Онлайн чтение книги Новеллы
Новелла 151

Фацио из Пизы желает гадать по звездам, и отгадывает в кругу многих почтенных людей, но пристыжен Франко Саккетти многими об ращенными к Фацио доводами, на которые он не может ответить

Несколько лет тому назад[414][414] Может быть, в 1387 г. я, писатель, был в Генуе и находился однажды на Торговой площади в большом кругу образованных людей из разных городов, среди которых был мессер Джованни дель Аньелло[415][415] Джованни дель Аньелло – пизанец по происхождению; был очень хитрым и популярным в свое время человеком. После поражения при Пеший (1364) воспользовался смутами на родине и был вождем до восстания в 1365 г., когда ему пришлось бежать. Он не cмог вернуться в 1371 г., хотя и прибег к помощи оружия, и умер на чужбине в бедности в 1387 г. с одним близким ему человеком, несколько флорентийцев, высланных из Флоренции, луччане, которые не имели права проживать в Лукке, некий сьенец, не имевший права жить в Сьене, и еще несколько генуэзцев. Там мы беседовали на разные темы, которые часто тщетно обсуждаются любыми разлученными со своей родиной:[416][416] Здесь были изгнанные между 1378 и 1382 гг. о новостях, выдумках, надеждах и, наконец, об астрологии. О последней с большим жаром говорил некий пизанский изгнанник по имени Фацио,[417][417] Об этом персонаже ничего неизвестно. который рассказывал, что на основании многих небесных знаков он понял, что всякий изгнанник в течение этого года должен вернуться на свою родину. Он ссылался на то, что усмотрел это из пророчеств. Я возражал, говоря, что о событиях, которые должны произойти, ни он, ни кто другой ничего не мог знать наверняка, а он оспаривал это, изображая собой Альфонса,[418][418] Альфонс X – король Кастилии (1226–1284), ученый, астроном и философ. Птоломея,[419][419] Птолемей – знаменитый древнегреческий географ, астровом и математик 'П1 в. н. э.). и посмеивался надо мной, точно он видел перед собой, что должно случиться, а я не вижу ничего даже в настоящем. Поэтому я сказал ему: «Фацио, ты величайший астролог, но в присутствии этих людей дай мне правильный ответ: „Что легче знать, прошедшее или будущее?"»

Фацио ответил: «Кто же это не знает! Безрассуден тот, кто не знает вещей, которые он видел перед собой. О том же, что должно случиться, не так-то легко узнать».

Я сказал ему: «Ну, посмотрим, как ты помнишь прошлое, которое так легко вспоминается. Скажи мне, что делал ты в такой-то день, год тому назад?»

Фацио задумался, а я продолжал: «Скажи мне тогда, что делал ты шесть месяцев тому назад?» Он забыл.

«Теперь скажи мне в заключение: какая погода была три месяца тому назад?»

Он задумался и молчал, вытаращив глаза, а я сказал ему: «Нечего так глядеть на меня. Где был ты два месяца тому назад в этот час?»

Он отошел в сторону, а я схватил его за плащ, говоря: «Подожди, взгляни на меня немного. Какой корабль прибыл сюда месяц тому назад? Какой отсюда отплыл?»

Тут Фацио стоит как дурак, а я спрашиваю его: «Что же ты молчишь? Где ты обедал две недели тому назад, у себя или в чужом доме?»

Он ответил: «Подожди немного!»

А я сказал: «Зачем нам ждать? Я не хочу ждать. Что делал ты неделю тому назад в этот час?»

А он попросил: «Дай мне передохнуть».

Я возразил: «Какой отдых нужен тому, кто знает, что должно произойти. Что ты ел четыре дня тому назад?»

Фацио ответил: «Это я тебе скажу». – «Почему же ты молчишь?» Он сказал на это: «Ты уж очень торопишь».

– «Какая же это торопливость! Говори скорее, говори же! Что ел ты вчера утром? Ну, что же ты молчишь?»

Так он отмалчивался почти на все вопросы. Увидя его таким растерянным, я взял его плащ и сказал: «Ставлю десять против одного, что ты не знаешь, спишь ли или бодрствуешь».

Тогда он ответил мне: «Хорош бы я был, ей-богу, если б не знал, что я не сплю».

– «А я говорю тебе, что ты этого не знаешь и никогда не сможешь это доказать».

– «Как так? Разве я не знаю, что я бодрствую?»

Я отвечал: «Так тебе кажется, а также и тому, кто спит, кажется то же самое».

– «Ну, хорошо, – сказал пизанец, – у тебя в голове много всяких силлогизмов».

– «Не знаю, причем тут силлогизмы. Я говорю тебе о веща» естественных и верных, а ты предаешься нелепым фантазиям. Теперь я хочу спросить тебя совсем о другом. Едал ли ты когда-нибудь мушмулу?»

Фацио ответил: «Да, тысячу раз».

– «Тем лучше! Сколько же косточек в мушмуле?»

Фацио ответил: «Я не знаю, я никогда не обращал на это внимания».

– «А если ты не знаешь такой простой вещи, то как можешь ты знать о небесных вещах? Но дальше, – продолжал я, – сколько лет провел ты в доме, в котором живешь?»

Он ответил: «Я прожил в нем шесть лет с месяцами».

– «А сколько раз в день ты спускался и поднимался по своей лестнице?»

– «Когда четыре, когда шесть, когда восемь раз в день».

– «Теперь скажи мне: сколько в твоей лестнице ступенек?»

Пизанец ответил: «Ну, эта карта бита».

А я возразил ему: «Ты прав, говоря, что я побил карту с полным основанием. Ты и многие другие астрологи с вашей фантазией хотите гадать а предсказывать, а на деле вам грош цена. Я слышал всегда, что говорят: что умеет прорицать – будет богат. Ну-ка, взгляни-ка, знаменитый гадатель, на себя. Какой ты теперь богач!»

Так оно и есть, все те люди, которые зевают на звезды и простаивают ночи на крышах, подобно кошкам, устремляют глаза на небо настолько, сто теряют из вида землю, и карманы их всегда пусты. Так я моими доводами пристыдил пизанца Фацио. Когда меня спросили некоторые достойные люди, не вычитал ли я когда-нибудь тех рассуждений, при помощи которых одержал победу над Фацио, в какой-нибудь книге, то я ответил: да, я нашел их в книге, которую всегда ношу при себе, а название ей: «Гадальная книга».[420][420] В тексте – Cerbacone. Это слово встречается в. фроттоле (шуточном стихотворении) Саккетти и придумано им для обозначения ученых начетчиков, поклонников авторитета. Быть может, оно образовано по сходству с именем Роджера Бэкона, известного средневекового ученого (1214–1294). Они остались довольны этим объяснением и подивились ему.