Онлайн чтение книги Ночной кошмар Железного Любовника
Глава 7

Несколько минут я бегала по узеньким проулочкам, вдоль которых стояли однотипные лавчонки, набитые дешевыми шмотками, потом догадалась обратиться к вьетнамке в стеганом пальто.

– На площадь хочешь? – прочирикала та с сильным акцентом. – Ходи лево, лево, прямо вперед.

Я пошла в указанном направлении, снова непонятно как очутилась у того же секонд-хенда, развернулась, поспешила направо и поняла: без сопровождающего мне отсюда не выбраться. Стою в узком, как нора, проходе, с одной стороны маячит нечто вроде сарая, с другой тянется ряд мусорных бачков.

– Не нервничай, милый, – раздался вдруг женский голос, – непременно придут хорошие времена. Твой талант оценят.

– Утешаешь меня, как маленького, – ответил приятный баритон, – устал я.

– Держись, мой дорогой. Помни, удача приходит к терпеливым. И она к нам непременно придет! – пообещала собеседница.

Я сообразила, что звуки идут из дощатого сарайчика, подошла к нему и заглянула в щель между досками. Сразу стало ясно, хлипкое сооружение на самом деле склад, заваленный тюками, а на небольшом свободном пространстве стоит дряхлый диван, на котором, обнявшись и прижавшись друг к другу, сидит влюбленная парочка. Я сначала не узнала их, потому что оба опустили головы и сгорбились. Но потом они выпрямились, и я вздрогнула. Агата! А ее приятель оказался Азаматом, живописцем из сувенирной лавки.

– Пора на работу, иначе меня Маша сожрет, – мрачно сказал он.

– Ты ел? – озабоченно спросила Агата.

– Да, – кивнул молодой человек.

– Не ври! – погрозила ему пальцем Агата. – На вот, возьми, купи у Али шаурму.

– Сам заработаю, – оттолкнул ее руку Азамат, – я мужчина.

Агата нежно погладила его по голове и поцеловала в щеку.

– Конечно. Но сейчас прими мою помощь. Тебе нельзя голодать, на улице зима, ты заболеешь!

Художник ничего не сказал, а Агата продолжала:

– Тебе мама сказки про богатыря Даута рассказывала…

– И чего? – вскинулся Азамат. – Он тут к чему?

– Помнишь, что умная старуха сказала Дауту? – терпеливо спросила Агата. – Хочешь победить врага – стань сильнее и лучше него. Не отдавай свой плов жене и детям. Сейчас ты их накормишь, сам ослабеешь, и когда недруг придет, не сможешь с ним сразиться. Лучше сам съешь рис с мясом, вот тогда храбро защитишь свою семью.

Азамат криво усмехнулся.

– Пока не очень-то я на Даута смахиваю.

Агата снова поцеловала художника в щеку.

– Ничего, все у нас еще будет.

– Хоть бы он умер, – перебил Азамат. – Все живет и живет…

– Не впадай в депрессию! – воскликнула Агата. – Скоро у нас начнется счастливая жизнь, думай лучше об этом. Я тебя люблю, милый.

– И я тебя, – пробормотал Азамат. – Но сил почти уже нет. Я устал. Прости, больше не могу. Надоело скрываться, встречаться с тобой тайком, урывками. Хочу жить вместе, в большом доме с садом и…

Агата схватила парня за руку.

– Ладно, слушай. Уже все! Понимаешь? Все закончено! У нас теперь есть деньги! Мы победили! Получим все! Ждать осталось совсем недолго, до начала лета, и тогда исполнятся наши желания. Все, о чем мы мечтали вдвоем! Слушай, это случилось только что. Мне позвонили минуту назад и сообщили…

Азамат было открыл рот, а Агата быстро принялась нашептывать ему что-то на ухо. По мере того как она говорила, глаза Азамата все больше сужались.

– Неужели? – ахнул парень. – Он умер? Это правда?

– Да, – кивнула Агата, – сейчас черти в аду радуются, заполучив его черную душу. Но нам надо соблюдать осторожность, его смерть не должны связать с нашими именами. Будем ждать шесть месяцев. И тогда…

У Агаты запищал телефон, она глянула на экран.

– Мне пора бежать. А ты иди к Маше и не унывай. Скоро отпадет необходимость скрываться, открыто пойдем с тобой рука об руку по улицам. Верь мне.

– Твои слова да Аллаху в уши… – прошептал Азамат. – Я тобой горжусь и восхищаюсь!

Агата потянула юношу за руку.

– Наша любовь пробьет стены и все победит. Пошли.

Пара исчезла за тюками, я отошла от дощатой стены. У Агаты есть любовник! Секрет семейного счастья Севы прост: он изменял супруге, а та бегала налево от мужа, и все были довольны. Ну да это не мое дело. Надо думать не о чужих отношениях, а о том, как выбраться с рынка. Попробую вернуться в магазин Маши, надеюсь, сумею отыскать лавку. Судя по тому, что вокруг никого нет, я забрела не в торговую часть базара, а туда, где склады, тут мало народа. Сзади раздался скрип, я обернулась. Замотанная в многочисленные платки фигура толкала тележку, на которой громоздились темно-коричневые картонные коробки.

– Простите, как пройти к выходу? – обрадовалась я.

Из груды тряпок высунулась рука и показала на лист фанеры, прикрепленный к кирпичной стене.

– Туда, – прохрипел голос.

Я подошла к ограде, легко отодвинула деревяшку, пролезла в образовавшуюся щель и – о радость! – увидела вдалеке железные ворота…

Антонина встретила меня в прихожей. Я вдохнула резкий запах валокордина и вздрогнула:

– Анатолю плохо? Хотя это идиотский вопрос! Что случилось с Всеволодом? Он попал под машину?

Тоня молча подождала, пока я сниму сапоги, куртку, потом, приложив палец к губам, быстро провела меня по коридору в крошечную спальню, где из мебели стояли кровать, тумбочка и миниатюрный, прямо-таки кукольный стул. На постели сидел мужчина, одетый в дешевый костюм и серую водолазку.

– Знакомьтесь, – заговорила наконец Антонина. – Виола Тараканова, она…

– Под псевдонимом Арина Виолова пишет детективные романы, – перебил ее незнакомец. – Добрый день, я видел вас по телевизору. Наверное, надо сказать: «Рад личной встрече с известной писательницей», но в данной ситуации эта фраза неуместна. Я следователь Григорий Пономарев.

– А заодно мой бывший одноклассник, – добавила Тонечка. И выпалила: – Севу убили.

Я плюхнулась на кровать.

– Кто? За что?

– Отличные вопросы, – вздохнул Григорий, – но на них нет ответа. И возникла куча проблем. Анатоль меня терпеть не может. Офелия и Пенелопа побоятся рот раскрыть, потому что брат им запретит что-либо рассказывать. Иван с Лидой режиссера боготворят, из них слова о вчерашнем вечере не вытянуть. Галина с Екатериной Федоровной тоже воды в рот наберут, Петю не стоит в расчет принимать, он всегда молчит. Остаются три разумных человека: Тоня, вы и Агата. Но последняя внезапно стала вдовой и навряд ли готова к конструктивному разговору. Вы хорошо помните, когда Сева ушел из дома? Куда он направился?

– Вам надо непременно поговорить с Валентиной, – подсказала я, – это лучшая подруга жены покойного.

– Михеева, – кивнул Григорий, – она сейчас в Москве, на сессии. Звоню ей, но телефон отключен.

– У Вали украли сумку, – пояснила я. – Знаете, вышла такая странная история…

– Я уже рассказала, как Сева солгал, что пошел встречать Валю, – перебила меня Тоня.

– Глупее не придумать, – хмыкнул Пономарев. – Удивительно, что Всеволод не подумал: «Сейчас совру о просьбе Вали, а она с Агатой встретится и правда выяснится, ведь Михеева никогда мне не звонила».

– Девушка сказала, что во время сессий с Агатой вообще не общается, – вспомнила я, – владелица магазина не хочет мешать подружке зубрить билеты.

– Все равно тупой повод Сева придумал, чтобы из дома удрать, – уперся следователь.

Тонечка решила повторить придуманную вчера нами версию.

– Похоже, ему неожиданно звякнула очередная пассия, он растерялся и брякнул первое, что на ум взбрело. Ты же можешь попросить у сотового оператора список тех, кто вечером связывался с Севой?

– Конечно, – кивнул Григорий.

– Вот сразу и увидишь номер абонента, – обрадовалась Антонина. – Сходишь к дамочке и спросишь: «Дорогуша, вы вчера звонили Всеволоду. Чего хотели?»

– А что случилось с Севой? – запоздало поинтересовалась я. – Его действительно убили? Может, все-таки несчастный случай?

Пономарев вынул из кармана пачку сигарет и стал задумчиво вертеть ее в пальцах.

– Результатов вскрытия у меня пока нет. Но ножевая рана на спине, чуть пониже левой лопатки, заставляет думать о насильственной смерти. Тело нашли в Солнечном переулке, недалеко от театра, утром, в районе восьми. Несколько грузчиков шли от автобуса к рынку и наткнулись на труп. Его никто не прятал, Всеволод лежал прямо на тротуаре. По количеству крови можно сделать предположение, что Авдеева-младшего убили именно там, в малолюдном переулке, по которому после девяти вечера вообще никто не ходит. Зачем Сева туда пошел?

– А ты проверь дом, который расположен за перекрестком, – посоветовала Тоня. – Я уверена, что в нем живет очередная баба Железного Любовника, он к ней шел.

– Ревнивый муж… – протянул Григорий.

– Или обычное ограбление, – выдвинула я другую версию. – Неподалеку рынок, где полно разного народа.

Следователь открыл пачку сигарет и стал нюхать.

– Нет. На руке покойного остались часы и печатка, похоже, золотая. В кармане мобильный, на шее цепочка с большим крестом, она, как и кольцо, тоже, вероятно, из драгоценного металла.

– Слышала, в вашем городе орудует маньяк, который нападает исключительно на мужчин, – вспомнила я.

Григорий вытащил из пачки сигарету и стал разминать ее.

– Говори уж! – приказала Тоня. – Вижу, у тебя на языке что-то вертится.

Пономарев тяжело вздохнул.

– Пытаюсь бросить курить, врач приказал забыть про баловство.

Но Антонина не дала бывшему однокласснику сменить тему беседы:

– В Ковалеве и правда орудует серийный убийца? Да или нет?

– Ну… похоже, это гастролер, покуролесил у нас и уехал, – неохотно ответил тот.

– Мог вернуться! – воскликнула я. – Наверное, вы знаете про некоего Спиридонова, он одно время терроризировал небольшой городок в Московской области? Преступник прикатывал туда раз в месяц, убивал кого-нибудь и уезжал домой. Его ловили несколько лет.

– Нет, маньяк тут ни при чем, – твердо ответил Гриша, – он не трогал Севу.

– А каким способом убийца прежде расправлялся с жертвами? – поинтересовалась Антонина. – Я имею в виду здесь, в Ковалеве.

Пономарев поморщился.

– Об этом газеты писали. Нынче, когда у всех мобильники да айпады, трудно сохранить наработки следствия. Непременно кто-нибудь заснимет место преступления и выставит фотки на ютубе. Или «Скорая помощь» постарается. Теперь медики махнули рукой на такое понятие, как врачебная тайна. Хотя не все за деньги продаются. Вон, к Ивану из Москвы народ в затонированных автомобилях приезжает, но сколько к нему журналисты всех мастей ни приставали, он язык за зубами держит. И Екатерина Федоровна кремень. Я как-то пытался к ней подкатиться, требовалось кой-чего об одном мерзавце узнать. «Понимаете, – сказал ей, – это негодяй, на совести которого много преступлений. Ничего особенного не хочу, просто намекните, N приходил к Ивану Леонидовичу в понедельник?» Знаете, раньше я считал, что только московское начальство может так зыркнуть, что ноги немеют, но оказалось, Екатерина Федоровна тоже на это способна. Она меня словно водой окатила и процедила: «Визит пациента к доктору не подлежит обсуждению. Желаете получить сведения о том, кто посещает психотерапевта? Несите ордер от прокурора. Точка».

Тоня взяла меня за руку и пояснила.

– Екатерина Федоровна, свекровь Гали и бабушка Пети, работает секретарем у Ивана Леонидовича. Она очень честный, ответственный человек. Гриша, не уводи разговор в сторону, ответь, почему смерть Севы не связывается с маньяком?

Григорий снова с наслаждением понюхал сигаретную пачку.

– Слушай, съешь уже свои цигарки и успокойся! – обозлилась Тонечка.

– Купите электронную сигарету, – вспомнила я о новомодной штучке. – Многие мои приятели с ее помощью забыли о пагубной привычке.

– Дорого, – неохотно признался Гриша, – не на мою зарплату развлечение. Еще я слышал про иголки, даже записался на прием к специалисту, но… чего-то одному идти в лом.

Антонина подошла к нему вплотную.

– Отвечай конкретно! Не тяни!

– Могу пойти с вами на прием к рефлексотерапевту, – предложила я, – поддержу вас морально.

– Да? Спасибо! – обрадовался Пономарев.

– Почему ты полагаешь, что маньяк ни при чем? – настаивала Тоня. – Потому что его жертвы гастарбайтеры?

– Тебе позавидуют все бульдоги мира, – простонал Григорий, – вцепилась и не отпускаешь. Ладно. Газеты, как водится, все напутали. Только один погибший житель Молдавии, двое других из столицы. Первый приехал за покупками, задержался до закрытия рынка, пошел в ресторан вьетнамской кухни, покинул заведение за полночь, и больше его никто не видел. Второй парень привез в Ковалев свою девушку. Они ходили в кино, а у девчонки строгие родители, ей велят быть дома в двадцать три часа, и ни минутой позже. Влюбленные поцеловались у подъезда, молодой человек должен был укатить назад в Москву на мотоцикле. Но его убили. Внешне жертвы похожи – невысокого роста, отнюдь не богатырского телосложения, темноволосые, кареглазые. И все они были изнасилованы в извращенной форме с применением постороннего, одинакового во всех случаях предмета, который наш эксперт определить не смог. Палка? Зонтик? Почерк один. Мы не обнародовали эту подробность из этических соображений. В прессу пошли лишь сведения о ножевом ранении в спину, чуть пониже лопатки. И то, что серийщик укладывал тела определенным образом – лицом вниз, руки вытянуты вперед, голова повернута влево, под щекой лежат документы жертвы, рядом кошелек, а на запястье, где часы, рукав задран почти до локтя. Убийца явно хотел этим сказать, что он не гопник, ему их добро без надобности. В случае со Всеволодом насилия не было. Все остальное присутствовало – поза, кошелек, рукав. И Сева подходит по внешности на роль жертвы.

– Подражатель! – в один голос воскликнули мы с Тоней.

Григорий не стал спорить.

– Похоже на то. И теперь надо понять, охотились ли именно на сына Анатоля или тот случайно попался преступнику. Минуточку, сейчас…

Пономарев вынул из кармана запиликавший телефон.

– Слушаю, говори… Уверен? Ага. Ну, спасибо…

– Что-то еще произошло? – встрепенулась Тоня, когда Григорий убрал трубку и вновь схватился за сигаретную пачку, принявшись нюхать ее.

– Еще до беседы с вами я велел проверить входящие и исходящие звонки по номеру Севы, – пробормотал следователь. – Так вот, последний раз ему звякнули в двадцать три семнадцать. А вообще этот абонент соединялся с Всеволодом вчера семь раз, позавчера десять. И ранее звонил не реже.

– Ага, нашли любовницу! – обрадовалась Тоня. – Тебе надо потрясти эту бабу, выяснить, есть ли у нее ревнивый муж, брат, отец.

Я покосилась на следователя. Странно, что он до сих пор покорно слушает Антонину, ни разу не взбрыкнул, не сказал: «Спасибо за ценные советы, но я профессионал и сам знаю, как работать по делу».

– Нет, – спокойно возразил Гриша, – она одинокая, без семьи. Да ты ее прекрасно знаешь.

– Назови имя! – потребовала Тоня.

– Валентина Михеева.

– Лучшая подруга Агатки? – подпрыгнула моя двоюродная сестра.