште…

— И этот соперник?..

— Его отвадил доктор Родерих. Поэтому я думаю, что с этой стороны бояться нечего…

— Конечно, бояться нечего, иначе Марк в своих письмах сообщил бы мне о сопернике. Между тем он ни разу не обмолвился о нем. Кажется, этому соперничеству не следует придавать никакого значения…

— Разумеется, дорогой Видаль, и, однако, притязания этого человека на руку мадемуазель Родерих вызвали разные толки в Рагзе, и лучше, чтобы вы были в курсе…

— Безусловно, вы правильно поступили, предупредив меня, раз это не пустая болтовня…

— Нет-нет, информация весьма серьезная…

— Но теперь это уже не важно, — ответил я. — И это — главное!

Прощаясь, я все-таки спросил:

— Кстати, мой дорогой друг, тот сотрудник посольства, не назвал ли он вам имя соперника?..

— Назвал.

— И его зовут?..

— Вильгельм Шториц.

— Вильгельм Шториц? Он сын химика?

— Именно так.

— Сын химика, очень известного своими открытиями в области физиологии!..

— Германия по праву им гордится, мой дорогой друг.

— Разве он не умер?

— Умер несколько лет тому назад, но сын его жив, и, по словам моего собеседника, это такой человек, которого надо остерегаться…

— Мы будем его остерегаться, пока мадемуазель Мира Родерих не станет мадам Марк Видаль[22]По европейской традиции, восходящей к средневековым брачным обычаям, супругу в официальных документах называли не только по фамилии, но и по имени мужа..

Затем, не придавая большого значения услышанному, я сердечно пожал руку генерального секретаря компании и вернулся домой заканчивать подготовку к отъезду.