Онлайн чтение книги Ночь на перекрестке
Глава 9. Преступники по ранжиру

Эхо выстрела долго не умолкало в воздухе. Все застыли на месте. Лишь Карл Андерсен продолжал двигаться вперед и уже добрался до посыпанной гравием аллеи.

Внезапно один из полицейских, наблюдавших за парком, бросился к огороду, в центре которого высился сруб колодца. Он наклонился над ним, выпрямился и призывно засвистел.

— Уведи его в дом! — крикнул Мегрэ Люка, указывая на пошатывающегося датчанина. — Если он будет сопротивляться, отправь его туда силой!

В серых предрассветных сумерках было видно, как Люка подозвал одного полицейского, и они догнали раненого. Они пытались уговаривать Карла, но это им, видно, не удалось. Тогда полицейские схватили его и на руках понесли к дому, а Андерсен вырывался и шумно протестовал.

Когда Мегрэ подбежал к колодцу, полицейский крикнул:

— Осторожно!

Предупреждение последовало вовремя — мимо них просвистела пуля, а в глубине колодца еще долгое время звучало эхо от выстрела.

— Кто там есть?..

— Девушка… И мужчина… Они дерутся…

Соблюдая осторожность, комиссар приблизился к краю колодца. Однако, заглянув внутрь, он ничего не смог разглядеть.

— Посвети-ка мне…

Едва глаза привыкли к полутьме, как выпущенная снизу пуля чуть не угодила в электрический фонарик.

В мужчине Мегрэ узнал Мишоннэ. Высохший колодец был неглубоким, но широким.

Внизу двое продолжали схватку. Насколько мог разглядеть комиссар, страховой агент схватил Эльзу за горло и пытался ее задушить. Она целилась в него из револьвера, но Мишоннэ ухватился за ее руку и всякий раз, когда раздавался выстрел, отводил оружие в сторону.

— Что будем делать? — спросил инспектор. Он был потрясен тем, что происходило: полузадушенная Эльза хрипела и отчаянно отбивалась.

— Сдавайтесь, Мишоннэ! — крикнул Мегрэ.

Тот даже не ответил, стараясь в очередной раз увернуться от выстрела, и комиссар больше не раздумывал. Бросившись вниз, Мегрэ упал на спину страхового агента, придавив при этом ногу Эльзы.

Теперь уже три человеческих тела сплелись в один клубок. Грянул новый выстрел, пуля чиркнула по стенке колодца и ушла в небо. Комиссар, стараясь не попасть под очередную пулю, наносил удары кулаком, метя в голову страхового агента.

Лишь после четвертого удара Мишоннэ закатил глаза, точно раненый зверь, пошатнулся и упал набок с подбитым глазом и выбитой челюстью.

Эльза держалась руками за горло и прерывисто дышала.

Драка, разыгравшаяся в полутьме на дне колодца, где пахло порохом и грязью, со стороны выглядела нелепо.

Еще более нелепым оказался финал: стонущего, обмякшего Мишоннэ пришлось вытаскивать из колодца с помощью веревки. Эльзу поднял наверх Мегрэ. Она была вымазана грязью, ее черное бархатное платье покрывали зеленоватые пятна моха.

Молодая женщина и ее противник еле держались на ногах и выглядели настолько усталыми, что напоминали двух клоунов в цирке, которые, пародируя бой боксеров, лежат друг на друге и продолжают посылать удары в пустоту.

Мегрэ поднял револьвер Эльзы. В барабане оставалась всего одна пуля.

Люка с озабоченным видом возвратился из дома и вздохнул:

— Мне пришлось привязать его к кровати… Полицейский носовым платком, смоченным водой, обтирал лоб Эльзы.

— Где же была эта парочка? — спросил Люка.

Внезапно Мишоннэ, чуть ли не падавший с ног от усталости, яростно бросился к молодой женщине. Но он не успел даже дотронуться до нее: Мегрэ пинком отшвырнул его и приказал:

— Прекратите, комедия окончена!..

Комиссара разбирал смех, настолько страховой агент напоминал своим поведением беснующегося мальчишку, которого, шлепая по заду,.уносят подмышкой, а он не желает смириться и продолжает беспомощно вырываться, вопить, кусаться.

К тому же Мишоннэ плакал! Он плакал и гримасничал! Он даже грозил кулаком!

Эльза встала на ноги, провела рукой по лбу.

— Я уже думала, мне наступил конец! — произнесла она со вздохом и чуть заметно улыбнулась. — Он душил меня с такой силой…

Ее лицо все было в грязи. Мегрэ выглядел ничуть не чище.

— Как вы попали в колодец? — спросил Эльзу комиссар. Та бросила на него быстрый взгляд, улыбка исчезла с ее лица. Чувствовалось, что она пытается взять себя в руки.

— Отвечайте…

— Я… Меня затащили туда силой…

— Кто, Мишоннэ?

— Это не так, — прокричал он.

— Нет, это было так… Он хотел меня задушить… Мне кажется, что он сумасшедший…

— Она лжет!.. Это она сошла с ума!.. Кстати, это она, которая…

— Которая что?..

— Не знаю! Которую… Она — змея, которую надо раздавить камнем…

Становилось светлее. На деревьях защебетали птицы.

— Зачем вы взяли револьвер из тайника?..

— Я боялась, что мне устроят ловушку…

— Какую ловушку?.. Погодите!.. Начнем по порядку… Вы только что сказали, что на вас напали и насильно затащили в колодец…

— Она лжет! — повторил дрожащим от ярости голосом страховой агент:

— Тогда покажите мне место, где на вас напали, — продолжал допытываться Мегрэ.

Эльза огляделась вокруг и указала на крыльцо.

— Это было здесь? И вы не закричали?..

— Я не могла…

— Уж не хотите ли вы сказать, что этот хилый тип пронес вас отсюда и до колодца, то есть прошел метров двести, неся на руках по меньшей мере пятьдесят килограммов?..

— Да, так и было…

— Она лжет!..

— Скажите ему, чтобы он замолчал, — устало произнесла молодая женщина. — Разве вы не видите, что он сошел с ума?.. И уже давно…

Пришлось еще раз утихомиривать Мишоннэ, готового броситься на Эльзу снова.

Они стояли в саду небольшой группой: Мегрэ, Люка, два инспектора, страховой агент с распухшим лицом и Эльза. Отвечая на вопросы комиссара, она старалась хотя бы немного привести себя в порядок.

Трудно сказать почему, но все происходящее не воспринималось трагически, а выглядело скорее буффонадой.

Может быть, такое ощущение создавал этот тусклый рассвет? Или события потому казались нереальными, что все устали и проголодались?

Ситуация еще более усложнилась, когда на дороге появилась какая-то женщина. Она нерешительно подошла к решетке, открыла ворота парка и, глядя на Мишоннэ, вскрикнула:

— Эмиль!..

Это была его жена. Потрясенная и растерянная, она вынула платок из кармана и разрыдалась:

— Опять ты с этой женщиной!..

Мадам Мишоннэ выглядела, как добропорядочная мамаша-толстушка, которая совершенно не понимает, что происходит вокруг, и находит утешение в слезах.

Мегрэ заметил, как Эльза обвела взглядом окружающих ее людей. Она нервничала, отчего ее красивое, с тонкими чертами лицо вдруг напряглось.

— Так как же вы все-таки очутились в колодце?.. — произнес добродушным тоном комиссар, словно хотел сказать: «Ну хватит! Не стоит больше перед нами ломать комедию».

Эльза это поняла и ухмыльнулась.

— Похоже, нас полностью разоблачили! — призналась она. — Сейчас бы поесть, согреться и хоть немного привести себя в порядок… А там посмотрим…

Комедией уже и не пахло. Наоборот, все сразу же стало ясным.

Теперь Эльза чувствовала себя в этой группе людей совсем одинокой, но на ее лице не было и тени смущения. Она с усмешкой посмотрела на плачущую мадам Мишоннэ, на ее жалкого супруга, затем повернулась и бросила взгляд на Мегрэ, как бы говоря:

— Бедняги! Но мы-то с вами к ним не принадлежим, правда?.. У нас скоро будет о чем поговорить… Ваша взяла!.. Но признайтесь, я умело играла свою роль!..

Она никого не боялась и не стеснялась, в ее поведении уже не было намека на притворство.

Словом, это была настоящая Эльза, которая сама же осознавала, что ее игра кончилась.

— Пойдемте со мной! — позвал ее Мегрэ. — Ты, Люка, займись страховым агентом… Его жена может возвращаться домой или пусть, если желает, остается здесь…

— Входите! Вы меня нисколько не смущаете!..

Спальня на втором этаже ничуть не изменилась: тот же черный диван, знакомый устоявшийся запах духов, тайник за акварелью. Да и женщина была та лее.

— Карла-то хорошо стерегут? — кивнула Эльза в сторону комнаты раненого. — Он ведь бывает еще более бешеным, чем Мишоннэ!.. Вы можете курить здесь свою трубку…

Она налила в таз воды, спокойно сняла платье и осталась в одной комбинации, вовсе не стесняясь комиссара и не пытаясь его соблазнить.

Мегрэ вспомнил свой первый визит в этот дом. Тогда Эльза казалась загадочной, роковой женщиной. Она старалась быть похожей на кинозвезду и умело создавала вокруг себя атмосферу, в которой любой мужчина мог бы потерять голову.

Неужели она была настолько испорченной и намеренно лгала Мегрэ, рассказывая о родительском замке, о няньках и гувернантках, о строгом отце?

Теперь у комиссара не осталось никаких сомнений! Один красноречивый жест Эльзы объяснял больше, чем все слова: то, как она сняла с себя платье, как рассматривала себя в зеркале, прежде чем умыться.

Перед комиссаром была простая вульгарная девица, пышущая здоровьем и немало повидавшая в жизни.

— Признайтесь, вы мне поверили!

— Ненадолго!..

Она вытерла лицо концом махрового полотенца.

— Не хвастайтесь… Еще вчера, когда у меня чуть обнажилась грудь, у вас пересохло в горле, а на лбу выступил пот, и вы выглядели таким добрым толстяком… Теперь-то, конечно, вас уже ничто не соблазнит… И все же я вовсе недурна…

Эльза выпятила грудь, явно любуясь своим гибким, едва прикрытым телом.

— Кстати, как вы обо всем догадались? В чем была моя ошибка?

— Вы совершили их несколько…

— Каких?

— Например, вы слишком много рассказывали о замке и парке… Когда кто-нибудь действительно живет в замке, то называет его чаще домом или имением…

Эльза раздвинула занавеску и рассматривала висевшие на вешалке платья, не зная, какое из них выбрать.

— Вы, конечно, повезете меня в Париж!.. Там ведь будут фотографы!.. Как вы думаете, это зеленое платье мне пойдет?..

Эльза приложила его к себе, оценивая, как будет в нем выглядеть.

— Нет!.. Черное подойдет больше… Вы не дадите мне огня?..

Эльза рассмеялась, заметив смущение комиссара, когда она подошла к нему, чтобы прикурить сигарету.

— Ладно, я уже одеваюсь… Ну и умора, вы не находите?..

Простые слова, употребляемые Эльзой, придавали особый колорит ее акценту.

— Когда вы стали любовницей Карла Андерсена?

— Я не любовница, а его жена…

Она подкрасила черным карандашом ресницы, оживила румяна на щеках.

— Вы поженились в Дании?

— Вот видите, вы еще ничего не знаете!.. И не рассчитывайте на то, что я вам все расскажу… Настаивать на этом было бы подло… Впрочем, долго вы меня не продержите… Когда после ареста проходят через отдел опознания?..

— Вы пройдете через него сразу же…

— Вам же хуже будет!.. Там выяснится, что на самом деле я Берта Крулль и что вот уже более трех лет полиция Копенгагена разыскивает меня, чтобы арестовать… Датское правительство потребует моей выдачи… Ну вот! Я и готова… А теперь позвольте мне что-нибудь перекусить… Вам не кажется, что здесь душно?..

Эльза подошла к окну, открыла его и вернулась к двери. Мегрэ вышел из комнаты первым. Вдруг за его спиной датчанка защелкнула дверной замок и бросилась к окну.

Если бы Мегрэ весил меньше, она наверняка бы убежала. Не медля ни секунды, комиссар всей тяжестью тела ударил в дверь и сорвал ее с петель.

Эльза уже взобралась на подоконник, но прыгать вниз не решалась.

— Опоздали! — произнес комиссар.

Она повернулась к нему, и он увидел, что грудь ее высоко вздымается, а на лбу выступили капли пота.

— И зачем только я так тщательно приводила свой туалет в порядок! — сказала Эльза, показывая разорванное платье.

— Вы обещаете мне, что больше не попытаетесь бежать?

— Нет, не обещаю!

— В таком случае предупреждаю — буду стрелять при малейшем подозрительном движении… Мегрэ вынул револьвер. Проходя мимо комнаты Карла, Эльза спросила:

— Как вы считаете, он выкарабкается?.. Ему ведь влепили две пули, не так ли?

Мегрэ внимательно посмотрел на нее, пытаясь понять, как нее она действительно относится к Андерсену. Комиссару показалось, что ее лицо и голос выражали смесь жалости и злости.

— Он тоже виноват! — заключила Эльза, как бы себе в оправдание. — Только бы найти что-нибудь поесть в этом доме…

Комиссар прошел за ней на кухню, где молодая женщина порылась в стенных шкафах и отыскала банку лангустов.

— Вы не откроете ее?.. Да открывайте лее… Обещаю, что не сбегу в этот момент…

Между ними установились какие-то довольно странные приятельские отношения, и Мегрэ это нравилось. Это было что-то похожее на близость, не лишенную оттенка двусмысленности.

Эльза явно забавлялась с этим невозмутимым и в то же время решительным толстяком, который разгадал ее игру. Комиссару же, похоже, было приятно ощущать некоторую интимность, возникшую между ними.

— Готово, банка открыта… Ешьте быстрее…

— Что, нам уже пора уезжать?

— Я пока и сам не знаю, когда мы поедем…

— Кстати, что вам удалось обнаружить?

— Это не имеет значения…

— Вы увезете с собой и этого дурака Мишоннэ?.. Он так меня напугал… Там, в колодце, я уже совсем решила, что мне пришел конец… Он душил меня изо всех сил…

— Вы были его любовницей?

Она пожала плечами, словно такая деталь казалась ей несущественной.

— А мосье Оскар?

— Что вы имеете в виду?

— Он тоже был вашим любовником?

— Разбирайтесь во всем сами… Мне хватит того, что меня ожидает… Пять лет тюрьмы в Дании за участие в вооруженном ограблении и за сопротивление властям… Это тогда мне влепили сюда пулю…

Она показала на правую грудь.

— А остальное пусть доказывают здешние полицейские!

— Где вы познакомились с Исааком Гольдбергом?

— На этот вопрос я не буду отвечать…

— И тем не менее вам придется обо всем рассказать.

— Хотела бы я посмотреть, как вам удастся заставить меня заговорить…

Отвечая на вопросы комиссара, она продолжала есть лангуста без хлеба, так как на кухне его не нашлось. Из гостиной доносился звук шагов полицейского, сторожившего Мишоннэ. Тот сидел, развалившись в кресле.

Перед решеткой парка притормозили две машины. Ворота открыли, и машины, объехав дом вокруг, остановились у крыльца.

В первой сидели инспектор, два жандарма, а также мосье Оскар с женой.

В другой машине, такси из Парижа, второй инспектор охранял еще одного задержанного беглеца.

На руках всех арестованных были надеты наручники, но держались они спокойно, лишь у жены владельца гаража глаза были заплаканы.

Мегрэ провел Эльзу в гостиную, где Мишоннэ снова попытался броситься на нее.

Туда же ввели остальных. Мосье Оскар принял непринужденный вид, как будто ему было на все наплевать, но, увидев Эльзу и страхового агента, он поморщился. Тип, похожий на итальянца, хорохорился.

— Приятная семейная встреча! — пошутил он. — Мы что, на свадьбе, или нам сейчас огласят завещание?.. Инспектор рассказывал Мегрэ:

— Нам повезло, взяли их довольно легко… Проезжая Этамп, мы прихватили двух жандармов, которых заранее предупредили по телефону. Они видели, как промчалась машина, но задержать ее не смогли… В пятидесяти километрах от Орлеана у беглецов лопнула шина. Они остановились прямо посередине дороги и достали револьверы. Первым, бросив оружие, одумался владелец гаража… Иначе началась бы перестрелка… Мы подошли к ним… Итальянец все же выстрелил пару раз из браунинга, но ни в кого не попал…

— Послушайте! — обратился к Мегрэ мосье Оскар. — У себя в доме я угощал вас… Позвольте сказать вам, что мы тоже сейчас не отказались бы выпить…

Мегрэ распорядился, чтобы сюда привели из гаража механика — похоже, он хотел собрать всех задержанных в одном месте.

— Ну-ка, становитесь все к стене! — скомандовал комиссар. — А вы, Мишоннэ, пройдите в тот конец!.. И не пытайтесь приблизиться к Эльзе…

Страховой агент злобно посмотрел на него, но подчинился. Усы у него обвисли, подбитый глаз заплыл.

Появился механик, руки которого по-прежнему были связаны электрическим проводом. Рядом с ним поставили тощую жену мосье Оскара, вид у нее был растерянный. Затем следовал сам хозяин гаража. Ему так и хотелось засунуть руки в карманы слишком широких для него брюк. Шеренгу замыкали Эльза и итальянец, считавшийся в банде красавчиком. На тыльной стороне его ладони комиссар разглядел татуировку голой женщины.

Мегрэ не спеша оглядел всех по очереди, с довольным видом набил трубку, подошел к крыльцу и, открыв стеклянную дверь, приказал:

— Люка, запиши имя, фамилию, профессию и место жительства каждого… Когда закончишь, позови меня!

…Люка, перед которым выстроились все шесть задержанных, спросил, указывая на Эльзу:

— Ей тоже надеть наручники?

— А почему бы и нет?..

Тогда Эльза со злостью выдавила:

— Ну вы даете, комиссар!..

Парк был залит ярким солнечным светом, на деревьях пели птицы. Петух на небольшой деревенской колокольне, видневшейся на горизонте, сиял, словно вылитый из золота.