Онлайн чтение книги Джек Ричер, или Вечерняя школа Night School
Глава. 05

Ричер прекрасно выспался в своей представительской спальне, но проснулся рано и вышел из комнаты около семи часов, когда приехал грузовик с завтраком – промышленного размера емкостями с кофе и подносом с булочками, огромными, как посадочный круг на палубе боевого корабля. Гораздо больше, чем в состоянии съесть три человека. Значит, скоро прибудут помощники.

Они появились в половине восьмого, два офицера среднего звена из Совета национальной безопасности, с которыми Синклер была лично знакома и которым доверяла. Так она сказала, когда позвонила, чтобы сообщить об их прибытии. Оба мужчины, лет тридцати, невероятно мрачные, как будто измученные своим знанием и тем, чем они занимались. К восьми часам они уже носились по всему зданию, устанавливая безопасные телефонные линии, и Ричер опередил Уотермена и Уайта, первым попросив прислать ему помощника.

К девяти часам Нигли была на месте и успела запросить через СНБ горы информации еще прежде, чем прибыл сотрудник Уотермена, а через двадцать минут после него – человек Уайта. Оба были мужчинами и выглядели как более молодая версия своих боссов. Помощника Уотермена звали Лэндри, Уайта – Вандербильт, но он не имел никакого отношения к своему богатому однофамильцу.

Они переставили мебель и организовали в классной комнате объединенный центр управления, за работой которого следили Нигли, Лэндри и Вандербильт. Няньки из СНБ сидели в офисе, а Ричер, Уотермен и Уайт, устроившись в кожаных креслах за столом, отвечали на звонки. К одиннадцати часам жизнь уже била ключом, к двенадцати они получили кое-какие данные, и с ними по рации связалась Синклер, чтобы выслушать доклады.

– В тот день в Германии находилось около двухсот тысяч американских граждан, – сказал Ричер. – Около шестидесяти тысяч действующих военнослужащих, плюс почти в два раза больше членов их семей и тех, кто недавно вышел в отставку, но не успел вернуться домой. Еще около тысячи гражданских лиц, приехавших в отпуск, и примерно пять тысяч принимало участие в деловых конференциях и заседаниях советов директоров.

– Много.

– Нам необходимо лететь в Гамбург, – сказал Ричер.

– Когда?

– Немедленно.

– Почему?

– Когда-то нам все равно придется туда отправиться. Мы не можем решить нашу проблему на бумаге.

– Агент Уотермен, а вы что думаете? – спросила Синклер.

– Мое мнение зависит от скорости, с которой курьеры переезжают с места на место, – ответил Уотермен. – Мне представляется, что это довольно медленный процесс. Когда наш американец рассчитывает получить ответ? Каков стандартный промежуток времени, требующийся курьеру, чтобы доставить сообщение?

– Примерно две недели, возможно, чуть меньше.

– Не вызывает сомнений, что нам необходимо быть там, когда будет заключена сделка. Но мне представляется, что время у нас есть. Я полетел бы в Гамбург на следующей неделе. Я хочу получить аналитические данные по данной ситуации. Это может сэкономить нам силы в будущем.

– Мистер Уайт?

– Я полагаю, что мне нечего делать в Гамбурге. Какая от меня польза рядом с охотником за людьми и наемным убийцей? Моя епархия – это решение задач на бумаге. И я покидаю Восточное побережье только в случае крайней необходимости, – ответил Уайт.

– Майор Ричер, – обратилась к нему Синклер, – на каких основаниях вы хотите отправиться в Гамбург прямо сейчас?

– На основании слов мистера Рэтклиффа, который сказал, что мы сможем получить все, что потребуем, – ответил Джек.

– Мистер Уайт и агент Уотермен, вы возражаете против того, чтобы майор Ричер отправился в Гамбург один? – спросила Синклер.

– Нет, – сказал Уайт.

– Если он станет придерживаться принципа «не навреди», – заявил Уотермен.

* * *

Одним из преимуществ работы через Западное крыло Белого дома является мгновенный доступ к самолетам и отелям. Через тридцать минут Ричер и Нигли были зарегистрированы на беспосадочный ночной рейс «Люфтганзы» в Гамбург, где их ждали номера в отеле, расположенном неподалеку от интересовавшей их квартиры, в районе, о котором рассказала Синклер, практически в центре города и очень дорогом.

Они провели в Маклине остаток вечера и занимались тем, что по спискам персонала сверяли отчеты о передвижениях с именами. Человек не может управлять танком на восточной равнине и одновременно прогуливаться по Гамбургу. Количество полученных вариантов их удивило и создало ощущение, что они сдвинулись с мертвой точки. Потом стали поступать первые отчеты из Цюриха. Помощник Уайта Вандербильт понял их идею и вызвался поработать допоздна, чтобы сверить все данные, пока они будут лететь в Гамбург, и позвонить им, когда они приземлятся, если ему удастся обнаружить что-нибудь важное.

«Школа кооперации, – подумал Ричер. – Кто бы мог такое представить?»

* * *

Нигли села за руль «Шевроле» Ричера, они поехали в аэропорт и оставили машину на кратковременной стоянке, заплатив за нее правительственными деньгами. Ее версия гражданской одежды заключалась в зеркальных темных очках, потрепанном кожаном пиджаке, надетом поверх футболки, и брюках, взятых со склада старой формы морской пехоты, как и на Ричере – так он подумал, – но на самом деле они оказались настоящим творением Ральфа Лорена. А еще, в отличие от Ричера, у нее была сумка. Их посадили в отделении для экипажа, но по сравнению с холщовыми сиденьями в военных транспортных самолетах их места показались им по-настоящему роскошными. Они поели, откинулись на дюйм на спинки и уснули.

* * *

Через двадцать четыре часа после ухода американца в квартире проститутки пахло уже не так приятно, как прежде. Точнее, пахло там гораздо сильнее, но запах был неправильным. Он начал просачиваться в коридор и сквозь вентиляционное отверстие на кухне. Соседи, и без того возмущенные ее поведением, посреди ночи вызвали полицию. Диспетчер отправила патрульную машину взглянуть, что произошло. Точнее, понюхать. В результате копы разбудили управляющего, у которого имелись ключи от всех квартир. Далее последовало четыре часа работы следователей, вопросы, была натянута полицейская лента, появились криминалисты и, наконец, машина «Скорой помощи» и резиновый мешок.

Хорошая новость и плохая, с точки зрения копов. Гамбург, шумный портовый город, прославился на весь мир своим районом красных фонарей, наркотиками и граффити на станциях, однако убийства здесь совершались относительно редко, меньше раза в неделю. И появление трупа все еще являлось волнующим событием. Оно могло положительно повлиять на карьеру, поскольку полицейский департамент заявлял, что уровень раскрываемости у них равняется девяноста процентам. И это было хорошей новостью.

Плохая заключалась в том, что в оставшиеся десять входили либо зарезанные наркоманы, либо задушенные проститутки. Производственный риск. Так что вряд ли данному делу суждено было войти в учебники. Преступник уже наверняка находился в ста милях от города, на корабле, направлявшемся в открытое море.

* * *

В карманах Ричера и Нигли лежали деньги правительства, выданные им на оперативные нужды, поэтому они сели в аэропорту на такси «Мерседес» и поехали в город по автостраде, окутанной водянистым солнечным светом и заполненной машинами, спешившими доставить людей на работу. Улица, на которой стоял их отель, оказалась тихой и тенистой, с домами из стекла и бледного заграничного кирпича, с маленькими дорогими машинами, припаркованными у тротуаров. Им выдали ключи от номеров на четвертом этаже, не слишком высоко, но с видом на крыши.

Гамбург, старый ганзейский город с более чем тысячелетней историей за плечами, но ни одной из крыш, на которые смотрел Ричер, не было больше пятидесяти лет. Германия бомбила Британию, и та бомбила в ответ, причем весьма эффективно. В 1943-м они устроили налет, практически сровнявший Гамбург с землей, – пламя пожаров поднималось на тысячи футов, тысячеградусный жар пожирал город. Казалось, горел сам воздух. По дорогам разгуливало пламя, а вода в каналах и реках кипела. За один рейд погибли сорок тысяч человек. Британия потеряла шестьдесят тысяч за всю войну. Кто посеет ветер, пожнет бурю . Так сказал Осия, один из двенадцати мелких пророков, но в данном случае он оказался совершенно прав.

Ричеру позвонила Нигли и предложила встретиться, чтобы перекусить. Потом раздался еще один звонок. Это был Вандербильт, засидевшийся допоздна в Маклине, штат Вирджиния. Он сообщил имена тридцати шести американцев, в означенную неделю отправившихся из Гамбурга в Цюрих. «Мы станем ловить самых разных людей» – так сказал Ричер.

Он спустился вниз, в ресторан, где был накрыт завтрак, оказавшийся очень европейским: копченое мясо и сыры, экзотические булочки. Ричер сел рядом с Нигли за столик у окна. В Гамбурге было девять часов утра.

* * *

Девять часов утра в Гамбурге, половина первого в Джелалабаде, в Афганистане. На кухне белого глиняного дома начали готовить ланч. Снаружи, в пустыне царила жара, совсем как в Аризоне. Курьер ждал, когда его позовут. Он прибыл ночью, сменив четыре коммерческих самолета и проделав триста миль по бездорожью в пикапе «Тойота». Его накормили завтраком и провели в прихожую. Он уже много раз дожидался в ней вызова прежде, расхаживая взад и вперед, взад и вперед. Такова его жизнь. В этом доме у него единственного не было бороды и «АК-47».

Наконец его провели в маленькую комнатку, где было невероятно жарко. В воздухе медленно кружили тучи мух. На подушках сидели двое мужчин, оба бородатые, один – невысокий и толстый, другой – высокий и худой. На обоих простые белые халаты и такие же тюрбаны.

– Американец хочет получить сто миллионов долларов, – доложил курьер.

Мужчины в халатах одновременно кивнули.

– Мы обсудим это сегодня вечером во время ужина, – сказал высокий. – Приходи за ответом рано утром.

* * *

Нигли взяла план Гамбурга у консьержа, открыла его и повернула так, чтобы на него падал свет из окна.

– Пятидесятиминутное отсутствие означает радиус в милю, согласны? – сказала она. – Двадцать минут в одну сторону, десять на разговор и двадцать на обратную дорогу. Какое место они могли выбрать для встречи?

– Бар, кафе или скамейку в парке, – предположил Ричер.

Они нашли на плане дом, в котором находилась интересовавшая их квартира, и Нигли, расставив большой и указательный пальцы, отметила радиус в милю. Получился круг, охватывавший несколько улиц по большей части с жилыми домами – так предположил Ричер, – хотя наверняка там имелись и коммерческие заведения. Он побывал в огромном количестве городов и знал, как все устроено. В этой части света и в этом районе стояли невысокие дома с квартирами, начиная со второго этажа, и не бросающимися в глаза магазинами и офисами на первом.

Непременно маленькие продуктовые лавочки, возможно, ювелирные магазины, химчистки и офисы страховых компаний. А еще булочные, кондитерские и кафе, рестораны и бары. И четыре крошечных, размером с носовой платок парка, где помещается не больше восьми скамеек и можно покормить голубей. Так обычно поступали шпионы в фильмах. В общем, все как обычно.

– Сегодня отличный день для прогулки, – сказала Нигли.

* * *

Радиус в одну милю покрывал территорию в три мили, что было больше двух тысяч акров. Они обнаружили в центре приблизительного круга тот самый жилой дом и прошли мимо, не глядя в его сторону. Останавливались случайным образом на углах и принимались, точно заправские туристы, изучать карту. В общем, вели себя так, чтобы не привлекать внимания.

Они постепенно отметали одну возможность за другой, включая первые пять улиц, на которых находились элитная кондитерская с двумя раскрашенными под позолоту столиками, три обычные кофейни и два бара.

– Они встретились ближе к вечеру, – заметил Ричер. – В кондитерские ходят по утрам. Думаю, они выбрали какой-то бар.

– Или парк.

– В каком месте американец будет чувствовать себя максимально уверенно? Мы исходим из того, что они встретились для переговоров. Значит, он хотел иметь психологическое преимущество и чувствовать себя как можно комфортнее, но чтобы при этом курьеру было не по себе.

– Мы считаем, что он белый?

– Все указывает именно на это.

– В таком случае нам нужен бар, популярный среди скинхедов.

– Здесь есть такой?

– Они не склонны выставлять плакаты перед подобными заведениями. Это, скорее, отношение.

Ричер взглянул на карту, пытаясь отыскать нужное место с широкими, пересекающимися улицами, с плотным движением и домами с низкой арендной платой, где есть боковые улочки, на которых удобно припарковать машину. Он нашел одно такое, причем по дороге туда они могли заглянуть в два парка.

– Сегодня отличный день для прогулки, – сказал Джек.

* * *

Парки с точки зрения зеленых насаждений оказались настоящим разочарованием. По большей части они были заасфальтированы, с яркими, точно губная помада, цветами в вазонах. Однако там имелись скамейки, по две в каждом, и они выглядели достаточно уединенными. Один человек мог сесть на одну, второй – на другую. Первый сказал все, что хотел, поднялся и ушел. И никто ни о чем не догадается. Обычный горожанин посидел на скамейке. Следом за ним другой. Один пришел, один ушел.

Парки были очень даже вероятным местом встречи.

Днем движение оказалось почти таким же плотным, как и ночью, разве что сейчас было немного больше шума и толкотни. Коммерческие заведения находились на боковых улицах, но недалеко от главных. И среди них – бар, перед которым стояли четыре парня с пивными бутылками в руках. Десять утра. У всех четверых были бритые головы с царапинами и шрамами, как будто они сделали это сами при помощи ножей и жутко собой гордились. Молодые, лет восемнадцати или двадцати, здоровые, как четыре огромные отбивные. Ричер решил, что они явно не местные. Тогда откуда? И что они здесь делают?

– Давайте выпьем по чашке кофе, – предложила Нигли.

– Здесь?

– Этим парням есть что нам рассказать.

– С чего ты взяла?

– Так мне кажется. Они на нас смотрят.

Ричер оглянулся и обнаружил, что парни действительно на него смотрят. В их глазах он увидел нечто первобытное, намек на угрозу и одновременно страх. И животную реакцию, как будто их тела дрожали от возбуждения и никак не могли решить, что им делать – сражаться или броситься бежать.

– И что у них не так? – спросил Джек.

– Давайте спросим, – ответила Нигли.

Ричер встал перед ней так, чтобы оказаться на прямой относительно двери в бар, и парни тут же сомкнули ряды.

– Вы американцы? – спросил тот, что стоял впереди остальных.

– С чего ты взял? – поинтересовался Джек.

– Мы не пускаем американцев в этот бар.