Онлайн чтение книги Ночь у Насмешливой Вдовы Night at the Mocking Window
Глава 17

После того первого момента и первого звука, который был похож на треск надломившейся веточки, больше не было смысла соблюдать тишину.

И Г.М., и Гордон Уэст услышали хруст гравия — кто-то очень быстро, с отчаянной скоростью бежал, словно испытывал смертельный страх. Бег сопровождался безумным криком.

— Помогите! Помогите! Ради бога, помогите! — Крик внезапно прекратился — видимо, бегущий выбился из сил.

— Это голос Корди! — воскликнул Уэст.

— Спокойно, черт вас дери! Куда он бежит?

Хруст приближался.

— Он на средней дорожке, которая ведет в замок, — объяснил Уэст, нервы которого были напряжены до предела. — Только он бежит от замка к главным воротам!

— Прекратите болтать!

— В чем дело?

— Вы сумеете поймать его, если побежите через заросли. Но если упадете, то не догоните. Бегите по ближней тропинке; она извилистая, зато открытая… Ради бога, вперед!

Сэру Генри Мерривейлу редко приходилось бегать; исключением являлась гонка с чемоданом или еще один случай, известный как «Погоня в террариуме». С усилием косолапя на кривых ногах, он бросал ужасные взгляды на своего спутника. Еле переводя дух, он на бегу отдавал распоряжения Уэсту:

— Когда Корди добежит до главных ворот, он направится прямиком к Насмешливой Вдове… — Из груди его вырывалось тяжелое дыхание, с присвистом. — Попытайтесь перехватить его, пока он не добежит до Вдовы. Ясно?

— Да!

— А если он туда… уф… попадет…

— Скорее!

— И полезет на Вдову, вы должны остановить его, пока он не добрался до головы. Точнее, до глазниц!

— До чего?!

— До глазниц! — Еще один рывок и тяжелый выдох. — Я выбываю из игры. Скорее, вперед!

Уэст пустился в погоню, а бегун он был неплохой. Торопясь вперед, он на некоторое время перестал слышать Корди, и ему пришлось приостановиться, чтобы определить, где находится сапожник. Судя по звуку шагов, Корди бежал не от самых ворот замка. Он рванул вперед, находясь в метрах в пятидесяти-шестидесяти от дома Сквайра.

Вдруг Уэст услышал, что за Корди кто-то гонится. Сапожник промчался мимо по параллельной дорожке и снова закричал. Уэст и предположить бы не смог, как быстро способен нестись человечек, который умеет балансировать на надгробных плитах и ходить колесом, словно профессиональный акробат.

Собрав последние силы, Уэст рванулся вперед, ему казалось, будто воздух совсем не поступает в легкие. Ничего не замечая вокруг, он завернул за угол и помчался вдоль низкой ограды парка. Когда Корди выбежал в распахнутые ворота, Уэст отставал от него всего метров на пять-шесть.

— Остановись, дурак ты этакий! Погоди!

Вот что хотел прокричать Уэст. Удалось ли ему четко выговорить все слова или вообще произнести хоть что-то, он потом так и не сумел вспомнить.

Яркая луна освещала во всех подробностях развернувшуюся перед ним картину. Корди, как и предсказывал Г.М., по диагонали пересек Главную улицу и стрелой понесся к обрыву, под которым находился луг. Совсем недалеко от них из тумана зловеще скалилось черное изваяние Вдовы.

Корди бежал, опустив голову; щетина у него на голове встала дыбом. Уэст отчетливо видел пиджак с заплатами и вельветовые брюки.

— Я тебе покажу! — послышался чей-то высокий голос.

Сзади кто-то дважды выстрелил из револьвера.

Уэст уже знал, кто стреляет, однако, не поворачивая головы, продолжал бег. Он понял лишь одно: его самого пуля не задела. Корди бежал так, словно его тянула вперед непреодолимая сила. Вот он оказался в метре от обрыва… А потом исчез.

«Подстрелили!» — подумал Уэст; нечеловечески громкие выстрелы по-прежнему звенели у него в ушах.

Однако сапожника не подстрелили. Либо стрелявший промахнулся, либо пули так легко его ранили, что он не обратил на них внимания. Скатившись с обрыва, сапожник быстро поднялся и побежал дальше по сырой траве. Туман, особенно у земли, был такой густой, что скрывал ноги сапожники до колен. Корди кинулся прямиком к Насмешливой Вдове.

Невольно замедлив темп, Уэст успел сообразить: стреляли либо из-за низкой ограды парка, либо от ворот. Он ринулся вниз — и совершил первую ошибку.

Он хотел сэкономить время, спрыгнув с дороги прямо на луг, но забыл, насколько здесь высоко. Пятки спружинили о мягкий дерн, и Уэст с глухим стуком упал на землю; ему показалось, будто от удара ребра прошили брюшину, а мозги вышибло из головы. Но, будучи настроен решительно, он приказал себе не думать о боли. Спустя секунду-другую он уже бежал дальше.

Разрыв между Уэстом и Корди, теперь уже с трудом ковылявшим по мокрой траве, постепенно сокращался. Когда Корди подбежал к подножию изваяния, писатель находился всего метрах в двух позади. И тогда…

Насмешливая Вдова стояла лицом к Главной улице, чуть наискосок от нее, на лице изваяния играла вечная насмешливая ухмылка. Фред Корди подпрыгнул и стал взбираться наверх — осторожно, но вместе с тем ловко, как обезьянка.

«Все кончено!» — промелькнуло в мозгу Уэста, хотя он уже преодолел последние метры, отделявшие его от каменного истукана.

Если не произойдет чуда — хотя бы самого маленького, — ему, Уэсту, конец. Корди с его любовью к акробатическим трюкам окажется наверху, прежде чем Уэст сосчитает до десяти. Тем не менее Уэст тоже ухватился рукой за выступ каменной глыбы и подтянулся. Издали поверхность валуна казалась совершенно гладкой. Однако время и ветер проделали в камне множество трещин и глубоких разломов, за которые можно было ухватиться руками.

Взбираться следом за Корди Уэст не мог. Один удар по голове подкованным ботинком — и он упадет. Уэст карабкался по валуну сбоку.

Ему показалось, прошла вечность, прежде чем он одолел половину пути. Для человека, который никогда в жизни не занимался альпинизмом, самое трудное — найти опору для ног, встать так, чтобы они не соскользнули и не пришлось болтаться над обрывом, вцепившись в крохотный выступ и дрожа всем телом.

Уэсту проще было подтягиваться на руках. Подъем оказался очень трудным. Было такое чувство, что Насмешливая Вдова, накопившая за более чем тысячу лет много злобы, дрожит и протестует. Иногда руки соскальзывали, и приходилось прижиматься к скале и двигаться ползком.

Сверху упал камень.

В отчаянии Уэст решил, что Корди уже побывал на вершине — то есть у глаз каменного чудовища — и теперь спускается. Добравшись до относительно безопасного места, он попытался обойти изваяние кругом. Если бы только увидеть Корди…

И тут он его увидел.

Маленький сапожник стоял прямо над ним — метрах в трех. Уверенно держась руками за выступы в камне, Корди сверху вниз смотрел на писателя.

Злобное личико Корди, которое то закрывала тень, то освещала луна, было мертвенно-бледным; нос еще больше заострился. Уэст слышал, как тонко, с присвистом, дышит сапожник.

— Фред! — крикнул писатель, стараясь не показывать, насколько он выбился из сил. — Вы меня не узнаете? Я Гордон Уэст!

Корди оскалился; сверкнули белые зубы.

— А, мистер Уэст! — почти любезно проговорил он. — Я вас узнал. Или вы решили, что нет?

— Что вы там делаете?

Улыбка Корди, казавшаяся безумной, ясно выражала его чувства.

— Будто сами не знаете!

— Раз уж на то пошло, — продолжал Уэст, — что мы оба тут делаем? Спускайтесь, хорошо? Я ваш друг, разве вы не знаете?

Корди задумался. В его глазах мелькнуло подобие мысли, но вдруг сапожник хитро осклабился, отчего вид его стал еще страшнее.

— Лично против вас я ничего не имею, мистер Уэст. Ей-богу, вы мне по душе! — Отпустив правую руку, Корди едва не ткнул ею в писателя. — Вот почему мой вам совет: спускайтесь. Уходите отсюда! Тогда у вас еще есть шанс. Скорее!

— А если я не уйду?

— Тогда я покажу вам, кто тут главный! — хрипло каркнул маленький уродец.

Правая рука Корди исчезла из поля зрения. Уэст догадывался, что тот ищет. Какой-нибудь достаточно тяжелый камень — небольшой, но увесистый.

Найдя то, что искал, сапожник замахнулся. Уэст увидел, что камень летит прямо ему в лицо. Инстинктивно пригнувшись, он невольно отпустил одну руку и повис над обрывом на другой руке, вцепившись всеми пятью окровавленными пальцами в крошечный выступ. Едва не задев его, пущенный Корди камень с глухим стуком упал на луг.

Уэст поднял вторую руку и стал нашаривать выступ или трещину, за которую можно было бы ухватиться. Мимо просвистел еще один камень, но Корди был в такой ярости, что опять промахнулся.

— Вы за это ответите, Фред!

— Вы так думаете?

— Можете долезть доверху. Можете даже забраться в глаза, — последнее слово Уэст намеренно выделил, — но вам рано или поздно придется спуститься, и тогда я вас достану.

Уэст перестал обращать внимание на сапожника. Он прижался к скале, лоб и запястья стерлись до крови; он осторожно продвигался вверх. Один шаг, два, три, четыре, пять. Корди, с нечеловеческой живостью лавировавший по скальным плоскостям, должно быть, уже почти добрался до вершины.

Остановившись на более-менее удобной площадке, Уэст решил сделать передышку. И тут все у него внутри похолодело. Ему показалось, что изваяние — огромная каменная фигура — чуточку накренилась.

В мозгу вихрем пронеслись обрывки слышанного ранее разговора. Мягкий вечерний свет, субботний вечер; он точно увидел перед собой сэра Генри Мерривейла, который стоит у подножия Вдовы и смотрит вверх, а потом говорит:

— Вот какой вопрос, сынок, можно влезть на ту фигуру?

И смущенную скороговорку викария:

— Влезть? Ах, забраться на нее! Знаете, местные жители… довольно суеверны и вряд ли одобрят такое поведение. Да я бы и сам туда не полез. Издали она выглядит крепкой, но, возможно, треснула посередине…

Высота Насмешливой Вдовы составляла метров двенадцать-тринадцать. Вроде бы пустяк. И все же, если стоять примерно на половине пути до верха, казалось, что каменная громада уходит в небо, а земля где-то очень далеко.

Уэсту снова почудилось, будто Вдова слегка — совсем чуть-чуть — накренилась, наклон словно бы шел со стороны лица, куда карабкался Корди. Если каменная глыба свалится, она похоронит под собой и Корди, да и его заодно.

— Фред! — крикнул он.

Никакого ответа.

Уэст посмотрел вниз через плечо. Очевидно, их крики услышали. Потому что на другой стороне луга, покрытого туманом, собирались смутно различимые мужские фигуры. В Стоук-Друиде не было уличного освещения, и теперь на Главной улице повсюду мелькали огоньки электрических фонариков и керосиновых ламп.

— Ты слишком часто лазил наверх, Фред, — словно по наитию, закричал Уэст. — Спускайся! Она накренилась! Она вот-вот упадет!

Сверху послышался сдавленный кашель.

— Кто, старушка Вдова? — с издевкой спросил Корди и снова закашлялся. — Она стояла здесь задолго до Стоук-Друида, вот она какая! Она не…

И тут без предупреждения и даже без предварительного шума голова Насмешливой Вдовы рухнула.

Она упала прямо вперед, расколовшись на высоте примерно в двадцать шесть футов как раз в том месте, куда хотел забраться Уэст. Сверху покатились камни; грохот стоял такой, словно в горах сошла снежная лавина.

Крошечный осколок ужалил Уэста в лоб, как оса. Более крупный камень ударил его по голове. Но прежде чем все заволокла густая пылевая завеса, писатель успел увидеть две вещи, которые он никогда не забудет.

Фред Корди, упавший или, скорее, спрыгнувший вниз, кувырком прокатился мимо него как будто в замедленной съемке. Громадная голова Вдовы, отколовшаяся от основания целиком — Уэст видел лунный свет между головой и шеей, — очень медленно развернулась и посмотрела на него — взгляд ее был ужасен. Краем сознания писатель отметил, что из левой глазницы вылетело что-то черное и плоское.

Потом, в гуле и реве камнепада, поднялось такое густое облако пыли, что Уэсту пришлось крепко зажмурить веки.

Площадка под ним ходила ходуном. Уэст так и не понял, как ему удалось уцелеть, не свалившись вниз в потоке камней, или не стать жертвой глыбы, упавшей сверху. Он уцелел чудом, как человек, рядом с которым взорвалась бомба.

Наконец воцарилась блаженная тишина, и снизу послышались голоса.

— Корди!

— Не трогайте его!

— Вы только посмотрите туда!

— Кто там? Эй, мистер Уэст!

Даже через сомкнутые веки Уэст различил яркий свет, когда на него направили несколько фонарей. Однако разлепить веки он не мог; глаза ужасно болели. Мышцы сделались ватными; он не знал, долго ли сможет держаться. Ему хотелось позвать на помощь, но голоса тоже не было.

Когда приступ страха миновал, он начал спускаться. Спуск оказался куда легче, чем он ожидал; его подбадривали голоса снизу.

— Вы гнались за ним, мистер Уэст?

— Вы его взяли, мистер Уэст.

— Точно!

— Старой Вдовы больше нет, — произнес суровый женский голос. — Она развалилась. Горе нам всем, попомните мои слова!

Почти добравшись до земли, Уэст оглянулся через плечо. Стоявшие на земле смотрели на него, потом их взоры устремились вниз, на фигурку, распластавшуюся на траве. Десятки фонарей освещали ее — и еще кое-что.

В некотором отдалении от обрушившейся глыбы лежала крошечная пишущая машинка; черная крышка отлетела в сторону и раскололась, но клавиши сверкали белизной. У самого подножия Вдовы ничком лежал Фред Корди. Туман обволакивал его.

Тяжелые камни и пыль покрывали его искалеченное тело. Руки были широко раскинуты; волосы на голове промокли от росы. Над туманным пологом поднималась лишь спина сапожника в старой, заплатанной рубахе. На спине чернели два пулевых отверстия.