Онлайн чтение книги Невинные Сердца
Пролог. Бостон. Январь 1865 года

Марта Бичер подняла голову и бросила удивленный взгляд на своего мужа, который влетел в гостиную, размахивая каким-то листком бумаги и выкрикивая ее имя.

– Боже мой, Мартин! Да что случилось? – Марта вязала кружево, но теперь отложила его в сторону и с тревогой посмотрела на мужа.

– Это письмо от Таддеуса! – воскликнул он. – Он поговорил с проводником, который ведет следующую группу в северные земли, и пишет, что мы можем поехать с ними. Он все устроит, как только мы дадим ему знать, что согласны!

При виде этой неподдельной радости Марта не смогла сдержать улыбки. В последнее время в карих глазах мужа таилась печаль, и, хотя Мартин пытался ее скрыть, она знала, что он несчастлив. Грубоватые черты лица Мартина преобразились от охватившего его энтузиазма, и он словно резко помолодел против своих сорока лет. Марте хотелось разделить с ним эту радость, но ее сковал страх при мысли о том, что ей придется покинуть дом и отправиться непонятно куда. В этом случае им придется провести несколько месяцев в дороге в компании с незнакомыми людьми, пока они будут продвигаться вглубь неосвоенных земель, где пока еще никто не жил. Год назад, когда Мартин получил весточку от своего друга детства Таддеуса Шредера, этот переезд казался чем-то абсолютно невозможным. В том письме Таддеус расписывал прелести жизни на Диком Западе, особенно на землях Территории Монтана[1]Историко-географическая область, а также одна из особых административных единиц, образованных при колонизации регионов Дикого Запада Соединенными Штатами Америки во второй половине XIX века. Территория Монтана вошла в состав США 26 мая 1864 года, а 8 ноября 1889 года Монтана была объявлена штатом. (Прим. перев.).

Чистый воздух, голубое небо, никаких толп горожан и фабричного дыма. Уже сама по себе заманчивая перспектива, однако Таддеус написал еще и следующее:

Поначалу идея переехать на запад показалась совершенно сумасбродной. Ну да, Марта знала, что Мартину было не по душе заниматься преподаванием, и его раздражали перемены, которые принесла Гражданская война и развитие промышленности. Города Севера наводнили переселенцы с разграбленного и опустошенного сельского Юга. Они искали работу на фабриках и заводах, которые росли, как грибы, безжалостно заполоняя городское пространство и загрязняя воздух. Городское население стремительно увеличивалось, а вслед за ним росла преступность, учащались вспышки болезней. В такой обстановке походы по магазинам или встречи с друзьями, которые прежде доставляли массу удовольствия, становились скорее поводом для тревоги. Кажется, теперь не проходило и дня без какого-нибудь ужасного события, потрясавшего весь город и лишавшего Марту спокойствия.

Предложение Таддеуса стать партнером в газете и шанс начать новую жизнь зарядили ее мужа невероятной энергией. Но что они знали о жизни переселенцев на Диком Западе? Это они-то, кто западнее Олбани[2]Столица штата Нью-Йорк. (От Бостона около 200 миль.) нигде и не был. После того первого письма они первым делом пошли в публичную библиотеку и изучили карту новых американских земель.

Марте пришлось подавить приступ страха, охвативший ее при виде лишь нескольких выведенных чернилами названий на огромной пустой карте, где, судя по всему, не было практически никакой цивилизации.

– Послушай, Мартин, не похоже, чтобы эта местность была уж очень… заселенной, – заикнулась Марта.

– Тамошние города небольшие и находятся на большом расстоянии друг от друга, дорогая, – принялся объяснять ей муж. – Они возникали из поселков вокруг рудников во времена золотой лихорадки. Но сейчас эти городки растут прямо на глазах.

– Это такая даль…

– Трудной будет лишь первая часть пути. – Не замечая сомнений супруги, Мартин провел пальцем по Орегонской тропе, где на протяжении многих и многих миль были отмечены разве что армейские форты. – Таддеус говорит, что еще месяца четыре – и уже будут хорошие дороги до самой Небраски. Разумеется, нам придется оставить большую часть мебели здесь. Но ты только вдумайся в это! Там совершенно новый край, и он только-только начинает зарождаться. По закону о гомстедах ты получаешь землю, если просто живешь на ней, и вот-вот на наших глазах возникнет целый новый мир. Мы можем стать частью чего-то грандиозного, а газета позволит нам быть в самом центре всего происходящего!

В тот первый раз, когда Мартин расхваливал ей светлое будущее, Марта поняла, что он уже настроился на переезд. С тех пор она пыталась заразиться его энтузиазмом и постепенно свыкалась с мыслью, что однажды им придется уехать с насиженного места. Теперь, глядя на сиявшее от восторга лицо мужа, она осознала, что это время пришло.

– Если нам скоро придется уехать, нужно решить, что делать с Кейт, – сказала Марта, пытаясь не выдать голосом своих опасений. – Ей восемнадцать, самый возраст, когда девушка выходит замуж. Разве можно просить ее променять все, что может дать ей Бостон, на какое-то другое место, о котором мы ничегошеньки не знаем?

Она знала, что Мартину будет невыносимо расстаться с дочерью, особенно с учетом того, что в следующий раз они могли увидеться лишь спустя годы, и она видела, как колеблется муж.

– Я поеду с тобой куда угодно, хоть на край света, Мартин, лишь бы тебе было там хорошо. Если будешь счастлив ты, то буду счастлива и я.

Но как быть с нашей Кейт? Разве мы не должны обеспечить ей лучшее будущее? Кто знает, какие в том необжитом краю мужчины. Она слишком воспитанная девочка, тонкая натура, чтобы стать женой какого-нибудь лавочника или того хуже… фермера!

Мартин, присевший рядом на диванчик, взял жену за руку.

– Марта, не знаю почему, но я уверен, что переезд туда – это то, что нам нужно, – сказал он, но тут его взгляд омрачила тревога. – Но, возможно, ты права насчет Кейт. Молодая девушка вроде нее, и вдруг бросить все это – танцы, вечеринки, красивые удобные вещи… Наверное, для нее это станет слишком тяжелым испытанием.

Марте было больно слышать сомнения в голосе мужа. Она взяла его большую руку в свою ладошку и решительно объявила:

– Кейт может остаться здесь, и, пока она не выйдет замуж, за ней будет присматривать моя сестра Эллен. Так или иначе, она все равно скоро ушла бы от нас к мужу. Просто мы расстанемся с ней раньше, чем могли бы, вот и все.

Ободряющие слова жены, похоже, вернули Мартину душевное равновесие, и он снова улыбнулся.

– Знаешь, в конце концов нам стоит спросить у нее самой, – сказал он.

***

Кейт Бичер оторвалась от книги при виде вошедших в ее комнату родителей. Она сидела у камина, и мерцающее пламя озаряло ее четко очерченные черты лица и волосы, ниспадавшие до плеч. Она нежно улыбнулась отцу с матерью, в ее черных глазах застыл вопрос.

– У вас двоих такой вид, словно у вас есть новости, – сказала Кейт глубоким полнозвучным голосом.

– Кейт, родная моя, – начала Марта, – мы с твоим отцом уже давно обсуждали этот переезд на запад, и мы решили, что должны, наконец, туда поехать. – Она бросила взгляд на Мартина и взяла его за руку. – Мы не знаем, что ожидает нас там, но, как бы то ни было, это будет совсем другая жизнь, нежели здесь. Мы настроились на отъезд, но ты, ты у нас молодая девушка, и ты знаешь лишь эту жизнь в Бостоне. Здесь много возможностей и приятных вещей, которых в Монтане ты скорее всего будешь лишена навсегда. Театр, опера, твои друзья… – Марта умолкла и пристально посмотрела на дочь, которая, казалось, с трудом сдерживалась, чтобы не перебить мать.

– Эх вы! – воскликнула Кейт с искрящимися от смеха глазами. – Вы что, действительно думаете, что я отпущу вас, а сама останусь здесь без этого грандиозного приключения?! Меня здесь ничто сильно не держит, и у меня нет никого дороже вас. Я хочу туда поехать! У меня всегда было такое чувство, что в Бостоне я не совсем на своем месте. Быть может, я отыщу свое место как раз в Монтане.

Мартин понял, что стоит, разинув рот. Не на своем месте? Какая чушь! Да ни одна девушка в городе не могла соперничать с его дочерью в успехе, которым она пользовалась в обществе, в воспитании и прекрасных манерах. У нее было полно друзей, а от претендентов на руку и сердце отбоя не было. Темноглазая брюнетка, Кейт блистала не только красотой. Благодаря искрометному остроумию и живому уму ее моментально принимали в любой компании.

Марта пришла в полный ужас, услышав в голосе дочери то самое возбуждение и предвкушение, которое одолевало Мартина. Слишком сильна в ней эта тяга к приключениям, передавшаяся от отца, подумала она. Марта казнила себя за то, что позволяла дочери проводить столько времени с Мартином в детстве, когда Кейт бегала за ним буквально повсюду. Теперь стало ясно, что она не вбила в голову дочери мысль о том, что самое главное – это готовиться к жизни в качестве примерной жены и матери.

Она ведь предупреждала Мартина, что библиотека колледжа не самое подходящее место для того, чтобы девочка проводила там столько времени. Хотя Марта и признавала, что молодой леди следует уметь читать и писать, все же ее беспокоило, что Кейт часами напролет читает в одиночестве свои книжки. Когда Мартин, поддавшись настойчивым уговорам дочери, стал учить ее фотографии, Марта не выдержала и решительно воспротивилась этому. Какая-то темная комната, в которой стоит резкий неприятный запах химикалий, – это точно не место для девушки, даже если у Кейт «прирожденный талант» к фотографии, как с гордостью заявлял Мартин. Если Кейт нужно как-то занять свое время, пусть учится вязать кружево.

– Вряд ли в приграничном углу, где нет никакой цивилизации, будут те же перспективы, которые открываются перед тобой здесь, – заметила Марта. Она посмотрела на мужа, ища поддержки, но не встретила ее. Тогда она сказала напрямую: – В Бостоне так много перспективных молодых людей. Ты должна подумать об этом, Кейт.

Кейт заговорила, тщательно подбирая слова, понимая, что мать будет настаивать на том, чтобы она осталась.

– Мама, где бы я ни жила, я выйду замуж лишь по велению сердца. Я не верю, что любовь зависит от географии. Ты же знаешь, что здесь нет никого, к кому бы я испытывала сильную привязанность.

Именно это и волновало Марту больше всего. Не один и не два подходящих джентльмена приходили к ним в гости на протяжении последнего года. Кейт с неизменной вежливостью принимала каждого из них – и точно так же вежливо давала от ворот поворот. Марта готовилась протестовать дальше, но муж не дал ей этого сделать.

По правде говоря, Мартину была невыносима мысль о том, чтобы уехать и начать новую жизнь на новом месте без обожаемой дочки.

– Ты уверена, Кейт? – спросил он. – Путь туда будет долгим и тяжелым.

– Абсолютно, папа, – ответила Кейт, уже дрожа от предвкушения, замаячившего на горизонте, приключения. – Можешь не сомневаться, я хочу поехать с вами!

– Что ж, тогда решено, – с видимым облегчением подвел итог Мартин.

На лице Марты читалась неуверенность, но она ничего не сказала, когда муж взял ее за руку и повел к двери. Кейт посмотрела им вслед, борясь с охватившим ее желанием закружиться в танце.

– Дикий, Дикий Запад… – прошептала девушка и подбежала к окну, выходившему на их хорошо ухоженный маленький палисадник, за которым виднелась булыжная мостовая. Само слово «Запад» рождало в ее душе освежающее ощущение свободы, которое она уже отчаялась обрести в Бостоне. Казалось, что здесь ее жизнь заранее расписана еще до того, как она даже начала представлять себе какие-нибудь возможности. После той первой весточки от папиного друга она тоже отправилась в библиотеку и, сидя в одиночестве за длинным деревянным столом, размышляла, склонившись над теми же картами, которые скорее всего изучали ее родители. Кейт произносила вслух названия дальних земель, воображая себя посреди бескрайних просторов и дикой природы, столь разительно отличавшихся от узких бостонских улиц и теснящихся домов, которые, казалось, сковывали все ее существо, как и планы матери насчет ее будущего.

Кейт по памяти вывела пальцем на стекле неровные очертания Территории Монтана, гадая о том, как она изменится по итогам этого путешествия. Какие бы опасности и разочарования ни ждали ее впереди, будущее заиграло для нее многообещающими красками, чего еще никогда не случалось. У нее могла появиться возможность самой выбирать себе судьбу, и, хотя Кейт не до конца понимала, какую жизнь она себе хочет, она была уверена, что совсем не ту, о которой мечтали ее подруги. Размеренная и удобная жизнь, которую хотела для нее мать и которую с такой радостью начинали ее подруги, выходя замуж за мужчин, обеспечивавших их материально и решавших за них все и вся, наводила на нее тоску, стоило Кейт лишь задуматься о ней. Но объяснить почему так было, она себе не могла. И сейчас она впервые подумала, что, возможно, наконец поймет причину.

– Новая Надежда, – сказала она вслух и улыбнулась, на сердце у нее стало очень легко. Так назывался город, который ждал их в конце долгого пути. – О да, я хочу туда поехать.